Чукотские сказки и иллюстрации(!) к ним

[anirish]

Искала примеры иллюстраций для северных сказок и обнаружила совершенно потрясающие иллюстрации! Просто нет слов! Художник Ирина Геннадьевна Павлишина. Если погуглить другие работы этого иллюстратора, то это будет еще одно потрясение, заслуживающее отдельной истории. Заодно нашелся ресурс с перечнем всех иллюстраторов-сказочников и сообщество иллюстраторов.

Источник нижеследующего текста здесь. И сам журнал, посвященный художественному миру Сибири, заслуживает отдельного пристального внимания. В общем, замечательно, что это все есть, и что это все доступно.

Народное искусство чукчей
Фольклор
Чукотские сказки
В иллюстрациях Ирины Геннадьевны Павлишиной
Источник: Медведь - лежебока: Чукотские сказки./ Запись А. Лозневого, Тынетегина, О. Бабошиной; лит. обработка А. Лозневого, Г. Меновщикова; пересказ Л. Грибовой; художник И. Павлишина. - М.: Малыш, 1991. - 32 с. - (Сказки Евражки)


Черная птица
(Запись и литературная обработка А. Лозневого)


Это было так давно, что никто не помнит, когда это было.
На севере у самого Ледяного моря жили охотники - зверобои. Жили они - не тужили. Но вот выпал плохой год, и как ни стара­лись охотники, не смогли запастись пищей на зиму. А зима при­шла лютая, небывалая - сковала море льдом, яранги снегом за­несла - с землёй сровняла. Трудно добыть пищу в такое время. И люди стали умирать с голоду.

Но смерть не в каждую ярангу зашла, не каждого с собой уве­ла. Многие дождались лета. Солнце теперь почти не садилось: оку­нётся в море и опять поднимается. Обрадовались люди. Да и как не радоваться! Поломался лёд на море, в разводьях нерпы появились, заиграл сивуч на волне; птицы разные прилетели.


Пришло время охоты. Взяли зверобои копья, стрелы, подняли и понесли к морю свои лёгкие лодки, обшитые крепкой моржовой кожей.
Но едва приблизились они к морю, как подул сильный ветер - на ногах устоять невозможно. Разбушевалось Ледяное море, заходили волны, как горы высокие. Зашумели, загрохотали льды плавучие.


Страшным сделалось море.
- Нет,-сказал старый Aппa, - в такую погоду ничего не добудешь.
- Подождём до завтра, - сказали другие.
Всю ночь беспокойно стонало море. Билось о камни. Успокои­лось только под утро. Проснулись охотники-зверобои - солнце све­тит, ветерок чуть дышит. Хорошо! Лучшей погоды и желать не надо. Взяли они копья, стрелы и пошли к морю. Но только спус­тили лодки на воду, как снова, откуда ни возьмись, подул ветер. Заходили волны, как горы высокие. Зашумели, загрохотали льды плавучие. Темно вокруг стало.
И опять ни с чем вернулись домой зверобои.
Думают-гадают охотники, отчего такой ветер получается, - по­нять не могут. Думают-гадают, а старый Aппa и говорит:
- Долго я на свете живу, много разных чудес повидал, а такого не видел. Глядите, вон над той горой туча, вроде как птица крыльями машет.



Глянули зверобои: туча и вправду на птицу похожа. Да, так и есть - птица! Огромная чёрная птица на скале сидит, крыльями машет, и оттого сильный ветер дует.
- Погибель наша пришла, - говорит старый Aппa,-не даст эта птица житья, голодом заморит.
- Убить её надо! - сказал Тыгрелькут, самый сильный и смелый из всех охотников.
Поглядели на него товарищи, переглянулись.
- Ну, что ж, - говорят, - иди убей, если можешь.
- Чем с голоду умирать, лучше в бою погибнуть! - твёрдо сказал Тыгрелькут.
Как стоял, так и пошёл на гору, где сидела чёрная птица. Три дня ждали его охотники. Три дня дул ветер сильнее преж­него. Тыгрелькут не вернулся.
- Пойду я на чёрную птицу, - сказал старый Aппa.
Взял он лук со стрелами, копьё и пошёл.
Три дня ждали его зверобои. Три дня дул страшный ветер.
Aппa не вернулся.
После этого никто из охотников не решался сразиться с чёр­ной птицей.
- Подождём, может, сама улетит,- говорили они.
Шли дни, а чёрная птица и не думала улетать. По-прежнему следила она за зверобоями, не давала им выйти в море.
Наступила тяжёлая пора. Люди съели последних собак. Оста­лось одно - смерть.
Вышел мальчик Чочой из яранги и громко, чтоб все слышали, крикнул:
- Я пойду на чёрную птицу!


Не один раз бывал он в горах, ловко лазил по скалам, но все взрослые только недоверчиво замотали головами, услышав голос Чочоя.
- Ну, куда тебе...
- Всё равно пойду! - не отступал мальчик.
Идти было нелегко. Ветер сбивал с ног, пронизывал кухлянку, добирался до костей. Но к вечеру Чочой уже был у подножия горы. Он устал, хотел отдохнуть, а заодно и подождать, пока стемнеет, чтобы потом незаметно подойти к чёрной птице. Присев у старого камня-валуна, он вынул стрелу из-за пазухи и стал точить её о ка­мень. И вдруг - что такое - старый камень-валун заговорил чело­веческим голосом:
- С начала жизни лежу на этом месте. Один мой бок никогда не видел солнца. Вот если бы кто мог перевернуть меня!..
- Я помогу тебе, - сказал Чочой.


Камень только вздохнул и ничего не ответил.
А Чочой уже навалился на него изо всех сил. Попробовал с од­ной, с другой стороны, однако не сдвинул его с места даже на но­готь. И тут понял Чочой: нужна не сила - смекалка.
Спустился в ущелье, набрал глины и запрудил ручей, что про­текал рядом с камнем. Вода в ручье быстро поднялась, потекла под самый камень, размыла почву - и старый валун перевернулся на другой бок.
- Спасибо тебе, мальчик! - обрадовался камень.- Расти боль­шим, будь сильным и смелым. А случится - будет тебе трудно - повтори эти мои слова.- Камень попросил мальчика подставить ухо, и шёпотом произнёс: - Горы высокие, моря глубокие - силы могучие!
Чочой поклонился старому камню и двинулся в путь.
Идти стало ещё труднее. С моря наплывал туман, и тропа под ногами становилась скользкой. Чочой поскользнулся и чуть было не упал в пропасть. Он уже думал вернуться, подождать до утра, но, услышав хлопанье крыльев, понял: чёрная птица недалеко и сейчас самое время рассчитаться с нею.
Хватаясь за выступы скал, мальчик упорно продвигался вперёд. Ни туман, ни мрак - ничто, казалось, не может помешать ему.


Ещё немного - и он увидит чёрную птицу. Но тут налетел такой ветер, что мальчик не успел произнести слова старого камня, упал, по­катился вниз, в ущелье.
Долго лежал без движения Чочой и очнулся только под утро. Лицо и руки - в крови, кухлянка - в дырах. Было страшно, но разве он мог отказаться от того, что задумал? Поднялся и снова пошёл на гору.


Забрезжил рассвет, и Чочой увидел чёрную птицу. Она сидела на вершине скалы и как будто спала. «Только бы не спугнуть», - думал Чочой.
Он натянул тугую тетиву. Нацелился. Но птица вдруг взмахнула крыльями, подул ветер...


Однако поздно. Острая стрела впилась ей в крыло - и оно повисло. Птица сверкнула гла­зами, набросилась на Чочоя. «Горы высокие, моря глубокие - силы могучие!» - воскликнул мальчик. И его тело сделалось твёрдым как камень.


Напрасно клевала, била его крылом чёрная птица. Вскоре она растратила силы, ослабела, свернулась в клубок и повалилась в ущелье.


Вышли зверобои из своих яранг и удивились - страшного ветра как не бывало. Ярко светит солнце, тихо плещется море. Слегка покачиваясь, плывут голубые льдины. А в разводьях - сивучи, нерпы... На лежбище под весенним солнцем греются моржи.


В этот день все - от мала до велика - вышли на охоту. Многие вернулись с богатой добычей. И когда в стойбище начался празд­ник, шаман бил в бубен и громко выкрикивал:
- Это я победил чёрную птицу! Я остановил ветер!..


Потом говорил, что злые духи могут оживить птицу, если их не задобрить, и требовал пожертвования. Люди сперва думали, что он и вправду убил чёрную птицу - и отдавали ему всё, что могли: мясо, меха, одежду...
Но вот в стойбище появился Чочой. От усталости он еле стоял на ногах. Вместо кухлянки с его плеч свисали лохмотья. Лицо и руки в царапинах, но он радостно улыбался.


В руках Чочоя все увидели большое чёрное перо и сразу по­няли, откуда оно. Догадался и старый шаман. Перестал бить в бу­бен, закрылся в яранге. Он теперь думал, как избавиться от Чочоя.
Но зверобои решили по-своему - усадили Чочоя на самом почётном месте. Поднесли ему самые лучшие кушанья. А сами, взявшись за руки, запели песню, прославляя мальчика-героя, который избавил их от чёрной птицы.


Долго плясали и пели, празднуя победу над чёрной птицей. По­том, когда уже надо было расходиться, охотник Кымынэ вывел Чо­чоя на середину, чтобы все видели, и, как надо по обычаю, вручил ему копьё из моржовой кости, расписанное в цвета моря и гор Чу­котки.
Как евражка и медведь норами поменялись
(Запись Тынетегина. Литературная обработка Г. Меновщикова)


Однажды бурый медведь стоял на холме, а евражка (так назы­вают на севере суслика) в это время пила воду у реки. Увидела евражка медведя и позвала его:
- Эй, медведь, иди-ка сюда!
Подошёл медведь к евражке, а она ему и говорит:
- У меня к тебе дело большое есть!



Удивился медведь:
- Какое же дело у тебя ко мне?
- Да вот задумала я с тобой жилищем поменяться.
- Ладно, - согласился медведь, - давай меняться. А где оно, - твоё жилище?
- Вон там, на холме. А где твоё жилище?
- Вон там, на сопке.
Обрадовалась евражка:
- Пойду-ка я теперь в твоё жилище. А ты моё бери!
Пошёл медведь к норе евражки, евражка - в медвежью берлогу.


Пришла к берлоге евражка, осмотрела её со всех сторон и запрыгала от радости:
- Ах, какое жильё я нашла! Ах, как хорошо теперь я буду жить!
А медведь пришёл к норе евражки и только нос туда засунул. Пыхтел, пыхтел - так и не смог залезть в её норку.


Пошёл медведь к евражке. А она его и спрашивает:
- Зачем ты пришёл ко мне?
- Не смог я залезть в твоё жильё.
Рассердилась евражка:
- Не может этого быть! Ведь я-то влезла в твоё жильё!
- Ну, а я даже нос не смог просунуть в твою норку!
Давай-ка померяем твой нос с моим!


Разлеглась евражка на носу у медведя и говорит:
- Вот так диво: неужели же я такая маленькая, даже меньше твоего носа! Нет, не придётся нам домами меняться. Как же ты жить бы стал в моей норке! Прощай, дедушка, пойду-ка я домой.
Так и стали они жить каждый в своём жилье.
Медведь - лежебока
(Запись Тынетегина. Литературная обработка Г. Меновщикова)



Однажды повстречал охотник бурого медведя и говорит ему:
- Здравствуй, медведь!
- Здравствуй, - отвечает медведь. - Что нового?
- У меня ничего нет нового. А у тебя что нового?
- Вот на днях залягу спать, - говорит медведь, - ведь скоро снег выпадет.
- А когда же ты проснёшься?
- Весной.
- Это ты сейчас уснёшь и только весной проснёшься? - удивился человек.


- Да, я всю зиму сплю.
- Долго же ты спишь! - сказал человек. - Я сплю только по ночам, а днём работаю: нарты чиню, пушнину добываю, рыбу подо льдом ловлю! Сколько дела я за зиму сделаю! А ты всю зиму спишь как убитый!
Стыдно стало медведю, что он такой бездельник, отвернул он морду в сторону и ушёл потихоньку.
Ворон и лиса Нутэнэут
(Запись О. Бабошиной. Пересказ Л. Грибовой)


Давно это было. Очень давно. Ой, как давно! Сидит возле своей яранги ворон, думает: «Куда идти за добычей: на морской берег или на реку?» Думал, думал, решил:
- Пойду на реку.
Пришёл на речной берег. Ходил, ходил. Каждый камушек пере­ворачивал, под каждый кустик заглядывал - нет добычи и нет. Ну, совсем ничего не попадается!
«Дай, - думает, - на другом берегу поищу!»
А там мышата играют. Увидели они ворона, обрадовались:
- Дедушка пришёл! Дедушка пришёл!
Подбежали к ворону, в свою ярангу отвели. Усадили его на мягкие шкуры, чаем напоили, перышки разгладили. Доволен ворон.
- Спасибо, - говорит, - меня, голодного, накормили, моим усталым ногам отдых дали.


Стал домой собираться, а мышата ему гостинец несут - не­множко корешков. Уложили их на нарту, говорят:
- Иди, да дорогой не оглядывайся!
Пошёл ворон, потащил нарту, а та, что ни шаг, тяжелее ста­новится.
- Что такое? Нарта лёгкая, а тащить тяжело! - удивляется ворон. И ещё быстрее зашагал: домой к своим детям торопится.


Вот и яранга показалась. Навстречу дети выбежали, нарту до­тащить помогли. Тут ворон оглянулся, глазам своим не поверил, подошёл - потрогал: корешки-то, что мышата дали, в рыбу и мясо превратились. Всё горкой на нарте сложено!


Мимо бежит лиса Нутэнэут.
- Где ты столько еды добыл? - спрашивают.
- У реки, - отвечает ворон.
И рассказал, как мышата ему на дорогу корешков дали, а ко­решки рыбой и мясом обернулись.
- Ну и я туда сбегаю! - говорит лиса.
- Не надо. Не ходи, Нутэнэут! - просит ворон. - Я с тобой поделюсь.
Не послушала лиса, в ответ только фыркнула. Схватила свою нарту, какая побольше, скорей побежала на реку.


Идёт лиса по речному берегу, мышата её увидели, навстречу бегут, кричат:
- Бабушка пришла! Бабушка пришла!
А лиса:
- Какая я вам бабушка! - говорит. - Посмотрите на себя! Вы - некрасивые! Вы - пучеглазые! А хвосты?! Тьфу! У вас хвосты не пушистые!
Обиделись мышата, побежали домой, рассказали всё отцу с матерью.


А лиса следом идёт, торбаса не отряхнула, вошла, го­ворит:
- Э-э! Какая маленькая яранга! Какая плохая!
Потом расселась поудобнее, приказывает:
- Принесите мне что-нибудь поесть! Да поживее!


Угощают мышата лису, а она на них покрикивает:
- Что это вы мне даёте? Несите, что повкуснее!
«Вот так гостья, - удивляются мышата, - у самой-то Нутэнэут и зимой горсти снега не выпросишь».
Однако всё же и ей корешков дали, как собралась она до­мой. И ей велели дорогой не оглядываться.
Бежит лиса, ждёт не дождётся, когда же нарта потяжелеет? Ну когда же, наконец, корешки мясом обернутся? А нарта всё лег­ко катится, только полозьями слегка поскрипывает. Не выдержа­ла лиса - оглянулась: на нарте как лежали корешки, так и ле­жат.


Лиса Нутэнэут с досады лапой нарту толкнула, корешки и просыпались. Подхватил их ветер, разметал по тундре. Так лиса Нутэнэут ни с чем и осталась.



ЧУДАК ПАКАЙКА
Жил-был чудак Пакайка. Не было у него ни одного оленя.
Все чукчи за нерпами в море охотятся, оленей пасут, а Пакайка ходит по тундре и песни поёт. Ходил Пакайка, ходил и надумал:
- Пойду-ка я к мышам и буду над ними хозяин!
Пришёл Пакайка в мышиное стойбище.
- Здравствуй, мышиный народ! - сказал Пакайка.- Теперь я ваш хозяин. Угощайте меня!
Засуетились мыши, забегали. Кто зёрнышко несёт, кто - корешок, кто - рыбку.
И так каждый день. Съедает Пакайка в один присест всё, что мыши за целый день принесут.
Говорит старая мышь мышатам:
- Бегите в тундру и наберите душистых кореньев!
Сварила старая мышь нерпу, перемешала нерпичье мясо с кореньями и подала Пакайке на большом деревянном блюде.
Наелся Пакайка и захрапел.
Прибежали тут маленькие мышата и принялись разрисо­вывать Пакайке лицо, как женщине.
По две полоски на щеках нарисовали, по две на носу и много-много чёрточек на подбородке.
Проснулся Пакайка, потянулся, захотелось ему пить.
Пошёл Пакайка к реке, глянул в воду - и увидел в воде красивую женщину.
На щеках у неё две полоски, на носу тоже две и много-много чёрточек на подбородке.
«Вот,- думает Пакайка,- и жена мне будет!»
- Вылезай! - говорит.
А женщина ничего не отвечает, только качает головой.
- Ах, тебе там холодно? Тебе тёплая одежда нужна? Вот тебе моя малахайка! Вот тебе моя кухлянка! Вот тебе мои торбаза!
Побросал всю одежду в воду, а женщина молчит, только головой качает.
- А, ты хочешь, чтобы я тебе помог вылезти? - сказал Пакайка и прыгнул в воду.
А вода-то ледяная, и никого в ней нет.
Выскочил Пакайка на берег. Посмотрел в воду, чтоб жен­щину отругать,- а из воды на него Пакайка глядит!
Догадался Пакайка, что мыши его разрисовали и вода всю краску смыла.
- Ну,- говорит,- сейчас я всех мышей за хвост переловлю!
А мыши сидят на кочках и смеются над Пакайкой. Бросился чудак Пакайка ловить мышей. Да разве всех мышей за хвост переловишь!