Два сада Медичи (Часть вторая)
Насладились незабываемым видом Флоренции? Кстати, место, с которого мы любовались городом, называется piazzina Meridiana - маленькая площадь Меридиана. В центре партера стоит этот самый символический меридиан. А чуть поодаль - огромная голова, имитирующая реконструкцию головы античного колосса. С удивлением мы прочли, что это работа современного русского скульптора.
А теперь предлагаю спуститься в нижнюю часть сада кипарисовой аллеей. Она ведет к Римским воротам. Эта часть парка чуть более поздняя, она создавалась в следующем, семнадцатом столетии. Вдоль просторной аллеи стоят многочисленные мраморные статуи: антики и произведения 15-17 века. Это сочетание белого мрамора и живой зелени нам так любимо по Летнему саду, по многочисленным усадебным и дворцовым паркам. А начало здесь, в Италии, в садах римских вилл и садов Возрождения.
Аллея открывает вид на фонтан Океан. Фонтан с изображением аллегорий великих рек вдохновлен Teatro Marittimo - Морским театром - виллы Тиволи императора Адриана. В 16 веке итальянские археологи открыли на территории этой виллы Морской театр - круглую постройку на острове, окруженную водным кольцом. Вскоре появилось множество вариаций на эту тему.
От фонтана мы повернули на одну из боковых аллей. Там перед нами предстала грандиозная глава Зевса Громовержца. Эта голова - часть статуи работы скульптора Бандинелли 1522 года, которая создавалась для медицейской виллы в Пратолино.
Вилла Пратолино была построена Франческо Медичи, сыном Козимо I и отцом Марии Медичи, французской королевы. После скоропостижной смерти Франческо и его жены, Бьянки Капелло, во время родственного ужина с братом Фердинандом на тосканский престол вступил этот самый брат. Вилла Пратолино пришла в запустение, а часть ее убранства перевез к себе владелец дворца Питти Фердинанд I. В 1860 году после ряда владельцев виллу Пратолино купил русский посланник в Тоскане Павел Демидов, князь Сан-Донато. Во Флоренции на набережной Арно есть piazza Demidoff с памятником русскому князю, оставившему добрую память у горожан благотворительностью. Рядом с памятником Демидову на улице Сан-Николо - последняя квартира великого Андрея Тарковского.
Давайте все же вернемся из «русской Флоренции» в сад, в одну из его темных аллей. Меня пленил чудесный «Каскад ветров», который спускается уступами вдоль стены парка. Струя воды стекает по парапету-ограде через лики существ, изображающих божества ветров. Создатель каскада удивительным образом спроектировал звучание каскада. Струя воды звучит, воркует, лепечет, говорит. Мы и нашли этот каскад по звуку. И опять на ум приходит наше, русское, хоть и написанное совсем по другому поводу: «Люблю немолчный голос твой и поэтические грезы».
От кипарисовой аллеи отходит множество укромных дорожек, одна из них привела нас к фонтану «Нарцисс». Прекрасный юноша любуется своим отражением в чаше фонтана. Не видит никого вокруг, как и полагается самовлюбленному красавцу. Вода льется в чашу, наполненную опавшими листьями, играет с пузырьками воздуха. И опять звук фонтанной струи дополняет изящное зрелище, оживляет мизансцену.
Лавровые и кипарисовые боскеты подчеркивают сложную геометрию дорожек сада, открывают новые прекрасные виды. Сад населен многочисленными мраморными статуями, гулять по нему нескучно и не одиноко, даже если ты один. Сад лепечет, шепчет, утешает. И опять русское, поэтическое, от Марины Цветаевой:
«Каким наитием,
Какими истинами,
О чем шумите вы,
Разливы лиственные?
Какой неистовой
Сивиллы таинствами -
О чем шумите вы,
О чем беспамятствуете?
Что в вашем веяньи?
Но знаю - лечите
Обиду Времени
Прохладой Вечности».
В ближайшем к выходу уголке сада нас ждал еще один подарок от духа Сада Боболи. Мы набрели на грот, украшенный знаменитым гербом Медичи. Слева от него на уровне второго этажа виден коридор с небольшими окошками - это знаменитый коридор Вазари, который соединял два дворца Медичи.
Грот, созданный архитекторами Вазари и Буонталенти, эклектичен и любопытен: сочетание лепки, фресок и скульптуры создают как бы иллюзию натуральности. На самом деле грот подчеркнуто искусственен и причудлив. Рассматривая фрески с изображением козочек, овечек, пейзан и сельским пейзажем, повторенных в рельефе цвета песчаника, я с удивлением разглядела фигуры рабов Микеланджело.
Когда-то великий скульптор делал фигуры рабов для гробницы папы Юлия II. Этот проект был не осуществлен, а фигуры рабов рассеялись по разным собраниям: две из них оказались в коллекции короля Франции Франциска I, а четыре племянник скульптора подарил после его смерти тосканскому герцогу Козимо I. Эти скульптуры и использовали в оформлении грота. Их драматизм и даже трагизм противоречит идиллическому настроению фресок. Французские рабы переехали в Лувр, а рабы из грота - галерею флорентийской Академии. На их месте сейчас копии. Кстати, копии с этих великих скульптур есть и в Москве, в музее изящных искусств им. Пушкина. Ивану Владимировичу Цветаеву удалось добиться разрешения на копирование этих шедевров для нового музея.
У входа в сад нас провожает шутливый символ сада Боболи - пузатый карлик верхом на черепахе. По преданию, это придворный шут Медичи Пьетро Барби.
Шут провожает нас у выхода из сада. Уходить не хочется. Мы увидели не все: не гуляли в садах Бардини, не пили кофе в Кофейном домике, не подошли к Римским воротам. Сад велик и размером и красотой. Для меня это некий Сад садов. В этом саду читаются многие будущие великие сады мира: сады римских вилл, Версаль, Летний сад, парки пригородных дворцов Петербурга. В один из них - Люксембургский сад - я приглашаю Вас на следующую прогулку.
А теперь предлагаю спуститься в нижнюю часть сада кипарисовой аллеей. Она ведет к Римским воротам. Эта часть парка чуть более поздняя, она создавалась в следующем, семнадцатом столетии. Вдоль просторной аллеи стоят многочисленные мраморные статуи: антики и произведения 15-17 века. Это сочетание белого мрамора и живой зелени нам так любимо по Летнему саду, по многочисленным усадебным и дворцовым паркам. А начало здесь, в Италии, в садах римских вилл и садов Возрождения.
Аллея открывает вид на фонтан Океан. Фонтан с изображением аллегорий великих рек вдохновлен Teatro Marittimo - Морским театром - виллы Тиволи императора Адриана. В 16 веке итальянские археологи открыли на территории этой виллы Морской театр - круглую постройку на острове, окруженную водным кольцом. Вскоре появилось множество вариаций на эту тему.
От фонтана мы повернули на одну из боковых аллей. Там перед нами предстала грандиозная глава Зевса Громовержца. Эта голова - часть статуи работы скульптора Бандинелли 1522 года, которая создавалась для медицейской виллы в Пратолино.
Вилла Пратолино была построена Франческо Медичи, сыном Козимо I и отцом Марии Медичи, французской королевы. После скоропостижной смерти Франческо и его жены, Бьянки Капелло, во время родственного ужина с братом Фердинандом на тосканский престол вступил этот самый брат. Вилла Пратолино пришла в запустение, а часть ее убранства перевез к себе владелец дворца Питти Фердинанд I. В 1860 году после ряда владельцев виллу Пратолино купил русский посланник в Тоскане Павел Демидов, князь Сан-Донато. Во Флоренции на набережной Арно есть piazza Demidoff с памятником русскому князю, оставившему добрую память у горожан благотворительностью. Рядом с памятником Демидову на улице Сан-Николо - последняя квартира великого Андрея Тарковского.
Давайте все же вернемся из «русской Флоренции» в сад, в одну из его темных аллей. Меня пленил чудесный «Каскад ветров», который спускается уступами вдоль стены парка. Струя воды стекает по парапету-ограде через лики существ, изображающих божества ветров. Создатель каскада удивительным образом спроектировал звучание каскада. Струя воды звучит, воркует, лепечет, говорит. Мы и нашли этот каскад по звуку. И опять на ум приходит наше, русское, хоть и написанное совсем по другому поводу: «Люблю немолчный голос твой и поэтические грезы».
От кипарисовой аллеи отходит множество укромных дорожек, одна из них привела нас к фонтану «Нарцисс». Прекрасный юноша любуется своим отражением в чаше фонтана. Не видит никого вокруг, как и полагается самовлюбленному красавцу. Вода льется в чашу, наполненную опавшими листьями, играет с пузырьками воздуха. И опять звук фонтанной струи дополняет изящное зрелище, оживляет мизансцену.
Лавровые и кипарисовые боскеты подчеркивают сложную геометрию дорожек сада, открывают новые прекрасные виды. Сад населен многочисленными мраморными статуями, гулять по нему нескучно и не одиноко, даже если ты один. Сад лепечет, шепчет, утешает. И опять русское, поэтическое, от Марины Цветаевой:
«Каким наитием,
Какими истинами,
О чем шумите вы,
Разливы лиственные?
Какой неистовой
Сивиллы таинствами -
О чем шумите вы,
О чем беспамятствуете?
Что в вашем веяньи?
Но знаю - лечите
Обиду Времени
Прохладой Вечности».
В ближайшем к выходу уголке сада нас ждал еще один подарок от духа Сада Боболи. Мы набрели на грот, украшенный знаменитым гербом Медичи. Слева от него на уровне второго этажа виден коридор с небольшими окошками - это знаменитый коридор Вазари, который соединял два дворца Медичи.
Грот, созданный архитекторами Вазари и Буонталенти, эклектичен и любопытен: сочетание лепки, фресок и скульптуры создают как бы иллюзию натуральности. На самом деле грот подчеркнуто искусственен и причудлив. Рассматривая фрески с изображением козочек, овечек, пейзан и сельским пейзажем, повторенных в рельефе цвета песчаника, я с удивлением разглядела фигуры рабов Микеланджело.
Когда-то великий скульптор делал фигуры рабов для гробницы папы Юлия II. Этот проект был не осуществлен, а фигуры рабов рассеялись по разным собраниям: две из них оказались в коллекции короля Франции Франциска I, а четыре племянник скульптора подарил после его смерти тосканскому герцогу Козимо I. Эти скульптуры и использовали в оформлении грота. Их драматизм и даже трагизм противоречит идиллическому настроению фресок. Французские рабы переехали в Лувр, а рабы из грота - галерею флорентийской Академии. На их месте сейчас копии. Кстати, копии с этих великих скульптур есть и в Москве, в музее изящных искусств им. Пушкина. Ивану Владимировичу Цветаеву удалось добиться разрешения на копирование этих шедевров для нового музея.
У входа в сад нас провожает шутливый символ сада Боболи - пузатый карлик верхом на черепахе. По преданию, это придворный шут Медичи Пьетро Барби.
Шут провожает нас у выхода из сада. Уходить не хочется. Мы увидели не все: не гуляли в садах Бардини, не пили кофе в Кофейном домике, не подошли к Римским воротам. Сад велик и размером и красотой. Для меня это некий Сад садов. В этом саду читаются многие будущие великие сады мира: сады римских вилл, Версаль, Летний сад, парки пригородных дворцов Петербурга. В один из них - Люксембургский сад - я приглашаю Вас на следующую прогулку.