Originally posted by
kseniatr at
postvia Анна Зарембо
"Слава храбрецам,которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто они бессмертны, - смерть иной раз отступает от них. "
Да, так и есть, либо ты трусишь, либо любишь.
Потому что любовь - это опять повернуться голым розовым пузиком, а не иголками, например.
Или сказать "Ты мне нужна".
Или "Я все могу и без тебя, но с тобой - счастье". Да мало ли страшных фраз в близких отношениях.
И не только с людьми, но и с делом.
Признаться себе, что любишь свое дело означает, что ты уже не можешь как-то на троечку. Тебе уже не по пути со злой феей "Сойдет-и-так".
Антоним любви - конечно, не ненависть, ненависть ее частный случай. И даже не безразличие.
На противоположном от любви конце мира - страх.
Это проиллюстрировано, в том числе, биохимически.
Либо ты боишься, либо ты любишь.
Выбор головокружительный.
Все люди боятся, поэтому, как только ты начинаешь любить - ты мячиком выпрыгиваешь из человеческой своей природы и приближаешься к своей же божественной сути.
Итак, главная задача Любящего - оставить страх.
Перерасти его.
Перестать в нем нуждаться.
Я понимаю, задача для Будды, но я видела таких.
Это не делается позитивными практиками, аффирмациями и даже йогой. Но это иногда происходит по ходу жизни и осознания.
Если ты много боишься за кого-то, ты можешь думать, что ты его таким способом любишь, но на самом деле твои чувства посвящены не ему, а тебе.
Но как любить, когда так страшно?
Мы с детства обучены тревожиться за близких, покрываться ледяным потом от страха за детей и устраивать сцены возлюбленным из опасения, что иначе они нас бросят. Всякий боящийся переживает свою беспомощность. Когда мы боимся, мы регрессируем в детскую нашу часть, у которой мало сил, мало опыта, которой некому помочь. В таком состоянии другие люди не очень заметны, потому что мы заныриваем в свое «ой», и можем проживать и учитывать только это.
Вопрос переживания любви вместо страха - это выбор жить, а не умирать.
Когда человек любит, он не боится даже черта лысого.
Ему нечем, он занят. На клеточном уровне".