Всё-таки надо как-то закончить по Украине. Продолжение предыдущего поста
Но, разумеется, не для того я пошёл на марш мира, чтобы обсуждать языковую политику соседней страны.
И даже не для того, чтобы выразить солидарность с ее народом. Потому что трудно солидаризироваться с народом, загнавшим своё сознание на Майдан и окружившим его кордонами внутренних войск. Можно только сопереживать.
Вот они ползут, прикрываясь щитами, вверх по Институтской, а по ним шмаляют два снайпера. Это уже 20-е февраля, третий месяц противостояния, самый страшный день на Майдане. Тут уже никаких смыслов, просто война. Что заставляет безоружных гражданских людей лезть под пули? Ползти - не в Европу, нет, а просто вверх по улице, ведущей на небеса? Отвоевать для Майдана лишние триста метров, чтобы выложить следующий огневой рубеж из покрышек? занять господствующую высоту? здание, пригодное для обогрева бойцов? Ведь никто не гонит этих людей - хотя, с другой стороны, кто-то всё же командует?.. Никто их не атакует - они сами, мирные демонстранты в трофейных бронниках, ползут, выдавливая своими телами, щитами, жизнями шалеющих от бешенства и безнадёги снайперов.
Тридцать жизней - для то, чтобы продвинуть на двести метров дымовую завесу?..
Апофеоз Майдана.
Вот скажите, до чего надо было довести людей, чтобы они по собственной воле неделями мёрзли в чаду, вони, копоти? До чего надо было довести народ, чтобы одни превратились в безумцев, прущих под пули, а другие - в зомби, стреляющих по безумцам?
И что - один Янукович виноват? А юнцы, которые метали в беркутовцев горящие полена, спровоцировав первый разгон Майдана - они герои, да? А те, на следующий день, которые с бульдозером и цепями? А тётки с Бессарабки, разливающие по бутылкам коктейли Молотова - мадонны? А журналисты, перекрестившие в «титушек» треть страны? А лидеры политических партий, для которых Майдан стал увесистой битой в диалоге с властью - не виноваты? Знаю, они готовы были со сцены умереть за свободу, но не они погибли под пулями, не они сгорели в Доме профсоюзов, не они, избитые и раздетые, замерзли в зимнем лесу.
Никто не может отнять у народа право на вооруженное восстание, когда исчерпаны все иные средства воздействия на потерявшую совесть власть. У каждого человека есть святое право умереть за лучшую жизнь. Но у политиков, заправил бизнеса, журналистов, музыкантов и плясунов - всех тех, кто не ползает по брусчатке под пулями, а умирает только на сцене - нет права распалять страсти и доводить дело до революции. Их обязанность - сделать всё, чтобы политические споры решались без крови. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы предвидеть, во что выльется возгонка ожесточения, затяжное силовое противостояние рот и сотен.
Кому-то это было нужно. «Дело прочно, когда под ним струится кровь». Зато теперь депутат, в багажнике у которого нечаянно обнаружили снайперскую винтовку, исполняет обязанности главы президентской администрации. Заслужил.
Конечно, мы следили за событиями на Украине с особыми чувствами. Киев, Харьков, Севастополь, Одесса - не только украинские, но и русские города. Да и проблемы, при всех нюансах, во многом общие: приватизация государства властной верхушкой. Не удивительно, что за ходом противостояния власти и общества на Украине с особыми чувствами следили и российское общество, и российская власть.
Способность к самоорганизации, зрелость гражданского общества, сумевшего на западе и в центре страны организовать кампанию массового неповиновения государственной машине, оказались на Украине на порядок выше российского. Первостепенную роль сыграли наличие четко обозначенной цели («европейские ценности»), реальной политической оппозиции, альтернативных средств массовой информации. Головокружительно красивое начало кампании заставило многих в России вздрогнуть от зависти и восхищения. Да, там было (и есть!) чем восхищаться и чему поучиться. Было чему испугаться российской власти. Но было и то, что помешало Майдану стать выразителем интересов всей Украины и подлинно европейских ценностей, что сдетонировало бойней на Институтской и в конечном счете вылилось в отпадение Крыма. Это не столько даже про союз с националистами. Скорее - про радикализм демократов. Про такую дикость, как постоянный мордобой в Раде. Про шановную спесь. Про отсутствие, если начистоту, большой демократической идеи на Украине в целом.
То есть деклараций и декламаций хоть жопой ешь, а по факту - за двадцать лет независимости на Украине сформировалось новое «паньство», культурный уровень которого аж зашкаливает на Николае Баскове (а в среднем по элите соответствует внутренностям особняка прокурора Пшонки); «паньство», декларирующее приверженность европейским ценностям и с чавканьем пожирающее собственную страну.
Таким демократам союз с Тягнибоком показался приемлемым. Оправдывались тем, что националисты на Украине (как и во всех республиках бывшего СССР) были движущей силой диссидентского движения. Вот только запамятовали, что единственным диссидентом, сумевшим дорваться до власти в постсоветских республиках, был Гамсахурдия.
Миллион прекраснодушных людей не может стоять на Майдане ежедневно. А двадцать или сколько там сотен военизированных подразделений могут. У либералов по определению нет штурмовиков. А у националистов запросто. Механика просчитывалась на раз: затеял Майдан либеральный журналист Мустафа Найём, а закончил даже не Тягнибок, а последыш Муссолини Ярош.
Уже к концу января, когда пошел захват ОДА, стало понятно, что а) противостояние на Майдане переросло в революцию, и б) что Украина разваливается. Причем обламывается с запада, не с востока. В Галиции, Подолии, на Волыни захватывали не только здания областных администраций, но и управления МВД, СБУ (!), воинские склады. Объявляли вне закона правящую Партию регионов, а заодно коммунистов. К началу февраля запад страны от Януковича, тогда ещё законного президента, фактически уплыл.
Всю зиму нас уверяли, что националистов на Майдане ничтожное меньшинство. Однако состав нового правительства «победителей» выявил истинное соотношение сил. А итоги голосования за отмену Закона о региональных языках (вот, казалось бы, самая насущная проблема в сегодняшней Украине!) показали, что всё много хуже, чем можно было предполагать. Всего восемь голосов «против», 232 голоса «за». То есть радикализация общества перешла все границы.
Вот тут-то восток и поднялся. А с ними и юг. И Крым. Затрепетали русские флаги. А чем они хуже флагов ЕС, украшающих Майдан? Их (до российской агрессии) вывешивали отнюдь не сепаратисты - такие же украинцы, демонстрирующие свой вектор симпатий. А Севастополь, город русской славы, взял да избрал себе народного мэра. Такого же народного мэра, как мэры Львова, Тернополя - да и Харькова, да. Только с российским паспортом. Ну и что? Это ж местные выборы. Громада постановила.
Что должно было сделать правительство победившей антиолигархической революции? - Оно должно было обратиться к востоку и югу страны с такой же проникновенной речью, какую четыре дня назад выдал наконец-то Арсений Яценюк: про гарантии региональным языкам, расширение полномочий регионов и невступление в НАТО. Но прояснение наступило только после визита в Крым вежливых человечков. А месяц назад на восток, на юг, в Крым полетели команды проснувшихся СБУшников, понаехали хунвэйбины с запада, а на руководство восточными областями поставили «патриотических» олигархов. Спохватившись, притормозили отмену Закона о языках, создали комиссию по разработке нового - под руководством «свободовца» Кошулинского и при участии страшной как смертный грех Фарион - чем, по-моему, еще больше раскипятили восток. А в Крыму у здания Верховного Совета республики встали десять тысяч татар.
Это Янукович был мямлей. А новое «революцьонное» правительство Украины на пробуждение регионов ответило моментальными операциями СБУ по нейтрализации нарождающихся вожаков протестного движения «быдла». То же самое ожидало севастопольских умников, а в аморфном Симферополе, перехватывая инициативу, должен был встать крымско-татарский майдан. Собственно, он уже практически обложил Верховный Совет, что в первый же день привело к человеческим жертвам.
И что, вы ожидали, что я буду солидаризироваться со всем этим? Нет, дорогие мои литовские, израильские, русские, украинские друзья. Не могу. Понимаю, что перезагрузка Украины необходима и путь не усеян розами - но людей, соответствующих масштабу задач, пока не вижу. Остаётся надеяться на установление негласного протектората ЕС, на хренову тучу европейских эмиссаров, комиссаров, миссионеров и консультантов, на долгую кропотливую работу по внедрению в украинский политикум действительно европейских ценностей. На превращение Украины - с учётом российского фактора - в витрину Европы.
Искренне желаю удачи.
Сегодня, когда я пишу эти строки, всё кончено. Аннексия Крыма стала свершившимся фактом, украинские войска покидают Крым. События, как посетовал на днях Сергей Лавров, развиваются исключительно динамично.
Я родился в тот самый год, когда Хрущёв подарил Крым Украине. И с шести своих лет, с первой поездки в Ялту, навсегда полюбил этот феерический край. Формальная принадлежность её Украине всегда саднила, воспринималась с горьким недоумением. И думать не гадал, что доживу до дня, когда Крым вернётся в Россию, когда увижу ликующий под русскими флагами Севастополь и торжествующую Москву. И уж никак не мог предполагать, что буду чувствовать себя в долгожданный день так погано. Как будто измазался в дерьме.
Здесь столько всего накручено, завязано и намешано, что каждый может найти свою правду и жить по ней. Одна правда для Севастополя, другая - для Симферополя, третья - для Бахчисарая. Я уж не говорю про Киев, Москву, Варшаву, Берлин, Стамбул и Нью-Йорк.
Что выше - правда или закон? Русский человек не раздумывая ответит: правда. Европеец удивится и скажет, что закон и есть высшая правда.
В том-то и дело.
От меня, к примеру, пятнадцать лет назад ушла жена. И прихватила с собой библиотеку, которую я собирал с детства. У нас нормальные отношения, мы дружим семьями. Часто бываю у нее в гостях, но до сих пор смотреть на знакомые корешки больно. Саднит. Она их даже не читает - а мне они нужны для работы. И вот теперь у неё, допустим, нелады с нынешним мужем. Могу ли я под этим предлогом тихонечко, вежливо, практически в бахилах - влезть к бывшей жене в окно и аннексировать собственную библиотеку? Ведь по правде - не по закону, а по высшей правде - они мои. Могу?
Нет, конечно. Потому что никто меня не поймёт - ни бывшая жена, ни нынешний её супруг, ни милиция. Даже друзья-товарищи, проверенные стратегические партнёры, пожмут плечами и скажут: «Совсем ибанулся дяденька». И будут правы.
До тех пор, пока мы будем ставить правду выше закона, у нас будут неправедные суды, нечестные выборы, рейдерские захваты, мордобой на улицах и пытки в милиции. Мы будем иметь всё, что имеем, и огребём ещё больше, если не воспитаем в себе законопослушных граждан.
Но как выполнять законы страны, которая сама становится на путь нарушения международных законов? - Это значит, что рушится весь свод законов внутри страны. Именно так: больше внутри, чем снаружи, поскольку именно наш законодатель демонстрирует презрение к законам во имя правды.
Это у нас культура законотворчества за последние несколько лет сошла на нет. Это в нашей стране уровень законопочитания стремиться к нулю. Это у нас власть осуществляется не народом, не судами, не местным самоуправлением, не депутатами с сенаторами, а исключительно одним человеком, избранным президентом на третий срок в нарушение духа Конституции. И теперь мы будем жить не по закону, а по его персональной правде.
Впервые после второй мировой войны одно европейское государство аннексирует часть территории у своего соседа. Тем самым, как вы понимаете, история послевоенной Европы захлопывается, начинается жизнь без правил, совсем другая история. От предчувствия новой жизни людей захлестывает истерия - и у нас, и на Западе. Потому что современному человеку страшно, когда исчезают правила, действовавшие на протяжении всей его жизни. Правила, обязательные для всех, в первую очередь - для ядерных держав, членов Совета Безопасности ООН.
Сегодня все страдающие фантомными болями русофобы на Западе торжествуют, а нормальные, настроенные на выстраивание конструктивных отношений политики скомпрометированы нашим вторжением в Крым. Сегодняшняя горячка русских людей, торжествующих победу правды над законом, увлекает нас в пучину полного беззакония.
Марш мира состоялся еще до окончательной аннексии Крыма. Там было много людей и много кричалок. Большинство людей, как и я, с удовольствием подхватывало только одну: «Нет войне!» Это не тот лозунг, которого можно стыдиться. Не тот, за который нас стоит клеймить как «национал-предателей» (не понимаю этого термина, но на слух - из словаря Геббельса). Я шёл за Россию. За верховенство в России закона, а не правды сильного. За соблюдение международный норм, обеспечивающих мир в Европе. За человеческое достоинство каждого из нас - за человеческое достоинство, сохранение которого куда важнее горячо любимого мною Крыма.
Да, Крым наконец-то наш. Только мы не в себе.