Вспомнилось. Клен наш, сын клена нашего, прекрасный абутилон, прежде чем замерзнуть в пустом темном доме, зацвел… Просто вспыхнул белыми цветами… вместо алых. Вспыхнул, когда я ехала в электричке и на минутку задремала. Я проснулась и поняла: абутилон умер.
...не то что сном мертвым сразиться, до кровати не добравшись, а наяву упасть на лошадиную спину и глаз не открывать до самой Османской Порты. И незаходящее итальянское солнце на затылке, и грохот галерный с плещущими орлами на стягах, и мучительное головокружение, и февральский озноб, и Гумилев, конечно.