Гражданское общество
Charlie Hebdo - это шок. Не буду говорить о причинах, об этом много сказано, многое еще будет сказано. Интересна реакция общества. Вся Франция в едином порыве, не сговариваясь, не руководимая политическими деятелями, в тот же день собралась на много-многотысячные митинги. Это единство, это чувство локтя, это общее горе - это и есть гражданское общество. Почему в России у нас это все исчезло? По интернету бродят толпы сквернословящих недоумков, знающих, как надо жить и поступать всем в мире. В том числе и поучающих французов, как им дальше быть и рассказывающих всем, какие французы толерасты и козлы. Откуда они все взялись, эти русскоязычные уроды? Ведь в русских была и широта души, и доброта, и сострадание, и философская мудрость. Где это все? Как-то я приуныла. И вот вспоминаю я, когда это у нас было, вот так, все как один ринулись на площади, чтобы поддержать, чтобы сказать, что они дорожат своей свободой и своим выбором? В перестроечные бурления видимо. А потом - все! Разочарование и равнодушие.
Я сама инертная и равнодушная.
Помню, дети были еще маленькими, мы тяжело жили. Случилось чудовищное землетрясение в Спитаке, в Армении. 1988 год, еще СССР. И так меня все это ужаснуло, так за них стало страшно и больно, что мы с детьми пошли и отдали почти все что у нас было на счет для пострадавших. Позже я узнала, что все разворовали и до пострадавших так ничего и не дошло. Больше я никогда никому ничего не жертвовала.
И только тут, во Франции я опять начала проникаться доверием к благотворительности. Нет, я знаю, что и в России есть святые люди и святые дела. Знаю. Но тут во Франции это все обыденно и очень распространено. Это норма. И здесь есть мошенники и уроды, но не они делают погоду.
И вот теперь эти митинги, это единение. Браво, французы!
Я сама инертная и равнодушная.
Помню, дети были еще маленькими, мы тяжело жили. Случилось чудовищное землетрясение в Спитаке, в Армении. 1988 год, еще СССР. И так меня все это ужаснуло, так за них стало страшно и больно, что мы с детьми пошли и отдали почти все что у нас было на счет для пострадавших. Позже я узнала, что все разворовали и до пострадавших так ничего и не дошло. Больше я никогда никому ничего не жертвовала.
И только тут, во Франции я опять начала проникаться доверием к благотворительности. Нет, я знаю, что и в России есть святые люди и святые дела. Знаю. Но тут во Франции это все обыденно и очень распространено. Это норма. И здесь есть мошенники и уроды, но не они делают погоду.
И вот теперь эти митинги, это единение. Браво, французы!