Глубина нелюбви
"Русалочка" 09.04.12.МАМТ
Я стараюсь держаться подальше от Андерсена и его "Русалочки" с тех пор, как в ранней юности взялась читать его сказки. Это был мой личный кошмар: притчевая нравоучительная сентиментальность, помешанная на душераздирающую слезливость. Я тогда как начала читать "Русалочку", так и прорыдала до самого конца истории. Как нынче вспомню - стынет кровь...0_0
С тех пор мне становится плохо от малейшего следа Андерсена.
Вот потому-то от балетной ноймайеровской "Русалочки" я бегала целый год.
Отзывы тоже не особо успокаивали, особенно лавина ругани, обрушившаяся на музыку.
Не без внутреннего трепета, запланировав маленький личный подвиг на 19.00 9 апреля , я пошла в МАМТ.
Что ж, я покорена. Я преклоняюсь перед Джоном Ноймайером, не оставившего в своем сочинении места Андерсену. Рассказавшего историю в принципиально иной манере.
Я сидела, стараясь не раскрывать рот неприлично широко, только и успевая восхищаться хореографическим и техническими решениями Ноймайера, кайфуя от диковинных музыкальных фантазий Лары Ауэрбах, восторгаясь работой стасиковских артистов, и ни на секунду не преставая разгадывать авторские интонации повествования.
По ходу просмотра пришло в голову, что стоило бы учредить Нобелевскую премию по хореографии, только чтоб вручить ее Ноймайеру.
Никогда не видела в современном танцевальном спектакле такого явного приложения ума. Гигантского ума!
Балет длинный, но каждая секунда ценна, наполнена своими нюансами. Миллион разнообразных движений, и во всех есть смысл. Ноймайер из тех режиссеров, который продумывает каждого персонажа досконально. Ваяет своих героев до мельчайших пластических и психологических реакций.
А какая зрелищность, сколько дивных сценографических решений! Светящиеся волнообразные трубки, имитирующие водную поверхность, двигающиеся вверх и вниз, благодаря чему сцена становится то морем, то сушей.
Диковинные морские обитатели, танцовщики обоих полов в длиннющих юбках из наилегчайших тканей - материя буквально плывет в пространстве вместе с ее носителями.
Белый короб-воронка, простая и пугающая имитация клаустрофобной каюты. И еще множество всего.
Ноймайер мастерски распоряжается пространством. На сцене у него только самое необходимое, но в самом стильном и продуманном исполнении.
Музыка Леры Ауэрбах, по-моему, великолепна. Слушать ее отдельно от спектакля я бы, правда, смогла, но огромная часть общего впечатления от этого балета создается именно звуковым сопровождением. Партитура отражает все: и диковатую странность, и проникновенную просительность, и залихватскую удаль, и сюрреалистический ужас, и жестокую агонию...
Ноймайер обожает прием, когда радостное, безмятежное или благопристойное поведение героев контрастирует со звучащими из оркестровой ямы напряжением, страданием, яростью. Сильнейший способ показать изнанку происходящего.
Да, и не могу не восхититься вдохновенным стасиковским оркестром во главе с Феликсом Коробовым. В кульминационных барабанных эпизодах он походил на яростного Зевса Громовержца:)
Ноймайеровская "Русалочка" сама похожа на водную стихию, многослойную, полную внутренних течений, теплых и леденящих, мирных и жутких.
На поверхности штиль: хорошее общество, цивилизованное поведение, поиск этими приличными людьми родного сердца. Никаких сцен ревности и неблагопристойных выяснений отношений в реальном пространстве нет.
Следующий слой более взбаламученный: есть Поэт (сказочник), творящий свой сладострастно-жестокий рассказ. Он чувствует себя таким ущербным от горьких любовных страданий, что вновь и вновь добавляет своей героине адовых мук, и в финале ужасается глубине нелюбви к этой частичке собственной души.
Ну и есть главное течение: дитя его фантазий - Русалочка - вовсе не просто девушка с хвостом, а дивная нелюдь. Залюбовавшаяся принцем, раздобывшая себе ножки, безрезультатно бегающая хвостиком за предметом мечтаний... и так и не ставшая человеком.
Только когда ей всовывают в руку нож и знакомят с понятиями грех, совесть, жертвенность, тогда она наконец изведывает что такое человеческая сущность: это необходимость сознательно принимать решения о своей душе. И она фактически не справляется.
На сцене одновременно: Принц безмятежно дрейфует в сторону свадьбы со своей одномерной Генриеттой, Поэт мечется в сердитых сердечных и творческих муках, наколдовывая болезненную сказку, Русалочка сначала плещется в темных водах океана, потом на земле барахтается в темных эмоциях...
Есть еще слой, трудноразличимый, - отношение автора, Ноймайера, с своей истории.
Ко всему, в процессе просмотра дают о себе знать вопросы зрителя к позиции Ноймайера...
(Простите, как-то мудрёно завернула))). )
Я смотрела спектакль, как детектив, потому что мне невероятно важно было разобраться в собственных чувствах к идеям и интонациям Ноймайера.
Я пока не уверена, насколько сильно повлияли конкретные исполнители на мое отношение к персонажам. Мне показалось, что у Ноймайера текст так четко прописан, что не слишком-то много можно привнести своего. В любом случае, надо будет обязательно сходить на другой состав, перепроверить себя.
Минуте к пятнадцатой спектакля, когда прошло первое ошеломление картинкой и пластикой, я стала понимать, что Русалочка (Анна Хамзина) у меня сантиментов не вызывает. Она удивительная, завораживающая, но нет в ней той хватающей за душу проникновенности, чтобы меня потянуло оплакивать ее судьбу влюбленной и отвергнутой (кажется, я рада :-) ) .
И с Поэтом (Дмитрий Романенко) то же самое: вроде бы он страдает от равнодушия Эдварда, но он так увлечен своей властью сочинителя, когда материализует историю Русалочки, что невольно мелькает мысль, что неудовлетворенность сердца только пошла на пользу ее творцу.
И еще я задалась вопросом, оставшимся без ответа, а почему Морской колдун (Дмитрий Хамзин) так жесток?
Он возникает как воплощение зла, и он одинаков весь спектакль. В интерпретации Ноймайера у него единственного из главных персонажей нет души. Это герой-функция, пусть и весьма эффектная.
Мне жаль, что Ноймайер немного не углубил этот образ.
Резанула по нервам Генриетта (Мария Семеняченко), нарисованная буквально двумя насмешливыми штрихами. Она рассказывает о том, как короток путь благовоспитанной милочки до гламурного монстра, бесконечно счастливого в своей бесчувственности.
Пожалуй, у Ноймайера вообще в этом спектакле прослеживается мысль о том, как мало отделяет человека от монстра.
Единственный герой, которого я могла бы назвать положительным, это Принц (Алексей Любимов). Есть подозрение, что таковым его сделал сам артист, несколько вопреки изначальной режиссерской задумке. (Вероятно, Принц должен быть отражением своей суженой?) У Любимова получился скорее даже не Принц, а Капитан, потому как нет в нем особого аристократизма. Зато есть открытость, положительная энергетика, светлое обаяние, бессознательная доброта. Это абсолютно цельная личность, совершенно неспособная углядеть бурление сомнительных чувств в других людях. В этом конкретном спектакле именно эта внутренняя монолитность и притягивала так сильно к Эдварду/Принцу и поэта, и Русалочку с их постоянными противоречивыми эмоциями.
Каковы бы ни были изначальные намерения Ноймайера при постановки "Русалочки", но его спектакль вышел антиандерсеновским.
Он повествует о нелюбви. Он не воспевает человека. Не превозносит бессмертие души как высшее благо. Он не мелодраматичен и не сентиментален. Он не делает больно.
Поэма без героев, история без морали.
Каждый зритель волен сам найти курс в бурных потоках этого спектакля. Или, не барахтаясь, просто позволить себя кружить.
Возможно, возраст Ноймаера сделал интонацию этого спектакля такой мудрой, спокойной и покорной.
Наверное, он мог бы присоединиться к словам другого классика: "На свете счастья нет, а есть покой и воля".
Я, кажется, в первый раз столкнулась с большим балетным сюжетным многонаселенным спектаклем, который настолько сознательно пассивен в утверждении морали. По всему, и по внешнему устройству, и по внутреннему настроению, это настоящий балет 21 века.
Мощнейший и умнейший. Не равнодушный, но без оптимистических иллюзий, без надежд, с полным пониманием мира и принятием этих знаний.