Хвалынские могильники Ч.3
Продолжаю пересказ статьи про Хвалынские могильники. Сегодня последняя часть.
Антропология хвалынской культуры была рассмотрена когда-то в отдельном посте. Черепно-мозговые характеристики показали, что хвалынское население представляло собой смесь двух компонентов - один более крепкий, широколицый, связан с населением северной лесной зоны. Второй, узколицый и грацильный, связан со степным населением Восточной Европы. Антрополог Хохлов выделил в каждом из этих компонентов по два подтипа, причем южный связан с Нижним Доном и Предкавказскими степями.
Интересно, что исследуя индивидуальные показатели черепов, Хохлов отметил близкое сходство отдельных индивидов, для которых в дальнейшем реальной родство подтвердил генетический анализ.
Выявленное родство у исследованных индивидов хвалынской культуры
Антропологические данные были подтверждены генетическими исследованиями, определившими хвалынцев как смесь восточноевропейских охотников-собирателей (EHG) и кавказских охотников-собирателей (CHG). Непосредственный источник CHG пока неизвестен. Но он должен был отделиться от других групп CHG на Кавказе и в Западном Иране примерно до 6500-6000 гг. до н.э. Почему так? Потому что позднее в местах-источниках CHG он начинает смешиваться с прибывающим компонентов неолитических земледельцев в Анатолии, чей вклад мы у хвалынцев не видим.
Несмотря на то, что позднейшие культуры, такие как ямная, тоже имеют вклад CHG и EHG, для них пропорции этих компонентов иные. Кроме того, характерная для ямников гаплогруппы R1b-Z2103 отсутствует у хвалынцев, для которых характерна R1b-V1636. Эволюция ямного субклада произошлав другой группе, не связанной с хвалынцами напрямую.
Энеолитические группы вокруг Днепровских порогогв отличались еще больше. Основным источником для ямников они также не могли быть.
Более вероятным источником основного компонента для ямников выглядит среднестоговская культура. Неопубликованные геномы ее представителей похожи на ямные: компонентв EHG и EHG у среднестоговцев схожи с представителями групп Прогресс/Хвалынск, тогда как дополнительный компонент неолитических земледельцев мог быть получен из ранней Майкопской или Трипольской культур.
Среднестоговская культура принесла в украинские степи новые погребальные обычаи (хвалынская или ямная позиция), новые типы керамики с включениями раковин, а также примечательно большее количество лошадиных костей, что также сближает с Хвалынском. Средний Стог по археологическим представлениям на протяжении многих лет признавался возмозным предком ямной кльтуры, но тем не менее, несмотря на то, что среднестоговцы аутосомно схожи с ямниками, среди исследованных образцов этой культуры не было обнаружено предковых для ямников R1b-Z2103 или Z2108. Все на денный момент исследованные образзцы культуры Среднего Стога принадлежали либо R1a, либо I2. Это говорит о том, что линия, характерная для ямников, развивалась в другом регионе.
Если ранее были известны лишь три хвалынских образца, то в текущей статье авторы ссылаются на довольно представительное исследование 26 человек из Хвалынска II. Второй Хвалынский могильник примечателен тем, что соотношение полов там другое, чем на первом. Если Хвалынск I демонстрирует примерно одинаковое количество мужчин и женщин, то Хвалынск II на 77% мужское кладбище. Такое соотношение похоже на курганные могильники ямников, которые тоже в большей степени мужские. Авторы статьи предполагают, что ямные погребальные ритуалы могли изначально быть прерогативой каких-то мужских групп, как той, что оставила Хвалынский второй могильник.
Из 26 исследованных на могильнике 18 (70%) имели родственные связи с другими погребенными. При этом 17 из 18 были мужчинами. Единственной женщиной из них была 9-летняя девочка, сестра вождя с булавой. Остальные пять женщин с могильника не были связаны ни с мужчинами, ни друг с другом. На Хвалынске II не выявлено отношений типа мать-сын, отец-дочь - все матери, дочери и сестры (кроме одной выше) были похоронены в другом месте. И действительно, бабка одного из мужчин Желтого клана похоронена в 130 км - на Хлопковом бугре. Это еще один аргумент в пользу более старших датировок Хлопкова бугра, в то же время уточняющая, что возраст этот - в пределах двух поколений.
Восемнадцать родственников можно сгруппировать в шесть семей-кланов, состоящих из не менее, чем двух человек. На могильнике пространственно выделяется только Желтый клан, располагавшийся по линии восток-запад. Остальные кланы не демонстрировали какой-либо закономерности.
Цвета - гаплогруппы мтДНК, кружки в левом верхнем углу квадратов - Y-гаплогруппы в соответствии с цветовым ключом слева. Пунктирный прямоугольник=
отсутствующий мужчина; пунктирный круг = отсутствующая женщина; сплошной прямоугольник = исследованный мужчина; сплошной круг = исследованная женщина. A. Наиболее вероятная родословная семьи Желтых, предполагает, что KB7 - самый старый; B. Одна из нескольких одинаково правдоподобных родословных семьи Серых. KB7 и могила 27 имеют
одну и ту же гаплогруппу мтДНК, но они не были родственниками в пределах 3 степеней, поэтому любое родство было на несколько поколений назад.
R1b-L754 была самой распространенной гаплогруппой Y-хромосомы, а U5а - наиболее распространенной митохонондриальной. Пятеро человек из Хвалынска I имели четыре мито (T2a, U2e, U4a, U5a), встреченные и в Хвалынске II. Более глубокие снипы для R1b-L754 были указаны как R1b-V1636. Этот субклад найден также и на Екатериновском мысе, и на стоянке Прогресс-2, и на энеолитическом могильнике Бережновка II, что указывает на распространенность этого субклада в Поволжье и Северном Кавказе, но в то же время отличает от типичной ямной R1b-Z2103.
Еще одной интересной гаплогруппой была Q1a, к которой принадлежал самый богатый мужчина в Хвалынске. Она встречена также на энеолитическом могильнике Мурзиха II в Волго-Камье, но большинство мужчин там были другой линии Q1a1, чем клан Серых в Хвалынске, для которых она отмечена. В Венгрии также был обнаружен переселенец из степей с Q1b и аутосомным портретом, схожим с хвалынским. Вероятно, этот мужчина был частью группы степняков в долине Дуная в 4400-4200 гг. до н.э.
Митохондриальные и Y-гаплогруппы хвалынцев.
В конце полезно привести заключение из статьи:
"Хвалынск был исключительно большим кладбищем середины-конца пятого тысячелетия (4500-4300 гг. до н.э. от дат на костях наземных животных), используемым гетерогенными,смешанным населением. Черепно-лицевые измерения и генетическое происхождение указывает на смешение северных (лесная зона, EHG) и южных (нижнедонско-кавказская, CHG) компонентов населения. Смешанное хвалынское население отличались значительным генетическим и семейным разнообразием. Это кажется, было центральным местом для ритуальной интеграции и объединения населения, которое обычно жило рассредоточено вверх и вниз по Волге в изотопно различных водосборах. В Хлопковом бугре, в 130 км южнее Волги, похоронена как минимум одна женщина бывшая родственником 2-й степени (бабушка или двоюродная бабушка) мужчины из желтой семьи, похороненного в Хвалынске, но кладбище в Хвалынске было в десять раз больше, чем на Хлопковом Бугоре.
Исключительное использование домашнего скота, овец, коз, и лошадей для заупокойных жертвоприношений в Хвалынске указывает на принятие нового комплекса религиозных представлений о желаниях богов и предков, которые теперь могли быть удовлетворены только принесением в жертву домашних животных (включая лошадей). На ранний этап эволюции этого культа могут указывать несколько жертвоприношений овец, коз и лошадей на старых кладбищах Екатериновский Мыс и Съезжее около 4700-4500 гг. до н.э.
Около 4500 г. до н.э. новые системы межрегионального обмена связали Хвалынск с Балканами варненского периода. Импортированный медный металл начал поступать в общественно-политический мир степных обществ. Эти два новых импорта, медные украшения и одомашненные животные, дали амбициозным семьям в Хвалынске, "агграндизаторам", по выражению Хайдена, два различных вида средств повышения статуса, которые можно было использовать для создания альянсов в политическом контексте, связанных с войной и трофеями. Импортная медь потреблялась индивидуально, поэтому повышала индивидуальный статус; в то время как выращенные на месте пиршественные животные потреблялись сообща, что повышало групповую солидарность и щедрость хозяев. Во время смерти людей, носивших медные украшения. обычно не приносили в жертву животных, а люди, которые получали жертвоприношения животных в могиле, обычно не носили медных украшений, сигнализируя о наличии отдельных социальных сегментов, отмеченных двумя новыми символами повышения статуса. Полированные каменные булавы использовались в Хвалынске для идентификации единственных взрослых мужчин, которые принадлежали к обоим сегментам (медеплавильщики и жертвоприемники) одновременно,
Возможно, это символизировало объединение обоих сегментов. Эти булавы, похоже, сигнализируют о возникновении иерархии в эпоху энеолита, но их булавы также символизировали союз и соглашение по крайней мере двух социальных сегментов о том, чтобы принять одного взрослого мужчину в качестве своего общего представителя.
Хвалынск можно рассматривать как "коалесцентную культуру", культуру, возникшую в результате интеграции культурных компонентов, которые первоначально были географически (север-юг), генетически (EHG-CHG) и культурно разнородными. Коалесценция отличается от концепции гибридности, разработанной в постколониальных исследованиях, тем, что коалесценция фокусируется на гибридных сообществах и институтах, наводящих мосты, а не на индивидуальном агентстве и изменчивости. Коалесцентная модель сообщества, первоначально разработанная для характеристики мультиэтнических обществ коренных народов в постконтактном периоде Юго-востока США, была пересмотрена, чтобы обеспечить объяснение драматических миграций и общинных реорганизаций в конце тринадцатого и четырнадцатого века на юго-западе США и Лиги ирокезов.
В американских примерах коалесцентные сообщества представляли собой начальную фазу культурной интеграции в период движения населения, когда
процессы культурной ассимиляции и гибридизации были незавершенными, в политических условиях, когда все формы
внесемейной власти были относительно слабы. Ранее существовавшие этнические и племенные идентичности, а также коренная политическая власть поддерживалась метафорами родства, общего происхождения или совместного проживания, которые были глубоко укоренившиеся и устойчивые к изменениям даже после периодов конфликтов, хаоса и реорганизации. Объединенные сообщества
преодолели эти глубоко укоренившиеся идентичности через создание новых мета-идентичностей, которые функционировали рядом с более старыми, более ограниченными. Эти мета-идентичности были основаны на новых религиозных верованиях и ритуалах, таких как Культ Качина, создавший новые институты и общества которым был предоставлен уровень престижа, равный семье или клану.
Точно так же в Хвалынске мы наблюдаем появление новых погребальных обрядов, в которых одомашненные млекопитающие были обязательной средой для церемоний
социального меньшинства, которое, по-видимому, распределяло погребальные пиры для сотен скорбящих. Этот новый набор ритуалов и пиршества могли поддерживать региональную мета-идентичность которые преодолели разногласия, основанные на местном родстве и совместном проживании. Хвалынск II мог быть даже местом захоронения для нового многопоколенного мужского общества, например связующего слоя, как было сказано выше (см. Держатели булавы),
Лига ирокезов имела много общих черт с коалесцентным сообществом, но был понята членами Лиги как продукт религиозного пробуждения, вдохновленного
культурным героем, внесшим новые интегративные ритуалы наведения мостов во время изнурительной войны и колдовство. Самый важный ритуал проводился, когда один из пяти (изначальных) Руководителей лиги погибал. Возможно, это было параллельно с похоронами держателей булав в Хвалынске. Лига также функционировала отчасти для облегчения и поддержания торговли между ранее враждебными общинами после того, как были введены столь желанные европейские товары. Балканская медная
торговля могла стимулировать интегративные институты таким же образом.
Новые религиозные идеи и ритуалы в Хвалынске можно рассматривать как элементы создания новой метаидентичности, которая объединила ранее разрозненное население
Волго-Донско-Кавказских степей. Жертвоприношения одомашненных животных продолжались и в ямной период, опять же среди меньшинства, поскольку только около 15 % ямных могил содержат жертвоприношения животных. Если ямная будет принята в качестве материального
коррелята поздних протоиндоевропейских языков, тогда новая религия, обнаруженная в Хвалынске, была важным предком
индоевропейских религиозных идей. Первый индоевропейский архетип жреца принес в жертву божественную корову из которой был создан мир, и индоевропейский воин-архетип героя победил змея, пленившего божественных коровы.
Жертвоприношение животных лежало в основе индоевропейской религиозной идеи. Вероятно, другие интеграционные институты к этим ритуалам добавили энеолитические степные культуры, которые прошли через фазу слияния и превратились в гибридный культурный фон ямной культуры"
The Eneolithic cemetery at Khvalynsk on the Volga River
https://www.researchgate.net/publication/359403964_The_Eneolithic_cemetery_at_Khvalynsk_on_the_Volga_River