Батюшка! Я боюсь смерти!
Просматривая сегодня лекцию Александра Меня об апокрифах, услышал как он отвечая на вопросы вкратце рассказал о Серафиме Саровском и я вспомнил, что мой отец много лет назад читая житие монаха Серафима возмущался поступком, который он совершил. Я начал искать в его житие этот поступок... и нашёл на сайте «Патриаршее подворье Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского женского монастыря в г. Москве»
У Серафима Саровского был богатый меценат дворянин Михаил Мантуров, который купил землю под застройку его обители и строил церкви по наставлению Серафима. Сестра же Михаила Елена приняла монашество через Серафима Саровского и стала инокиней, т.е. монахиней. Однажды Михаил заболел, заболел смертельно «злокачественной лихорадкой» и Серафим призвав к себе его сестру, монахиню Елену сказал ей - «Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас и пришло время ему умирать. Умереть надо ему, матушка, а он мне еще нужен для обители-то нашей, для сирот-то… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича, матушка!» Послушание - это обязательное, безоговорочное подчинение воли Божией через посредничество духовного отца, которым являлся монах Серафим для Елены Мантуровой.
Дело в том, что принимающие монашество не имели право на наследование и в случае смерти Михаила Мантурова его наследство ни коем образом не переходило его сестре(у Михаила не было детей). Поэтому со смертью Михаила монах Серафим терял богатого спонсора для своей обители. Елена услышав такой ужасный приказ сказала Серафиму - «Батюшка! Я боюсь смерти!», но тот её успокоил, лицемерно ответив - «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя! Для нас с тобою будет лишь вечная радость!» Лицемерие его в том, что не свою жизнь он отдал(на тот момент ему было далеко за 70 лет), а жизнь молодой монахини, которой было 27 лет, при этом говоря «нам» и «нас».
За три дня до кончины Елены монах Серафим присылает ей гроб и Елена ложиться в него и умирает в нём, и её брат Михаил выздоравливает. Мой отец рассматривал это как языческий, колдовской ритуал, жизнь за жизнь. Этот поступок Серафима - отобрать жизнь одного, чтобы продлить жизнь другого, не имеет ни какого отношения к христианству, наоборот он вопиюще противоречит духу Библии.
Читая это место я вспомнил фрагмент из фильма «Чекист», где девушка которая должна быть расстреляна «пятёркой» говорит своим палачам - «Товарищи, пожалуйста, я жить хочу».
В отличии от чекистов, которые не делали себя святыми, а наоборот заявляли о своём богоборчестве, Серафим представляется многими христианином, совершившим монашеские подвиги и поэтому причислен в особый разряд святых - «преподобный», и это ужасно.
PS
Мне задали вопрос - интересовался ли я кто написал эти сведения и возможно возникнут сомнения в написаном.
Я поинтересовался. Этот ужасный эпизод описывается в "Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря" написанную священномучеником Серафимом(Леонидом Чичаговым) в 1896 году. В свою очередь Чичагов указывает источники этой истории такие как - "Записки протоиерея Садовского, Н.А. Мотовилова, показания сестры Ксении".
У некоторых записки Мотовилова вызывают глубокие сомнения в их достоверности, как например у Валентина Степашкина, который после анализа личности Мотовилова пишет в своей книге "Серафим Соровский" следущее - "Достоверны сведения о преподобном Серафиме Соровском, святителях Антонии и Митрофане Воронежских, дошедшие до нас в записках и письмах Мотовилова? Нет." Но мне не удалось в записках Мотовилова найти сведения об этом эпизоде. Видимо, на записях протоирея Садовского или показаниях сестры Ксении основывается этот рассказ. Ничто из них до наших дней не дошло, насколько мне известно.
В принципе, не имеет значения кто из них написал или рассказал об этом ужасном случае, ведь труд "Летопись" Чичагова как написал вышеупомянутый Валентин Степашкин "имел огромное значение в деле причисления старца Серафима к лику святых Русской православной церкви." Поэтому с учётом колдовского обряда комиссия утвердила Серафима в святые, и по сей день этот случай не вызывает возмущения у членов Церкви.