Незлим тихим словом (Часть Третья)
Часть 3
Тарас - не педераст
Нет никаких доказательств того, что Тарас Григорьевич Шевченко был пассивным гомосексуалистом - педерастом. Киевская голубая тусовка вынуждена обходиться всякими окольными аргументами.
Ну, никогда не было у человека семьи, не было музы-женщины-любви, что с того? Ну, были многочисленные друзья мужеского пола - что это доказывает? Вон и Гоголь, тоже, кстати, его - пусть и не самый близкий - друг, семьи никогда не имел.
В общем, у украинского публициста и борца за нравственность Анатолия Шария есть все основания заявить в статье «Труп украинского гомосексуализма»: «Если бы судьба подарила пропагандистам содомии хоть одно письмо, хоть пару строк, адресованных, к примеру, Котляревским Тарасу Шевченко, и если бы строки носили характер несколько "нетипичный", то это была бы победа гомосексуалистов. Полная и безоговорочная. Но нет в украинской истории непререкаемого авторитета, которого можно было бы приплести к когорте "нетрадиционных"».
И всякие заявления на соответствующих украинских форумах: «Я знаю тильке одне: Тарас Григорович Шевченко був гомосексуалистом» - лишь плод разгоряченного голубого сознания. Как, впрочем, и это (в части сексуальной ориентации): «Жидовская оранжевая мафия требует от Русов поклонения педерасту и пьянице Тарасу Шевченко». Как и это: «Тарас Шевченко - ярый антисемит, к тому же алкоголик и педераст». Такими переполненными ненавистью цитатами кишит интернет…
Где наш Тараска - там и ненависть.
Про безобразных животных
Но с женщинами у него, действительно, как-то все криво получалось.
Сирота Маша была невестой Ивана Сошенко, который принимал самое деятельное участие в истории с выкупом Шевченко из крепостной зависимости. Фамилия Маши осталась неизвестной. Как и ее судьба после того, как молодой Тарас, которого Сошенко приютил у себя, уговорил Машу позировать, стал за ней ухаживать, а потом - и совратил. Маша забеременела, тетка выгнала сироту из дома, а Шевченко разорвал с ней отношения.
Княжна Репнина в 1845 году помогала Шевченко выкупать из крепостной зависимости его родных. Деньги собрали, Тарас их пропил. Княжна написала поэту и художнику обиженное письмо… А сестры с братьями остались крепостными.
Письмо, в котором маэстро рассказывает о подхваченном где-то «трыпере», появилось только в первом его ПСС, в томе с перепиской, а потом как бы перестало существовать…
Большую часть своей беспутной жизни он поневоле провел с мужчинами - в армии. И с мужчинами, солдатами-«москалями», сослуживцами, у него явно не ладилось. Вот что писал сам Шевченко на практически чистом русском языке: «Рабочий дом, тюрьма, кандалы, кнут и неисходимая Сибирь - вот место для этих безобразных животных, но никак не солдатские казармы, в которых и без них много всякой сволочи. А самое лучшее - предоставить их попечению нежных родителей, пускай спотешаются на старости лет своим собственным произведением. Разумеется, до первого криминального поступка, а потом отдавать прямо в руки палача».
«Кто не брезгует солдатской задницей, тому и барабанщик покажется племянницей». Это из корпуса текстов Козьмы Пруткова - как характеристика офицерской армейской тупости. Но с офицерами у «привилегированного солдата» отношение были получше. Скажем, с одним из них, комендантом, Шевченко занимался… фотографией - и для этого нового на тот момент дела заказывал всякие приспособления.
Обещанное, или Ненависть
В заголовке стоит цифра 3, а значит, пора и честь знать. И пора выполнить обещанное. Причем обещанное уже дважды, как отметит внимательный читатель.
В первой заметке мы пришли к выводу, что у двух народов - один язык, во второй - что нет никаких двух народов, а есть один. Ну, а в третьей, этой, сам Бог велел признать, что мы - одно государство. Формально - два (и даже три или четыре), а в сущности - одно.
Тут должна вступить в дело логика не журналиста, а врача: «Не навреди». Материи тонкие, браться мы за них не будем. Но болезненный член под названием «Тарас Шевченко» необходимо отсечь.
Жизненный опыт солдата Шевченко воплотился в душещипательные строки его поэмы «Катерина»:
Кохайтеся, чорнобриві,
Та не з москалями,
Бо москалі - чужі люде,
Роблять лихо з вами.
Феерично разъясняют эти слова сегодняшние коммунисты, которым звериная русофобия Тараса, который, как скорпион, жалит себя хвостом, вроде бы по нынешним временам не ко двору. С сайта Коммунист.ру: «Даже знаменитая фраза, о том, что девушки должны воздерживаться от любви с «москалями» означает только предупреждение о необходимости осторожно относиться к добрачным половым связям в обществе, где средства контрацепции не известны. На Шевченко вправе обижаться евреи и поляки за то, что в ряде произведений они отражены "неполиткорректно"».
(Люблю я, кстати, автоиллюстрацию Шевченко к этой поэме. Дело происходит где-то в облаках, солнце светит сразу со всех сторон. С края картинки ускакивает всадник в военной форме, голова которого, вероятно, была оторвана, а потом пришита задом наперед. Конечно, с ним не стоило «кохаться». Центральная фигура - беременная резиновая женщина. Сзади к ее голове приделаны две пластмассовые извивающиеся ленты. У ее ног сидит украинец-негр, вырезавший топором ложку. С другой стороны - цирковая собачка, разгуливающая на задних лапах. Искусствоведы, наверное, давно определили, что написано на этой картине маслом хорошо: правая ступня Катерины).
Укронаци, находящиеся вроде бы на противоположном конце политического спектра, как уже отмечалось, тут объяснят: москаль - это просто солдат на древнем языке укров того времени. А потом, собравшись в кружок, закусывая горилку салом, начнут читать друг другу эти строки… и те, что ниже.
Перевод «солдат» - для внешнего употребления. Перевод «русский» - для сугубо внутреннего.
Да, ребята, именно из-за этих строчек и выросла, как поганый гриб, невиданная и необъяснимая слава Тараса. Большевичкам нравилась его манера решать любые социальные конфликты кровью - быстрой и большой. Но на одной большевицкой пропаганде он бы долго не протянул, во всяком случая крах коммунизма его лира (или кобза) не пережила бы. Здесь задействованы еще более гадкие струны, за которые Тарас дергает постоянно.
Я не поленился и выписал из «Кобзара» самые яркие примеры.
В мистерии «Великий льох» три птички - три души - объясняют, почему их не пустили в рай…
А мене, мої сестрички,
За те не впустили,
Що цареві московському
Коня напоїла.
Дивчина совершила сей опрометчивый поступок-проступок на пожарище Батурина (никакого отношения к Ю.М. Лужкову) после Полтавской битвы. В этом городишке русские вели себя, если верить Тарасу Шевченко, примерно так же, как гитлеровцы на территории оккупированной Украины. Простите за длинную цитату - тут цитат не избежать:
Як Батурин славний
Москва вночі запалила,
Чечеля убила,
І малого, і старого
В Сейму потопила.
Я меж трупами валялась
У самих палатах
Мазепиних… Коло мене
І сестра, і мати
Зарізані, обнявшися,
Зо мною лежали;
І насилу-то, насилу
Мене одірвали
Од матері неживої.
Що вже я просила
Московського копитана,
Щоб і мене вбили.
Ні, не вбили, а пустили
Москалям на грище!
Насилу я сховалася
На тім пожарищі.
Одна тілько й осталася
В Батурині хата!
І в тій хаті поставили
Царя ночувати,
Як вертавсь із-під Полтави.
А я йшла з водою
До хатини… а він мені
Махає рукою,
Каже коня напоїти,
А я й напоїла!.
Я не знала, що я тяжко,
Тяжко согрішила!
Тяжко согрешила не с солдатиком-москалем, а против Мазепы, который при бегстве к шведам оставил в городе сильный гарнизон. Да-да, против того самого предателя Мазепы, которого Петр I заочно удостоил единственного и ради него же учрежденного ордена Иуды. И, главное, обратите внимание, здесь вещи называются без всякого камуфляжа - Москва, московському…
Но продолжим с москалями. Раз:
На розпутті кобзар сидить
Та на кобзі грає;
Кругом хлопці та дівчата -
Як мак процвітає.
Грає кобзар, приспівує,
Вимовля словами,
Як москалі, орда, ляхи
Бились з козаками…
Воевали, значит, с казаками москали, татары, поляки - причем москали на первом месте. Все очевидно, ремарка, так, для порядка.
Два, говорит сама Украйна:
Сини мої на чужині,
На чужій роботі.
Дніпро, брат мій, висихає,
Мене покидає,
І могили мої милі
Москаль розриває...
Нехай риє, розкопує,
Не своє шукає,
А тим часом перевертні
Нехай підростають
Та поможуть москалеві
Господарювати,
Та з матері полатану
Сорочку знімати.
Помагайте, недолюдки,
Матір катувати.
Три, опять татары-поляки-москали:
За що ж боролись ми з ляхами?
За що ж ми різались з ордами?
За що скородили списами
Московські ребра??.. засівали,
І рудою поливали...
І шаблями скородили.
Що ж на ниві уродилось??!!
Уродила рута... рута...
Волі нашої отрута.
Четыре, теперь поляки и москали, которые хуже поляков:
Ляхи були - усе взяли,
Кров повипивали!..
А москалі і світ божий
В путо закували.
Ну, и еще парочка, чтоб не было сомнений, что у самого Тараса москали - это никакие не солдаты, а русские:
Потроху діти виростають,
І виросли, і розійшлись
На заробітки, в москалі.
І ти осталася, небого.
І не осталося нікого
З тобою дома. Наготи
Старої нічим одягти
І витопить зимою хату.
И эпиграмма на гетмана Богдана - догадываетесь, какого?
За що ми любимо Богдана?
За те, що москалі його забули,
У дурні німчики обули
Великомудрого гетьмана.
Одни слова, конечно. Нет никакой основы для ненависти - одни только пустые слова. И Тарасовы. И те, которыми сегодня переполнен интернет. Слова. Болтовня. Брехня. В том же интернете схлестывания с выпуском жовто-блакитного пара традиционно называют «хохлосрачем». Увы, очень часто ненависть начинается с пустых слов.
Как-то нам надо что ли равняться на простого украинского крестьянина (их тех, кого поляки называли «быдло»), выступавшего, правда, в месте непростом - в Государственной Думе, той, царской еще. «Всякую украинофильскую пропаганду мы отвергаем, ибо никогда не считали и не считаем себя нерусскими; и с какой бы хитростью ни старались услужливые господа… вселить в нас сознание розни с великороссами, им это не удастся. Мы, малороссы, как и великороссы, суть люди русские», - говорил на заседании Думы депутат от Подольской губернии крестьянин Андрийчук.
За що ми (НЕ) любимо Тараса?
Неужели никто многочисленных антирусских высказываний-призывов-всхлипов у Тараса Григорьевича не замечал? Конечно, замечали - и использовали. Двойное дно чемодана по имени Шевченко многократно выворачивалось наружу.
«Шевченко является олицетворением злобы, ненависти, зависти, проповедует анархические идеи, разврат, безверие, грубо высмеивая людей, порок для которых чужд, иронизируя над последователями заповедей Христа. И такого именно поэта, проповедника таких идей, наши школьные власти заставляют молодежь чествовать, а посредственно заставляют проникаться и его идеями». 1912 год, ежемесячный литературный и общественный иллюстрированный журнал «Націоналистъ». Выходил во Львове, между прочим. И еще, между прочим: Тарас был крещен в греко-католической церкви, и хотя и униаты у него предстают в крайне непривлекательном свете, по крещению православным он не был.
«Запрещение чествования Шевченко было такой превосходной... мерой с точки зрения агитации против правительства, что лучшей агитации и представить себе нельзя... После этой меры миллионы... «обывателей» стали превращаться в сознательных граждан и убеждаться в правильности того изречения, что Россия есть «тюрьма народов». 1914 год, В.И. Ленин, статья «К вопросу о национальной политике». («Ленин с возмущением писал в 1914 году о решении министерства внутренних дел запретить проведение столетнего юбилея со дня рождения Шевченко». Мейлах Б. С. Ленин и вопросы русской литературы в дооктябрьский период // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). Т. X. Литература 1890-1917 годов. - 1954).
Между прочим, хитрый Ильич впервые использует выражение «тюрьма народов» - как уже устоявшееся. Потом этот навязанный трейдмарк Российской Империи будет очень эффективно использоваться, когда большевики взбунтуют окраины. И переживет свое второе рождение в нечистоплотных игрищах развальщиков СССР.
Шевченко как проект и как фальсификация
Смутные сведения о существовании такого проекта доходят до нас из XIX века. Надо знать слишком много мелких и несущественных для нас сегодня реалий, чтобы разобраться, что к чему. Но вот статья «Австрийцы в Галиции» в «Вестнике Юго-Западной и Западной России». Вышел вестник в Вильне - тогда польском городе (теперь это столица Литвы Вильнюс) в 1868 году.
«В 1861 году из петербургского украинского комитета было прислано много сочинений на малорусском языке, напечатанных с особым правописанием, известным под именем кулишовки (по имени издателя П.Кулиша). Сочинения Шевченка привлекали много читателей, а само правописание приобрело почитателей, которых и назвали кулешовцами. Этим разделением сил и без того немногочисленной еще русской интеллигенции в Галиции, поляки воспользовались, ухватились за кулишовку, как за якорь спасения, и поощряли планы о малороссийской самостоятельности. Предупреждения, что подобные планы только споспешествуют польским замыслам к оторванию малороссов от России, для подведения их потом под польское владычество, были бесполезны, и только неурядица 1863 г. в польских сборищах в Галиции вылечила от болезни, начиная с тех, которые за идею национальности даже дрались под знаменем Гарибальди в Италии.
Поляки, однако, держатся за кулишовку, и рассчитывают тем более на ее успех, что она сочинена не поляками, а потому удобнее может служить приманкою для молодежи, отражая перед ними призрак малороссийской самостоятельности».
Под «проект Шевченко» была придумана целая грамота - вот те раз… А вот те два: проект запускался «с ноля».
Смотритель могилы поэта Василий Гнилосыров рассказывал, что Шевченко украинцы, в общем, и не знали: «На вопрос: "Чья это могила?" всякий ответит Вам: "Тарасова!" - "Хто ж такий був той Тарас?" - "А хто його знає!.. Мабуть, який чиновник важний"». А газета "Дніпрові хвилі" рассказывала про попытку собрать деньги ему на памятник: «В каждой хате приходилось рассказывать про Шевченко и читать его биографию, потому что к кому не зайдут - каждый спрашивает: "Кто ж он такой был, этот Шевченко?"».
То есть был Тарас попросту Украине неизвестен. И только какие-то невероятные усилия неведомых действующих лиц превратили его в икону. Столь же эффективную интригу с участием таинственных сил мы наблюдали совсем недавно. Но, будем надеяться, очень скоро станут известны механизмы, благодаря действию которых Украине пришлось пережить потерянную «оранжевую пятилетку». Однако с Тарасом, боюсь, все так и останется в тумане.
А вот и вовсе удивительное… «Не пора ли снять покрывало с таинственной фигуры Шевченко и показать этого «неборака» в настоящем, неприкрашенном виде?.. пролить свет на невыгодную сделку с мнимым Шевченко... Тарас Шевченко, которому приписывается «Кобзарь» в таком виде, в каком преподносят его наши хохломаны, был человек весьма малограмотный, невежественный, не подозревавший о существовании знаков препинания и совершенно неспособный по своему умственному и нравственному убожеству к созданию тех песен и поэм, которые так уютно размещены в «Кобзаре»… Маска образованности и высокого развития плотно пригнана к корявому, необтесанному лицу Шевченко… Не только личность, но и самый Кобзарь есть фальсификация Кулиша!..» Е. Шаблиовский, «Народ и слово Шевченка», газета «Киев», февраль 1914.
Меньше чем через полгода началась большая война, одним из результатов которой стало то, что на карте впервые появилась такая неведомая страна - Украина. Правда, карты еще не успели отпечатать, как она исчезла.
Гнилой бриллиант
Резюме. В случае с Шевченко очевидна подмена понятий. Вымещая в пьяном угаре свой комплекс неполноценности этот низкорослый виршеплет наговорил среди всего прочего и гадостей про москалей.
Кстати, не похоже, что он был таким уж идейным националистом. Анархистская душа Тараса требовала несогласия, словесного бунта. И тогда доставалось всем - и Богу, и России.
За эти строчки зацепились сперва укронаци, потом большевики (в 1920 году «Кобзарь» называли «красным евангелием»), после - «оранжевые», поместив этот гнилой бриллиант в оправу пафоса. Пафосом национального гения Тараса накачивают уж 150 лет.
Конечно, простому человеку где-нибудь на Полтавщине трудно поверить, что стихи, которые он учил в школе, - плохие. Что единственный (помимо Пушкина) поэт, про которого он знает, не стоит того. К тому же помимо всего всякого Тарас печатал под своим именем народные песни - а они всегда хороши. Ну и, наконец, писал он не только на великорусском, но и на малороссийском наречии. А это подкупает - свой.
Конечно, проще продолжать верить полуторавековой пропаганде, честная оценка - переоценка - требует определенного интеллектуального мужества. Но и дальше жить с таким национальным гением не стоит. Как-то надо его потихоньку сворачивать. Сдувать.
Впереди - серьезное испытание. В 2014 году - 200-летие Шевченко. Хороший повод, чтобы сказать, наконец, о нем правду. И плохой - продолжать накачивать пафосом его и так раздувшееся от водянки маленькое тельце.
Андрей НАЗАРОВ
ХОЛСТОМЕР