Тяжелые кружева
Достоинства чугунных оград сродни изысканной красоте дамского белья: не столько скрывать от нахалов прелести, сколько подчеркивать их. Петербург предлагает пленительные образцы высокой чугунной моды.
Особенность журналистской профессии заключается в том, что по долгу службы иногда приходится забивать голову забавной, но бесполезной в обычной жизни информацией, до который иначе как по надобности очередного текста никогда не доберешься. Я зачем-то знаю, к примеру, что протяженность художественных чугунных решеток на мостах Петербурга превышает 14 километров. Ну скажите, к чему мне такое знание? Хотя сам ведь никогда не удосужишься пройти и измерить… Тогда для полноты картины хотелось бы еще уточнить, сколько такое чугунное хозяйство весит, но об этом городские справочники пока молчат, ждут энтузиаста, который когда-нибудь эти пуды и тонны подсчитает. А вот про красоты литых решеток и оград питерских дворцов и особняков, мостов и парков, садов и скверов понаписано немало. Есть не только мнения специалистов, но и стихотворная классика: то, что Пушкин в обращении к Петербургу воспевал «твоих оград узор чугунный», положено знать каждому школьнику; поклонники романтической поэзии накрепко помнят «Я к розам хочу в тот единственный сад, где лучшая в мире стоит из оград».
Анна Ахматова имела в виду ограду Летнего сада, в которой «36 розово-пепельных колонн, увенчанных вазами и урнами, чередуются со звеньями черно-золотой решетки». Эта, и впрямь самая знаменитая решетка Петербурга, сооружена в 1770-е годы. О ней - восторженная, достойная стихотворной строфы, цитата из путеводителя: «Классический ритм чередующихся лаконичных строк чугунных копий, с изящным, словно в сонете, завершением в конце поэтического ряда, вызывает смутное, как во сне, необъяснимое ощущение чуда». Еще одно призовое место в категории поэтических частоколов чугунных копий отдадим монументальной ограде у фасада Михайловского дворца - работы Карла Росси, по рисункам которого отлиты еще и замысловатые решетки Аничкова и Елагина дворцов: «Четкий рисунок, изящные контрформы, безукоризненные пропорции».
Кованые ограды Петербурга получали и настоящие награды: проект архитектора Романа Мельцера на Всемирной выставке 1901-го года в Париже удостоили сразу двух золотых медалей. Рисунок этой ограды в стиле модерн - пышные цветы и стебли, огибающие двуглавых орлов и императорские вензеля. Сначала замечательная мельцеровская решетка украшала сад у Зимнего дворца, но простояла там недолго: после революции ее свалили на набережную Невы. Через несколько лет ценный забор установили по границе разбитого на проспекте Стачек антицаристского «Сада в память жертв расстрела 9 января 1905 года», но из звеньев ограды вынули чудесных двуглавых орлов вместе с царскими вензелями - чтобы отправить в переплавку. Эта решетка до сих пор до конца не восстановлена, так и зияет провалами в укоризну потомкам революционеров.
Особым украшением Петербурга считаются решетки мостов и набережных, так называемые низкие ограды. Примечательна среди них та, что образована двадцатью девятью львами, сжимающими в зубах чугунные цепи. Эти львы выстроились у простой ограды вдоль Свердловской набережной. В композиции другой видной решетки, Благовещенского моста, архитектор Александр Брюллов использовал водную аллегорию: узор в виде трезубца Нептуна, морские коньки с вплетенными в растительный орнамент хвостами. В центре каждой секции ограды Литейного моста пара русалок поддерживает щит с гербом Петербурга, а просветы в чугунных столбиках заполнены гадами, спускающимися в океанскую пучину. Оригинальный эффект наблюдается на Тучковом мосту: стержни из полос квадратного сечения, переплетаясь, создают объемную картину. Едешь, глядишь - и кажется, ограда колышется…
Достоинства лучших чугунных решеток Петербурга сходны красоте изысканного дамского белья: они не столько скрывают от нахалов прелести, сколько подчеркивают их; не пропуская вовнутрь, многое обещают, но даруют чувство защищенности. Не случайно воздушные решетки из чугуна, появившиеся в России в петровские времена, получили особое распространение в ту пору, когда роскошь принято было выставлять напоказ, а не прятать за глухими заборами. Так черные кружева обрамили парки петербургских пригородов, встали прозрачными оградами у парадных подъездов: диковинные кущи цветов и ветвей; фаллические копья, мечи и иные символы мужских доблестей; сказочные русалки, сирены, наяды. Выходит, тяжелый металл вошел в моду в столице империи еще двести лет назад. Для нужд города из чугуна можно много чего отлить: фонарные столбы и конные памятники, надгробия и лестницы, дождеприемники и мусорные урны, канализационные люки и каркасы зданий. Неспроста практичный чугуний стал в России народным любимцем, даже персонажем анекдотов. Интернет-Абсурдопедия, наряду с люмином и свинием, включила этот чудо-металл в свою смешную менделеевскую таблицу: «Чугуний - цвета мокрого асфальта без вкуса и запаха, плотностью чуть выше утюга. Инертен: в воде не горит, в огне не тонет, проходит сквозь медные трубы с характерным свистом, растворяется в царской водке и кока-коле». Если отбросить шутки, то популярность чугуну принесла и простота технологии его использования: металл отливали в сырые формы. Попросту говоря, в полу мастера-литейщики делали яму; ее заполняли формовочной смесью, в которой выдавливали рисунок. Добавлю для сведения любителей бесполезных знаний: помните, что при закрытой формовке после осаждения модели молотом всегда заформовывали еще и верхнюю опоку.
Через неделю: Туристический Петербург и карта Европы.