мужское лицо философии
Всепроникновение теоретической деятельности увлекает человеческие свойства, ранее слабо связанные между собою. Существенно то, что с осмыслением они подхватываются отдельно от субстрата. Настоящий опус предлагает некоторые регулярности, полученные в опыте позитивистской демаркации, считать наследниками гендерных открытий прошлого.
«Конвергентная дисперсия» методов естественных, гуманитарных и технических наук не может быть связана с индивидуальной эффективностью и поддерживается историографическим характером действующей парадигмы. Иначе говоря, они не имеют собственного внутреннего основания искать генетического родства с другими дисциплинами, в смысле индивидуальности настоящего становления. Это основание сообщается снаружи, объединяя вегетативный аппарат Философии, из которой обособились эти дисциплины в различное время. Стремительное развитие инструментария прикладного знания не может повлиять на существо философии. Мы обнаруживаем лишь внешние, доксографические различия, фундированные внутренним самоопределением частных теорий.
Философия не констатирует мышления, не принимает за аксиому, но подсказывает его, в единении становления. В отличие от натуральных приложений, базовым объектом философии становится не явление, но первое обобщение, не ощущение, но представление или чувство, метаявление.
Поэтому два вида обобщения, именно естественное (функционально обусловленное) и философское (рекуррентное) происходят в сознании единственной тенденции развития натурального метода. Современные апологии философии интуитивно повторяют критику доказательства бытия Бога Авгутина Ангельским Доктором, обращают суждение от следствия к причине.
Итак, отбор в дивергентных свойствах теоретических систем указывает на принадлежность к поисковой стратегии философии.
в предыдущей серии..
«Конвергентная дисперсия» методов естественных, гуманитарных и технических наук не может быть связана с индивидуальной эффективностью и поддерживается историографическим характером действующей парадигмы. Иначе говоря, они не имеют собственного внутреннего основания искать генетического родства с другими дисциплинами, в смысле индивидуальности настоящего становления. Это основание сообщается снаружи, объединяя вегетативный аппарат Философии, из которой обособились эти дисциплины в различное время. Стремительное развитие инструментария прикладного знания не может повлиять на существо философии. Мы обнаруживаем лишь внешние, доксографические различия, фундированные внутренним самоопределением частных теорий.
Философия не констатирует мышления, не принимает за аксиому, но подсказывает его, в единении становления. В отличие от натуральных приложений, базовым объектом философии становится не явление, но первое обобщение, не ощущение, но представление или чувство, метаявление.
Поэтому два вида обобщения, именно естественное (функционально обусловленное) и философское (рекуррентное) происходят в сознании единственной тенденции развития натурального метода. Современные апологии философии интуитивно повторяют критику доказательства бытия Бога Авгутина Ангельским Доктором, обращают суждение от следствия к причине.
Итак, отбор в дивергентных свойствах теоретических систем указывает на принадлежность к поисковой стратегии философии.
в предыдущей серии..