ИСКУССТВО, ПРОВИДЕНИЕ И РАЗОБЩЕНИЕ
Искусство, провидение и разобщение
То, что в искусстве есть от подлинного творчества, - не автопроективно.
Механические (типологические) переклички значений, ассоциации систем знаков, весь этот «астрологический корсет» в искусстве и жизни - попросту закрепощают масштаб видения. Их лекарство - попросту обкрадывает реальность, что тоже порой недурно, ставили же прежде пиявок.
Для жизни и творчества, обладающих интуицией истории, воли, времени, процесса, вообще -становящегося, предсказание будет всегда простым отбором событий, фикцией, видом обездвиженности, а не управлением.
(Мистично любое обжитое, расторможенное место, состояние, предмет. Впечатление его особеннсоти -только от человеческой немощи, и нехватки тела.
Ответ мистика увеличивает объём вопроса, а не апеллирует к интуиции направления (туда), т.е. вектора смещения от одной системы знаков к другой. Поддельная мораль и поддельная мистика (эзотерика) нуждаются в практике порогов, потому что не имеют связи с длительностью и не постигают самого движения, они утопичны, то есть автопроективны.)
Вообще, качества, допускающие усиление на пути следования утопической цели, получают дополнительное развитие в негативной форме «вычитания» - на обратном пути, вернее пути свободном.
Ясность мысли - ширма свободного либо разобщенного аффекта. Во втором случае это не более чем попытка дистанции.
Вот опыт употребления старых понятий.
Невроз - это фиксация логической плоскости, разобщение со страхом.
Параноидальный дискурс- это догадка о том «почему будет», репрессивно замещающая действительный вопрос- «что будет», шизо-дискурс- напротив.
В искусстве нет места подлинному эксперименту, вернее эксперимент лишен иерархической ценности, какое бы место ему не прочилось. Ведь любой эксперимент (повторяемый) также закрепощает масштаб восприятия и оформляет свою логическую плоскость.
Выбор - инфантильная (эгоцентрическая) иллюзия, ведь ум не сверху и не снизу события. Он включается целым, не более определяя его, чем обуславливаясь им
Целое возможно деконструировать только в смысле изменения его тенденции. Внешняя потенция деконструкции- уже не целое. Путь восхождения к физиологическому целому- стимуляция роста вокруг новых потенций деконструкции.
Не следует искать противоядие, если можно раскрыть новый элемент равновесия.
Иногда (чужая) критика любимого вами предмета - умножает его реальность, сближая вас на одном берегу.
Любое мышление - это умение говорить с собой, как ум - умение говорить с другими (последняя позиция характерна для Дао)
Художник (человек мыслящий невербальными языками) слишком тяжел для действительности, ведь его голова - под землёй. Лишь в малой степени он может объяснить себе себя - словом, а чаще всего и не хочет этого из чувства самосохранения. Философ же временами - слишком лёгок, из-за своей способности многое объяснить, хотя его ощущение бездны (если только ничего не стоит над мышлением) - также непосредственное. И того и другого я ввожу ради иллюстрации типичной контроверзы, два полюса радикальных обобщений попытки избежать колоссального непонимания себя.
Внутреннее пространство вещи - всегда богаче внешнего,- уже за счет новых измерений, связанных с длительностью реконструкции
Неискушенная публика не любит «бесплатного искусства», даже в картине или фотографии должен быть элемент взаимной утраты - материала, времени, чести.
Тяжесть - посторонняя функция для графического содержания, у него свой опыт. Верх и низ можно увидеть только в «свободном пространстве».
Творчество - всегда меньше природы. Чем меньше отверстие, тем точнее видно. Глубочайшие творения раскрывают интуиции целого. В самом интенсивном опыте восприятия (а в перспективе - и в опыте целого) - творчество невозможно, как самостоятельная активность. Творить - значит уже попасть в зону достаточно «медленных», самоподобных аффектов. Максимум его способности - подлинная норма интенсивного опыта, и единственный достаточный вклад для слияния в преобладающем целом.
Помимо прочего, общественная культура предлагает вредный паттерн «медианы ценности». Скажем, прочтя 101 историю дзен, можно прийти к выводу, что просветление вероятно и требует такого-то времени, притом, что все истории разные. Такова работа соответствующего интеллектуального рефлекса, но его продукты становятся разрушительными, - когда попадают в тираж и вторично усредняются. Путь к ценности теряет остроту обращения к индивидуальному, но и этого мало. Объективируется дистанция (хронологическая, качественная и т.д.), - то есть в каждый момент времени ценность попросту отстраняется от движений ответственной воли. Это делает ее попросту невозможной
То, что в искусстве есть от подлинного творчества, - не автопроективно.
Механические (типологические) переклички значений, ассоциации систем знаков, весь этот «астрологический корсет» в искусстве и жизни - попросту закрепощают масштаб видения. Их лекарство - попросту обкрадывает реальность, что тоже порой недурно, ставили же прежде пиявок.
Для жизни и творчества, обладающих интуицией истории, воли, времени, процесса, вообще -становящегося, предсказание будет всегда простым отбором событий, фикцией, видом обездвиженности, а не управлением.
(Мистично любое обжитое, расторможенное место, состояние, предмет. Впечатление его особеннсоти -только от человеческой немощи, и нехватки тела.
Ответ мистика увеличивает объём вопроса, а не апеллирует к интуиции направления (туда), т.е. вектора смещения от одной системы знаков к другой. Поддельная мораль и поддельная мистика (эзотерика) нуждаются в практике порогов, потому что не имеют связи с длительностью и не постигают самого движения, они утопичны, то есть автопроективны.)
Вообще, качества, допускающие усиление на пути следования утопической цели, получают дополнительное развитие в негативной форме «вычитания» - на обратном пути, вернее пути свободном.
Ясность мысли - ширма свободного либо разобщенного аффекта. Во втором случае это не более чем попытка дистанции.
Вот опыт употребления старых понятий.
Невроз - это фиксация логической плоскости, разобщение со страхом.
Параноидальный дискурс- это догадка о том «почему будет», репрессивно замещающая действительный вопрос- «что будет», шизо-дискурс- напротив.
В искусстве нет места подлинному эксперименту, вернее эксперимент лишен иерархической ценности, какое бы место ему не прочилось. Ведь любой эксперимент (повторяемый) также закрепощает масштаб восприятия и оформляет свою логическую плоскость.
Выбор - инфантильная (эгоцентрическая) иллюзия, ведь ум не сверху и не снизу события. Он включается целым, не более определяя его, чем обуславливаясь им
Целое возможно деконструировать только в смысле изменения его тенденции. Внешняя потенция деконструкции- уже не целое. Путь восхождения к физиологическому целому- стимуляция роста вокруг новых потенций деконструкции.
Не следует искать противоядие, если можно раскрыть новый элемент равновесия.
Иногда (чужая) критика любимого вами предмета - умножает его реальность, сближая вас на одном берегу.
Любое мышление - это умение говорить с собой, как ум - умение говорить с другими (последняя позиция характерна для Дао)
Художник (человек мыслящий невербальными языками) слишком тяжел для действительности, ведь его голова - под землёй. Лишь в малой степени он может объяснить себе себя - словом, а чаще всего и не хочет этого из чувства самосохранения. Философ же временами - слишком лёгок, из-за своей способности многое объяснить, хотя его ощущение бездны (если только ничего не стоит над мышлением) - также непосредственное. И того и другого я ввожу ради иллюстрации типичной контроверзы, два полюса радикальных обобщений попытки избежать колоссального непонимания себя.
Внутреннее пространство вещи - всегда богаче внешнего,- уже за счет новых измерений, связанных с длительностью реконструкции
Неискушенная публика не любит «бесплатного искусства», даже в картине или фотографии должен быть элемент взаимной утраты - материала, времени, чести.
Тяжесть - посторонняя функция для графического содержания, у него свой опыт. Верх и низ можно увидеть только в «свободном пространстве».
Творчество - всегда меньше природы. Чем меньше отверстие, тем точнее видно. Глубочайшие творения раскрывают интуиции целого. В самом интенсивном опыте восприятия (а в перспективе - и в опыте целого) - творчество невозможно, как самостоятельная активность. Творить - значит уже попасть в зону достаточно «медленных», самоподобных аффектов. Максимум его способности - подлинная норма интенсивного опыта, и единственный достаточный вклад для слияния в преобладающем целом.
Помимо прочего, общественная культура предлагает вредный паттерн «медианы ценности». Скажем, прочтя 101 историю дзен, можно прийти к выводу, что просветление вероятно и требует такого-то времени, притом, что все истории разные. Такова работа соответствующего интеллектуального рефлекса, но его продукты становятся разрушительными, - когда попадают в тираж и вторично усредняются. Путь к ценности теряет остроту обращения к индивидуальному, но и этого мало. Объективируется дистанция (хронологическая, качественная и т.д.), - то есть в каждый момент времени ценность попросту отстраняется от движений ответственной воли. Это делает ее попросту невозможной