Путешествия из … в …
Политико-литературный пост сегодня. Какой маршрут по США начала 21 века был бы аналогом ”Путешествия из Петербурга в Москву” Радищева в конце века 18-го?
В школе я не смог осилить этой книги, сколько ни пытался. Добрая учительница литературы сказала, что мы проходить это не будем, а лучше больше времени уделим Пушкину, которого я всегда читал с огромным удовольствием, поражаясь современности его суждений. Он же дал лучшую характеристику творению Радищева:
“«Путешествие в Москву», причина его несчастия и славы, есть, как уже мы сказали, очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге. Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Мы бы могли подтвердить суждение наше множеством выписок. Но читателю стоит открыть его книгу наудачу, чтоб удостовериться в истине нами сказанного.”
Литературную слабость своей работы признавал сам Радищев, едко посмеиваясь над читателем, что “Если, читая, тебе захочется спать, то сложи книгу и усни. Береги ее для бессонницы.” Уже не упомню, зачем я все-таки стал ее читать, но страничка за страничкой вчера добрался до финального возгласа “МОСКВА! МОСКВА!!!..”
Пушкин полностью прав насчет варварского слога. Уж не знаю, пытался ли Радищев обмануть цензуру или был по жизни снобом, но даже в 18 веке нормальные люди так не писали. У того же Пушкина я прозу люблю больше стихов, и лучше почитайте его неоконченное ”Путешествие из Москвы в Петербург”, где он хотел написать на все те же темы, что и Радищев, но в обратном порядке, с юмором и хорошим языком.
Однако ж было в исходном “Путешествии” нечто такое, что заставило декабристов ссылаться на эту книгу как главный источник вдохновения их восстания. И дело не в ужасах крепостничества, к которым сводило труд Радищева советское литературоведение. Я заверю вас, что не меньше, чем о крепостничестве, Радищев пишет о коррупции, цензуре, проституции, воспитании детей, русском стихосложении, Ломоносове и, конечно, об американской революции.
Екатерина, прочитав “Путешествие”, немало похохотала, но все же заявила, что это “бунтовщик похуже Пугачева - он хвалит Франклина”. Радищев в своих описаниях законов Мариландского, Делаварского и прочих государств донес до русского читателя важнейшее событие тех лет - перехода в одной из стран от монархического строя к демократическому. Рабство при этом можно и оставить. У нас в России такая революция началась в 1905 году и так до сих пор не закончилась. Крепостничество - важный вопрос, но не первостепенный.
От этого и мой нынешний интерес к Радищеву. Я задумался, что через год мне подавать на американское гражданство, и решил, наконец, прочитать Конституцию США и вообще понять, что это за государство, которому я намерен присягать на верность. (Слог ее не менее варварский, чем у Радищева: “A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed.”) Прослушал на YouTube курсы по истории Американской революции и Конституционному праву от Йельского университета. Почитал Wikipedia, а оттуда и до Радищева - российского современника той революции - недалеко.
Йельские профессора, конечно, круглые демократы. Очень забавно звучит их описание и анализ полномочий президентской власти в зависимости от того, записывался курс при Буше (президент должен подчиняться Конгрессу) или при Обаме (Конгресс не должен мешать президенту править страной). Но все же много умных и новых мыслей из этих курсов я для себя выудил. Сейчас продолжаю слушать курс о Гражданской войне, потому что нынешняя Конституция по мнению йельцев все же линкольновская, а не вашингтоновская.
Четырнадцатая поправка не только раздала гражданство по рождению бывшим рабам и anchor babies, но и ограничила права штатов. Настолько, что из Due Process и Equal Protection clauses Верховный суд, вытащил все те свободы десегрегации, абортов и гейских браков, как фокусник вытаскивает кроликов из шляпы. Безо всяких новых конституционных поправок.
В конце курса профессор Амар предложил будущим юристам подумать о том, какой будет 28-я поправка. В свете постоянного движения к расширению избирательных прав, о чем профессор долбил весь курс, лично я ставлю на выдачу гражданства и избирательных прав нелегальным мигрантам: “illegal immigrants are counted in the U.S. Census by law, they have an inevitable impact on the way House seats are divvied up”. Обамакэр или трансгендерные туалеты - важные вопросы, но не настолько глубинно конституционные, как нелегальные мигранты.
Когда-то рабы считались в переписи за 3/5 человека, что давало их хозяевам больше конгрессменов от южных штатов. Сейчас такие штаты как Калифорния, Техас и Флорида получают лишнее представительство за счет нелегалов. Пока их 10 млн, никто не говорит о конституционном кризисе и новой гражданской войне, но что если их будет 50 млн?
Мы пересекали эту страну “от океана до океана” пять раз: по I-90, I-70, I-40 и дважды по I-80. Я давно размышляю, что для полного счастья (и посещения трех новых для себя штатов) надо бы проехать по I-10: “Путешествие из Джэксонвилла в Лос-Анджелес”. Как раз через те штаты и города, которые ярче всего отражают будущие конституционные баталии: Новый Орлеан, Хьюстон, Эль-Пасо, Тусон, Финикс - слышите ли вы музыку дорог, болот и пустынь?
Вряд ли я подходящий человек, чтобы писать о судьбах мексиканских рабов, собирающих клубнику в Сан-Бернардино. Но их младшие дети по 14-й поправке будут американскими гражданами. И когда они вырастут, они захотят избирательных прав (или хотя бы medicare) для своих родителей, старших сестер и братьев. К тому времени в США вырастет поколение индийско-китайских политиков и судей, которые будут помнить, как их родители плевались на национальную дискриминацию по EB2 категории. Больной вопрос, о котором не кричат защитники иммигрантов и беженцев. Смогут ли они принять 28-ю поправку? Буду ли я частью их борьбы?
LA! LA!!!..
В школе я не смог осилить этой книги, сколько ни пытался. Добрая учительница литературы сказала, что мы проходить это не будем, а лучше больше времени уделим Пушкину, которого я всегда читал с огромным удовольствием, поражаясь современности его суждений. Он же дал лучшую характеристику творению Радищева:
“«Путешествие в Москву», причина его несчастия и славы, есть, как уже мы сказали, очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге. Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Мы бы могли подтвердить суждение наше множеством выписок. Но читателю стоит открыть его книгу наудачу, чтоб удостовериться в истине нами сказанного.”
Литературную слабость своей работы признавал сам Радищев, едко посмеиваясь над читателем, что “Если, читая, тебе захочется спать, то сложи книгу и усни. Береги ее для бессонницы.” Уже не упомню, зачем я все-таки стал ее читать, но страничка за страничкой вчера добрался до финального возгласа “МОСКВА! МОСКВА!!!..”
Пушкин полностью прав насчет варварского слога. Уж не знаю, пытался ли Радищев обмануть цензуру или был по жизни снобом, но даже в 18 веке нормальные люди так не писали. У того же Пушкина я прозу люблю больше стихов, и лучше почитайте его неоконченное ”Путешествие из Москвы в Петербург”, где он хотел написать на все те же темы, что и Радищев, но в обратном порядке, с юмором и хорошим языком.
Однако ж было в исходном “Путешествии” нечто такое, что заставило декабристов ссылаться на эту книгу как главный источник вдохновения их восстания. И дело не в ужасах крепостничества, к которым сводило труд Радищева советское литературоведение. Я заверю вас, что не меньше, чем о крепостничестве, Радищев пишет о коррупции, цензуре, проституции, воспитании детей, русском стихосложении, Ломоносове и, конечно, об американской революции.
Екатерина, прочитав “Путешествие”, немало похохотала, но все же заявила, что это “бунтовщик похуже Пугачева - он хвалит Франклина”. Радищев в своих описаниях законов Мариландского, Делаварского и прочих государств донес до русского читателя важнейшее событие тех лет - перехода в одной из стран от монархического строя к демократическому. Рабство при этом можно и оставить. У нас в России такая революция началась в 1905 году и так до сих пор не закончилась. Крепостничество - важный вопрос, но не первостепенный.
От этого и мой нынешний интерес к Радищеву. Я задумался, что через год мне подавать на американское гражданство, и решил, наконец, прочитать Конституцию США и вообще понять, что это за государство, которому я намерен присягать на верность. (Слог ее не менее варварский, чем у Радищева: “A well regulated Militia, being necessary to the security of a free State, the right of the people to keep and bear Arms, shall not be infringed.”) Прослушал на YouTube курсы по истории Американской революции и Конституционному праву от Йельского университета. Почитал Wikipedia, а оттуда и до Радищева - российского современника той революции - недалеко.
Йельские профессора, конечно, круглые демократы. Очень забавно звучит их описание и анализ полномочий президентской власти в зависимости от того, записывался курс при Буше (президент должен подчиняться Конгрессу) или при Обаме (Конгресс не должен мешать президенту править страной). Но все же много умных и новых мыслей из этих курсов я для себя выудил. Сейчас продолжаю слушать курс о Гражданской войне, потому что нынешняя Конституция по мнению йельцев все же линкольновская, а не вашингтоновская.
Четырнадцатая поправка не только раздала гражданство по рождению бывшим рабам и anchor babies, но и ограничила права штатов. Настолько, что из Due Process и Equal Protection clauses Верховный суд, вытащил все те свободы десегрегации, абортов и гейских браков, как фокусник вытаскивает кроликов из шляпы. Безо всяких новых конституционных поправок.
В конце курса профессор Амар предложил будущим юристам подумать о том, какой будет 28-я поправка. В свете постоянного движения к расширению избирательных прав, о чем профессор долбил весь курс, лично я ставлю на выдачу гражданства и избирательных прав нелегальным мигрантам: “illegal immigrants are counted in the U.S. Census by law, they have an inevitable impact on the way House seats are divvied up”. Обамакэр или трансгендерные туалеты - важные вопросы, но не настолько глубинно конституционные, как нелегальные мигранты.
Когда-то рабы считались в переписи за 3/5 человека, что давало их хозяевам больше конгрессменов от южных штатов. Сейчас такие штаты как Калифорния, Техас и Флорида получают лишнее представительство за счет нелегалов. Пока их 10 млн, никто не говорит о конституционном кризисе и новой гражданской войне, но что если их будет 50 млн?
Мы пересекали эту страну “от океана до океана” пять раз: по I-90, I-70, I-40 и дважды по I-80. Я давно размышляю, что для полного счастья (и посещения трех новых для себя штатов) надо бы проехать по I-10: “Путешествие из Джэксонвилла в Лос-Анджелес”. Как раз через те штаты и города, которые ярче всего отражают будущие конституционные баталии: Новый Орлеан, Хьюстон, Эль-Пасо, Тусон, Финикс - слышите ли вы музыку дорог, болот и пустынь?
Вряд ли я подходящий человек, чтобы писать о судьбах мексиканских рабов, собирающих клубнику в Сан-Бернардино. Но их младшие дети по 14-й поправке будут американскими гражданами. И когда они вырастут, они захотят избирательных прав (или хотя бы medicare) для своих родителей, старших сестер и братьев. К тому времени в США вырастет поколение индийско-китайских политиков и судей, которые будут помнить, как их родители плевались на национальную дискриминацию по EB2 категории. Больной вопрос, о котором не кричат защитники иммигрантов и беженцев. Смогут ли они принять 28-ю поправку? Буду ли я частью их борьбы?
LA! LA!!!..