Спор не о Гребенщикове, а о миссии
http://5-tv.ru/news/62859/
Начну с того, как работает пресса. А работает она очень интересно. Синодальный хор и его руководитель участвуют в этом проекте. Но "Синодальный" это не просто красивое название. Это статус. Вполне официальный церковный статус. И, конечно, предположить здесь какую-то "самодеятельность" нельзя. Вешают объявления в храмах Москвы, правящим архиереем которой является Святейший Патриарх Кирилл. То есть, речь совсем не о том, что все священнослужители однозначно против. Нет. Вот Патриарх не против. И не он один. А если кто-то из священников и имеет по этому поводу свое частное мнение, то это их мнение и не более того.
Но дело даже не в этом. Дело в том, что все это напоминает старую семинарскую байку про сочинение по литературе на тему "Почему православный не может любить Достоевского". Вариантов ответа, сами понимаете, много. От любви писателя к рулетке до героизации Мармеладовой. Да и едва-ли, если проверять творчество катехизисом и требовать от любого писателя святости, то хоть кто-то из них имел бы шанс остаться в учебниках литературы. Тем более, что некоторые православные в своем взгляде на творчество прямо следуют за "желтой" прессой и пропагандистами разврата. Словно, ничего другого, кроме известного "списка" Пушкин и не написал. Словно, он всегда был только героем-любовником, словно... Словно никто и никогда не каялся ни в чем, не боролся со своими страстями, словно мы сами превратили в формальность слова молитвы: "Пришедший в мир грешников спасти, из них же первый есмь аз". И это же не просто формальность, которую нужно исполнить, "вычитать". Мы молиться этими словами должны. Понимать, что я, каждый из нас, первый из грешников, я нуждаюсь в спасении. Мне не спастись без Христа и Его милости ко мне.
Но это тяжело. Проще встать в позу замполита и начать всех судить с "единственно-верных марксистско-ленинских позиций".
Но человек творческий, ищущий никогда не может уложиться в какую-то схему. Потому "Братья Карамазовы" это не пересказ "Древнего патерика". Но это попытка показать вечную актуальность христианства. Не просто для того времени, но и для нашего, и для любого другого.
Когда писатель или поэт пытается идти к Богу в своем творчестве, то для него это очень тяжело. Он привык жить чувствами этого мира, купаться в них, проживать жизни других людей в своем уме. Но здесь он должен встать один. Сам. Он сам, а не его "лирический герой". Иначе это будет фальшь. И обращается к Богу из глубины своей души. Можно сказать, что душа эта вот не та. Не правильная душа. Совсем не та, что должна быть. Но дело в том, что если человек так готов вытирать ноги о чужую душу, то он, вероятно, считает свою душу чистой, совершенной, бесстрастной. Или, в лучшем случае, не чувствует, что прикасается к "нервам" живой души живого человека. И не только автора стихов, но и тех, кто воспринял их, как свои.
Понятно, что у того же БГ есть разные песни. И не все его песни одинаково хороши. И про Будду, который ходит по Голгофе и кричит "Аллах Акбар" нельзя так сказать. Наверное. Но это и не о том песня. Просто понимать надо. А, в крайнем случае, и спросить можно. Он еще не умер.
Начну с того, как работает пресса. А работает она очень интересно. Синодальный хор и его руководитель участвуют в этом проекте. Но "Синодальный" это не просто красивое название. Это статус. Вполне официальный церковный статус. И, конечно, предположить здесь какую-то "самодеятельность" нельзя. Вешают объявления в храмах Москвы, правящим архиереем которой является Святейший Патриарх Кирилл. То есть, речь совсем не о том, что все священнослужители однозначно против. Нет. Вот Патриарх не против. И не он один. А если кто-то из священников и имеет по этому поводу свое частное мнение, то это их мнение и не более того.
Но дело даже не в этом. Дело в том, что все это напоминает старую семинарскую байку про сочинение по литературе на тему "Почему православный не может любить Достоевского". Вариантов ответа, сами понимаете, много. От любви писателя к рулетке до героизации Мармеладовой. Да и едва-ли, если проверять творчество катехизисом и требовать от любого писателя святости, то хоть кто-то из них имел бы шанс остаться в учебниках литературы. Тем более, что некоторые православные в своем взгляде на творчество прямо следуют за "желтой" прессой и пропагандистами разврата. Словно, ничего другого, кроме известного "списка" Пушкин и не написал. Словно, он всегда был только героем-любовником, словно... Словно никто и никогда не каялся ни в чем, не боролся со своими страстями, словно мы сами превратили в формальность слова молитвы: "Пришедший в мир грешников спасти, из них же первый есмь аз". И это же не просто формальность, которую нужно исполнить, "вычитать". Мы молиться этими словами должны. Понимать, что я, каждый из нас, первый из грешников, я нуждаюсь в спасении. Мне не спастись без Христа и Его милости ко мне.
Но это тяжело. Проще встать в позу замполита и начать всех судить с "единственно-верных марксистско-ленинских позиций".
Но человек творческий, ищущий никогда не может уложиться в какую-то схему. Потому "Братья Карамазовы" это не пересказ "Древнего патерика". Но это попытка показать вечную актуальность христианства. Не просто для того времени, но и для нашего, и для любого другого.
Когда писатель или поэт пытается идти к Богу в своем творчестве, то для него это очень тяжело. Он привык жить чувствами этого мира, купаться в них, проживать жизни других людей в своем уме. Но здесь он должен встать один. Сам. Он сам, а не его "лирический герой". Иначе это будет фальшь. И обращается к Богу из глубины своей души. Можно сказать, что душа эта вот не та. Не правильная душа. Совсем не та, что должна быть. Но дело в том, что если человек так готов вытирать ноги о чужую душу, то он, вероятно, считает свою душу чистой, совершенной, бесстрастной. Или, в лучшем случае, не чувствует, что прикасается к "нервам" живой души живого человека. И не только автора стихов, но и тех, кто воспринял их, как свои.
Понятно, что у того же БГ есть разные песни. И не все его песни одинаково хороши. И про Будду, который ходит по Голгофе и кричит "Аллах Акбар" нельзя так сказать. Наверное. Но это и не о том песня. Просто понимать надо. А, в крайнем случае, и спросить можно. Он еще не умер.