Марианна Колпакова - Преодоление тревоги: Как рождается мир в душе (2015). Часть 1 (цитаты)

[anchiktigra]

Тревога - распространенное, хорошо знакомое многим современным людям состояние. Автор книги - практикующий психолог, рассматривает духовные причины этого переживания с позиции верующего, определяя главную из них - конфликт человека со своей совестью. Критически оценивая подходы к избавлению от тревоги, принятые в психоанализе и гуманистической психологии, автор подводит нас к мысли о том, что внутренний мир достигается очищением сердца и совершенным доверием Божественному промыслу.

О чем эта книга?
Тревога - состояние, знакомое большинству из нас, все чаще мы воспринимаем окружающий мир как нестабильный, непредсказуемый и несущий угрозу. Помимо психологических причин, тревога имеет еще и причины духовные. Они связаны с нарушением внутреннего диалога человека с самим собой - со своей совестью, в результате чего теряется настоящий смысл жизни и возникает опустошенность. Путь избавление от тревоги требует наших личных усилий по разрешению глубинных конфликтов с нашей совестью (совестью - голосом Бога, Божиим в нас).
Для кого эта книга?
Книга адресована всем, кто ищет новый взгляд на проблему тревоги, тем, кто интересуется прикладной психологией или просто хочет изменить свою жизнь к лучшему.
Почему мы решили издать эту книгу?
Известно, что тревожные ожидания - настоящий бич современной жизни - могут накапливаться, вызывая трудности со здоровьем, мешая нам развиваться, радоваться, общаться и любить. Где же находятся истинные причины тревоги сегодня? Закрываясь от совести, вытесняя ее голос из своей жизни, человек сталкивается все с новыми и новыми проблемами, за разрешением которых он и приходит к психологу. Книга рассказывает о том, как разорвать этот бесконечный круг.
Изюминка издания
Духовные корни тревоги остаются незамеченными в современных научных психологических подходах. Автор критически оценивает знания мировой психологии о причинах тревоги, рассматривает основные научные направления и школы (с позиций: христианского мировоззрения; христианской традиции отношения к человеку; христианского взгляда на человека). А затем определяет пути, следуя которым человек приходит к восстановлению душевного согласия и мира в душе.
Об авторе
Марианна Юрьевна Колпакова - кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Психологического института Российской академии образования. В 1984 г. закончила психологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. После защиты кандидатской диссертации в 1999 году работает в Психологическом институте РАО. Ученица Тамары Александровны Флоренской, продолжает развивать разработанный ею диалогический подход в психологии. Автор более пятидесяти публикаций, в том числе монографии "Введение в диалогическую психологию" (2013 г.).


Цитаты из книги Марианна Колпакова - Преодоление тревоги: Как рождается мир в душе:
В основе тревоги лежит восприятие человеком окружающей его действительности как нестабильной, непредсказуемой и несущей угрозу.

Исследователи рассматривают тревожность в качестве предпосылки к развитию различных нарушений, в том числе и соматических.

Размышления о тревоге приобрели особую популярность после выхода в свет в 1950 году книги американского психолога Р. Мэя «Смысл тревоги», в которой автор утверждал, что к середине XX века эта тема стала центральной в науке и искусстве, религии и политике, а эпоха «скрытой тревоги» сменилась эпохой «явной тревоги». В это время в США отмечается подъем уровня жизни, улучшение материального положения, растет уровень потребления. Ф. Кушман так описывает послевоенное время: «Из развалин Второй мировой выросла новая эпоха богатства и изобилия, о котором и не мечталось, телевизионных шоу, кредитных карт, производства пепси и призывов: „Смотри на окружающий мир из окон своего шевроле“».

Помимо психологических причин, она обусловливается еще и причинами духовными, связанными с нарушением внутреннего диалога с самим собой, результатом которого становится исчезновение истинного смысла жизни, опустошенность, доминирование стремления к материальным благам, внешнему успеху и, как следствие, утрата душевного согласия и мира в душе. В этой книге мы поговорим не только о психологической, но и духовной составляющей тревоги, о том, что избавление от тревоги или, по крайней мере, ее ослабление невозможно без наших личных усилий по разрешению глубинных внутренних конфликтов.



Глава 1. Что такое тревога?
В английском языке для обозначения тревоги используется и немецкое слово «Angst» - нервный страх, волнение, раскаяние.

Американский исследователь Дэвид Барлоу (D. Barlow), посвятивший более двадцати лет изучению феномена тревоги, отмечает, что Фрейд в своих работах использовал слово «Angst» для обозначения тревоги, не связанной с каким-то определенным объектом. В иных же случаях он использовал немецкое слово «Furcht», близкое по значению к английскому «fear» (страх).

Термин «Angst» подразумевает гораздо более сильную эмоциональную реакцию, нежели «anxiety». Слово «Angst» происходит от старонемецкого «Angust», родственного слову «anger», которое с начала XIII столетия используется в значении «волновать», «раздражать». Значение «разозлить», «привести в ярость» и «гневаться» прослеживается с конца XIV века. Таким образом, немецкий язык недвусмысленно указывает на близость тревоги и гнева.

Таким образом, корни всех этих слов восходят к протоиндоевропейскому «angh», имеющему два значения: первое - «узость», «ограниченность», «односторонность», «стесненность», «болезненность» и второе - «свертывание», «сжатие», «стягивание», «сокращение». Производные от этого корня в различных языках развиваются по-своему, отражая разные оттенки состояния тревоги, однако значения ограничения, свертывания, сжатия и болезненного стеснения сохраняются в любом случае. Это - характерный аспект тревоги, на который указывает лингвистика.

Как отмечается в «Этимологическом словаре русского языка» Макса Фасмера, русское слово «тревога» происходит от немецких слов «Waage» (весы) и «wagen» (рисковать, отваживаться), а также польского «wazyc» (взвешивать); отсюда - польское «odwaga» и русское «отвага» - «состояние души, позволяющее принять решение, перейти от взвешивания и осмысления к решительным действиям.

Древнеславянская приставка «тре» указывает на превосходную степень чего-либо (например, трезвон, треволнение). В таком случае слово «тревога» означает неоправданно длительные колебания и нерешительность. В этом слове подчеркивается неопределенность, смятение, неспособность сделать сознательный выбор и принять ответственное решение. Синонимы слова «тревога»: беспокойство, волнение, забота, суматоха, кутерьма, смятение, переполох, потрясение, смута, предчувствие дурного, страх, трепет, опасение, нервозность, паника, переполох, внутреннее напряжение, смущение, растерянность, дрожь, мучение - отражают различные оттенки этого состояния, сходные с теми, на которые указывают и рассмотренные выше «anxiety», «anguish», «anger» и «angoisse».

Кроме того, слово «тревога» тесно связано с различными терминами, описывающими депрессивные состояния. Прибавление к термину «тревога» таких определений, как «бессознательная», «осознаваемая», «когнитивная», «соматическая», «свободно плавающая», «пограничная» или «сигнальная», вызывает некоторую путаницу.»

Глава 2. Современные научные представления о тревоге
Психоаналитические теории

Довольно популярными до сих пор остаются психоаналитические концепции тревоги. В ее происхождении основная роль отводится детским конфликтам между инстинктами, влечениями и запретами взрослых на реализацию этих влечений. Попытки следования влечениям наталкиваются на запреты и наказания от старших, в результате требования инстинктов становятся опасными, а стремление ребенка следованию своим влечениям вызывает тревогу. Таким образом, в психоанализе подчеркивается положительное значение тревоги: она препятствует осуществлению влечений, помогая адаптироваться к окружению, к требованиям взрослых, отражающим определенные культурные нормы.

В психоанализе причинами невротических отклонений, в том числе и невротической тревоги, считается вытеснение человеком некоторых влечений (например, сексуальных или влечения к смерти), осуществление которых несет угрозу окружающим и ему самому. Такие влечения понимаются как центральные, корневые. Психоаналитическое лечение направлено на устранение вытеснения, то есть на осознание и принятие вытесненных импульсов. Психоаналитики полагают, что при осознании вытесненных влечений присущая им энергия переходит на иные, более конструктивные и более значимые цели.

За психоанализом в разных его вариантах стоит образ человека как человекозверя. Предполагается, что человек, овладевая культурой, в то же время остается зверем; он просто вытесняет свои неприемлемые, звериные влечения, импульсы, что, в конце концов, приводит к тревоге. То есть зверь создает ложное, приукрашенное представление о себе и вытесняет неприемлемые и несоответствующие приукрашенному образу влечения. Но как ввести в сознание неприемлемое для человека и ослабить вытеснение, да так, чтобы оно вновь не сработало? Следует оправдать зверя.
Такое оправдание и производит психоаналитик, трансформируя мировоззрение человека.

Понимание человека в психоанализе неизбежно приводит, по словам Карен Хорни, к его обреченности и к невозможности избавиться от тревоги: «Он не может изжить удовлетворительно свои примитивные влечения, не вредя себе и культуре. Он не может быть счастлив ни в одиночку, ни с другими. У него - единственный выбор: страдать самому или пусть страдают другие».

Теория тревоги Карен Хорни

В отличие от Фрейда, Хорни не считает необходимым углубляться в содержание детских конфликтов и пристально рассматривать их, подчеркивая необходимость рассмотрения структуры, сложившейся в настоящем ситуации, и понимания того, какую роль играют детские конфликты в этом неблагополучии. С точки зрения Хорни, основной внутренний конфликт, приводящий к тревоге, заключается в стремлении ребенка к любви и привязанности и в неспособности окружающих взрослых к теплым эмоциональным отношениям с ним, в их неспособности ответить на призыв малыша. В таких случаях он чувствует себя нелюбимым, одиноким, ненужным, беспомощным в окружающем холодном и враждебном мире и переживает тревогу. У него формируется тревожность как устойчивое личностное качество.

Размышляя о том, каким образом ребенок может справиться с тревогой, с ощущением изоляции, отчужденности и одиночества, Карен Хорни выделяет три возможных способа.

Один из них - постараться заслужить любовь и одобрение взрослых, выполняя их требования и подлаживаясь к ним, приблизиться к наиболее могущественному лицу из своего окружения и привязать его к себе.
Существует и другой способ - попытаться заставить старших если не любить, то опасаться себя, показать им, что он способен постоять за свои интересы. Он может возмутиться и вступить в борьбу с ними.
И, наконец, третий способ - отстраниться от окружающих, сформировать некоторую нечувствительность по отношению к ним, закрыться, занять в определенной мере стоическую позицию. Один из выбранных ребенком способов справиться с тревогой закрепляется, становится привычным методом реагирования, начинает доминировать и определять личностное развитие ребенка и его последующую жизнь.

Однако ни один из этих способов избавления от тревоги, становясь ведущим, навязчивым, ригидным, не является конструктивным и эффективным.
Хорни показывает, каким образом они приводят к формированию невротических личностей: уступчивой, агрессивной или отстраненной. При этом в здоровых человеческих отношениях, по словам Хорни, эти пути не исключают друг друга: «Способность принимать и дарить привязанность, способность бороться и способность оставаться самому по себе - это все дополняющие друг друга способности, необходимые для хороших отношений с людьми». В то же время Хорни признает, что и в неврозе отмеченные ригидные невротические тенденции сосуществуют, причем их несовместимость создает для человека дополнительные трудности.
Что же имеют в виду, говоря о невротической личности? Невротическая личность формируется при отчуждении от себя, от своего реального «Я», и ключевым моментом в этом отчуждении является отвержение собственных искренних чувств, желаний и мыслей под влиянием тревоги. По мысли Хорни, возникающее у ребенка при отсутствии благоприятных отношений с взрослыми чувство беспомощности во враждебном мире, то есть базальная тревога, приводит к опасению выражать собственные чувства и мысли, к отчуждению от реального собственного «Я». Под реальным собственным «Я» понимается в данном случае некоторый присущий человеку потенциал, некоторые задатки и склонности. Отчуждение вследствие тревоги от собственных чувств, от реального «Я» приводит к формированию идеального «Я», наделенного жесткими внутренними предписаниями, принуждениями. «Идеальное Я», по Хорни, это идеальный образ, навязанный ребенку его окружением. Остается не совсем понятным, почему такой возвеличенный образ, далекий от реального «Я» ребенка, построенный на усвоении родительских требований и ожиданий, создается у агрессивного и отстраненного типов? Только «подлаживающиеся, уступчивые и угодливые» склонны принимать требования взрослых и на их основании выстраивать совершенный образ себя и следовать ему. Но «агрессивные» не стремятся к совершенству такого рода, как и «отстраненные», - они по определению не хотят подлаживаться к требованиям окружения, не стремятся им соответствовать. Их «идеализированное Я» формируется не в соответствии, а вопреки тому образу ребенка, который навязывают взрослые, он не строится на усвоении родительских требований.
Хорни не согласна с утверждением Фрейда об изначальной и центральной пораженности человека агрессией и злобой. С ее точки зрения, мы наделены возможностью развития, стремлением к самореализации, и это стремление является фундаментальным стремлением человека. Что понимается под стремлением к развитию, росту? Некие конструктивные силы развития, эволюции, побуждающие человека к реализации заложенных в нем «возможностей». По словам Хорни, человек по своей природе стремится к самореализации, и его система ценностей вырастает из этого потенциала.
Причиной сбоя в реализации фундаментального и мощнейшего стремления к росту является, с точки зрения Хорни, предъявление взрослыми требований, вводимые ими ограничения и принуждение.
Пафос работ Карен Хорни - в реализации внутреннего природного потенциала человека. Она выступает против насилия, и это вызывает уважение. Однако Хорни выступает не только против насилия, но против любого принуждения и ограничений, подчеркивая, что любой вид принуждения, вызывая тревогу, вполне может направить внутренний потенциал развития по деструктивному руслу.

Причину возникновения тревоги и формирования «идеализированного Я», самовозвеличивания, гордыни, ненависти к «реальному Я», отвержения собственных чувств и стремлений Хорни видит в нарушении отношений с взрослыми, в отсутствии эмоциональной близости.

Рассматривая отчуждение от собственных чувств, стремлений и мыслей как основную причину невротического развития личности, Хорни подчеркивает, что для личностного развития, напротив, необходимо следование своим желаниям, чувствам, мыслям. Человеку для преодоления тревоги следует научиться именно этому. Настаивая на необходимости реализовывать стремления внутреннего, реального «Я», несмотря на препятствующую этому тревогу, Хорни предвосхищает гуманистическую психологию, которой формируется положение о необходимости «идти сквозь тревогу». Казалось бы, действительно, чьим же чувствам и стремлениям мы должны следовать, как не своим собственным? Если мы руководствуемся не своими желаниями и представлениями, то начинается наше отчуждение от самих себя, мы проживаем не свою жизнь.

Как отличить внутренние диктаты и предписания от собственных чувств, мыслей, стремлений? Сложность, как отмечает и Хорни, как раз и состоит в том, что именно диктаты и предписания идеализированного «Я» воспринимаются человеком как его подлинные и внутренние.

Исходя из того, что главное качество реального «Я» - это способность к росту, Хорни предложила считать критерием выбора стремлений и желаний то, насколько они препятствуют или, наоборот, способствуют «человеческому росту». Иными словами, если внутреннее стремление способствует личностному росту человека, развитию его реального «Я», умножению его собственного внутреннего потенциала, то такому стремлению надо следовать. Если же стремление, которое человек также воспринимает как внутреннее и личное, препятствует реализации его собственного потенциала, то ему следовать не нужно, потому что оно навязанное, неподлинное.

Хорни понимает под личностным ростом свободное здоровое развитие в соответствии с заложенным в данном человеке индивидуально и наследственно. Она подчеркивает необходимость ориентироваться на индивидуальность ребенка.

Для преодоления негативных стремлений полагается необходимой только непосредственность, спонтанность.

Самая главная, по Хорни, негативная тенденция - тревога и отказ от реализации собственного «Я».
Средством освобождения сил спонтанного развития, с позиции Хорни, являются осознание и понимание себя. Следовательно, работа психолога, психотерапевта и должна быть направлена на содействие человеку в понимании им самого себя. Рост самопонимания помогает преодолеть негативные последствия тревоги, преодолеть отчуждение от своего реального «Я». Однако под осознанием и пониманием себя имеется в виду не что иное, как понимание человеком механизмов формирования тревоги, механизмов формирования типов невротической личности.

По словам Хорни, в отличие от Фрейда, целью которого является уменьшение строгости внутренних предписаний и запретов, - ее цель состоит в том, чтобы человек полностью мог обходиться без внутренних предписаний и обрел направление в жизни согласно его истинным желаниям и убеждениям. Для нее надо и нельзя, любого вида и в любой степени, всецело невротическое явление, противостоящее нравственности и совести.

Великие люди лишены системы внутренних предписаний, поэтому они самореализуются без препятствий, следуя принципу «почему бы и нет».

Много страниц посвящено описанию того, как губительна для человека погоня за призраком, которым является возвеличенное собственное «Я». Хорни отмечает, что гордыня, стремление к собственному возвеличенному, напыщенному «Я» порождается тревогой и сопровождается ненавистью к реальному «Я» - слабому и презираемому. Она описывает, как погоня за славой оборачивается саморазрушением человека.

Стремление к идеалу, к совершенству, она отождествляет со стремлением к идеализированному «Я», гордыней, и получается, что стремление к идеалу - это исключительно невротическое, навязчивое стремление и также погоня за призраком.
Рассматривая детские тревоги, Хорни предупреждает, что неуважение к ребенку, обесценивание его оценок и суждений, требование слепого подчинения не способствует личностному развитию, подрывает доверие к себе, разрушает его, порождая внутреннюю систему тиранических долженствований и тревожность. Проницательность Хорни состоит в том, что она видит невроз, развивающийся вследствие тревоги, как трагическую потерю человеческого опыта, свидетельствующего человеку о том, что для него хорошо, а что плохо. Отчужденность от опыта собственной жизни, от правды собственных чувств уводит человека от понимания себя и от своего призвания. Впрочем, причину такого отчуждения Хорни видит исключительно в запретах, в принуждении и давлении, оказываемом взрослыми на ребенка, вследствие которых возникает тревога.

Любой запрет и принуждение для нее деструктивен, мешает развитию, порождает отчуждение от себя и тревогу. Под конструктивными силами она понимает стремление к самореализации, а главной характеристикой реального «Я» - стремление к развитию, к самоосуществлению. Развитие для нее - максимально полное выявление и реализация всех заложенных природой потенций человека, и в этом К. Хорни предвосхищает гуманистическую психологию.

Гуманистические теории тревоги

Ролло Мэй считал, что тревога является неотъемлемым элементом человеческого существования, создает напряжение и ощущение риска: древние люди испытывали тревогу, когда опасность угрожала их жизни; современный человек испытывает тревогу в ситуациях, чреватых потерей самоуважения, отвержения группой, проигрыша в соревнованиях с другими людьми. Тревога, по его мнению, играет положительную роль в жизни человека, она может освободить нас от скуки, может обострить наше восприятие, она свидетельствует о некоторой внутренней борьбе. Исчезновение тревоги, по его мнению, означает, что борьба проиграна. По словам Мэя, «если есть тревога, значит, человек живет».
О какой внутренней борьбе здесь идет речь? О борьбе между развитием и стагнацией, между новыми возможностями, новой потенциальностью и угрозой проигрыша. Перед человеком открываются новые возможности, но он страшится посметь реализовать их, и возникает тревога. По мнению Мэя, тревога - это состояние человека, когда он сопротивляется осуществлению своих открывающихся возможностей, сопротивляется личностному росту.

В контексте гуманистической психологии выявление природных потенций «внутреннего Я» - это и есть путь к себе, которому нужно просто не мешать. Поскольку «внутреннее Я» исключительно положительно и является подлинным, аутентичным, то нужно полностью принимать его и, тем самым, не мешать его росту. Любая потенция имеет право на выявление и осуществление, потому полное и безусловное принятие себя обеспечивает лучшие условия для всесторонней и полной реализации природных потенций, то есть личностного роста, выявляет свое «внутреннее Я». То есть, следуя по пути самореализации, человек становится аутентичным. Подчеркивается необходимость полного и безусловного принятия ребенка, полной и безусловной любви, как условия его личностного роста.

В XX веке «культура характера» не исчезла моментально, но стремительно развивалась другая культура, основанная на ином понимании человека. На первый план выходит понятие «Я» («self»), в котором акцент делается не на верном выборе и ответственности, а на системе личностных свойств и черт, благодаря которым человек может нравиться другим, вызывать у окружающих чувства восхищения, уважения, доверия, производить на них благоприятное впечатление, на харизме. Именно такие качества - личная привлекательность, «блеск в глазах», уверенность, способность вызывать чувство доверия, умение убеждать - оказались востребованы, и помощь многочисленных специалистов: психотерапевтов, помогающих решить личностные проблемы - изжить комплексы, повысить самооценку, принять себя, выработать собственный стиль; имиджмейкеров; стилистов; специалистов в области ведения переговоров; специалистов по прохождению собеседований в кампаниях и других специалистов по приобретению харизмы, стала необходимой.

Консюмеризм (от англ. «consumerism» - «потребление») становится своего рода орудием управления как отдельными индивидами, так и обществом в целом.

Слово «харизма» означает особую одаренность человека, но в современном контексте оно стало означать умение эмоционально воздействовать на другого человека, очаровывать, вызывать у окружающих чувства восхищения, уважения, доверия, производить нужное впечатление уверенного, знающего, сильного, ответственного, и благодаря этому управлять другими людьми, легко и непринужденно прививая им свою идеологию. Харизматичный человек может быть не очень порядочным, безответственным, не очень умным, но он умеет создать впечатление, что это не так. Он умеет влюбить в себя, эмоционально воздействовать, убедить в своей правоте, зажечь, повести за собой. Правда, нередко он и сам не знает куда, но его выступления кружат голову, наполнены уверенностью, «заводят» других.
В это время в массовой культуре появляется новый тип героя: звезда, знаменитость, харизматичный лидер, обладающие личностным магнетизмом - средством к достижению успеха. У. Сасман отметил, что не случайно в художественной литературе конца XIX века успех зависит не от умения, мастерства, трудолюбия, а от умения производить впечатление. Ранее создавался образ героя, как трудолюбивого человека, обладающего сильным характером, моралью, дисциплиной. Теперь появляется новый герой: яркий, самореализующийся, харизматичный, но харизматичность свелась к способности «заводить» других, способности влиять на людей, покорять и очаровывать. Функция «звезд» - транслировать в массы неглубокие, поверхностные суждения, создавать стереотипы. Новый герой способствует формированию нового национального типа. Личная привлекательность становится более важной и значимой, чем морально верный выбор и действие. Предлагается и новый образ жизни, и в соответствии с ним достойная жизнь - это жизнь, прежде всего, характеризующаяся высоким уровнем потребления. Красочно рассказывается о быте и жизни обеспеченных: домах, дачах, яхтах, богатых празднествах, путешествиях как новых стандартах жизни. Свобода оказалась связанной в сознании человека, прежде всего, с потреблением и интенсивными переживаниями. Свобода понимается как свобода «взять от жизни всё», поскольку «ты этого достоин». Широко распространилось представление о том, что для поддержания психического благополучия необходима самореализация, удовлетворение потребностей и желаний «внутреннего Я». Убеждая человека в наличии неразрывной связи между благополучием, здоровьем и реализацией желаний «внутреннего Я», его побуждали к осуществлению своих желаний. Одновременно возникла целая индустрия формирования таких стремлений. Личностное развитие связывалось не только с развитием харизмы, но и с потреблением. Свою лепту в формирование таких представлений внесла реклама, связывающая высокий уровень потребления со счастьем, энергичностью, популярностью и успехом. Наиболее успешные рекламные технологи не только привлекали внимание к рекламируемым продуктам, но и формировали потребности, направленные на удовлетворение страстных желаний «self», внутреннего «Я». Самореализация свелась к высокому уровню потребления материальных и культурных благ, а человек - к потребляемому им: чем выше уровень потребления, тем он считается более развитым. Психология и психотерапия поддерживали «self»-центрированный способ жизни. Работники прессы, телевидения и школы популяризировали терапевтические подходы, повышающие самопринятие, то есть положительную оценку себя и собственной природы, доверие к собственным инстинктам и способностям.

В 1980-х - 1990-х годах за рубежом появляется много текстов, посвященных анализу «selfo-фокусированности психологии и психотерапии. В одной из первых работ, критикующих selfo-поклонение терапии и нарциссический характер большей части современной психологии как формы секулярного гуманизма, Пауль Витс утверждал, что психология стала секулярным культом «self». В 1978 году Кристофер Лэш в книге «The culture of Narcissism» аргументировал, что эгоизм и нарциссизм современного американского общества во многом производен от психологии, психотерапии и других помогающих профессий. В 1983 г. Микаель и Лиза Уоллак представили систематическую критику основных психологических теорий. Авторы пишут, что все современные психологические теории человеческой мотивации и личности рассматривают эгоизм как единственный функциональный этический принцип. Подчеркивается, что практики психологии, пытаясь помочь человеку, способствовали в то же самое время сохранению причин проблем, поскольку усиливали и укрепляли в нем такие качества, как автономность, изолированность, ограниченность (поддержание границ с другими), властность и индивидуализм.

По замечанию известного американского психолога Дэвида Майерса, в своем крайнем варианте индивидуализм оборачивается эгоизмом, который приводит к тому, что человек думает о мире исключительно в связи со своими потребностями и предпочитает себя всему остальному миру.

Если в основании фрейдизма лежит понимание человека как человекозверя, то в основании гуманистически-экзистенциальной психологии - понимание человека как человекобога. Понятие души (духа), за которым стоит понимание человека как творения Божия, здесь заменено на природное «внутреннее Я», наделенное способностью к саморазвитию. Движение здесь - всё, конечная цель - ничто. То есть, конечной целью такого саморазвития, самоактуализации и аутентичности в самом прямом смысле слова является «ничто». В результате такой самоактуализации человек приближается к «ничто», и нарастает его тревога…

Тревога как ответ на стресс

Тревога в когнитивных и поведенческих подходах

Предлагается постепенное введение вызывающих тревогу стимулов в комфортной, дружественной для клиента обстановке.

Врачи выделяют следующие негативные стереотипы мышления, запускающие тревогу: человек предвосхищает отрицательные события в будущем, считает необходимым соответствовать высоким стандартам количества и качества выполняемой работы (то есть считает необходимым очень хорошо выполнять работу), при этом убежден в собственной некомпетентности, в своей неспособности ладить с окружающими, боится быть осмеянным или отвергнутым вследствие этой некомпетентности.

В когнитивной психологии человек понимается как машина, перерабатывающая информацию, а ее цель - улучшение адаптации к окружающей среде. И основная неприятность заключается в неверной переработке информации, это и надо поправить.

Глава 3. Причины тревоги

Экзистенциально-гуманистические (от лат. «existentia» - «существование») психологи убеждают, что от самого человека зависит его жизнь, зависит то, что с ним будет, зависит его успешность, благополучие, стоит только овладеть инструментами активного влияния на свою жизнь.

Р. Мэй обратил внимание на то, что тревога распространилась и стала явной к середине XX века, подчеркнув, что она оказалась связана с утратой ценностей. Но это время роста благосостояния, даже изобилия материальных благ, роста возможностей для самореализации и широкого распространения представлений о необходимости и полезности самореализации (осуществления стремлений и желаний внутреннего «Я»). Таким образом, к середине XX столетия, наряду с ростом материального благополучия и ростом возможностей для самореализации, распространилось переживание бессмысленности жизни. В литературе этого времени тревога осмысляется, как связанная с бездомностью, одиночеством и отчаянным, навязчивым и обреченным на неудачу поиском безопасности.

Размышляя о глубинных истоках тревоги, Карл Ясперс отмечает, что она растет по мере утраты традиций и ценностей. По мере того, как то, что веками составляло мир человека, расползается по швам, всё становится несостоятельным; нет ничего, что не вызывает сомнения, ничто подлинное не подтверждается; существует лишь бесконечный круговорот, состоящий во взаимном обмане и самообмане посредством идеологий. Сознание эпохи отделяется от всякого бытия и заменяется самим собой. Тот, кто так думает, ощущает и самого себя как ничто. Таким образом, причинами тревоги являются слом традиций, утрата ценностей, норм и правил, регулировавших поведение, помогавших вырабатывать определенное видение, понимание мира.

О том, что тревога коренится в страхе небытия или бессмысленности, писал и С. Кьеркегор.
П. Тиллих утверждает, что тревога является реакцией на угрозу небытия. Что такое небытие? Это не просто физическая смерть, это угроза пустоты. Угроза небытия, угроза превратиться в ничто лежит в основании любой частной тревоги. За всеми частными тревогами во множестве частных ситуаций лежит тревога небытия, которая их питает.

Большинством психологов различных направлений тревога связывается именно с отчуждением от себя, с отказом от утверждения себя, своего реального «Я». Тиллих же обращает внимание, что утверждение себя, напротив, может быть очень сильным, очень выраженным, но вот «Я», которое утверждает, подтверждает человек, - это уменьшенное, суженное, редуцированное «Я». «Он утверждает что-то меньшее, чем его основное или потенциальное бытие». В таком случае человек переживает тревогу.

Читать дальше: https://anchiktigra.livejournal.com/2535332.html