Дружить с терапевтом
на определенном этапе терапии часто хочется.
Начну с метафоры.
В Сингапуре есть огромный музей птиц. Высоко-высоко, выше крон деревьев, он огорожен сеткой, чтобы птицы не разлетались, а внутри натуральная природа, деревья, они щебечут, летают. Там такой гвалт стоит, что есть основания полагать, что эти птицы счастливы.
Границы терапии подобны этому огромному пространству, где многое возможно. И все же есть ограничения. А желание дружить с терапевтом - это как будто стоять около края, спиной к тому пространству, которое есть и говорить «хочу на волю, хочу с тобой дружить» и не видеть всех возможностей, которые предоставляет этот формат. Потому что все возможности за спиной и не видны в этот момент. И не используются.
И это большой труд - поверить, обернуться, увидеть эти возможности. Разглядывать то, что есть, а не твердить, что там, где-то на воле есть что-то более значимое. Особенное. Дружба.
Легче сказать, что здесь все понарошку и поэтому… Но платой за эту мнимую легкость оказывается то, что приобретено в терапии крайне трудно перенести в жизнь. Если тут понарошку, а там по-настоящему.
Начну с метафоры.
В Сингапуре есть огромный музей птиц. Высоко-высоко, выше крон деревьев, он огорожен сеткой, чтобы птицы не разлетались, а внутри натуральная природа, деревья, они щебечут, летают. Там такой гвалт стоит, что есть основания полагать, что эти птицы счастливы.
Границы терапии подобны этому огромному пространству, где многое возможно. И все же есть ограничения. А желание дружить с терапевтом - это как будто стоять около края, спиной к тому пространству, которое есть и говорить «хочу на волю, хочу с тобой дружить» и не видеть всех возможностей, которые предоставляет этот формат. Потому что все возможности за спиной и не видны в этот момент. И не используются.
И это большой труд - поверить, обернуться, увидеть эти возможности. Разглядывать то, что есть, а не твердить, что там, где-то на воле есть что-то более значимое. Особенное. Дружба.
Легче сказать, что здесь все понарошку и поэтому… Но платой за эту мнимую легкость оказывается то, что приобретено в терапии крайне трудно перенести в жизнь. Если тут понарошку, а там по-настоящему.