12. Знатные люди страны Советов о религии (2)
Часть первая
Архангельский Андрей Дмитриевич (1879 - 1940) - геолог, академик АН СССР
Бусыгин Александр Харитонович (1907 - 1985) - кузнец, зачинатель стахановского движения в машиностроении
Давлетова Бахар Гуль (? - ?) - заведующая ашхабадским районным отделением здравоохранения
Лахути Абулькамим (Гасем) Ахмедзаде (1887 - 1957) - участник революции в Иране, поэт, работал в правительстве Таджикской ССР
Оськин Александр Иванович (1912 - 1971) - комбайнер, депутат Верховного Совета СССР
Стаханов Алексей (Андрей) Григорьевич (1906 - 1977) - шахтер, депутат Верховного Совета СССР
Юрьев Юрий Михайлович (1872 - 1948) - народный артист СССР, лауреат Сталинской премии
[c. 4] А. Д. АРХАНГЕЛЬСКИЙ
Академик
НАУКА ОПРОВЕРГАЕТ
СКАЗКУ О СОТВОРЕНИИ МИРА
Геология касается таких областей знания, которые приходят в непрерывные конфликты с религией. Эти конфликты идут прежде всего по линии опровержения сказок и легенд о сотворении мира.
Геология твердо доказала полнейшую нелепость утверждений библии о создании мира в шесть дней. Наша наука убеждает нас, что земной шар принял свои современные формы в течении миллиардов лет, и мы имеем уже точные данные о том, что некоторые события в его истории происходили до полутора миллиардов лет назад.
Геологические явления показывают, что ни о каких творцах мира, ни о каких божественных силах в природе не может быть речи. Изыскания геологии точно установили, что земля развивалась без какого бы то ни было вмешательства бога или «мирового разума». Геология совершенно исключает всякие религиозные рассказы о происхождении мира и жизни. Ответы на эти вопросы дает только наука.
[с. 20] А. Х. БУСЫГИН
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
РЕЛИГИЯ - МОРАЛЬНЫЙ ЯД
Если подсчитать, сколько часов в год тратится на богомолье и выполнение всяческих религиозных обрядов, получится чудовищная цифра. Какие огромные и прекрасные дела можно было бы сделать, если отдать эти миллионы часов продуктивному и общеполезному труду!
Наши общественные и культурные организации еще мало помогают верующим порвать с религиозным мракобесием, осознать вред, ненаучность и контрреволюционность всякой религии. А ведь чем слабее работа советских организаций, тем свободнее развертывают свою «деятельность» антисоветские элементы, всякие «святые», «блаженные», «юродивые» и прочие шарлатаны, кормящиеся около верующих.
Выпады церковников против нашего социалистического строительства нередки. Тов. Стаханов лично получил письмо с предложением «обратиться к богу» и прекратить свою ударную работу. В некоторых городах попы по-своему восприняли стахановское движение: они предлагали своей пастве развернуть… «стахановское движение» в церкви, ежедневно посещая богослужения! Цель мракобесов ясна - отвлечь людей от труда, нанести ущерб советскому государству.
[с. 21] Я лично никогда не был религиозным, но мне приходилось наблюдать людей, отравленных религиозным ядом. Им надо помочь, им надо разъяснить реакционную роль религии и всю ее фальшивую сущность. Разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана - вот задача антирелигиозной пропаганды, на которую указывал Ленин. Нужно доказать и показать верующим, что «всякая религия есть нечто противоположное науке» (Сталин).
За рубежом, в странах капитала, религию поддерживают капиталисты, которым церковь помогает эксплуатировать трудящихся. Советская власть не нуждается в религии для поддержания своего авторитета перед народом: она существует волей народа. Ее единственная цель - создание счастливой, культурной и свободной жизни для всех трудящихся. Наши ударники, стахановцы, никем не понуждаемые, творят чудеса на заводах, шахтах, транспорте, они свободны от религиозных суеверий.
Великая сталинская эпоха породила миллионы новых людей. Новый человек выше религиозных убеждений. Он знает и помнит, как тяжело жилось народу в былое время, когда властвовало правило: «без бога - ни до порога».
[с. 41] БАХАР ГУЛЬ ДАВЛЕТОВА
Депутат Верховного Совета
Туркменской ССР
БОРОТЬСЯ С РЕЛИГИОЗНЫМИ
ПЕРЕЖИТКАМИ!
Я заведую ашхабадским районным отделом здравоохранения. В нашем районе много лечебных учреждений, больше 20 детских яслей, четыре родильных дома. Раньше местное население, особенно женщины, обращалось не к врачу, а к табибу (знахарю), который лечить не умел, а только вредил. Вместо лекарств табиб давал какие-то заклинания, написанные на арабском языке, навешивал на шею талисманы - куски кожи, жести и т. п.
Когда женщина из религиозной семьи выходит замуж, родные мужа надевают на нее тахию - войлочную шапку, высотой в 30-40 сантиметров, с нашитыми металлическими фигурами, монетами и пластинками, которые весят от 3 до 8 килограммов.
В Туркмении девушки выходят замуж сравнительно рано, нередко в 16 лет.
Мать мужа надевает на невестку яшмак. Это шаль, один конец которой перекидывается через лицо, закрывая рот и часть носа. Так делается для того, чтобы молодая женщина не могла говорить при старших. Когда к ней обращаются старшие, она должна взять конец яшмака в зубы и слушать, не открывая рта.
Бытовые религиозные пережитки очень вредят здо-[с. 42]ровью женщины. Тахию носят еще многие, хотя она вредит здоровью женщины, особенно во время беременности: от давления на голову нарушается кровообращение, поэтому питание плода происходит ненормально и ребенок родится не вполне сформировавшимся, а зачастую и нежизнеспособным.
Яшмак распространен еще больше, хотя он вреднее тахии. Ношение яшмака нарушает правильное дыхание. туркменка носит яшмак в силу религиозных традиций.
Женщина-мать, носящая яшмак, через него заражает детей трахомой. Обследование нашего района глазной станцией и Трахоматозным институтом Туркмении установило, что больная мать вытирает себе глаза яшмаком, а потом поочередно этим же яшмаком вытирает глаза своим детям.
Для того чтобы окончательно изжить эти вредные обычаи, необходимо усилить санитарно-просветительную и антирелигиозную работу.
[с. 57] ГАСЕМ ЛАХУТИ
Поэт-орденоносец
НАЧАЛО БЕЗБОЖИЯ
Первое, что еще в детстве внушило мне недоверие к религии, - это были дела ее «столпов», их лицемерие, жадность, эксплуататорские наклонности. В ремесленном квартале иранского города, где протекло мое детство, муллы смотрели на нас, детей бедняков, как на своих крепостных.
Народная мудрость, здравый смысл и юмор трудового люда нередко вступали в бой с фанатической пропагандой духовенства. Помню, на нашей улице, где после работы часто можно было видеть группы прохожих, остановившихся поговорить, поспорить и посмеяться, я услышал такой разговор между муллой и каким-то любознательным мирянином:
- Хотел бы я хоть раз, - говорит мирянин, - почувствовать прикосновение руки бога или хоть кончика его ноги.
- Невежда! - важно отвечает мулла. - По-твоему, должно быть, бог такой же, как всякий простой смертный? У него ни рук, ни ног нет. Он совсем другой.
- Ну, хоть знать бы наверное, - продолжает мирянин, - что, когда молишься, он слышит тебя. Ведь уши-то у него, верно, есть?
- У бога уши? Нет у него ушей!
[с. 58] Задав еще несколько вопросов в этом же роде, мирянин обращается к слушателям:
- Слыхали, люди добрые? Выходит, что бог - эта такая штука, у которой ни рук, ни ног, ни языка, ни костей нет. Видно, это простой кусок мяса, который любая собака съесть может. Хорош бог!
Многовековая культура Востока породила не один смелый ум, выступивший против религиозного дурмана еще несколько столетий назад. Недаром так популярны среди восточных народов вольнодумные, проникнутые своеобразным материализмом четверостишия Омара Хайяма, которые и мне в значительной степени помогли вступить на путь атеизма.
Не будет преувеличением, если я скажу, что в основном неверующим меня сделала сама вера. В раннем детстве под влиянием религиозных родителей я верил горячо и многого ожидал от бога. Но, увидя, что ни одно из моих ожиданий не сбывается, я столь же горячо восстал против бога. Зачем, - говорил мне тогда еще смутный классовый инстинкт, - отдаваться всем сердцем тому, чье существование, подлинное или вымышленное, выгодно только моим угнетателям?
Я хотел верить, но не видел ничего, во что можно было бы верить, и стал неверующим. Слабость, безволие всегда отталкивали меня. А я видел, что бог - не что иное, как порождение слабости и страха. Когда человек слаб, ему хочется верить в какую-то силу, которая его поддержит, спасет. Тому, кто полон силы, не придет в голову ждать помощи со стороны.
Такую силу я через много лет впервые увидал в СССР. Это - подлинно созидательная, всепобеждающая сила, в которую нельзя не верить, - сила организованного человеческого труда, освобожденного от эксплуатации. Уверенность в этой великой и прекрасной силе несовместима с верой в поповские бредни, являющиеся коварным орудием эксплуатации.
[с. 83] А. И. ОСЬКИН
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
ДУХОВЕНСТВО - ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ
КОЛХОЗНОГО СТРОЯ
Неприязнь к религии и ее служителям зародилась у меня около 20 лет назад, когда я был еще почти ребенком. В нашем селе свирепствовала холера. Люди умирали десятками. Дед мой, заболевший этой страшной болезнью, почувствовал приближение смерти. Будучи человеком религиозным, он просил прислать священника, чтобы «покаяться перед смертью». Но местный поп испугался заразы и отказался даже на большом расстоянии, через окно, выслушать умирающего. Этот эпизод оставил во мне впечатление на всю жизнь.
В памятные дни коллективизации церковники проявили себя свирепейшими врагами великой сталинской идеи объединения крестьянства в колхозы.
Усилия церковников, их агитация и угрозы «страшным судом» не принесли им успеха. Подавляющее большинство колхозников давно поняло, что не церковь и не богомолье принесут им счастливую жизнь, а честный труд в большевистских колхозах.
Колхозники давно убедились, что не молебны о дожде и крестные ходы дадут им высокий урожай, а новейшая агротехника, социалистическое соревнование, стахановская работа, которые уже прочно привились в жизни наших колхозов.
[с. 84] Раньше в селе властвовал поп, ему подчинялись, его боялись, хотя очень часто презирали. Он являлся чем-то вроде «представителя бога» в данном селе и ловко использовал это свое положение. Деревенский святоша следил за всей жизнью крестьянина, и горе было тому, кто «обижал» мракобеса.
Поп, как правило, состоял агентом полиции. Сколько было случаев, когда поп на исповеди выспрашивал у прихожан их тайны и немедленно доносил жандармерии.
Враги народа и сейчас находят среди части духовенства поддержку. Органы НКВД раскрыли не один заговор церковников против нашего государства.
На Урале и в Сибири, где я жил и работал все годы, колхозники излагают свое мнение о попах и сектантах в следующих частушках:
У сектанта про запас
Средства есть на каждый час,
Сверх рубашки носит крест,
Под рубашкою - обрез.
[с. 99] А. Г. СТАХАНОВ
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
ПОП ВЫСТУПИЛ ПРОТИВ
МОЕГО ПОЧИНА
В октябре 1935 г., вскоре после того, как я поставил рекорд по добыче угля (102 тонны вместо 7-8 тонн) и на шахтах и по Союзу стало расти движение за повышение производительности труда, я получил письмо от неизвестного церковника.
В этом неподписанном письме поп всячески ругал советскую власть и склонял меня к тому, чтобы я бросил начатое дело, перестал бороться за угледобычу, а стал верующим и думал о боге и молитвах.
Вот как попы встретили замечательный почин рабочего класса! Выступая против моего почина, поп выступал и против всей нашей новой, счастливой, культурной и зажиточной жизни.
Вылазка врага в рясе еще раз показала тогда шахтерам, что религия служит интересам эксплуататоров.
Еще в деревне, когда я батрачил у кулака-мельника, я видел, с кем дружил поп. В нашу семью (мы жили бедно) он и не заглядывал: ему нечего было с нас брать. Зато у мельника он был частым гостем, его интересы защищал, пировал и пьянствовал с ним, а меня учил терпеть и покоряться кулаку. Бедняков поп запугивал сказками о загробной жизни и доводил до того, что они отдавали ему последние гроши. Помню такой [с. 100] случай: у одного крестьянина-бедняка умер кто-то из родственников. Он, по обычаю, позвал попа отслужить панихиду и дал ему 10 копеек. Не взял поп. «Мало, - говорит, - а если совсем без панихиды, душа умершего в рай не попадет». И пришлось бедняку отдать последнее, чтобы задобрить бога, попа и ангелов.
У меня с попами еще с детских лет идет борьба. Началось с «закона божьего». Не учил я этого предмета. Как урок, так поп меня линейкой по голове. За зиму раз тридцать к себе зазывал домой, в угол коленями на гречиху ставил и в таком положении заставлял зубрить урок.
В 1927 г., когда я, уже горняк, приехал из Донбасса в родную деревню в отпуск, была как раз пасха. Поп ходил по домам с иконами, молебны служил, одурманивал верующих сказками о воскресении Христа. Я наказал сестре не пускать попа к нам в дом. Она не пустила. Тогда поп так за это на меня напустился: и вражеской и нечистой силой и по-всячески называл!
Но не удалось попу запугать меня, сбить с правильного пути. Его последователей - верующих становится все меньше. Среди шахтеров поп уже не пользуется влиянием. В деревне, где я вырос, сами бывшие верующие закрыли церковь, и поп уехал. А ряды горняков-ударников растут. После моего рекорда угледобычи были еще десятки и сотни рекордов. Все больше угля на-гора выдает шахтер. Страна наша растет и богатеет, и не поповское кадило, а наш труд, в частности наш горняцкий отбойный молоток и врубовка, творят эту новую жизнь.
[с. 122] Ю. М. ЮРЬЕВ
Народный артист СССР
Орденоносец
ИСКУССТВО - НА БОРЬБУ
С РЕЛИГИЕЙ
За полвека своей работы на сцене мне не раз случалось воссоздавать образы великих свободомыслящих и безбожников. Особенно захватила меня роль Уриэля Акосты в пьесе Гуцкова с тем же названием.
Впервые над этой ролью я работал в 1910 г. в бывших Александринском и Михайловском театрах. Мне помог в этом один роман польской писательницы Ожешко, жестоко бичевавший религиозное изуверство, фанатизм. Образ учителя-атеиста, необычайно ярко нарисованный Ожешко, помог мне лучше почувствовать миросозерцание Уриэля Акосты и тяжелую обстановку, в которой он жил.
Замечательная пьеса Гуцкова совершенно незаслуженно забыта. Мне кажется, безбожники должны потребовать, чтобы она шла в столичных театрах. Я сам с радостью исполнил бы роль Уриэля Акосты.
Нашим драматургам следовало бы уделить больше внимания глубокой критике религии в духе марксизма-ленинизма.
Следует поставить перед управлением по делам искусств вопрос об организации в Ленинграде и других крупнейших городах массовых народных героических представлений. История атеизма дает драматургам и литераторам богатый, красочный материал.
Архангельский Андрей Дмитриевич (1879 - 1940) - геолог, академик АН СССР
Бусыгин Александр Харитонович (1907 - 1985) - кузнец, зачинатель стахановского движения в машиностроении
Давлетова Бахар Гуль (? - ?) - заведующая ашхабадским районным отделением здравоохранения
Лахути Абулькамим (Гасем) Ахмедзаде (1887 - 1957) - участник революции в Иране, поэт, работал в правительстве Таджикской ССР
Оськин Александр Иванович (1912 - 1971) - комбайнер, депутат Верховного Совета СССР
Стаханов Алексей (Андрей) Григорьевич (1906 - 1977) - шахтер, депутат Верховного Совета СССР
Юрьев Юрий Михайлович (1872 - 1948) - народный артист СССР, лауреат Сталинской премии
[c. 4] А. Д. АРХАНГЕЛЬСКИЙ
Академик
НАУКА ОПРОВЕРГАЕТ
СКАЗКУ О СОТВОРЕНИИ МИРА
Геология касается таких областей знания, которые приходят в непрерывные конфликты с религией. Эти конфликты идут прежде всего по линии опровержения сказок и легенд о сотворении мира.
Геология твердо доказала полнейшую нелепость утверждений библии о создании мира в шесть дней. Наша наука убеждает нас, что земной шар принял свои современные формы в течении миллиардов лет, и мы имеем уже точные данные о том, что некоторые события в его истории происходили до полутора миллиардов лет назад.
Геологические явления показывают, что ни о каких творцах мира, ни о каких божественных силах в природе не может быть речи. Изыскания геологии точно установили, что земля развивалась без какого бы то ни было вмешательства бога или «мирового разума». Геология совершенно исключает всякие религиозные рассказы о происхождении мира и жизни. Ответы на эти вопросы дает только наука.
[с. 20] А. Х. БУСЫГИН
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
РЕЛИГИЯ - МОРАЛЬНЫЙ ЯД
Если подсчитать, сколько часов в год тратится на богомолье и выполнение всяческих религиозных обрядов, получится чудовищная цифра. Какие огромные и прекрасные дела можно было бы сделать, если отдать эти миллионы часов продуктивному и общеполезному труду!
Наши общественные и культурные организации еще мало помогают верующим порвать с религиозным мракобесием, осознать вред, ненаучность и контрреволюционность всякой религии. А ведь чем слабее работа советских организаций, тем свободнее развертывают свою «деятельность» антисоветские элементы, всякие «святые», «блаженные», «юродивые» и прочие шарлатаны, кормящиеся около верующих.
Выпады церковников против нашего социалистического строительства нередки. Тов. Стаханов лично получил письмо с предложением «обратиться к богу» и прекратить свою ударную работу. В некоторых городах попы по-своему восприняли стахановское движение: они предлагали своей пастве развернуть… «стахановское движение» в церкви, ежедневно посещая богослужения! Цель мракобесов ясна - отвлечь людей от труда, нанести ущерб советскому государству.
[с. 21] Я лично никогда не был религиозным, но мне приходилось наблюдать людей, отравленных религиозным ядом. Им надо помочь, им надо разъяснить реакционную роль религии и всю ее фальшивую сущность. Разъяснение истинных исторических и экономических корней религиозного тумана - вот задача антирелигиозной пропаганды, на которую указывал Ленин. Нужно доказать и показать верующим, что «всякая религия есть нечто противоположное науке» (Сталин).
За рубежом, в странах капитала, религию поддерживают капиталисты, которым церковь помогает эксплуатировать трудящихся. Советская власть не нуждается в религии для поддержания своего авторитета перед народом: она существует волей народа. Ее единственная цель - создание счастливой, культурной и свободной жизни для всех трудящихся. Наши ударники, стахановцы, никем не понуждаемые, творят чудеса на заводах, шахтах, транспорте, они свободны от религиозных суеверий.
Великая сталинская эпоха породила миллионы новых людей. Новый человек выше религиозных убеждений. Он знает и помнит, как тяжело жилось народу в былое время, когда властвовало правило: «без бога - ни до порога».
[с. 41] БАХАР ГУЛЬ ДАВЛЕТОВА
Депутат Верховного Совета
Туркменской ССР
БОРОТЬСЯ С РЕЛИГИОЗНЫМИ
ПЕРЕЖИТКАМИ!
Я заведую ашхабадским районным отделом здравоохранения. В нашем районе много лечебных учреждений, больше 20 детских яслей, четыре родильных дома. Раньше местное население, особенно женщины, обращалось не к врачу, а к табибу (знахарю), который лечить не умел, а только вредил. Вместо лекарств табиб давал какие-то заклинания, написанные на арабском языке, навешивал на шею талисманы - куски кожи, жести и т. п.
Когда женщина из религиозной семьи выходит замуж, родные мужа надевают на нее тахию - войлочную шапку, высотой в 30-40 сантиметров, с нашитыми металлическими фигурами, монетами и пластинками, которые весят от 3 до 8 килограммов.
В Туркмении девушки выходят замуж сравнительно рано, нередко в 16 лет.
Мать мужа надевает на невестку яшмак. Это шаль, один конец которой перекидывается через лицо, закрывая рот и часть носа. Так делается для того, чтобы молодая женщина не могла говорить при старших. Когда к ней обращаются старшие, она должна взять конец яшмака в зубы и слушать, не открывая рта.
Бытовые религиозные пережитки очень вредят здо-[с. 42]ровью женщины. Тахию носят еще многие, хотя она вредит здоровью женщины, особенно во время беременности: от давления на голову нарушается кровообращение, поэтому питание плода происходит ненормально и ребенок родится не вполне сформировавшимся, а зачастую и нежизнеспособным.
Яшмак распространен еще больше, хотя он вреднее тахии. Ношение яшмака нарушает правильное дыхание. туркменка носит яшмак в силу религиозных традиций.
Женщина-мать, носящая яшмак, через него заражает детей трахомой. Обследование нашего района глазной станцией и Трахоматозным институтом Туркмении установило, что больная мать вытирает себе глаза яшмаком, а потом поочередно этим же яшмаком вытирает глаза своим детям.
Для того чтобы окончательно изжить эти вредные обычаи, необходимо усилить санитарно-просветительную и антирелигиозную работу.
[с. 57] ГАСЕМ ЛАХУТИ
Поэт-орденоносец
НАЧАЛО БЕЗБОЖИЯ
Первое, что еще в детстве внушило мне недоверие к религии, - это были дела ее «столпов», их лицемерие, жадность, эксплуататорские наклонности. В ремесленном квартале иранского города, где протекло мое детство, муллы смотрели на нас, детей бедняков, как на своих крепостных.
Народная мудрость, здравый смысл и юмор трудового люда нередко вступали в бой с фанатической пропагандой духовенства. Помню, на нашей улице, где после работы часто можно было видеть группы прохожих, остановившихся поговорить, поспорить и посмеяться, я услышал такой разговор между муллой и каким-то любознательным мирянином:
- Хотел бы я хоть раз, - говорит мирянин, - почувствовать прикосновение руки бога или хоть кончика его ноги.
- Невежда! - важно отвечает мулла. - По-твоему, должно быть, бог такой же, как всякий простой смертный? У него ни рук, ни ног нет. Он совсем другой.
- Ну, хоть знать бы наверное, - продолжает мирянин, - что, когда молишься, он слышит тебя. Ведь уши-то у него, верно, есть?
- У бога уши? Нет у него ушей!
[с. 58] Задав еще несколько вопросов в этом же роде, мирянин обращается к слушателям:
- Слыхали, люди добрые? Выходит, что бог - эта такая штука, у которой ни рук, ни ног, ни языка, ни костей нет. Видно, это простой кусок мяса, который любая собака съесть может. Хорош бог!
Многовековая культура Востока породила не один смелый ум, выступивший против религиозного дурмана еще несколько столетий назад. Недаром так популярны среди восточных народов вольнодумные, проникнутые своеобразным материализмом четверостишия Омара Хайяма, которые и мне в значительной степени помогли вступить на путь атеизма.
Не будет преувеличением, если я скажу, что в основном неверующим меня сделала сама вера. В раннем детстве под влиянием религиозных родителей я верил горячо и многого ожидал от бога. Но, увидя, что ни одно из моих ожиданий не сбывается, я столь же горячо восстал против бога. Зачем, - говорил мне тогда еще смутный классовый инстинкт, - отдаваться всем сердцем тому, чье существование, подлинное или вымышленное, выгодно только моим угнетателям?
Я хотел верить, но не видел ничего, во что можно было бы верить, и стал неверующим. Слабость, безволие всегда отталкивали меня. А я видел, что бог - не что иное, как порождение слабости и страха. Когда человек слаб, ему хочется верить в какую-то силу, которая его поддержит, спасет. Тому, кто полон силы, не придет в голову ждать помощи со стороны.
Такую силу я через много лет впервые увидал в СССР. Это - подлинно созидательная, всепобеждающая сила, в которую нельзя не верить, - сила организованного человеческого труда, освобожденного от эксплуатации. Уверенность в этой великой и прекрасной силе несовместима с верой в поповские бредни, являющиеся коварным орудием эксплуатации.
[с. 83] А. И. ОСЬКИН
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
ДУХОВЕНСТВО - ЗЛЕЙШИЙ ВРАГ
КОЛХОЗНОГО СТРОЯ
Неприязнь к религии и ее служителям зародилась у меня около 20 лет назад, когда я был еще почти ребенком. В нашем селе свирепствовала холера. Люди умирали десятками. Дед мой, заболевший этой страшной болезнью, почувствовал приближение смерти. Будучи человеком религиозным, он просил прислать священника, чтобы «покаяться перед смертью». Но местный поп испугался заразы и отказался даже на большом расстоянии, через окно, выслушать умирающего. Этот эпизод оставил во мне впечатление на всю жизнь.
В памятные дни коллективизации церковники проявили себя свирепейшими врагами великой сталинской идеи объединения крестьянства в колхозы.
Усилия церковников, их агитация и угрозы «страшным судом» не принесли им успеха. Подавляющее большинство колхозников давно поняло, что не церковь и не богомолье принесут им счастливую жизнь, а честный труд в большевистских колхозах.
Колхозники давно убедились, что не молебны о дожде и крестные ходы дадут им высокий урожай, а новейшая агротехника, социалистическое соревнование, стахановская работа, которые уже прочно привились в жизни наших колхозов.
[с. 84] Раньше в селе властвовал поп, ему подчинялись, его боялись, хотя очень часто презирали. Он являлся чем-то вроде «представителя бога» в данном селе и ловко использовал это свое положение. Деревенский святоша следил за всей жизнью крестьянина, и горе было тому, кто «обижал» мракобеса.
Поп, как правило, состоял агентом полиции. Сколько было случаев, когда поп на исповеди выспрашивал у прихожан их тайны и немедленно доносил жандармерии.
Враги народа и сейчас находят среди части духовенства поддержку. Органы НКВД раскрыли не один заговор церковников против нашего государства.
На Урале и в Сибири, где я жил и работал все годы, колхозники излагают свое мнение о попах и сектантах в следующих частушках:
У сектанта про запас
Средства есть на каждый час,
Сверх рубашки носит крест,
Под рубашкою - обрез.
[с. 99] А. Г. СТАХАНОВ
Депутат Верховного Совета СССР
Орденоносец
ПОП ВЫСТУПИЛ ПРОТИВ
МОЕГО ПОЧИНА
В октябре 1935 г., вскоре после того, как я поставил рекорд по добыче угля (102 тонны вместо 7-8 тонн) и на шахтах и по Союзу стало расти движение за повышение производительности труда, я получил письмо от неизвестного церковника.
В этом неподписанном письме поп всячески ругал советскую власть и склонял меня к тому, чтобы я бросил начатое дело, перестал бороться за угледобычу, а стал верующим и думал о боге и молитвах.
Вот как попы встретили замечательный почин рабочего класса! Выступая против моего почина, поп выступал и против всей нашей новой, счастливой, культурной и зажиточной жизни.
Вылазка врага в рясе еще раз показала тогда шахтерам, что религия служит интересам эксплуататоров.
Еще в деревне, когда я батрачил у кулака-мельника, я видел, с кем дружил поп. В нашу семью (мы жили бедно) он и не заглядывал: ему нечего было с нас брать. Зато у мельника он был частым гостем, его интересы защищал, пировал и пьянствовал с ним, а меня учил терпеть и покоряться кулаку. Бедняков поп запугивал сказками о загробной жизни и доводил до того, что они отдавали ему последние гроши. Помню такой [с. 100] случай: у одного крестьянина-бедняка умер кто-то из родственников. Он, по обычаю, позвал попа отслужить панихиду и дал ему 10 копеек. Не взял поп. «Мало, - говорит, - а если совсем без панихиды, душа умершего в рай не попадет». И пришлось бедняку отдать последнее, чтобы задобрить бога, попа и ангелов.
У меня с попами еще с детских лет идет борьба. Началось с «закона божьего». Не учил я этого предмета. Как урок, так поп меня линейкой по голове. За зиму раз тридцать к себе зазывал домой, в угол коленями на гречиху ставил и в таком положении заставлял зубрить урок.
В 1927 г., когда я, уже горняк, приехал из Донбасса в родную деревню в отпуск, была как раз пасха. Поп ходил по домам с иконами, молебны служил, одурманивал верующих сказками о воскресении Христа. Я наказал сестре не пускать попа к нам в дом. Она не пустила. Тогда поп так за это на меня напустился: и вражеской и нечистой силой и по-всячески называл!
Но не удалось попу запугать меня, сбить с правильного пути. Его последователей - верующих становится все меньше. Среди шахтеров поп уже не пользуется влиянием. В деревне, где я вырос, сами бывшие верующие закрыли церковь, и поп уехал. А ряды горняков-ударников растут. После моего рекорда угледобычи были еще десятки и сотни рекордов. Все больше угля на-гора выдает шахтер. Страна наша растет и богатеет, и не поповское кадило, а наш труд, в частности наш горняцкий отбойный молоток и врубовка, творят эту новую жизнь.
[с. 122] Ю. М. ЮРЬЕВ
Народный артист СССР
Орденоносец
ИСКУССТВО - НА БОРЬБУ
С РЕЛИГИЕЙ
За полвека своей работы на сцене мне не раз случалось воссоздавать образы великих свободомыслящих и безбожников. Особенно захватила меня роль Уриэля Акосты в пьесе Гуцкова с тем же названием.
Впервые над этой ролью я работал в 1910 г. в бывших Александринском и Михайловском театрах. Мне помог в этом один роман польской писательницы Ожешко, жестоко бичевавший религиозное изуверство, фанатизм. Образ учителя-атеиста, необычайно ярко нарисованный Ожешко, помог мне лучше почувствовать миросозерцание Уриэля Акосты и тяжелую обстановку, в которой он жил.
Замечательная пьеса Гуцкова совершенно незаслуженно забыта. Мне кажется, безбожники должны потребовать, чтобы она шла в столичных театрах. Я сам с радостью исполнил бы роль Уриэля Акосты.
Нашим драматургам следовало бы уделить больше внимания глубокой критике религии в духе марксизма-ленинизма.
Следует поставить перед управлением по делам искусств вопрос об организации в Ленинграде и других крупнейших городах массовых народных героических представлений. История атеизма дает драматургам и литераторам богатый, красочный материал.