Психолог о коллективном бессознательном и войне
krakenimages from Unsplash" title="Photo by krakenimages from Unsplash" />
Photo by krakenimages from Unsplash
Что я #психологпоскайпу #АнастасияМедеу часто перечитываю? Еще перед пмж во Франции я купила книгу "Большой конфликт" автор Хеллигнер. Она мне помогла на психологических сеансах, расстановках для иммигранток. Напомню, что #расстановки такой метод на стыке семейной системной терапии и шаманских техник. Хорош, чтобы понять семейное, родовое и национальное бессознательное. И принять хорошие решения - что делать в сложных ситуациях личных. Сейчас тоже полезно, если делать расстановки на запросы клиентов:
- Что делать с виной (стыдом, ненавистью, страхом и проч), что я россиянин?
- Какие хорошие отношения теперь с моей страной?
- Как открыть во время войны психологические ресурсы если у меня смешанные этнические корни (украинцы, русские, белорусы и проч)
- Как определить к какой нации я отношусь больше? От какой этнической группы идет больше энергии сейчас
- Где мое хорошее место сейчас - в какой стране, государстве и территории?
В книге упоминается термин "совесть". Хеллингер пишет про "совесть": " Три вида совести.
Существует три вида совести, каждый из которых составляет своего рода духовное поле.
Первый вид - личная совесть - является узкой и ограниченной по своему масштабу. Эта совесть определяет различия между «хорошим» и «плохим». Она служит способом установить для некоторых право на принадлежность группе и лишить этого права других.
Второй вид совести - коллективная - шире по своему охвату, и представляет также интересы тех, кто исключен из действия личной совести. В силу этого она часто находится в противоречии с личной совестью. Коллективная совесть также имеет свои ограничения, поскольку она включает в себя только членов группы, которой она управляет.
Третий вид совести - духовная - преодолевает ограничения других видов совести, которые созданы в процессе разделения на «хорошее» и «плохое», и в которых одни рассматриваются как «принадлежащие», в то время как другие исключаются."
Хеллингер пишет про конфликты между большими социальными группами
" Совесть
Есть кое-что еще, что разжигает конфликт.
Хоть мы и называем это «чистой совестью», оно причиняет немало зла. Как и справедливость, чистую совесть нередко впрягают в повозку воли к уничтожению. Если кто-то считает себя лучше других, а значит и вправе поступать с ними по-своему, «с чистой совестью», он руководствуется своей совестью.
Действительно ли своей? На самом деле, совестью семьи и социальной группы, которые позволили ему выжить. Совестью группы, которая смогла выжить в конфликте с другими группами благодаря воле к уничтожению. Поскольку в представлении многих людей совесть - это нечто святое, войны с инакомыслящими и даже их уничтожение считаются священными. Отсюда пошли «священные войны» - на поле боя и в рамках одной группы, когда инакомыслящий и по-другому поступающий человек воспринимается как угроза для сплоченности группы. Как и на войне, цель - чистая совесть - здесь оправдывает средства. Поэтому призывы к совестливости и справедливости обидчиков бесполезны и не найдут отголоска. Нет, они не стали вдруг злыми - просто в них проснулась совесть, и они верят, что сражаются за правое дело.
И наоборот, если считаешь правильным взывать к совести других, руководствуешься другой совестью - своей чистой совестью - и рискуешь под влиянием чистой совести пустить в ход те же средства, что и обидчик. Поэтому на уровне справедливости и чистой совести бесполезно искать решения для больших конфликтов.
Угроза нового
Все, что расшатывает достигнутое, воспринимается совестью как угроза - как совестью отдельного индивида, так и коллективной совестью, если их вообще следует различать. В конечном итоге каждая совесть - это совесть социальной группы. Новое угрожает целостности и выживанию группы в ее настоящей форме. Стоит только допустить новое, и группа распадется, или ей придется перестроиться на новый лад.
Поэтому многие политические идеологии со временем потерпели крах - они не смогли выдержать испытание действительностью, как например, идеология коммунизма, правда, только после того, как много говоривших о его иллюзорности людей были устранены или умерли от голода, разразившегося вследствие этой идеологии. Только после того, как группы с новыми взглядами достаточно окрепнут, чтобы защищать своих членов от воли к уничтожению старыми группами, их сторонники могут не опасаться за свои жизни.
Но разве люди, публично распинавшие и сжигавшие на кострах еретиков, были злыми? Они боролись за выживание своей группы и за собственное выживание. Их воля к уничтожению служила целям выживания, они следовали своей чистой совести.
Отторжение и перенос
Если отвергнуть человека под влиянием совести - неважно по какой причине - придется под давлением другой душевной инстанции все же найти в душе место отвергнутому. Это проявляется следующим образом: если не признаешь в другом человеке, скажем, агрессию, неожиданно обнаруживаешь ее в себе. Только теперь изменился объект агрессии, и она направлена уже не на самого насильника, а на других людей, которые ассоциируются с насильником, хотя возможно, между ними нет связи. Поэтому человек не понимает, что дело здесь в переносе, притом что импульс тот же.
Но загадочным образом в целях восстановления равновесия невидимая внутренняя инстанция толкает чистую совесть в ею же вырытую яму. В данном контексте существует еще один перенос. То, что мы в себе лично не принимаем и отрицаем, становится для нас объектом борьбы в другом человеке, как описано у Фрейда в рассуждениях о проекциях.
Другой перенос имеет место, когда дети в поведении воплощают отвергнутое одним из родителей. Пример тому - многие правые радикалы. Нередко их радикализм выражает уважение отвергнутому и презираемому матерью отцу. Другой пример - это те, кто борются с правыми радикалами. Они ведут борьбу с такой же ожесточенностью и теми же средствами. Но совесть и у тех, и у других чиста".