Воспитание Турина-2 (4)
Чего я так быстро? Вторая версия "Детей Хурина" - расширение первой за счет вставок, и я сейчас просто заполняю дыры - где строка, где пять. По неким стратегическим соображениям я решила ускориться с третьим томом, с изумлением обнаружив, что перевела уже порядка двух третей обеих версий поэмы.
Пред троном Тингола предстали путники;
их посланье услышано, благосклонен король.
Хурина из Хитлума с охотой почтив,
коего любил, как брата, Бэрэн Эрмабвэд,
и о Морвэн вспомнив, из смертных прекраснейшей,
не отверг Тингол Турина с презреньем.
Властелин леса ласково обнял его,
наставленью следуя королевы тихому,
и вот слово его: «О сын стремительнорукого,
на смех скорого, стойкого в бедах,
Хурина Хитлумского, доброхотно приму тебя:
под сим кровом поселишься, принят, как сын.
Ради твоего рода в моих чертогах пещерных
пребудешь в любви, пока не побудишься в срок
воспомянуть о Морвэн, твоей матери, в ее одиночестве;
Разумения смертных превыше ты мудрость обрящешь,
как эльф-воитель научишься сражаться:
не бывать холопом в Хитлуме наследнику Хурина!»
Халог и Майльронд, что холили отрока,
сыскав облегчение членам, чаяли отправиться
чрез страх и страсти к властительнице любимой,
столь кре́пки в верности. Но морозной сединой
старость тронула тяжче Майльронда
главу ветхую, и любви к госпоже
его мощь меньше; истомлен более Халога
годами, не надеялся он дома достичь.
И одолела его болезнь, и взгляд помутился:
«Обратить мне на Турина, дитя ненаглядное,
до́лжно верность и преданность», - со вздохом он молвил;
Халог же укрепил для похода свое сердце.
Приданы ему в помощь спутники-эльфы,
и магия Мэлиан, и мера золота,
а в устах его слово - посланье для Морвэн,
что сбылось ее желание, благовещение,
что Хурина отпрыска в холе растит
Владыка Дориата; ныне по доброй воле
Тингол зовет ее в Тысячу Пещер
в странствие без страха отправиться с эльфами
и, пока сын ее не повзрослеет, осесть в мире там,
где Хурин из Хитлума не приходит в забвенье, -
а Моргот немо́щен, где Мэлиан царствует.
О походе эльфов и Халога ретивого
рассказа не сложено - лишь что в срок они явились
с вестями от Тингола к чертогу укромному
и Морвэн в своем терему внимала посланью.
Но не осмелилась она исполнить благосклонную просьбу,
чадо Ниэнор только отлучив от груди,
ибо опасалась оставить ее или в странствие взять,
страшась за младенца в глуши и дебрях;
гордыня ее рода, древних князей,
заставила ее послать сына к Тинголу,
отчаянием сподвигнутую, но влачить свой век
пусть даже у эльфийских королей нахлебницей, из милости -
то ей душу не услаждало; и надежда доселе,
что супруг вернется, горела в Морвэн,
и дорог был ей дом, где древле жил Хурин;
ночами она чаяла, дабы постучал он в дверь,
ждала услышать желанного шаг.
Посему, предрешив свой удел, не ушла она из дома.
Одначе танов Тингола достойно отблагодарила,
не показав позора, что в казне у Морвэн
одарить странников мало сокровищ днесь.
Но оделила посланцев златом украшений -
последних, что остались, и с послами отправился
Хурина шлем, в схватках изрублен,
когда бился он с Бэрэном как брат и товарищ
против орков, и огров, и неприятелей злобных.
Золотой отделкой сталь серосверкающую
мастера украсили, руны высекли
мощи и мужества, и магия шлема
от гибели и ран берегла ратника,
кто в схватке носил его блистающий ярко
гребень гордый с грозным драконом -
вот дар благодарности владыке Тинголу.
Так Халог, вассал ее, в Хитлум вернулся,
но Тингола таны почтительно ее поблагодарили
и устремились домой, пусть зимой седой
высоты и стонущие леса повиты,
ибо горам не задержать народ прикровенный.
И вот, Морвэн посланье через месяц пути -
так скор был их шаг - достигло Дориата.
Мэлиан исполнилась к Морвэн состраданья,
бронь же принял король учтиво,
дар чудесный, доброе молвив слово;
хоть в его подземьях бездонных в избытке имелись
оружейни эльфийские со снаряженьем старинным,
все ж держал он даренье так, словно сокровища его были скудны:
«Чело величавое сей шлем венчал,
он знак возносит, что известен Северу
и Дорломину дорог, - вздыбленный дракон.
Его Талион Эритамрод, трижды прославленный,
с жестоким супостатом в схватки часто нашивал.
О, если б в день безнадежный надел он шлем,
в губительной битве избегнуть гибели!»
Начало
Окончание