Рассказы о детстве в Баку - Прерванный урок
Прерванный урок
Навыки рисования стали во мне проявляться в самом раннем детстве. Даже не знаю когда именно и с чего всё началось, но карандаши, фломастеры, кисти и краски у меня были всегда под рукой, и я постоянно что-то рисовал. Причем рисовать я умудрялся на любой поверхности, переводил огромное количество бумаги и не обязательно, чтобы это был альбом для рисования. В ход шло все, что плохо лежало дома, особенно мне нравились школьные тетради в линейку и клеточку.
Не могу вспомнить, насколько мне нравилось рисовать, может я это делал просто потому, что хорошо получалось, и меня часто хвалили и говорили, что другие дети таким талантом не обладают. Даже в школе на уроке рисования меня ставили в пример другим, я получал только отличные оценки и очень этим гордился.
Однажды на уроке рисования учитель вызвал меня к доске и начал спрашивать о том, если смешать два разных цвета краски, то какой цвет получиться в результате. Я отвечал, например, если смешать желтый и синий, то образуется зеленый, а если смешать желтый и красный, то выйдет оранжевый цвет. Всё это я хорошо знал, так как часто пользовался красками и смешивал их, чтобы добиться определенного цвета. Учитель, в очередной раз меня похвалил, поставил отличную оценку в дневник и обратился к классу со словами: вот берите с него пример, он лучше всех в этом классе знает предмет и умеет хорошо рисовать. Но ребята из класса не услышали эти слова, так как урок рисования никто не воспринимал всерьез, наш учитель был очень мягким и добрым человеком, и не мог управлять озорными детьми. Вот дети и пользовались его слабостью, совершенно не обращая внимания на слова педагога и тему урока.
Однако я рисовал не только дома и на уроках в школе, но и в различных кружках по изобразительному искусству. Мой первый кружок по рисованию находился в городском дворце пионеров, куда меня водила мама перед школьными занятиями или после уроков. Там было все серьезно и по-взрослому. Это было большое здание с колоннами, внутри находилась мраморная лестница, которая вела на разные этажи, где проводились занятия по бальным танцам, шахматам, шашкам, спортивной гимнастике и т.д. Меня записали в младшую группу по рисованию. Уроки проводились в специально отведенном зале с большими окнами. Тогда я впервые увидел мольберты - большие деревянные доски с подставкой для бумаг и карандашей, которые стояли на железных ножках и были с меня ростом. В зале находилось больше дюжины таких мольбертов, рядом с каждым из них стоял стульчик и табуретка, на которую можно было выложить все свои краски, палитру и банку с водой, в которой смачивались и обмывались кисточки.
Каждый урок начинался с того, что мы усаживались за свои мольберты, а преподавательница обращала наше внимание на столик с какой-нибудь простой геометрической фигурой - шаром, пирамидой или квадратом, иногда с несколькими предметами одновременно. Нам требовалось нарисовать этот предмет простым карандашом или красками, если за фигурой находился определенный фон, то есть какая-нибудь цветная однотонная материя. Иногда вместо геометрических фигур на стол ставились предметы - горшки или вазы с цветами, которые мы также должны были максимально точно отразить на бумаге. Это были задания повышенной сложности, но многие ребята с этим вполне справлялись. Мне также удавалось нарисовать такой натюрморт, и даже получить похвальную оценку своего учителя.
Чтобы нарисовать сложный натюрморт требовалось сосредоточиться и сконцентрировать свое внимание на работе. Только полная концентрация внимания позволяла четко увидеть все цвета и линии композиции. Эта работа требовала неимоверных усилий, тем более для детского подвижного ума и повышенной потребности реагировать на каждое постороннее движение. Хотя в зале, где мы рисовали, поддерживалась соответствующая атмосфера, соблюдалась тишина и спокойствие, но всё равно находились моменты, которые меня сильно отвлекали и даже раздражали. Причём основным раздражителем, как правило, был сам педагог, который постоянно ходил между мольбертами и наблюдал за тем, как ребята рисуют.
Я помню, как начинал нервничать всякий раз, когда педагог подходил к моему мольберту и становился у меня за спиной, внимательно наблюдая за тем, как я рисую, и что у меня получается. Конечно, педагог ни в чём не был виноват, он делал свою работу, но его внимание почему-то сильно выбивало меня из колеи и раздражало. Я сразу терялся, делал неправильные движения кистью и портил рисунок, а педагог тем временем, указывал мне, что так не следовало делать, а лучше было бы сделать так. В результате ничего не получалось и я начинал рисовать заново!
Начинающему художнику необходимо уловить и правильно отразить на бумаге форму наблюдаемых предметов, а также их местоположение в пространстве. Объект наблюдения должен быть четко изображен без каких-либо искажений и деформации. Для этого требуется составить набросок натюрморта простым карандашом, который можно легко стирать ластиком и поправлять линии, добиваясь максимальной точности рисунка. После того, как карандашный набросок соответствует той картинке, которую наблюдает художник, то на рисунок уже можно постепенно накладывать краски, искать наиболее приемлемые цвета, и формировать цветную композицию.
В течение одного такого занятия, я несколько раз замазывал и рвал свои наброски, практически на завершающем этапе, так как мне казалось, что я не смог правильно найти и передать цвета натюрморта. Хотя, эти наброски можно было поправить, смыть неправильную краску или наложить поверх неё другую, но мне не хватало для этого терпения. Я опять начинал рисовать заново тогда, как другие ребята уже заканчивали работу и собирались уходить.
Однажды на смену нашему педагогу - пожилой женщине, к которой мы привыкли, неожиданно пришла симпатичная девушка, веселая и живая, совершенно не похожая на учителя по рисованию. Не могу сказать, чем именно она могла понравиться, но мне почему-то сразу захотелось привлечь её внимание.
Если раньше меня раздражало внимание педагога, то сейчас я был бы рад тому, чтобы новая учительница чаще находилась рядом со мной и делала мне какие-то замечания. Когда она подходила к моему мольберту, то я переставал контролировать своё сердце, оно начинало чаще биться и даже выпрыгивать из груди, рука с кисточкой начинала дрожать, но мне это нравилось. Причем качество моей работы совершенно не страдало, а скорее наоборот, рисунки становились яркими и приближенными к действительности.
Я удивлялся своей реакции на новую учительницу, не могу сказать, что я влюбился в нее, но большая симпатия во мне пробудилась. Причем это было для меня совершенно новое и незнакомое чувство. Приятное волнение всякий раз охватывало и сковывало меня, когда эта девушка приближалась и нависала надо мной, касалась моих плеч, я чувствовал ее запах и теплоту рук. В этот момент я робел настолько, что слова вымолвить не мог, лишь кивал головой и улыбался, подавляя в себе желание поцеловать свою учительницу.
Хотя я чувствовал положительное влияние девушки на творческий процесс и моё умение рисовать, но всё-таки я не изменял своим принципам - если мне не нравилась моя работа я, не задумываясь, рвал её и выбрасывал, и опять приступал к новому рисунку.
Как-то раз, прелестная учительница не выдержала моего варварского отношения к своему труду и строго заявила мне, чтобы я прекратил рвать незаконченные рисунки. Она сказала, что любая работа поддаётся исправлению, и этот процесс потребует гораздо меньше времени, чем работа выполняемая заново. Я с ней согласился, но внутри себя всё равно считал, что если мне рисунок не понравится, то переделывать его я не стану, а положу в сторону и начну работать заново.
С каждым днём моё увлечение симпатичной учительницей всё больше возрастало. Я не отрывал от неё глаз, и видимо она это стала замечать. Совершенно неожиданно для меня, после завершения очередного занятия, она вдруг подошла ко мне и спросила: хочу ли я заниматься дополнительными уроками рисования? Она сказала, что сможет позаниматься со мной индивидуально в выходной день, причем это занятие можно провести на природе, чтобы я рисовал предметы с натуры.
Моему счастью и радости не было предела, я сразу согласился и сказал, что приду в день и час, которые она мне назначит. Мы договорились встретиться не в самом дворце пионеров, а в его маленьком дворике в воскресенье, где позанимаемся пару часов на открытом воздухе. Она попросила, чтобы я принес с собой альбом для рисования, кисти и краски.
Я был в полной уверенности, что моя учительница назначила мне самое настоящее свидание, где мне предстоит раскрыть свои потаённые чувства и признаться ей в любви. Да, это было моё первое свидание с девушкой! А то, что она была намного старше меня, я уже не принимал это во внимание. Я был горд собой, и мне казалось, что я уже способен производить впечатление на девушек старше меня.
И вот, наступил тот самый долгожданный день и час, когда я приготовил свои принадлежности по рисованию, сложил их в сумку, и отправился на свидание во дворик дворца пионеров, где меня ждала самая желанная и очаровательная девушка на свете, в которую я был тайно влюблён. Я решил, что сразу признаюсь ей в своих чувствах, и не буду скрывать той страсти, которую она вызвала во мне с первого дня нашего знакомства. Я совершенно не знал, что буду делать после того, как признаюсь ей во всём. Мне казалось, что моя избранница должна меня внимательно выслушать, понять и сразу обрадоваться тому, что я ей скажу. А вот, что с нами будет дальше, я предположить пока не мог. В своих самых смелых фантазиях я размышлял, что теперь мы будем встречаться, гулять по вечерам по городским паркам и скверам, ходить в кино, говорить обо всём, и, конечно, целоваться. На большее мне не хватало смелости и воображения. Но и этого для меня было вполне достаточно в отношениях со своей первой возлюбленной!
Я пришел в назначенное время в тенистый дворик, где меня уже ждала моя очаровательная учительница, которой предстояло стать моей первой девушкой, о чём она, наверное, даже не догадывалась. Я решил не сразу излить ей свои чувства, тем более что я опять оробел и не знал как себя вести. Мне стало страшно, и чтобы набраться смелости для сердечных признаний, я решил потянуть время и порисовать.
Совершенно неожиданно для меня, учительница сделала мне комплимент и сказала, что я очень способный и одаренный мальчик, и мне нужно усердно трудиться, чтобы оттачивать мастерство художника. И еще она призналась, что ей очень нравятся мои работы и возможно, что меня ждёт большое будущее - персональные выставки, экспозиции, галереи и т.д. Но на тот самый момент мне было совершенно всё равно, что меня ждёт в будущем, меня интересовало настоящее и непосредственно объект моего обожания - моя прекрасная учительница.
Пока я боролся со своим детским страхом, девушка приготовила мне мольберт, на который я дрожащими руками прикрепил кнопками большой лист ватмана. Учительница обратила мое внимание на старое дерево, одиноко стоящее во внутреннем дворике, и сказала, чтобы я его нарисовал. Она спросила, сколько времени мне потребуется справиться с этим заданием, на что я ответил: мне достаточно получаса. Девушка кивнула головой и попросила меня не отвлекаться, и приступить к работе. Она пообещала, что подойдёт ко мне через полчаса и оценит мою работу. С этими словами она развернулась и пошла по направлению к молодому человеку, который сидел на скамеечке и курил сигарету. Почему-то я его сразу не заметил. Это был взрослый бородатый парень, явно творческая натура, с пышной шевелюрой. Видимо они были уже давно знакомы, так как стоило моей возлюбленной сесть рядом с парнем на скамейку, как они обнялись и начали о чём-то говорить. Парень периодически поглядывал на меня и улыбался, и в этот момент мне казалось, что я выгляжу полным дураком.
Мне уже было не до дерева, которое нужно было нарисовать, я был глубоко разочарован. Теперь мне казалось, что девушка предала меня и просто использовала для того, чтобы выкроить время для встречи со своим парнем, которого я стал люто ненавидеть. Она, сама того не подозревая, разбила мое сердце. Все мои мечты и воздушные замки рухнули в один миг. Вместо нежной любви и страсти во мне теперь поселилось негодование и презрение к бывшему объекту обожания. Я украдкой наблюдал за тем, как моя несостоявшаяся возлюбленная мило воркует со своим парнем, какие нежности она к нему проявляет, и как они смотрят друг на друга. Их поведение приводило меня в бешенство. Мне одновременно хотелось плакать и кричать, но все эти негативные эмоции я в себе сдерживал и подавлял, рисуя своё проклятое дерево.
Полчаса прошли для меня словно вечность. Я быстро и как попало выполнил задание, причем сразу было видно, что я схалтурил, чего раньше себе не позволял. Дерево на моём рисунке было не похоже на себя, я использовал только темные краски - коричневый и серый цвет вперемешку с чёрным. Такого было моё ужасное состояние и отвратительное настроение и более ярких красок я использовать не смог.
Когда моя учительница увидела рисунок, она сразу побледнела и спросила, что со мной происходит. Я сказал, что плохо себя чувствую и нам лучше сегодня закончить урок, так как я совершенно не расположен к рисованию. К тому же мое испорченное настроение сразу себя выдало. Конечно, бедная девушка ничего не поняла, ведь всего лишь полчаса назад я прекрасно себя чувствовал и с радостью принялся выполнять порученное задание. И вдруг, такой поворот событий! Меня словно подменили, и это было видно невооруженным глазом.
Бедной девушке ничего не оставалось делать, как прервать урок и попрощаться со мной. Я быстро собрал свои вещи, и хотел было порвать свой рисунок прямо у неё на глазах и бросить куски грязной бумаги ей в лицо, но почему-то не сделал этого, вспомнив её слова о том, что нужно ценить свой труд.
Рисунок с деревом ещё долго хранился у меня дома, словно напоминание о первом несостоявшемся свидании и безответной любви. Всё что со мной произошло в тот день, послужило мне хорошим уроком - разыгравшееся воображение может завести человека очень далеко, но к реальности это не будет иметь никакого отношения.