Лайфхаки мышления и их опасность
У приемов демагогии есть одна черта, которая роднит их с литературными штампами.
Любой штамп изначально - красивый, впечатляющий и действенный повествовательный прием. Если бы он таким не был, то не стал бы настолько популярным. Но авторы, которым не хватает собственного таланта и ума, использовали его слишком часто, слишком однообразно и без понимания. В результате он начал работать против собственного предназначения, и теперь вызывает скуку вместо эмоциональной реакции.
Мне вспоминается история, рассказанная человеком, который случайно оказался на похоронах. Там выступали родственники, коллеги и друзья покойного, и почти все они начинали свои речи словами «смерть вырвала из наших рядов...».
Если вдуматься, это великолепный образ. Вот мы, стройными рядами идем куда-то - или твердо стоим, сдерживая натиск врага. Но приходит смерть, и в рядах возникает брешь. Того, кто только что стоял рядом с нами, больше нет. Смерть вырвала его, унесла туда, откуда не возвращаются.
Тот, кто первым его придумал, был настоящим гением. Но во что превратился этот образ за века бездумного использования? В штамп. В слова, которые говорят, когда нечего сказать.
И точно так же многие методы нечестной полемики изначально - разумные и правильные способы мышления. Своего рода мыслительные техники, позволяющие рассуждать проще и тратить на это меньше сил и времени.
Их опасность прямо вытекает как раз из их эффективности. Любой упрощенный подход грозит тем, что вы упустите ключевые детали, в которых как раз и кроется дьявол. Иногда в эту ловушку попадают неосознанно - тогда мы говорим об ошибках мышления. Иногда в нее завлекают намеренно, чтобы заставить оппонента что-то проглядеть - это как раз и называется демагогией.
Например, вместо того, чтобы опровергать неудобную информацию, нападают на ее источник. Или наоборот, вместо подтверждения своих тезисов упирают на то, из какого авторитетного источника они исходят.
В повседневной жизни мы почти всегда поступаем именно так. Никто не будет всерьез спорить, скажем, с теориями, озвученными на Рен-тв или в бульварных газетах. Источник сведений уже сам по себе дискредитирует их сильнее, чем любые доводы против.
Если источник пользуется доверием, а репутация его безупречна, то чаще всего тоже не стоит тратить силы, проверяя то, что он сообщает. Он прав всегда или почти всегда.
С точки зрения идеала рациональности это неправильное поведение. Прожженный лгун может однажды сказать правду. Желтая газета может оказаться единственной, которая решится эту правду опубликовать. Специалистам с непробиваемым авторитетом случается ошибаться - и, как говорил Дамблдор, чем умнее человек, тем грандиознее его ошибки и их последствия.
Но так уж мы устроены, что заточены не под исключительные случаи, а под средние, самые частые. Риск ошибки, если случай все же исключителен - плата за экономию ресурсов все остальное время. Как показывает практика, для выживания это разумнее всего.
Самый примечательный в этом смысле прием демагогии - аргумент настоящего шотландца (в англоязычном мире известен как No True Scotsman Fallacy). Он, насколько я могу судить, получил название из-за короткой истории, которая его иллюстрирует.
Шотландец читает газету, где сообщают о жестоком убийстве в Лондоне.
- Ох уж эти англичане! - ворчит он. - Ни один шотландец не пошел бы на такое зверство!
На следующий день он читает в газете, что в Эдинбурге пойман местный уроженец, совершивший еще более жестокое убийство.
- Ни один настоящий шотландец не пошел бы на такое зверство! - восклицает он.
Суть понятна. У вас есть общее суждение. Вам приводят частный пример, опровергающий это суждение. Вместо того чтобы отказаться от своего мнения, вы корректируете его так, чтобы пример уже нельзя было применить. Он неправильный, «ненастоящий».
В любом споре, где речь идет о стереотипах пола, нации, религии, настоящие шотландцы ходят такими толпами, каких не было даже в фильме «Храброе сердце».
«Ни один настоящий мусульманин не стал бы убивать невинных ради устрашения прочих и продвижения своей веры».
«Ни одна настоящая женщина не станет строить карьеру в ущерб семье».
«Если астролог не в состоянии предсказывать события и описывать личности при помощи гороскопов, это не настоящий астролог. Истинные профессионалы видят все насквозь».
Это, пожалуй, один из самых действенных способов оберегать свою точку зрения, отбрасывая все, что ей противоречит. Его могут применять, даже если со стороны видно, что «ненастоящих», отвергнутых примеров стало уже намного больше, чем «настоящих».
Но если подумать, перед нами вовсе не демагогическая уловка, а самый настоящий, безупречный силлогизм по Аристотелю.
Все лисы рыжие. Этот зверь не рыжий. Следовательно, этот зверь - не лиса.
Истинность вывода зависит лишь от того, истинна ли первая посылка - вторая очевидна. Один спорщик пытается использовать пример, чтобы опровергнуть обобщение. Второй использует обобщение, чтобы объявить пример некорректным.
В случае с лисой мы знаем, что прав первый. В конце концов, есть ведь и серебристые, и черно-бурые лисы. Но вот вам история, где правым оказывается именно второй.
Дама стоит в зоопарке перед павильоном, где в бассейне плавает бегемот.
- Какой чудесный дельфин! - восторгается она.
- Мадам, это не дельфин, а бегемот, - поправляет ее стоящий рядом мужчина.
- Вы ничего не смыслите в животных, - парирует дама. - Это самый настоящий дельфин!
В это время бегемот покидает бассейн и ложится погреться на солнышке.
- Видите! - показывает на него мужчина. - Это не дельфин. Дельфины никогда не выходят на берег!
- Что за глупости? - возмущается дама. - Вы же сами, своими глазами видите, что иногда выходят.
Кстати, аргумент настоящего шотландца очень любят ученые. Наверное, потому, что они привыкли к нему в профессиональной деятельности.
Если биолог видит зверя, который похож на волка, но выглядит и ведет себя немного не так, он, вероятнее всего, не станет корректировать свои знания о волках. Он просто предположит, что перед ним не настоящий волк, а какой-то другой зверь.
Так же и физик. Он знает об элементарных частицах не меньше, чем биолог о волках. И если частица похожа на нейтрон, но чуточку отличается, это значит лишь то, что это не нейтрон.
А в повседневной жизни аргумент шотландца помогает поддерживать безупречный имидж науки. «Никакой настоящий ученый не станет...» - и далее следует список грехов, которых он ни за что на свете не станет совершать. Хотя чаще всего оказывается, что нет ни одного ученого, который был бы полностью «настоящим» по этим критериям.
Да и само определение науки держится на том же аргументе. Любые опровергающие примеры наталкиваются на возражение - это (еще или уже) не настоящая наука.
Где здесь правильное использование приема, а где уже не очень - судите сами.
Любой штамп изначально - красивый, впечатляющий и действенный повествовательный прием. Если бы он таким не был, то не стал бы настолько популярным. Но авторы, которым не хватает собственного таланта и ума, использовали его слишком часто, слишком однообразно и без понимания. В результате он начал работать против собственного предназначения, и теперь вызывает скуку вместо эмоциональной реакции.
Мне вспоминается история, рассказанная человеком, который случайно оказался на похоронах. Там выступали родственники, коллеги и друзья покойного, и почти все они начинали свои речи словами «смерть вырвала из наших рядов...».
Если вдуматься, это великолепный образ. Вот мы, стройными рядами идем куда-то - или твердо стоим, сдерживая натиск врага. Но приходит смерть, и в рядах возникает брешь. Того, кто только что стоял рядом с нами, больше нет. Смерть вырвала его, унесла туда, откуда не возвращаются.
Тот, кто первым его придумал, был настоящим гением. Но во что превратился этот образ за века бездумного использования? В штамп. В слова, которые говорят, когда нечего сказать.
И точно так же многие методы нечестной полемики изначально - разумные и правильные способы мышления. Своего рода мыслительные техники, позволяющие рассуждать проще и тратить на это меньше сил и времени.
Их опасность прямо вытекает как раз из их эффективности. Любой упрощенный подход грозит тем, что вы упустите ключевые детали, в которых как раз и кроется дьявол. Иногда в эту ловушку попадают неосознанно - тогда мы говорим об ошибках мышления. Иногда в нее завлекают намеренно, чтобы заставить оппонента что-то проглядеть - это как раз и называется демагогией.
Например, вместо того, чтобы опровергать неудобную информацию, нападают на ее источник. Или наоборот, вместо подтверждения своих тезисов упирают на то, из какого авторитетного источника они исходят.
В повседневной жизни мы почти всегда поступаем именно так. Никто не будет всерьез спорить, скажем, с теориями, озвученными на Рен-тв или в бульварных газетах. Источник сведений уже сам по себе дискредитирует их сильнее, чем любые доводы против.
Если источник пользуется доверием, а репутация его безупречна, то чаще всего тоже не стоит тратить силы, проверяя то, что он сообщает. Он прав всегда или почти всегда.
С точки зрения идеала рациональности это неправильное поведение. Прожженный лгун может однажды сказать правду. Желтая газета может оказаться единственной, которая решится эту правду опубликовать. Специалистам с непробиваемым авторитетом случается ошибаться - и, как говорил Дамблдор, чем умнее человек, тем грандиознее его ошибки и их последствия.
Но так уж мы устроены, что заточены не под исключительные случаи, а под средние, самые частые. Риск ошибки, если случай все же исключителен - плата за экономию ресурсов все остальное время. Как показывает практика, для выживания это разумнее всего.
Самый примечательный в этом смысле прием демагогии - аргумент настоящего шотландца (в англоязычном мире известен как No True Scotsman Fallacy). Он, насколько я могу судить, получил название из-за короткой истории, которая его иллюстрирует.
Шотландец читает газету, где сообщают о жестоком убийстве в Лондоне.
- Ох уж эти англичане! - ворчит он. - Ни один шотландец не пошел бы на такое зверство!
На следующий день он читает в газете, что в Эдинбурге пойман местный уроженец, совершивший еще более жестокое убийство.
- Ни один настоящий шотландец не пошел бы на такое зверство! - восклицает он.
Суть понятна. У вас есть общее суждение. Вам приводят частный пример, опровергающий это суждение. Вместо того чтобы отказаться от своего мнения, вы корректируете его так, чтобы пример уже нельзя было применить. Он неправильный, «ненастоящий».
В любом споре, где речь идет о стереотипах пола, нации, религии, настоящие шотландцы ходят такими толпами, каких не было даже в фильме «Храброе сердце».
«Ни один настоящий мусульманин не стал бы убивать невинных ради устрашения прочих и продвижения своей веры».
«Ни одна настоящая женщина не станет строить карьеру в ущерб семье».
«Если астролог не в состоянии предсказывать события и описывать личности при помощи гороскопов, это не настоящий астролог. Истинные профессионалы видят все насквозь».
Это, пожалуй, один из самых действенных способов оберегать свою точку зрения, отбрасывая все, что ей противоречит. Его могут применять, даже если со стороны видно, что «ненастоящих», отвергнутых примеров стало уже намного больше, чем «настоящих».
Но если подумать, перед нами вовсе не демагогическая уловка, а самый настоящий, безупречный силлогизм по Аристотелю.
Все лисы рыжие. Этот зверь не рыжий. Следовательно, этот зверь - не лиса.
Истинность вывода зависит лишь от того, истинна ли первая посылка - вторая очевидна. Один спорщик пытается использовать пример, чтобы опровергнуть обобщение. Второй использует обобщение, чтобы объявить пример некорректным.
В случае с лисой мы знаем, что прав первый. В конце концов, есть ведь и серебристые, и черно-бурые лисы. Но вот вам история, где правым оказывается именно второй.
Дама стоит в зоопарке перед павильоном, где в бассейне плавает бегемот.
- Какой чудесный дельфин! - восторгается она.
- Мадам, это не дельфин, а бегемот, - поправляет ее стоящий рядом мужчина.
- Вы ничего не смыслите в животных, - парирует дама. - Это самый настоящий дельфин!
В это время бегемот покидает бассейн и ложится погреться на солнышке.
- Видите! - показывает на него мужчина. - Это не дельфин. Дельфины никогда не выходят на берег!
- Что за глупости? - возмущается дама. - Вы же сами, своими глазами видите, что иногда выходят.
Кстати, аргумент настоящего шотландца очень любят ученые. Наверное, потому, что они привыкли к нему в профессиональной деятельности.
Если биолог видит зверя, который похож на волка, но выглядит и ведет себя немного не так, он, вероятнее всего, не станет корректировать свои знания о волках. Он просто предположит, что перед ним не настоящий волк, а какой-то другой зверь.
Так же и физик. Он знает об элементарных частицах не меньше, чем биолог о волках. И если частица похожа на нейтрон, но чуточку отличается, это значит лишь то, что это не нейтрон.
А в повседневной жизни аргумент шотландца помогает поддерживать безупречный имидж науки. «Никакой настоящий ученый не станет...» - и далее следует список грехов, которых он ни за что на свете не станет совершать. Хотя чаще всего оказывается, что нет ни одного ученого, который был бы полностью «настоящим» по этим критериям.
Да и само определение науки держится на том же аргументе. Любые опровергающие примеры наталкиваются на возражение - это (еще или уже) не настоящая наука.
Где здесь правильное использование приема, а где уже не очень - судите сами.