Родословие дьявола, версия 2.0
Русскому человеку, привыкшему, что дьявол категорически один, и он является повелителем ада, бывает трудно привыкнуть, что в английском языке devil - вполне себе исчисляемое понятие, и их бывает много.
На самом деле the devil, с определённым артиклем, а уж тем более с большой буквы, может обозначать и того самого дьявола. Но вот во множественном числе это скорее «бесы» - рядовые служащие адских легионов.
Впрочем, дьявол сам по себе прелюбопытное явление. Он - Другой христианского Бога, так же как «язычество» - Другой правильной христианской религии. А значит, под его именем собрано всё, что христиане в разное время считали чужим, неправильным и плохим.
Другой, созданный методом отрицания, непременно получается разнородным. Всё, что отброшено, при всём желании не получится собрать в единый образ. Поэтому у дьявола нет единой «воли и представления», как у других мифических персонажей. В нём как бы соединены несколько разных архидемонов, каждый со своими целями, методами и сферой деятельности.
Для начала, если Бог - олицетворение антропного добра, то дьявол олицетворяет антропное зло. То есть, если по-простому, всё, что причиняет людям страдания и вред.
Дьявол насылает болезни и бедствия, неудачи и катастрофы. Его сила, действуя на человека, приносит разрушение тела и ума. В общем, всё плохое в мире - от дьявола.
Есть ещё и моральное измерение. В нём Бог отвечает за благие помыслы и желания, а дьявол, соответственно, за плохие.
Он становится олицетворением дурного начала, которое подталкивает человека причинять другим страдания, искать удовольствий, стремиться к самоутверждению и так далее.
И это другой дьявол, потому что с моральной точки зрения болезни и катастрофы нейтральны, они не являются злом сами по себе. В них нет воли, направленной на дурное. А вот оставить больного ближнего на произвол судьбы - а уж тем более воспользоваться его болезнью к своей выгоде - это уже помышление от лукавого.
Бог есть жизнь. В Нём даже умершие живы, а в конце времён им обещано и телесное воскресение. Значит, дьяволу при этом отдана в управление смерть.
Ад старше христианства. Само это слово происходит от греческого hades - и названия подземного царства, и имени его владыки. Мрачный и суровый повелитель ада забирает к себе всех мертвецов, отверженных другими богами и предками. Забытых, проклятых, отступников, умерших плохой смертью. Как правило, его владения - самый неприятный вид посмертия из всех возможных.
Если грешникам закрыт вход на небо, логично заключить, что их прибирает кто-то другой. Этот князь ада и есть дьявол.
Но в христианстве ад - не просто место безрадостного и безнадёжного прозябания. Это место наказания грешников. Там мучают, и чем страшнее были грехи узника преисподней при жизни, тем больше ему достанется после смерти.
Тут мы наталкиваемся на главнейшее противоречие. Дьявол - враг Бога. Он подначивает людей совершать грехи. Он даже помогает грешникам грешить. С какой стати он будет наказывать их после смерти? Не должен ли он, наоборот, вознаграждать своих верных слуг?
Из этого противоречия возможно несколько выходов.
Евреи отказались от идеи «дьявол - враг Бога». Их сатана хоть и олицетворяет дурное начало, но остаётся приближённым ангелом и верным слугой Небес. Он испытывает людей на прочность и жестоко карает тех, кто испытания не прошёл. Впрочем, там и концепция ада отличается от христианской.
Мусульмане отказались от идеи «дьявол - повелитель ада». Ад в исламе - место, заготовленное милосердным Аллахом, чтобы вечно истязать тех, кто ему не угодил. Этим занимаются специально обученные ангелы-палачи. Иблис, он же шайтан, знает, что и ему самому уготовано там жаркое местечко, и старается только о том, чтобы как можно больше смертных вкусили милосердия Аллаха вместе с ним.
Либеральные христиане-гуманисты отказались от идеи «ад - место наказания грешников». По их вере, ад - состояние оставленности Богом. В этом нет ничего хорошего, но грешники сами стремятся туда, потому что не могут вынести предстояния перед Богом. Чем больше человек грешил, чем сильнее сердце его прилепилось ко греху, тем дальше он бежит в глубины ада.
Здесь интересно то, что и рай, и ад в этой вере перестают быть посмертием. Это состояния, в которые душа приходит ещё при жизни, а, сбросив тело, просто погружается туда полностью. Больше ничего не отвлекает праведника от единения с Богом, а грешника - от тягостной безнадёжности и бессмысленности его существования.
Ещё интереснее, что дьявол не играет здесь сколько-нибудь важной роли. Он не правитель ада, а скорее его первый узник. Он сбежал туда первым и находится глубже всех.
Ещё одного дьявола мы находим в дуализме. Его истоки - и идеологии монашества, а совершенства он достиг на тысячу лет позже в учениях Реформации и Просвещения.
Здесь главное противопоставление - дух против материи, разум против плоти. Всё остальное делится по тому, на чьей они стороне. Мужское-женское, интеллект-эмоции, реальность-воображение, религия-магия. Первое угодно Богу, второе ему противится.
На земле настоящим воплощением угодного Богу становится город - место, обустроенное и упорядоченное человеческим разумом, структурированное вокруг царского дворца и святого храма. Противоположность городу - дикая природа, лес, обиталище беззаконных тварей.
Дьявол в этом своём варианте больше всего похож на Пана, греческого бога дикой природы, предводителя сатиров - известных пьяниц и блудников. От Пана он унаследовал облик с козлиными рогами и копытами и склонность искушать людей удовольствиями плоти.
Ничего удивительного, что его служители устраивают оргии-шабаши в диких местах и практикуют магию.
Наконец, последний дьявол, о котором стоит сказать - Люцифер, романтический дьявол-бунтовщик, восставший против неба. Он единственный, кто удостоился собственного устойчивого имени.
Прототипом Люцифера, «светоносного», был, конечно, Прометей - титан, которого мы все знаем по советскому мультфильму. Тоже восставший против неба. Тоже принесший людям свет. Тоже обречённый на вечные мучения, потому что противник его всемогущ и непобедим.
Богоборческая природа Прометея настолько очевидна, что он практически сразу стал святым покровителем новорожденного атеизма. Огонь, который Прометей даровал человечеству, сделался олицетворением света разума, рассеивающего тьму религиозной веры и магических суеверий.
Напрямую прославлять Люцифера атеисты, конечно, не стали бы - он слишком сильно связан с христианской традицией, против которой они боролись. Но зато поэты-романтики наподобие Байрона оттянулись за всех. Мрачный, язвительный, горделивый и невероятно привлекательный демон-социопат стал любимым персонажем подобных авторов до наших дней. Даже профессор Снейп из девичьих фанфиков временами становится на удивление на него похож.
Ещё один образ стоит упомянуть здесь - но не потому, что его тоже втиснули в область ответственности дьявола, а потому, что это, наоборот, не удалось.
По всей земле существует вера в волшебный народ - тех, кто обитает в тенях и на границах, предстаёт в разных обликах и владеет магической силой и знаниями.
У них много имён - эльфы, тролли, черти, джинны, ши, ёкай... Ещё чаще их предпочитают не называть вовсе, чтобы не накликать, а обходятся эвфемизмами - «эти», «иные», «старшие», «те, кто лучше нас», «добрый народ», «малый народ».
Некоторые из них странствуют, не имея постоянного жительства. Другие становятся хозяевами и хранителями определённых мест и сами постепенно сливаются с этими местами.
Колдун, если он действительно колдует, а не просто бормочет заговоры, непременно имеет с ними дело - или сам постепенно становится похож на одного из них, владеющего собственной силой. В народных сказаниях обычно вовсе никак не различают «этих» и колдунов при исполнении.
Христианское учение отрицает существование волшебного народа. Отцы наставляют, что подобные создания - не более чем бесы, вводящие людей в заблуждение. А значит, если и есть у них предводитель, это не иначе как сам дьявол.
Мусульманские народы приняли это учение целиком, у них Иблис - царь джиннов. А вот евреи и христиане, что интересно, нет.
Еврейскими чертями правит Самаэль, а не сатана, и они вовсе не ангелы, пусть даже падшие.
В Европе дьявол получил от «этих» склонность заключать с людьми хитроумные сделки. Но там, где продолжали верить в эльфов, фей и троллей, считали их отдельным родом, не ангелами и не бесами. Королева Маб, король Оберон, Зимний Король, Лесной Царь, Хозяйка Медной горы - все они существуют сами по себе, дьяволу не родня и ему не подчиняются. Они иные - и такими останутся.
На самом деле the devil, с определённым артиклем, а уж тем более с большой буквы, может обозначать и того самого дьявола. Но вот во множественном числе это скорее «бесы» - рядовые служащие адских легионов.
Впрочем, дьявол сам по себе прелюбопытное явление. Он - Другой христианского Бога, так же как «язычество» - Другой правильной христианской религии. А значит, под его именем собрано всё, что христиане в разное время считали чужим, неправильным и плохим.
Другой, созданный методом отрицания, непременно получается разнородным. Всё, что отброшено, при всём желании не получится собрать в единый образ. Поэтому у дьявола нет единой «воли и представления», как у других мифических персонажей. В нём как бы соединены несколько разных архидемонов, каждый со своими целями, методами и сферой деятельности.
Для начала, если Бог - олицетворение антропного добра, то дьявол олицетворяет антропное зло. То есть, если по-простому, всё, что причиняет людям страдания и вред.
Дьявол насылает болезни и бедствия, неудачи и катастрофы. Его сила, действуя на человека, приносит разрушение тела и ума. В общем, всё плохое в мире - от дьявола.
Есть ещё и моральное измерение. В нём Бог отвечает за благие помыслы и желания, а дьявол, соответственно, за плохие.
Он становится олицетворением дурного начала, которое подталкивает человека причинять другим страдания, искать удовольствий, стремиться к самоутверждению и так далее.
И это другой дьявол, потому что с моральной точки зрения болезни и катастрофы нейтральны, они не являются злом сами по себе. В них нет воли, направленной на дурное. А вот оставить больного ближнего на произвол судьбы - а уж тем более воспользоваться его болезнью к своей выгоде - это уже помышление от лукавого.
Бог есть жизнь. В Нём даже умершие живы, а в конце времён им обещано и телесное воскресение. Значит, дьяволу при этом отдана в управление смерть.
Ад старше христианства. Само это слово происходит от греческого hades - и названия подземного царства, и имени его владыки. Мрачный и суровый повелитель ада забирает к себе всех мертвецов, отверженных другими богами и предками. Забытых, проклятых, отступников, умерших плохой смертью. Как правило, его владения - самый неприятный вид посмертия из всех возможных.
Если грешникам закрыт вход на небо, логично заключить, что их прибирает кто-то другой. Этот князь ада и есть дьявол.
Но в христианстве ад - не просто место безрадостного и безнадёжного прозябания. Это место наказания грешников. Там мучают, и чем страшнее были грехи узника преисподней при жизни, тем больше ему достанется после смерти.
Тут мы наталкиваемся на главнейшее противоречие. Дьявол - враг Бога. Он подначивает людей совершать грехи. Он даже помогает грешникам грешить. С какой стати он будет наказывать их после смерти? Не должен ли он, наоборот, вознаграждать своих верных слуг?
Из этого противоречия возможно несколько выходов.
Евреи отказались от идеи «дьявол - враг Бога». Их сатана хоть и олицетворяет дурное начало, но остаётся приближённым ангелом и верным слугой Небес. Он испытывает людей на прочность и жестоко карает тех, кто испытания не прошёл. Впрочем, там и концепция ада отличается от христианской.
Мусульмане отказались от идеи «дьявол - повелитель ада». Ад в исламе - место, заготовленное милосердным Аллахом, чтобы вечно истязать тех, кто ему не угодил. Этим занимаются специально обученные ангелы-палачи. Иблис, он же шайтан, знает, что и ему самому уготовано там жаркое местечко, и старается только о том, чтобы как можно больше смертных вкусили милосердия Аллаха вместе с ним.
Либеральные христиане-гуманисты отказались от идеи «ад - место наказания грешников». По их вере, ад - состояние оставленности Богом. В этом нет ничего хорошего, но грешники сами стремятся туда, потому что не могут вынести предстояния перед Богом. Чем больше человек грешил, чем сильнее сердце его прилепилось ко греху, тем дальше он бежит в глубины ада.
Здесь интересно то, что и рай, и ад в этой вере перестают быть посмертием. Это состояния, в которые душа приходит ещё при жизни, а, сбросив тело, просто погружается туда полностью. Больше ничего не отвлекает праведника от единения с Богом, а грешника - от тягостной безнадёжности и бессмысленности его существования.
Ещё интереснее, что дьявол не играет здесь сколько-нибудь важной роли. Он не правитель ада, а скорее его первый узник. Он сбежал туда первым и находится глубже всех.
Ещё одного дьявола мы находим в дуализме. Его истоки - и идеологии монашества, а совершенства он достиг на тысячу лет позже в учениях Реформации и Просвещения.
Здесь главное противопоставление - дух против материи, разум против плоти. Всё остальное делится по тому, на чьей они стороне. Мужское-женское, интеллект-эмоции, реальность-воображение, религия-магия. Первое угодно Богу, второе ему противится.
На земле настоящим воплощением угодного Богу становится город - место, обустроенное и упорядоченное человеческим разумом, структурированное вокруг царского дворца и святого храма. Противоположность городу - дикая природа, лес, обиталище беззаконных тварей.
Дьявол в этом своём варианте больше всего похож на Пана, греческого бога дикой природы, предводителя сатиров - известных пьяниц и блудников. От Пана он унаследовал облик с козлиными рогами и копытами и склонность искушать людей удовольствиями плоти.
Ничего удивительного, что его служители устраивают оргии-шабаши в диких местах и практикуют магию.
Наконец, последний дьявол, о котором стоит сказать - Люцифер, романтический дьявол-бунтовщик, восставший против неба. Он единственный, кто удостоился собственного устойчивого имени.
Прототипом Люцифера, «светоносного», был, конечно, Прометей - титан, которого мы все знаем по советскому мультфильму. Тоже восставший против неба. Тоже принесший людям свет. Тоже обречённый на вечные мучения, потому что противник его всемогущ и непобедим.
Богоборческая природа Прометея настолько очевидна, что он практически сразу стал святым покровителем новорожденного атеизма. Огонь, который Прометей даровал человечеству, сделался олицетворением света разума, рассеивающего тьму религиозной веры и магических суеверий.
Напрямую прославлять Люцифера атеисты, конечно, не стали бы - он слишком сильно связан с христианской традицией, против которой они боролись. Но зато поэты-романтики наподобие Байрона оттянулись за всех. Мрачный, язвительный, горделивый и невероятно привлекательный демон-социопат стал любимым персонажем подобных авторов до наших дней. Даже профессор Снейп из девичьих фанфиков временами становится на удивление на него похож.
Ещё один образ стоит упомянуть здесь - но не потому, что его тоже втиснули в область ответственности дьявола, а потому, что это, наоборот, не удалось.
По всей земле существует вера в волшебный народ - тех, кто обитает в тенях и на границах, предстаёт в разных обликах и владеет магической силой и знаниями.
У них много имён - эльфы, тролли, черти, джинны, ши, ёкай... Ещё чаще их предпочитают не называть вовсе, чтобы не накликать, а обходятся эвфемизмами - «эти», «иные», «старшие», «те, кто лучше нас», «добрый народ», «малый народ».
Некоторые из них странствуют, не имея постоянного жительства. Другие становятся хозяевами и хранителями определённых мест и сами постепенно сливаются с этими местами.
Колдун, если он действительно колдует, а не просто бормочет заговоры, непременно имеет с ними дело - или сам постепенно становится похож на одного из них, владеющего собственной силой. В народных сказаниях обычно вовсе никак не различают «этих» и колдунов при исполнении.
Христианское учение отрицает существование волшебного народа. Отцы наставляют, что подобные создания - не более чем бесы, вводящие людей в заблуждение. А значит, если и есть у них предводитель, это не иначе как сам дьявол.
Мусульманские народы приняли это учение целиком, у них Иблис - царь джиннов. А вот евреи и христиане, что интересно, нет.
Еврейскими чертями правит Самаэль, а не сатана, и они вовсе не ангелы, пусть даже падшие.
В Европе дьявол получил от «этих» склонность заключать с людьми хитроумные сделки. Но там, где продолжали верить в эльфов, фей и троллей, считали их отдельным родом, не ангелами и не бесами. Королева Маб, король Оберон, Зимний Король, Лесной Царь, Хозяйка Медной горы - все они существуют сами по себе, дьяволу не родня и ему не подчиняются. Они иные - и такими останутся.