Цветы модерна в московских переулках - Часть 3
14. Особняк Дерожинской, Кропоткинский переулок, 13 (бывший Стадный, Штатный). Он был построен в 1901-1903 годах знаменитым архитектором, одним из виднейших деятелей модерна Ф.О.Шехтелем для дочери фабриканта Ивана Бутикова, Александры Ивановны Дерожинской-Зиминой, и её супруга, гвардейского офицера В.В. Дерожинского. Будучи наследницей миллионного состояния своего отца - известного суконного фабриканта И.П. Бутикова, построившего недалеко от Остоженки, на берегу Москвы-реки, крупную текстильную фабрику (о местоположении фабрики сегодня говорит название одного из остоженских переулков - Бутиковского, - названного так по фамилии владельца мануфактуры), - А.И Дерожинская вполне могла позволить себе, помимо уже имевшихся в ее собственности домовладений, отстроить еще один городской особняк, который был замыслен ею как «семейное гнездо» для своей новой семьи и будущих детей (В.В Дерожинский был вторым мужем Александры Ивановны, первый ее брак - с видным промышленником и финансистом Павлом Павловичем Рябушинским - окончился разводом). Дамой Александра Ивановна была деятельной: когда она поняла, что мечтает о новом доме, то приобрела участок в Штатном переулке (такое название носил тогда Кропоткинский переулок) и заказала проект архитектору Ф.О. Шехтелю. Он, кстати, на тот момент уже прославился благодаря нескольким своим замечательным работам - особняку С.П. Рябушинского на Малой Никитской и дворцу С.Т. Морозова на Спиридоновке. Видимо, знакомство заказчицы с Шехтелем состоялось как раз через Степана Павловича Рябушинского, который приходился братом ее первому мужу.
Почерк признанного мастера модерна узнаваем и в особняке, построенном для Дерожинской: первое, что Вы увидите, это великолепная решетка ограды с нервными изломами прутьев - классическое произведение модерна. Обращайте внимание на такие мелочи, если Вы не очень хорошо разбираетесь в архитектуре: именно декоративные решётки на модерновых зданиях ни с чем нельзя спутать. Сам роскошный особняк отодвинут в глубину обширного участка и полускрыт оградой. Композиционное решение фасада здания основывается на вынесенном вперед и отвечающем главному холлу дома центральном ризалите с огромным окном, украшенным объемным наличником.
Ризалит венчается мощным декоративным завершением, уподобленным скульптурной форме - аттиком с парой тяжелых цилиндров, олицетворяющих собой новые веяния «машинного века» - века XX. Привычный для раннего модерна изысканный декор в оформлении экстерьера особняка почти отсутствует, и акцент всецело приходится не на стилевые фигурно-орнаментальные мотивы, а на сами объемные элементы композиции, подчеркнуто величественные и монументальные.
Особого внимания заслуживают интерьеры особняка: ведь главный принцип модерна - удобство и комфорт. Именно с этим связана внешняя несимметричность зданий в стиле модерн: они проектировались как бы «изнутри», исходя из интерьера, а не из внешней формы. Дом имеет два этажа и подвал. Первый этаж был отведен под приемные помещения и личные покои семейства, второй предназначался для детей и их гувернанток, также на втором этаже располагалась кухня. Подвал был занят хозяйственными помещениями и комнатами прислуги, хотя в нем помимо этого смогла разместиться и довольно обширная бильярдная. В интерьере особняка Дерожинской Шехтель на две трети оформил пространство деревом: мебель, потолки, полы, стеновые панели, лестницы, внутреннее обрамление окон - все это выполнялось по эскизам архитектора, впрочем, в этот доме всё оформлено в едином авторском стиле, согласно общим правилам модерна, даже такие, казалось бы, мелочи, как дверные ручки, выполнены по чертежам мастера. К слову о «мелочах»: ручка входной двери представляет собой огромного металлического паука, который просто не может не произвести впечатления на визитёра; оформление ручек межкомнатных дверей повторяет орнамент ограды; зеркало над камином в хозяйской спальне оформлено невероятно изящно; одним словом, даже эти детали самоценны в художественном смысле, что лишний раз подчеркивает такую отличительную черту модерна, как значимость каждого элемента интерьера.
Еще одна особенность модерна - приверженность к передовым технологиям - также четко прослеживается в этом особняке, ведь именно в этом здании были впервые применены новейшие технологии, облегчающие быт: проведена вытяжная и приточная вентиляция, электричество, паровое отопление, установлены ванна и туалет, проведён телефон.
После революции имущество А.И. Дерожинской было национализировано, о ее личной судьбе после 1917 года, к сожалению, ничего не известно. Особняк в Штатном переулке был отдан в пользование Культурно-просветительскому обществу Украинской Рады, затем внешкольному отделу Наркомпроса, который позже здесь сменили еще несколько учреждений; начиная с 1959 года, на протяжении 50 лет особняк арендовало посольство Австралии.
15. Стоящее на углу Глазовского и Денежного переулков сооружение (Глазовский пер., д. 4) тоже нельзя не отметить. Это здание городской усадьбы П.А. и Н.П. Павловых, стоящее на участке, когда-то принадлежавшем «Товариществу мануфактур, основанных И.И. Скворцовым», владельцами которого являлись хозяева усадьбы - отец и сын Павловы.
Довольно миниатюрная постройка, имеющая декоративные и композиционные черты творений Венского сецессиона, похожа на особняк. Построено это здание в 1905 году русским архитектором польского происхождения Станиславом Доминиковичем Кучинским, мастером модерна. Дом облицован глазурованной керамической плиткой двух приятных оттенков: песочного и ярко-бирюзового, последний отличает это сооружение от остальных модерновых зданий, ведь такой цвет нечасто встретишь в оформлении московских фасадов. Угловой объем здания увенчан эффектным гранёным куполом в форме перевернутой чаши. Глянцевые стены контрастируют с более матовыми цинковым поверхностями купола, балкончика эркера и декоративных гирлянд над карнизом. Интересно, что все металлические детали декора дома (за исключением перил парапета карниза и балкона и ограды) сделаны методом выколотки, или дифовки, то есть способом холодной обработки металла специальными выколоточными молотками; ограда участка и парапет над карнизом - кованые.
Очень своеобразно выполнен остеклённый балкон второго этажа в эркере, сам балкон сооружён из клёпаных металлических конструкций, а фигурные переплёты его окон сочетают в своем рисунке простые геометрические формы - пересекающиеся круги, треугольники и квадраты.
Главное огорчение при осмотре здания в том, что разглядеть его полностью, а в особенности тот наиболее интересный фасад, что смотрит во двор, довольно проблематично: перед ним расположен небольшой одноэтажный флигель, который загораживает обзор со стороны обоих переулков. Можно было бы сказать, что это серьёзный недостаток композиции здания, если бы не одно обстоятельство: дело в том, что тот особняк, что мы видим перед собой сегодня, это и не особняк вовсе, а часть постройки куда большей по размерам и носящей совершенно иные функции, нежели проживание хозяев! Это здание перед нами - часть целого единого комплекса, когда-то включавшего в себя конюшни, сарай для карет, кузницу, этот вот дом и сторожку (последняя - тот самый отдельно стоящий одноэтажный флигель, загораживающий сейчас обзор).
К огромному сожалению, основная часть здания, ранее включавшая конюшню и каретный сарай, была перестроена до неузнаваемости и надстроена по высоте (сейчас это оштукатуренное здание слева по Денежному переулку от осматриваемого нами дома, в нём расположена детская библиотека), часть комплекса и вовсе была разрушена, и таким образом одно большое строение разделилось на два совершенно не похожих друг на друга дома, настолько разные, что сложно даже предположить, что когда-то они представляли собой единое гармоничное сооружение. Постройка, возведенная в 1905 году С.Д. Кучинским, являлась, вероятно, конюшенным комплексом обширной городской усадьбы Павловых. В пользу этого предположения говорит тот факт, что третье по счету здание влево по Денежному переулку (его адрес - Денежный пер., д. 16, в нём сейчас расположено посольство Габона) - большой роскошный особняк в неогреческом стиле - тоже принадлежал Н. П. Павлову, был построен в 1900 году и являлся, по всей видимости, главным домом усадьбы, которую спустя несколько лет решили дополнить еще и конюшенным двором. Это также объясняет, почему все эти три дома объединены однотипной кованой оградой. Да и в защиту этого предположения скажем, что вряд ли столь богатые люди, как текстильные фабриканты из Костромской губернии Пётр Александрович и Николай Петрович Павловы, могущие себе позволить жертвовать колоссальные суммы на науку, образование и церковь, стали бы жить в одном здании со своими лошадьми, сколь бы ни любили их (Павловы были заядлыми охотниками и ездоками), скорее они построили бы для содержания своих любимцев отдельное здание, включающее все необходимые хозяйственные части, саму конюшню и дом для обслуживающего лошадей персонала, - обширное, пышное, выполненное в модном стиле и полностью соответствующее амбициям заказчиков и их статусу.
После 1917 года усадьба Павловых была национализирована, её постройки отданы под административные нужды. С 1963 года и по сей день в рассматриваемом нами доме располагается Информационный центр Организации Объединенных Наций.
16. Первое в Москве здание, построенное в стиле модерн - так называемый особняк О.А. Листа (Глазовский пер., дом 8).
Этот особняк возведен в 1898-1899 годах Львом Николаевичем Кекушевым для себя, но прожил он в нём недолго, поскольку завороженный красотой его постройки московский фабрикант Отто Лист сумел убедить Кекушева продать ему дом, сделав тому предложение, от которого архитектор не смог отказаться, и уже в 1900 году здание было передано в собственность новому владельцу. Позднее, в 1910-х годах, Лист продал особняк супружеской чете Кусевицких. Так что у этого особняка сложилась довольно «музыкальная» судьба: мало того, что второй его владелец был однофамильцем знаменитого венгерского композитора Ференца Листа, так еще и в «кусевицкие» времена в доме устраивались собрания «Российского музыкального издательства», на которых бывали Рахманинов, Метнер, Скрябин (последний даже жил здесь какое-то время). А в 1913 году в этом доме останавливался Клод Дебюсси.
Поскольку дом строился Кекушевым для личного пользования, эта его работа никак не была связана требованиями и пожеланиями заказчика, и архитектор мог свободно и в полной мере воплощать свои авторские замыслы и идеи при реализации своего проекта. Здесь талант Кекушева проявился ярко, широко, вольготно, самобытно. Этот особняк сформировал, предопределил своеобразную «кекушевскую» трактовку модерна, в дальнейшем использованную им при создании других зданий. Лев Николаевич придавал огромное значение важности этого проекта, особняк был очень значим для него и служил, по мнению зодчего, образцом, достойным подражания. Это сооружение стало для автора своего рода творческим манифестом новой архитектуры.
Дом довольно скромен и компактен в объемах, он поставлен по линии улицы и занимает почти всю ширину участка, выделенного для его строительства. Здание асимметрично в плане и даже включает в себя не прямоугольное пересечение плоскостей стен. Объем здания смело разрывает угловая лоджия с гротескной небольшой колонкой на углу, на которую опирается вся масса крыши и декоративного прямоугольного аттика. Наиболее эффектно и цельно особняк смотрится именно с угловой точки зрения, с которой можно увидеть и ключевые элементы объемно-пространственной композиции, и два фасада дома - главный и боковой, этот ракурс позволяет разом охватить взглядом все наиболее оригинальные приемы композиции здания и его декорирования.
Наружный фасад дома облицован боровичским кирпичом красивого палево-желтого оттенка. Фактура и цвет кирпича контрастируют с крупным рустом цокольного этажа и гладкими оштукатуренными поверхностями оконных обрамлений светло-серого цвета. Все оконные переплёты выполнены из морёного дуба, некоторые из них украшены миниатюрными ордерными колонками, приставленными снаружи окон - очень необычный приём оформления. Оконные и дверные обрамления сделаны из тарусского мрамора. Угловая колонка - из полированного черного гранита. Ценные строительные материалы, использованные в декоре, придают еще большую уникальность постройке - не каждый заказчик включал в сметы такие затраты.
Выразительность архитектурного решения постройки строится также на масштабных контрастах однотипных деталей - арочных обрамлениях проёмов центрального окна и свода над входом в особняк, на пластичных формах неповторяющихся окон и их широких, плоскостных обрамлений, на резких выступах оконных импостов и карниза. Невозможно не отметить мелкую детализацию декоративного убранства фасада - здесь и имитирующая каменную резьбу литая массивная цинковая капитель угловой колонки, украшенная венчиками цветов, и резьба по камню арочных проемов и столбов, обрамляющих вход, и геометричный орнамент аттика, и декоративные фигурные прямоугольники между окнами центрального ризалита (похоже, являются отголоском любви Кекушева к шахматной игре), и резной рисунок деревянного полотна входной двери. Ну, и конечно, особой приметой этого дома являются мозаичные панно. Одно в виде фриза, изображающего подснежники на золотом фоне, помещено под арочным окном главного фасада. Второе, со львом среди колосьев, - на боковом фасаде. И третье, наиболее известное и ставшее поводом для таинственных легенд о своем происхождении, расположено в нише над входной дверью и представляет сюжет из жизни подводного мира - цветущие водоросли, рыбки и усатый краб. В правом нижнем углу панно сохранилась монограмма «W.W.», более нигде на московских фасадах не встречающаяся, исследователи творчества Л.Н. Кекушева предполагают, что эти буквы являются инициалами уже известного нам по предыдущим объектам нашей прогулки архитектора Вильяма Францевича Валькота, - он нередко подписывал таким образом свои графические работы, кроме того, известно, что Валькот и Кекушев сотрудничали при строительстве гостиницы «Метрополь», совокупность этих фактов говорит в пользу того, что автором мозаичного панно на фасаде особняка, выстроенного Кекушевым, является именно Валькот. В пользу этого предположения говорит также тот факт, что обложка одного из номеров популярного в те годы московского журнала «Архитектурные мотивы», нарисованная пером в эскизной манере, имела такую же подпись «W.W.», а среди лиц, участвовавших в выпуске, значился среди прочих и В.Ф. Валькот.
Более же смелая гипотеза об авторстве Валькота объясняет нахождение панно молодого британца на фасаде особняка Листа любопытной историей: якобы Валькот преподнёс свою керамическую картину Кекушеву в знак уважения за то, что тот не затаил обиды на него, когда волею судьбы и Саввы Мамонтова они вдруг оказались соперниками в борьбе за первенство в конкурсе на лучший проект гостиницы «Метрополь», в этом состязании победил Кекушев, но Мамонтов своим волевым решением выбрал-таки для строительства проект Валькота (занявший лишь четвертое место), «задвинув» таким образом Льва Николаевича, который впоследствии, после банкротства Мамонтова, при новых владельцах масштабной стройки, вернувших его к работе над проектом, проявил великодушие и благородство и продолжал спокойно, без злобы и мстительности работать над созданием отеля в соавторстве с Валькотом.
Впечатляющими были интерьеры особняка, которые создавались также самим архитектором, отличавшимся тщательнейшей проработкой всех малейших деталей внутреннего убранства своих сооружений. Декоративное оформление помещений особняка отличалось элегантностью и разнообразием, было рассчитано на некоторый стилистический контраст и смену впечатлений. Потолки в столовой и кабинете были балочными, обработанными деревянными кессонами с живописью растительной тематики между ними (живопись утрачена и, к сожалению, не была восстановлена при реставрации); декор гостиной носил черты японского стиля, что являло собой выразительный штрих эпохи - искусство модерна выделяло лаконичную эстетику Дальнего Востока и часто использовало её в создании современных стилизаций; перила парадной лестницы были выполнены из дуба, потолок над лестничными проёмами также был оформлен дубовыми балками; отделка помещений второго этажа была довольно лаконичной, с оклейкой стен обоями и покраской масляными красками; стены в ванной и на кухне были облицованы фарфоровой плиткой, а пол вестибюля и кухни выложен метлахской плиткой; внутренние обрамления окон, массивные филенчатые двери и их наличники были деревянными; в некоторых комнатах присутствовала встроенная мебель, составлявшая стилистически единое целое с деревянными стеновыми панелями (до наших времен сохранился лишь один посудный шкафчик в буфете).
В доме присутствовала водопроводная, канализационная и отопительная системы. Были созданы и некоторые любопытные приспособления, необходимые для удобства состоятельных владельцев, - встроенный в стену сейф в кабинете, замаскированный полотном деревянных стеновых панелей, и довольно обширная потайная кладовка для ценных вещей, располагавшаяся под полом лоджии.
Сразу после завершения строительства особняк Кекушева в Глазовском переулке стал известен на всю Москву, причем популярность он снискал не только в светских кругах, среди интеллигенции и богемы, но и был благоприятно встречен профессионалами строительного дела. Архитектурная критика по достоинству оценила новаторские приёмы, применённые Л.Н. Кекушевым в этой постройке, и впоследствии некоторые детали композиции и дизайна особняка были использованы другими московскими зодчими в качестве цитат и прототипов.
После событий 1917 года особняк был изъят из собственности своего последнего дореволюционного владельца - дирижёра, контрабасиста и музыкального издателя Сергея Кусевицкого - национализирован и отдан под размещение дипломатических миссий. На протяжении долгих лет в доме располагалось посольство Аргентины. Сейчас в бывшем особняке Листа-Кусевицких находится представительство Калужской области.
17. Особняк М.Ф. Якунчиковой, являвшийся первой значительной работой 25-летнего Валькота, по праву заслужил звание одного из ключевых примеров московского модерна.
Британские корни архитектора в немалой степени повлияли на формирование его собственного стиля, и вдохновляющим стимулом для осуществления проекта особняка Якунчиковой, видимо, послужила передовая архитектурная эстетика школы Глазго и, в частности, работы родоначальника шотландского модерна - Чарльза Макинтоша. Лаконичные и немного чопорные формы здания, прямоугольные объемы, гладкие плоскости, действительно, являются отголосками англо-шотландского направления модерна, характеризующегося четкостью, сдержанностью силуэтов, преобладанием вертикальных линий и ясным их построением. Подчеркнутый геометризм очертаний особняка, точная огранка ризалита, тамбура входа, больших эркероподобных окон, спокойная цветовая гамма облицовки стен - всё это типично английские черты модерна. Но здание может быть лишь частично соотнесено с английским архитектурным опытом, поскольку включает в себя декоративные приемы и других европейских вариантов стиля.
Валькот вполне успешно разбавил строгость основных линий легким декором, носящим отпечаток бельгийского и французского Ар Нуво. Кованые кронштейны под карнизом и решетки балконов и ограды, белоснежная лепнина на фасаде, изображающая «фирменные» валькотовские женские головки - изысканные скульптурные портреты легендарной сирены Лорелеи, рельефная абрамцевская керамическая плитка приятного зеленого и желтовато-коричневого цвета, использованная в оформлении пилонов ворот, входа в здание и подоконных филёнок, наконец, самая эффектная деталь - скульптурные завершения на пилонах ворот, представляющие собой всё те же любимые Валькотом женские головки, но здесь в особом убранстве из пары больших стилизованных завитков, (скульптуры утрачены после революции 1917 года, поэтому на некоторых старых фотографиях можно увидеть ограду без них, в настоящее время в точности восстановлены современным скульптором), - все эти элементы обогащают немного суховатую трактовку стеновых поверхностей, а их цветовая гамма удачно гармонирует с песочного оттенка облицовкой стен - матовым «кабанчиком». Сумев создать из этих разнородных приёмов и идей оригинальную стилистику и органичный архитектурный образ, Валькот выступил на арене формирующегося московского модерна безусловным новатором, недаром построенный им особняк не раз впоследствии служил образцом для подражания и ориентиром в творческих исканиях для других архитекторов.
Кстати, хозяйка построенного Валькотом особняка - Мария Федоровна Якунчикова, жена крупного фабриканта, владевшего текстильной фабрикой и кирпичными заводами, и племянница Саввы Мамонтова, - принимала активное участие в деятельности мастерской своего дядюшки в Абрамцеве. По её личным эскизам и наброскам, сделанным в соавторстве с другими художниками, изготавливались многие превосходные керамические панно, некоторые из которых украсили московские здания, а отдельные экспонировались на различных выставках, в том числе и международных. Именно благодаря инициативе Якунчиковой в декоративную отделку особняка, ею приобретённого, была включена керамика, и майоликовые панно, украсившие его, были изготовлены в абрамцевских мастерских по рисункам самой Марии Федоровны.
18. Особняк К.А. Гутхейля имеет необычную для модерна симметричную композицию главного фасада, необычна она и для творчества Валькота, из чего можно сделать предположение, что, возможно, данная идея продиктована владельцем - Карлом Александровичем Гутхейлем, приобретшим особняк на этапе строительства.
Карл Александрович являлся наследником дела своего отца - Александра Богдановича, - немца по национальности, приехавшего в 1853 году в Россию из Франкфурта-на-Майне и основавшего в Москве музыкально-издательскую фирму и нотный магазин. После смерти отца Карл Александрович возглавил компанию, он весьма успешно вел дела и значительно расширил фирму, под его руководством «Издательство А. Гутхейль» стало одним из крупнейших в дореволюционной России, оно специализировалось на выпуске оперных клавиров не только западноевропейских композиторов, но и русских, в числе последних были произведения М.И. Глинки, С.В. Рахманинова, А.С. Даргомыжского и др. (Гутхейль сам предложил Рахманинову печатать его ноты, спросил, какую тот хочет сумму, посоветовавшись с Чайковским, Рахманиновсказал, что пусть Гутхейль платит на свое усмотрение, и стал получать сумму большую, чем даже мог предположить). Вероятно, чтобы с успехом управлять столь специфичным предприятием, помимо предпринимательских способностей, нужно обладать еще и безупречным вкусом и особой прозорливостью. И, кажется, стоящий перед нами изящный и элегантный особняк является безусловным свидетельством совершенного чувства стиля и художественного восприятия своего обладателя. В этом доме нет помпезности или яркости, присущей многим постройкам в стиле модерн того периода, но при этом он притягивает к себе невольные восхищенные взгляды прохожих. Всё в нём гармонично, созвучно, мелодично. Поистине, этот особняк предназначен для того, чтобы в нём жила музыка. Он - симфония эстетики и красоты.
Несмотря на то, что дом в плане довольно большой, его центральный фасад, парадно развернутый вдоль улицы, компактен и даже скромен по своим формам, что сообщает зданию некую камерность. Центральный портал повышен и выдвинут вперед относительно боковых объемов. Разновысотность частей дома позволила создать в помещении вестибюля и столовой, расположенных по центральной оси здания, дополнительный верхний свет. Справа от вестибюля располагался кабинет хозяина, слева - зал, гостиная и будуар хозяйки из нескольких небольших комнат, за кабинетом владельца находился ряд спален, в правом, выступающем на задний двор крыле - комнаты для прислуги и хозяйственные помещения.
Простые, геометричные формы и гладкие поверхности фасада особняка искусно разбавлены и смягчены изысканным декором. Стены облицованы сверкающей светлой розовато-сиреневой керамической плиткой - «кабанчиком», на этом фоне выделяются слабо подкрашенные охрой лепные панно с рокайльными орнаментами (т.е. характерными для стиля рококо) - причудливыми завитками и пухленькими младенцами-путти. Округлость очертаний рельефов гармонирует с изгибами оконных и дверных проёмов, имеющих арочные завершения. На крыше центрального объема возвышаются роскошные вазоны, а вход в особняк украшен великолепным стеклянным скруглённым навесным козырьком. Орнаментика, свойственная рококо, и стеклянный козырёк над входом явно заимствованы из стилистики французского Ар Нуво.
Не обошлось в оформлении особняка и без излюбленных Валькотом сказочных дев, лица которых в обрамлении густых распущенных локонов красуются на фасаде. В ходе недавнего ремонта была восстановлена и кованая ограда с характерными валькотовскими крупными, волнообразными бегущими завитками (до этого её долгое время заменяла более простая, в стиле неоклассики).
В 1915 году, после вступления России в кровопролитные стычки с Германией, банды черносотенцев начали в Москве разгром контор и магазинов немецких фирм. В ходе этих действий был разгромлен и магазин К.А. Гутхейля на Кузнецком мосту. Карл Александрович в связи с начавшимися гонениями на немцев был вынужден принять решение о продаже фирмы и магазина и своем отъезде с семьей в Европу. «Издательство А. Гутхейля» перешло в собственность выкупивших его супругов Кусевицких, Сергея Александровича и Натальи Константиновны, владельцев «Российского музыкального издательства».
После 1917 года в бывшем особняке нотоиздателя К.А. Гутхейля располагались дошкольный детский дом и Центральный дом детского коммунистического движения. Сегодня в этом доме расположено посольство Королевства Марокко.
Почерк признанного мастера модерна узнаваем и в особняке, построенном для Дерожинской: первое, что Вы увидите, это великолепная решетка ограды с нервными изломами прутьев - классическое произведение модерна. Обращайте внимание на такие мелочи, если Вы не очень хорошо разбираетесь в архитектуре: именно декоративные решётки на модерновых зданиях ни с чем нельзя спутать. Сам роскошный особняк отодвинут в глубину обширного участка и полускрыт оградой. Композиционное решение фасада здания основывается на вынесенном вперед и отвечающем главному холлу дома центральном ризалите с огромным окном, украшенным объемным наличником.
Ризалит венчается мощным декоративным завершением, уподобленным скульптурной форме - аттиком с парой тяжелых цилиндров, олицетворяющих собой новые веяния «машинного века» - века XX. Привычный для раннего модерна изысканный декор в оформлении экстерьера особняка почти отсутствует, и акцент всецело приходится не на стилевые фигурно-орнаментальные мотивы, а на сами объемные элементы композиции, подчеркнуто величественные и монументальные.
Особого внимания заслуживают интерьеры особняка: ведь главный принцип модерна - удобство и комфорт. Именно с этим связана внешняя несимметричность зданий в стиле модерн: они проектировались как бы «изнутри», исходя из интерьера, а не из внешней формы. Дом имеет два этажа и подвал. Первый этаж был отведен под приемные помещения и личные покои семейства, второй предназначался для детей и их гувернанток, также на втором этаже располагалась кухня. Подвал был занят хозяйственными помещениями и комнатами прислуги, хотя в нем помимо этого смогла разместиться и довольно обширная бильярдная. В интерьере особняка Дерожинской Шехтель на две трети оформил пространство деревом: мебель, потолки, полы, стеновые панели, лестницы, внутреннее обрамление окон - все это выполнялось по эскизам архитектора, впрочем, в этот доме всё оформлено в едином авторском стиле, согласно общим правилам модерна, даже такие, казалось бы, мелочи, как дверные ручки, выполнены по чертежам мастера. К слову о «мелочах»: ручка входной двери представляет собой огромного металлического паука, который просто не может не произвести впечатления на визитёра; оформление ручек межкомнатных дверей повторяет орнамент ограды; зеркало над камином в хозяйской спальне оформлено невероятно изящно; одним словом, даже эти детали самоценны в художественном смысле, что лишний раз подчеркивает такую отличительную черту модерна, как значимость каждого элемента интерьера.
Еще одна особенность модерна - приверженность к передовым технологиям - также четко прослеживается в этом особняке, ведь именно в этом здании были впервые применены новейшие технологии, облегчающие быт: проведена вытяжная и приточная вентиляция, электричество, паровое отопление, установлены ванна и туалет, проведён телефон.
После революции имущество А.И. Дерожинской было национализировано, о ее личной судьбе после 1917 года, к сожалению, ничего не известно. Особняк в Штатном переулке был отдан в пользование Культурно-просветительскому обществу Украинской Рады, затем внешкольному отделу Наркомпроса, который позже здесь сменили еще несколько учреждений; начиная с 1959 года, на протяжении 50 лет особняк арендовало посольство Австралии.
15. Стоящее на углу Глазовского и Денежного переулков сооружение (Глазовский пер., д. 4) тоже нельзя не отметить. Это здание городской усадьбы П.А. и Н.П. Павловых, стоящее на участке, когда-то принадлежавшем «Товариществу мануфактур, основанных И.И. Скворцовым», владельцами которого являлись хозяева усадьбы - отец и сын Павловы.
Довольно миниатюрная постройка, имеющая декоративные и композиционные черты творений Венского сецессиона, похожа на особняк. Построено это здание в 1905 году русским архитектором польского происхождения Станиславом Доминиковичем Кучинским, мастером модерна. Дом облицован глазурованной керамической плиткой двух приятных оттенков: песочного и ярко-бирюзового, последний отличает это сооружение от остальных модерновых зданий, ведь такой цвет нечасто встретишь в оформлении московских фасадов. Угловой объем здания увенчан эффектным гранёным куполом в форме перевернутой чаши. Глянцевые стены контрастируют с более матовыми цинковым поверхностями купола, балкончика эркера и декоративных гирлянд над карнизом. Интересно, что все металлические детали декора дома (за исключением перил парапета карниза и балкона и ограды) сделаны методом выколотки, или дифовки, то есть способом холодной обработки металла специальными выколоточными молотками; ограда участка и парапет над карнизом - кованые.
Очень своеобразно выполнен остеклённый балкон второго этажа в эркере, сам балкон сооружён из клёпаных металлических конструкций, а фигурные переплёты его окон сочетают в своем рисунке простые геометрические формы - пересекающиеся круги, треугольники и квадраты.
Главное огорчение при осмотре здания в том, что разглядеть его полностью, а в особенности тот наиболее интересный фасад, что смотрит во двор, довольно проблематично: перед ним расположен небольшой одноэтажный флигель, который загораживает обзор со стороны обоих переулков. Можно было бы сказать, что это серьёзный недостаток композиции здания, если бы не одно обстоятельство: дело в том, что тот особняк, что мы видим перед собой сегодня, это и не особняк вовсе, а часть постройки куда большей по размерам и носящей совершенно иные функции, нежели проживание хозяев! Это здание перед нами - часть целого единого комплекса, когда-то включавшего в себя конюшни, сарай для карет, кузницу, этот вот дом и сторожку (последняя - тот самый отдельно стоящий одноэтажный флигель, загораживающий сейчас обзор).
К огромному сожалению, основная часть здания, ранее включавшая конюшню и каретный сарай, была перестроена до неузнаваемости и надстроена по высоте (сейчас это оштукатуренное здание слева по Денежному переулку от осматриваемого нами дома, в нём расположена детская библиотека), часть комплекса и вовсе была разрушена, и таким образом одно большое строение разделилось на два совершенно не похожих друг на друга дома, настолько разные, что сложно даже предположить, что когда-то они представляли собой единое гармоничное сооружение. Постройка, возведенная в 1905 году С.Д. Кучинским, являлась, вероятно, конюшенным комплексом обширной городской усадьбы Павловых. В пользу этого предположения говорит тот факт, что третье по счету здание влево по Денежному переулку (его адрес - Денежный пер., д. 16, в нём сейчас расположено посольство Габона) - большой роскошный особняк в неогреческом стиле - тоже принадлежал Н. П. Павлову, был построен в 1900 году и являлся, по всей видимости, главным домом усадьбы, которую спустя несколько лет решили дополнить еще и конюшенным двором. Это также объясняет, почему все эти три дома объединены однотипной кованой оградой. Да и в защиту этого предположения скажем, что вряд ли столь богатые люди, как текстильные фабриканты из Костромской губернии Пётр Александрович и Николай Петрович Павловы, могущие себе позволить жертвовать колоссальные суммы на науку, образование и церковь, стали бы жить в одном здании со своими лошадьми, сколь бы ни любили их (Павловы были заядлыми охотниками и ездоками), скорее они построили бы для содержания своих любимцев отдельное здание, включающее все необходимые хозяйственные части, саму конюшню и дом для обслуживающего лошадей персонала, - обширное, пышное, выполненное в модном стиле и полностью соответствующее амбициям заказчиков и их статусу.
После 1917 года усадьба Павловых была национализирована, её постройки отданы под административные нужды. С 1963 года и по сей день в рассматриваемом нами доме располагается Информационный центр Организации Объединенных Наций.
16. Первое в Москве здание, построенное в стиле модерн - так называемый особняк О.А. Листа (Глазовский пер., дом 8).
Этот особняк возведен в 1898-1899 годах Львом Николаевичем Кекушевым для себя, но прожил он в нём недолго, поскольку завороженный красотой его постройки московский фабрикант Отто Лист сумел убедить Кекушева продать ему дом, сделав тому предложение, от которого архитектор не смог отказаться, и уже в 1900 году здание было передано в собственность новому владельцу. Позднее, в 1910-х годах, Лист продал особняк супружеской чете Кусевицких. Так что у этого особняка сложилась довольно «музыкальная» судьба: мало того, что второй его владелец был однофамильцем знаменитого венгерского композитора Ференца Листа, так еще и в «кусевицкие» времена в доме устраивались собрания «Российского музыкального издательства», на которых бывали Рахманинов, Метнер, Скрябин (последний даже жил здесь какое-то время). А в 1913 году в этом доме останавливался Клод Дебюсси.
Поскольку дом строился Кекушевым для личного пользования, эта его работа никак не была связана требованиями и пожеланиями заказчика, и архитектор мог свободно и в полной мере воплощать свои авторские замыслы и идеи при реализации своего проекта. Здесь талант Кекушева проявился ярко, широко, вольготно, самобытно. Этот особняк сформировал, предопределил своеобразную «кекушевскую» трактовку модерна, в дальнейшем использованную им при создании других зданий. Лев Николаевич придавал огромное значение важности этого проекта, особняк был очень значим для него и служил, по мнению зодчего, образцом, достойным подражания. Это сооружение стало для автора своего рода творческим манифестом новой архитектуры.
Дом довольно скромен и компактен в объемах, он поставлен по линии улицы и занимает почти всю ширину участка, выделенного для его строительства. Здание асимметрично в плане и даже включает в себя не прямоугольное пересечение плоскостей стен. Объем здания смело разрывает угловая лоджия с гротескной небольшой колонкой на углу, на которую опирается вся масса крыши и декоративного прямоугольного аттика. Наиболее эффектно и цельно особняк смотрится именно с угловой точки зрения, с которой можно увидеть и ключевые элементы объемно-пространственной композиции, и два фасада дома - главный и боковой, этот ракурс позволяет разом охватить взглядом все наиболее оригинальные приемы композиции здания и его декорирования.
Наружный фасад дома облицован боровичским кирпичом красивого палево-желтого оттенка. Фактура и цвет кирпича контрастируют с крупным рустом цокольного этажа и гладкими оштукатуренными поверхностями оконных обрамлений светло-серого цвета. Все оконные переплёты выполнены из морёного дуба, некоторые из них украшены миниатюрными ордерными колонками, приставленными снаружи окон - очень необычный приём оформления. Оконные и дверные обрамления сделаны из тарусского мрамора. Угловая колонка - из полированного черного гранита. Ценные строительные материалы, использованные в декоре, придают еще большую уникальность постройке - не каждый заказчик включал в сметы такие затраты.
Выразительность архитектурного решения постройки строится также на масштабных контрастах однотипных деталей - арочных обрамлениях проёмов центрального окна и свода над входом в особняк, на пластичных формах неповторяющихся окон и их широких, плоскостных обрамлений, на резких выступах оконных импостов и карниза. Невозможно не отметить мелкую детализацию декоративного убранства фасада - здесь и имитирующая каменную резьбу литая массивная цинковая капитель угловой колонки, украшенная венчиками цветов, и резьба по камню арочных проемов и столбов, обрамляющих вход, и геометричный орнамент аттика, и декоративные фигурные прямоугольники между окнами центрального ризалита (похоже, являются отголоском любви Кекушева к шахматной игре), и резной рисунок деревянного полотна входной двери. Ну, и конечно, особой приметой этого дома являются мозаичные панно. Одно в виде фриза, изображающего подснежники на золотом фоне, помещено под арочным окном главного фасада. Второе, со львом среди колосьев, - на боковом фасаде. И третье, наиболее известное и ставшее поводом для таинственных легенд о своем происхождении, расположено в нише над входной дверью и представляет сюжет из жизни подводного мира - цветущие водоросли, рыбки и усатый краб. В правом нижнем углу панно сохранилась монограмма «W.W.», более нигде на московских фасадах не встречающаяся, исследователи творчества Л.Н. Кекушева предполагают, что эти буквы являются инициалами уже известного нам по предыдущим объектам нашей прогулки архитектора Вильяма Францевича Валькота, - он нередко подписывал таким образом свои графические работы, кроме того, известно, что Валькот и Кекушев сотрудничали при строительстве гостиницы «Метрополь», совокупность этих фактов говорит в пользу того, что автором мозаичного панно на фасаде особняка, выстроенного Кекушевым, является именно Валькот. В пользу этого предположения говорит также тот факт, что обложка одного из номеров популярного в те годы московского журнала «Архитектурные мотивы», нарисованная пером в эскизной манере, имела такую же подпись «W.W.», а среди лиц, участвовавших в выпуске, значился среди прочих и В.Ф. Валькот.
Более же смелая гипотеза об авторстве Валькота объясняет нахождение панно молодого британца на фасаде особняка Листа любопытной историей: якобы Валькот преподнёс свою керамическую картину Кекушеву в знак уважения за то, что тот не затаил обиды на него, когда волею судьбы и Саввы Мамонтова они вдруг оказались соперниками в борьбе за первенство в конкурсе на лучший проект гостиницы «Метрополь», в этом состязании победил Кекушев, но Мамонтов своим волевым решением выбрал-таки для строительства проект Валькота (занявший лишь четвертое место), «задвинув» таким образом Льва Николаевича, который впоследствии, после банкротства Мамонтова, при новых владельцах масштабной стройки, вернувших его к работе над проектом, проявил великодушие и благородство и продолжал спокойно, без злобы и мстительности работать над созданием отеля в соавторстве с Валькотом.
Впечатляющими были интерьеры особняка, которые создавались также самим архитектором, отличавшимся тщательнейшей проработкой всех малейших деталей внутреннего убранства своих сооружений. Декоративное оформление помещений особняка отличалось элегантностью и разнообразием, было рассчитано на некоторый стилистический контраст и смену впечатлений. Потолки в столовой и кабинете были балочными, обработанными деревянными кессонами с живописью растительной тематики между ними (живопись утрачена и, к сожалению, не была восстановлена при реставрации); декор гостиной носил черты японского стиля, что являло собой выразительный штрих эпохи - искусство модерна выделяло лаконичную эстетику Дальнего Востока и часто использовало её в создании современных стилизаций; перила парадной лестницы были выполнены из дуба, потолок над лестничными проёмами также был оформлен дубовыми балками; отделка помещений второго этажа была довольно лаконичной, с оклейкой стен обоями и покраской масляными красками; стены в ванной и на кухне были облицованы фарфоровой плиткой, а пол вестибюля и кухни выложен метлахской плиткой; внутренние обрамления окон, массивные филенчатые двери и их наличники были деревянными; в некоторых комнатах присутствовала встроенная мебель, составлявшая стилистически единое целое с деревянными стеновыми панелями (до наших времен сохранился лишь один посудный шкафчик в буфете).
В доме присутствовала водопроводная, канализационная и отопительная системы. Были созданы и некоторые любопытные приспособления, необходимые для удобства состоятельных владельцев, - встроенный в стену сейф в кабинете, замаскированный полотном деревянных стеновых панелей, и довольно обширная потайная кладовка для ценных вещей, располагавшаяся под полом лоджии.
Сразу после завершения строительства особняк Кекушева в Глазовском переулке стал известен на всю Москву, причем популярность он снискал не только в светских кругах, среди интеллигенции и богемы, но и был благоприятно встречен профессионалами строительного дела. Архитектурная критика по достоинству оценила новаторские приёмы, применённые Л.Н. Кекушевым в этой постройке, и впоследствии некоторые детали композиции и дизайна особняка были использованы другими московскими зодчими в качестве цитат и прототипов.
После событий 1917 года особняк был изъят из собственности своего последнего дореволюционного владельца - дирижёра, контрабасиста и музыкального издателя Сергея Кусевицкого - национализирован и отдан под размещение дипломатических миссий. На протяжении долгих лет в доме располагалось посольство Аргентины. Сейчас в бывшем особняке Листа-Кусевицких находится представительство Калужской области.
17. Особняк М.Ф. Якунчиковой, являвшийся первой значительной работой 25-летнего Валькота, по праву заслужил звание одного из ключевых примеров московского модерна.
Британские корни архитектора в немалой степени повлияли на формирование его собственного стиля, и вдохновляющим стимулом для осуществления проекта особняка Якунчиковой, видимо, послужила передовая архитектурная эстетика школы Глазго и, в частности, работы родоначальника шотландского модерна - Чарльза Макинтоша. Лаконичные и немного чопорные формы здания, прямоугольные объемы, гладкие плоскости, действительно, являются отголосками англо-шотландского направления модерна, характеризующегося четкостью, сдержанностью силуэтов, преобладанием вертикальных линий и ясным их построением. Подчеркнутый геометризм очертаний особняка, точная огранка ризалита, тамбура входа, больших эркероподобных окон, спокойная цветовая гамма облицовки стен - всё это типично английские черты модерна. Но здание может быть лишь частично соотнесено с английским архитектурным опытом, поскольку включает в себя декоративные приемы и других европейских вариантов стиля.
Валькот вполне успешно разбавил строгость основных линий легким декором, носящим отпечаток бельгийского и французского Ар Нуво. Кованые кронштейны под карнизом и решетки балконов и ограды, белоснежная лепнина на фасаде, изображающая «фирменные» валькотовские женские головки - изысканные скульптурные портреты легендарной сирены Лорелеи, рельефная абрамцевская керамическая плитка приятного зеленого и желтовато-коричневого цвета, использованная в оформлении пилонов ворот, входа в здание и подоконных филёнок, наконец, самая эффектная деталь - скульптурные завершения на пилонах ворот, представляющие собой всё те же любимые Валькотом женские головки, но здесь в особом убранстве из пары больших стилизованных завитков, (скульптуры утрачены после революции 1917 года, поэтому на некоторых старых фотографиях можно увидеть ограду без них, в настоящее время в точности восстановлены современным скульптором), - все эти элементы обогащают немного суховатую трактовку стеновых поверхностей, а их цветовая гамма удачно гармонирует с песочного оттенка облицовкой стен - матовым «кабанчиком». Сумев создать из этих разнородных приёмов и идей оригинальную стилистику и органичный архитектурный образ, Валькот выступил на арене формирующегося московского модерна безусловным новатором, недаром построенный им особняк не раз впоследствии служил образцом для подражания и ориентиром в творческих исканиях для других архитекторов.
Кстати, хозяйка построенного Валькотом особняка - Мария Федоровна Якунчикова, жена крупного фабриканта, владевшего текстильной фабрикой и кирпичными заводами, и племянница Саввы Мамонтова, - принимала активное участие в деятельности мастерской своего дядюшки в Абрамцеве. По её личным эскизам и наброскам, сделанным в соавторстве с другими художниками, изготавливались многие превосходные керамические панно, некоторые из которых украсили московские здания, а отдельные экспонировались на различных выставках, в том числе и международных. Именно благодаря инициативе Якунчиковой в декоративную отделку особняка, ею приобретённого, была включена керамика, и майоликовые панно, украсившие его, были изготовлены в абрамцевских мастерских по рисункам самой Марии Федоровны.
18. Особняк К.А. Гутхейля имеет необычную для модерна симметричную композицию главного фасада, необычна она и для творчества Валькота, из чего можно сделать предположение, что, возможно, данная идея продиктована владельцем - Карлом Александровичем Гутхейлем, приобретшим особняк на этапе строительства.
Карл Александрович являлся наследником дела своего отца - Александра Богдановича, - немца по национальности, приехавшего в 1853 году в Россию из Франкфурта-на-Майне и основавшего в Москве музыкально-издательскую фирму и нотный магазин. После смерти отца Карл Александрович возглавил компанию, он весьма успешно вел дела и значительно расширил фирму, под его руководством «Издательство А. Гутхейль» стало одним из крупнейших в дореволюционной России, оно специализировалось на выпуске оперных клавиров не только западноевропейских композиторов, но и русских, в числе последних были произведения М.И. Глинки, С.В. Рахманинова, А.С. Даргомыжского и др. (Гутхейль сам предложил Рахманинову печатать его ноты, спросил, какую тот хочет сумму, посоветовавшись с Чайковским, Рахманиновсказал, что пусть Гутхейль платит на свое усмотрение, и стал получать сумму большую, чем даже мог предположить). Вероятно, чтобы с успехом управлять столь специфичным предприятием, помимо предпринимательских способностей, нужно обладать еще и безупречным вкусом и особой прозорливостью. И, кажется, стоящий перед нами изящный и элегантный особняк является безусловным свидетельством совершенного чувства стиля и художественного восприятия своего обладателя. В этом доме нет помпезности или яркости, присущей многим постройкам в стиле модерн того периода, но при этом он притягивает к себе невольные восхищенные взгляды прохожих. Всё в нём гармонично, созвучно, мелодично. Поистине, этот особняк предназначен для того, чтобы в нём жила музыка. Он - симфония эстетики и красоты.
Несмотря на то, что дом в плане довольно большой, его центральный фасад, парадно развернутый вдоль улицы, компактен и даже скромен по своим формам, что сообщает зданию некую камерность. Центральный портал повышен и выдвинут вперед относительно боковых объемов. Разновысотность частей дома позволила создать в помещении вестибюля и столовой, расположенных по центральной оси здания, дополнительный верхний свет. Справа от вестибюля располагался кабинет хозяина, слева - зал, гостиная и будуар хозяйки из нескольких небольших комнат, за кабинетом владельца находился ряд спален, в правом, выступающем на задний двор крыле - комнаты для прислуги и хозяйственные помещения.
Простые, геометричные формы и гладкие поверхности фасада особняка искусно разбавлены и смягчены изысканным декором. Стены облицованы сверкающей светлой розовато-сиреневой керамической плиткой - «кабанчиком», на этом фоне выделяются слабо подкрашенные охрой лепные панно с рокайльными орнаментами (т.е. характерными для стиля рококо) - причудливыми завитками и пухленькими младенцами-путти. Округлость очертаний рельефов гармонирует с изгибами оконных и дверных проёмов, имеющих арочные завершения. На крыше центрального объема возвышаются роскошные вазоны, а вход в особняк украшен великолепным стеклянным скруглённым навесным козырьком. Орнаментика, свойственная рококо, и стеклянный козырёк над входом явно заимствованы из стилистики французского Ар Нуво.
Не обошлось в оформлении особняка и без излюбленных Валькотом сказочных дев, лица которых в обрамлении густых распущенных локонов красуются на фасаде. В ходе недавнего ремонта была восстановлена и кованая ограда с характерными валькотовскими крупными, волнообразными бегущими завитками (до этого её долгое время заменяла более простая, в стиле неоклассики).
В 1915 году, после вступления России в кровопролитные стычки с Германией, банды черносотенцев начали в Москве разгром контор и магазинов немецких фирм. В ходе этих действий был разгромлен и магазин К.А. Гутхейля на Кузнецком мосту. Карл Александрович в связи с начавшимися гонениями на немцев был вынужден принять решение о продаже фирмы и магазина и своем отъезде с семьей в Европу. «Издательство А. Гутхейля» перешло в собственность выкупивших его супругов Кусевицких, Сергея Александровича и Натальи Константиновны, владельцев «Российского музыкального издательства».
После 1917 года в бывшем особняке нотоиздателя К.А. Гутхейля располагались дошкольный детский дом и Центральный дом детского коммунистического движения. Сегодня в этом доме расположено посольство Королевства Марокко.