Молдино
7-9 июля 2017 года мы путешествовали вокруг Удо́мли. Сюда попали совершенно случайно. Мы планировали снова поехать по Подпорожскому району Ленинградской области, снова посмотреть деревянные церкви, но уже на фоне летнего пейзажа, затем музей вепсов в Шелтозере, потом по берегу Онежского озера до Петрозаводска, откуда вернуться в город. Уже забронировали места в автобусе, но в последний момент поездка сорвалась, потому что кроме нас желающих не нашлось. А мы уже были настроены на путешествие. Поэтому от нечего делать решили поехать все равно куда. Нам предложили поехать в Удомлю. Ничего особенного не ожидали от этой поездки, а оказалось, что это было лучшим путешествием года. Мы до сих пор вспоминаем об Удомле, о художниках, работавших в здешних местах, о дивной красоте «над вечным покоем». Мы побывали в интересных музеях, слушали рассказы о замечательных людях.
8 июля были в Молдине. Первым эти места для художников открыл Венецианов (1780-1874), купивший в 1815 году здесь землю. Алексей Гаврилович, родом из нежинских греков, сначала служил землемером и в свободное время занимался живописью. Потом, переселившись в Петербург, брал уроки у Боровиковского. В 1812 году вместе с Теребеневым издавал политические карикатуры на Наполеона. После войны они продолжили издавать карикатуры, но уже на наших чиновников, почему это дело скоро запретили. В 1819 году Венецианов вышел в отставку и поселился в своем имении, в Петербург приезжал по делам, так как он был деятельным членом Общества поощрения художников.
Веницианов считается родоначальником русской бытовой живописи. В Удомле в 2010 году в парке, носящем имя Венецианова, ему поставили памятник.
У себя в имении (сегодня - село Венецианово, Удомельского района Тверской области) Венецианов, при помощи кн. П.М. Волконского, завел нечто вроде художественной школы, в которой за все годы было около 50-70 учеников, причём семерых он выкупил из крепостной зависимости. Все ученики проживали при школе.
Срок их ученичества был от нескольких месяцев до нескольких лет. Венецианов писал: «Были [ученики] очень ограниченные в способностях и даже бездарны, другие безнравственны, были и такие, которые обкрадывали» . В 1840-х годах Венецианов (он был уже 60-летним стариком) писал, что «вышел из сил и потерял средства содержать школу, т.е. иметь учеников на своём содержании» .
18 (4) декабря 2017 года исполнилось 170 лет со дня трагической гибели Венецианова. Лошади понесли, повозка опрокинулась, он разбился. Подробно о его жизни и гибели можно прочитать в книге Д.Л. Подушкова «Художник А.Г. Венецианов в Удомельском крае» ( здесь).
На том месте, где Венецианов разбился, рядом с дорогой установлен крест:
Большинство учеников Венецианова были свободными людьми, наиболее известные: Н. Крылов , Г. Михайлов , А. Тыранов , С.Зарянко . Из крепостных художников известны Г.В. Сорока, Ф.М. Славянский, И.В. Васильев. Двух последних Венецианову удалось выкупить, впоследствии они стали академиками. А вот Сорока (1823-1864) так и оставался крепостным до 1861 года.
Сорока не мог поступить в Академию художеств. До 1817 года крепостные учились в Академии (за обучение платили помещики), но когда президентом стал Оленин, он это запретил. Потому что в этом ничего хорошего для крепостных не было - после Академии они обязаны были возвращаться к помещикам. Жизнь в неволе становилась для них невыносимой, и они или спивались, или кончали самоубийством, или и то и другое вместе.
У Венецианова Сорока учился год-полтора. Потом он занимался живописью и иконописью, расписывал близлежащие церкви, не бедствовал, у него был собственный хороший дом, платил Милюкову 25 рублей оброка в год. Сорока был пьяницей (кабак был в Молдине) и, судя по тому, что о нем пишут, имел нелегкий характер. Милюков был близким другом Венецианова, но, несмотря на все уговоры последнего, дать вольную Сороке отказался. В 1864 году, уже свободным человеком, Сорока повесился. Похоронен был за оградой кладбища в Поддубье, могила его не сохранилась, но место приблизительно известно. Там сейчас установлен памятный знак.
Усадьба Милюкова, Островки, располагалась на берегу озера Молдино.
Вид на озеро Молдино:
О Милюкове можно прочитать в вышеупомянутой книге Подушкова. Милюков был интересным человеком. Его крестным отцом был Александр I. Милюков не принял реформу 1861 года, в его имениях было несколько крестьянских бунтов, мировым посредникам пришлось потрудиться, чтобы произвести раздел помещичьей земли между крестьянами. Милюков умер в 1889 году на 87 году жизни и был похоронен на кладбище в Поддубье, за оградой которого покоится Сорока. Кладбище не сохранилось. Надгробие Милюкова в советское время было использовано под памятник Ленину напротив дома культуры в Молдине.
В Молдине было две церкви - Преображенская и Успенская. Преображенская, 1716 года постройки, в 1936 году была закрыта, использовалась как склад, а в 1950-е годы частично разобрана и перестроена в колхозный дом культуры, перед которым и установлен вышеупомянутый памятник вождю мирового пролетариата:
Преображенская церковь до преображения в дом культуры:
Рядом с Преображенской церковью в 1773 году построили деревянную Успенскую церковь:
В советское время в 1936 году Успенская церковь была закрыта, здесь размещался сельский клуб, затем после строительства дома культуры, использовалась под склад. Сейчас церковь действующая:
В Молдине с 1865 года жила семья Василия Васильевича Андреева (1861-1918), создателя первого оркестра русских народных инструментов. Именно здесь он впервые услышал балалайку и научился на ней играть. Ему было 22 года. Однажды он сидел на террасе своего дома и вдруг услыхал неведомые для него звуки: «Я сорвался с места и побежал к флигелю, откуда неслись звуки. Предо мной не ступенях крыльца сидел мой работник Антип и играл на… балалайке! Я был поражен ритмичностью и оригинальностью приема игры на балалайке и никак не мог постичь, как такой убогий с виду, несовершенный инструмент, только с тремя струнами, может давать столько звуков!»
До конца XIX века балалайка не появлялась в русском «высоком» искусстве. В русской музыке роль балалаек исполняли скрипки, аккомпанировавшим «народным» плясовым песням в операх.
Андреев писал: «Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них… Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетия служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь» .
Свой первый визит Василий Васильевич совершил к профессиональному скрипичному мастеру В.В. Иванову: «Презрение к балалайке было настолько сильно во всех слоях русского общества, что когда, я например, лет восемь тому назад обратился к одному из петербургских инструментальных мастеров с просьбой сделать мне балалайку с постоянными ладами из дерева хорошего качества, то он счел этот заказ личным для себя оскорблением. Даже высокая плата не вызвала с его стороны согласия. Только после долгих увещаний мне удалось склонить мастера на свою сторону, но и то лишь под тем непременным условием, что я должен держать этот заказ в строгом секрете». Инструмент, сделанный Ивановым, имел треугольный корпус из горного клена и гриф черного дерева. На грифе вместо применявшихся в народной практике пяти навязных кишечных ладов были врезаны постоянные (из металла, а позднее из слоновой кости). Однако не изменились число ладов, кишечные струны и диатонический строй.
В 1887 году несколько балалаек для Андреева сделал Ф.С. Пасербский. Поначалу известный в городе скрипичный мастер тоже имел большое предубеждение к простонародной балалайке, но потом по-настоящему загорелся этой работой. В 1888 году, чтобы разнообразить звучание, Пасербский сделал секстет балалаек: пикколо, альт, прима, тенор, контрабас.
Но мастером, сумевшим воплотить в жизнь все творческие замыслы Андреева, стал Семен Иванович Налимов (1857-1916), 160-летие со дня рождения которого отмечали в прошлом году. Непревзойденного мастера величали «балалаечный Страдивари», а его мастерскую - «балалаечная Кремона». И по сей день балалаечники и домристы мечтают заполучить «налима». Его инстументы находятся в превосходной игровой форме, как и скрипки великих скрипичных мастеров.
Родился Семен Иванович Налимов 1 февраля 1857 года в селе Выльгорт Вологодской губернии. Семья занималась кузнечным ремеслом и извозом, имела от этого хороший доход, но Семен не продолжил семейное дело, с детства хотел стать плотником. В 1878 году Налимова призвали на военную службу, а в марте 1884 года он был уволен в запас в звании старшего унтер-офицера. В его послужном списке значилось: «малограмотный, а мастерство плотничье знает». В последующие годы Налимов стал искусным мебельщиком и музыкальным мастером. В 1895 году Андреев обустроил для Налимова мастерскую в своем молдинском имении Марьино-Андреевское. В имении Андреева Семен Иванович построил для себя дом и женился на местной уроженке В.Л. Дикаревой. Про свое имение В.В. Андреев в шутку говорил, что состоит оно из одного петуха, четырех куриц и хозяина балалаечной мастерской.
Налимов строил инструменты для Великорусского оркестра и ремонтировал их. За работу мастер получал от Андреева 60 рублей в месяц - в два раза больше среднемесяного оклада рядового музыканта оркестра в то время. Каждый новый инструмент проверял сам Андреев. Если инструмент ему нравился, то он давал ему номер и брал в свой оркестр, если же нет - инструмент продавался с этикеткой Налимова, но уже без номера. Всего Налимов изготовил свыше 300 инструментов, из которых около 70 стали основой Андреевского оркестра.
С 8 июня по 20 августа в Шереметевском дворце в Оружейном зале была выставка «Балалайка. Русский детектив», которую мы, вернувшись из Удомли, посетили.
Возвращаюсь в Молдино на родину русской балалайки. В своем имении Марьино (теперь улица Победы) на свои средства Андреев в 1907 году построил для крестьянских детей школу. До смерти, т.е. до декабря 1918 года, Василий Васильевич оставался попечителем. Приезжал на Рождественские праздники и к окончанию учебного года, привозил детям подарки, заботился о подборе учителей. Здание школы сохранилось.
Все это стало возможно благодаря Софье Михайловне Андреевой (ур. Веселаго) - матери В.В.Андреева. С.М. Андреева была высокообразованной женщиной. Прекрасно знала литературу и любила музицировать. Она очень серьезно относилась к музыкальным занятиям сына: нанимала ему лучших учителей, возила в Италию, поощряла увлечение театром.
После революции Софью Михайловну не пожалели, с ней поступили так, как было принято поступать в то время с дворянами. Выгнали из дома (дом сожгли в 1920 гду), последние годы она мыкалась по чужим углам. Мать музыканта осталась без средств к существованию. Она пережила сына на четыре года, умерла в 1922 году на 87-м году жизни. Похоронена на кладбище рядом с Успенской церковью. Кладбище не сохранилось, через него построили дорогу, могилы нет. Но сейчас рядом с Успенской церковью установлен кенотаф.
После революции музыканты андреевского Великорусского оркестра влачили жалкое существование, чему была посвящена заметка в «Красной газете», 1926, № 271, стр. 6:
Несколько лет назад в Молдине открыли краеведческий музей. Экскурсию для нас провела Людмила Евгеньевна Смирнова. Во время этой поездки у нас было две замечательных экскурсии - по музею в Молдине и в Островне (проводил Д.Л. Подушков), содержание остальных экскурсий было так себе.
Людмила Евгеньевна рассказывала много и очень интересно, но из скромности почти ничего не рассказала о своем отце - Петрове Евгении Александровиче (1909-2000), легендарном председателе колхоза «Молдино», члене Верховного Совета РСФСР.
Его отец, Александр Васильевич Петров (1861-1918), происходил из мелкопоместных дворян Вышневолоцкого уезда, был морским офицером, служил в Кронштадте. Там 3 сентября 1909 года появился на свет Евгений Александрович Петров. После революции, спасаясь от голода и разрухи Мария Александровна Петрова вместе с сыном переезжает из Ораниенбаума в Вышневолоцкий уезд к своей родственнице, помещице Пель. Чтобы прокормить себя и сына, Мария Александровна завела хозяйство: корову, двух овец и 15 кур. Е.А. Петров вспоминал: «… чтобы существовать, мы стали продавать вещи, в первую очередь одежду отца. То, что мы имели в Ораниенбауме, наверное, надолго хватило бы нашей семье на жизнь (посуда, одежда, мебель, библиотека), но было присвоено нечестными людьми». Окончив школу в Вышнем Волочке в 1926 году, Петров сдал экзамены в Московский университет на юридический факультет. Экзамены сдал успешно, но его не приняли, так как он был дворянином. Ему удалось устроиться учителем в сельскую школу, потом в 1927 году работал избачем в избе-читальне, в которой было 7 тысяч книг из личной библиотеки помещика Н.К. Милюкова. В феврале 1929 года Петрова избрали председателем коммуны «Молдино».
В 1930-е годы на речке, вытекающей из озера Молдино, построили первую в районе гидростанцию, которая давала свет в домах, электрифицировали мельницу. Построили школу, детский сад, открыли родильный дом. После войны престарелые колхозники получали пенсию, работающие получали оплачиваемые отпуска. Ежегодные доходы колхоза составляли около миллиона рублей, урожаи льна и зерновых превышали урожаи соседних колхозов. Чего все это стоило Петрову можно прочитать в заметке Смирновой здесь . Петров руководил колхозом пятьдесят лет с 1929 по 1986, с небольшим перерывом в 1937-1938 гг., а также во время войны, когда несмотря не броню, ушел добровольцем. 11 мая 2000 года Петрова не стало. Колхоз «Молдино», имея хороший запас прочности, пережил перестройку, потом 1990-е, и даже сейчас еще как-то существует.
Молдинской средней школе присвоено имя В.В. Андреева.
8 июля были в Молдине. Первым эти места для художников открыл Венецианов (1780-1874), купивший в 1815 году здесь землю. Алексей Гаврилович, родом из нежинских греков, сначала служил землемером и в свободное время занимался живописью. Потом, переселившись в Петербург, брал уроки у Боровиковского. В 1812 году вместе с Теребеневым издавал политические карикатуры на Наполеона. После войны они продолжили издавать карикатуры, но уже на наших чиновников, почему это дело скоро запретили. В 1819 году Венецианов вышел в отставку и поселился в своем имении, в Петербург приезжал по делам, так как он был деятельным членом Общества поощрения художников.
Веницианов считается родоначальником русской бытовой живописи. В Удомле в 2010 году в парке, носящем имя Венецианова, ему поставили памятник.
У себя в имении (сегодня - село Венецианово, Удомельского района Тверской области) Венецианов, при помощи кн. П.М. Волконского, завел нечто вроде художественной школы, в которой за все годы было около 50-70 учеников, причём семерых он выкупил из крепостной зависимости. Все ученики проживали при школе.
Срок их ученичества был от нескольких месяцев до нескольких лет. Венецианов писал: «Были [ученики] очень ограниченные в способностях и даже бездарны, другие безнравственны, были и такие, которые обкрадывали» . В 1840-х годах Венецианов (он был уже 60-летним стариком) писал, что «вышел из сил и потерял средства содержать школу, т.е. иметь учеников на своём содержании» .
18 (4) декабря 2017 года исполнилось 170 лет со дня трагической гибели Венецианова. Лошади понесли, повозка опрокинулась, он разбился. Подробно о его жизни и гибели можно прочитать в книге Д.Л. Подушкова «Художник А.Г. Венецианов в Удомельском крае» ( здесь).
На том месте, где Венецианов разбился, рядом с дорогой установлен крест:
Большинство учеников Венецианова были свободными людьми, наиболее известные: Н. Крылов , Г. Михайлов , А. Тыранов , С.Зарянко . Из крепостных художников известны Г.В. Сорока, Ф.М. Славянский, И.В. Васильев. Двух последних Венецианову удалось выкупить, впоследствии они стали академиками. А вот Сорока (1823-1864) так и оставался крепостным до 1861 года.
Сорока не мог поступить в Академию художеств. До 1817 года крепостные учились в Академии (за обучение платили помещики), но когда президентом стал Оленин, он это запретил. Потому что в этом ничего хорошего для крепостных не было - после Академии они обязаны были возвращаться к помещикам. Жизнь в неволе становилась для них невыносимой, и они или спивались, или кончали самоубийством, или и то и другое вместе.
У Венецианова Сорока учился год-полтора. Потом он занимался живописью и иконописью, расписывал близлежащие церкви, не бедствовал, у него был собственный хороший дом, платил Милюкову 25 рублей оброка в год. Сорока был пьяницей (кабак был в Молдине) и, судя по тому, что о нем пишут, имел нелегкий характер. Милюков был близким другом Венецианова, но, несмотря на все уговоры последнего, дать вольную Сороке отказался. В 1864 году, уже свободным человеком, Сорока повесился. Похоронен был за оградой кладбища в Поддубье, могила его не сохранилась, но место приблизительно известно. Там сейчас установлен памятный знак.
Усадьба Милюкова, Островки, располагалась на берегу озера Молдино.
Вид на озеро Молдино:
О Милюкове можно прочитать в вышеупомянутой книге Подушкова. Милюков был интересным человеком. Его крестным отцом был Александр I. Милюков не принял реформу 1861 года, в его имениях было несколько крестьянских бунтов, мировым посредникам пришлось потрудиться, чтобы произвести раздел помещичьей земли между крестьянами. Милюков умер в 1889 году на 87 году жизни и был похоронен на кладбище в Поддубье, за оградой которого покоится Сорока. Кладбище не сохранилось. Надгробие Милюкова в советское время было использовано под памятник Ленину напротив дома культуры в Молдине.
В Молдине было две церкви - Преображенская и Успенская. Преображенская, 1716 года постройки, в 1936 году была закрыта, использовалась как склад, а в 1950-е годы частично разобрана и перестроена в колхозный дом культуры, перед которым и установлен вышеупомянутый памятник вождю мирового пролетариата:
Преображенская церковь до преображения в дом культуры:
Рядом с Преображенской церковью в 1773 году построили деревянную Успенскую церковь:
В советское время в 1936 году Успенская церковь была закрыта, здесь размещался сельский клуб, затем после строительства дома культуры, использовалась под склад. Сейчас церковь действующая:
В Молдине с 1865 года жила семья Василия Васильевича Андреева (1861-1918), создателя первого оркестра русских народных инструментов. Именно здесь он впервые услышал балалайку и научился на ней играть. Ему было 22 года. Однажды он сидел на террасе своего дома и вдруг услыхал неведомые для него звуки: «Я сорвался с места и побежал к флигелю, откуда неслись звуки. Предо мной не ступенях крыльца сидел мой работник Антип и играл на… балалайке! Я был поражен ритмичностью и оригинальностью приема игры на балалайке и никак не мог постичь, как такой убогий с виду, несовершенный инструмент, только с тремя струнами, может давать столько звуков!»
До конца XIX века балалайка не появлялась в русском «высоком» искусстве. В русской музыке роль балалаек исполняли скрипки, аккомпанировавшим «народным» плясовым песням в операх.
Андреев писал: «Когда я начинал свою работу для создания Великорусского оркестра, я чувствовал себя как одинокий человек в первобытном лесу, прокладывающий новую дорогу. Надо было вырабатывать размеры каждого инструмента, входящего в состав оркестра, усовершенствовать их в звуковом отношении, сохранить в неприкосновенности их народные черты и, в особенности, выработать приемы игры на них… Решительно все надо было вновь создавать, а главное, бороться с полным недоверием и жестокими предрассудками против самого названия инструмента «балалайка», которое столетия служило синонимом антимузыкальности и так незаслуженно оскорбляло чувство национального достоинства. Но с помощью многих долголетних сотрудников мне удалось это глубоко народное искусство поставить на должную, по праву принадлежащую ему высоту и направить на верный путь» .
Свой первый визит Василий Васильевич совершил к профессиональному скрипичному мастеру В.В. Иванову: «Презрение к балалайке было настолько сильно во всех слоях русского общества, что когда, я например, лет восемь тому назад обратился к одному из петербургских инструментальных мастеров с просьбой сделать мне балалайку с постоянными ладами из дерева хорошего качества, то он счел этот заказ личным для себя оскорблением. Даже высокая плата не вызвала с его стороны согласия. Только после долгих увещаний мне удалось склонить мастера на свою сторону, но и то лишь под тем непременным условием, что я должен держать этот заказ в строгом секрете». Инструмент, сделанный Ивановым, имел треугольный корпус из горного клена и гриф черного дерева. На грифе вместо применявшихся в народной практике пяти навязных кишечных ладов были врезаны постоянные (из металла, а позднее из слоновой кости). Однако не изменились число ладов, кишечные струны и диатонический строй.
В 1887 году несколько балалаек для Андреева сделал Ф.С. Пасербский. Поначалу известный в городе скрипичный мастер тоже имел большое предубеждение к простонародной балалайке, но потом по-настоящему загорелся этой работой. В 1888 году, чтобы разнообразить звучание, Пасербский сделал секстет балалаек: пикколо, альт, прима, тенор, контрабас.
Но мастером, сумевшим воплотить в жизнь все творческие замыслы Андреева, стал Семен Иванович Налимов (1857-1916), 160-летие со дня рождения которого отмечали в прошлом году. Непревзойденного мастера величали «балалаечный Страдивари», а его мастерскую - «балалаечная Кремона». И по сей день балалаечники и домристы мечтают заполучить «налима». Его инстументы находятся в превосходной игровой форме, как и скрипки великих скрипичных мастеров.
Родился Семен Иванович Налимов 1 февраля 1857 года в селе Выльгорт Вологодской губернии. Семья занималась кузнечным ремеслом и извозом, имела от этого хороший доход, но Семен не продолжил семейное дело, с детства хотел стать плотником. В 1878 году Налимова призвали на военную службу, а в марте 1884 года он был уволен в запас в звании старшего унтер-офицера. В его послужном списке значилось: «малограмотный, а мастерство плотничье знает». В последующие годы Налимов стал искусным мебельщиком и музыкальным мастером. В 1895 году Андреев обустроил для Налимова мастерскую в своем молдинском имении Марьино-Андреевское. В имении Андреева Семен Иванович построил для себя дом и женился на местной уроженке В.Л. Дикаревой. Про свое имение В.В. Андреев в шутку говорил, что состоит оно из одного петуха, четырех куриц и хозяина балалаечной мастерской.
Налимов строил инструменты для Великорусского оркестра и ремонтировал их. За работу мастер получал от Андреева 60 рублей в месяц - в два раза больше среднемесяного оклада рядового музыканта оркестра в то время. Каждый новый инструмент проверял сам Андреев. Если инструмент ему нравился, то он давал ему номер и брал в свой оркестр, если же нет - инструмент продавался с этикеткой Налимова, но уже без номера. Всего Налимов изготовил свыше 300 инструментов, из которых около 70 стали основой Андреевского оркестра.
С 8 июня по 20 августа в Шереметевском дворце в Оружейном зале была выставка «Балалайка. Русский детектив», которую мы, вернувшись из Удомли, посетили.
Возвращаюсь в Молдино на родину русской балалайки. В своем имении Марьино (теперь улица Победы) на свои средства Андреев в 1907 году построил для крестьянских детей школу. До смерти, т.е. до декабря 1918 года, Василий Васильевич оставался попечителем. Приезжал на Рождественские праздники и к окончанию учебного года, привозил детям подарки, заботился о подборе учителей. Здание школы сохранилось.
Все это стало возможно благодаря Софье Михайловне Андреевой (ур. Веселаго) - матери В.В.Андреева. С.М. Андреева была высокообразованной женщиной. Прекрасно знала литературу и любила музицировать. Она очень серьезно относилась к музыкальным занятиям сына: нанимала ему лучших учителей, возила в Италию, поощряла увлечение театром.
После революции Софью Михайловну не пожалели, с ней поступили так, как было принято поступать в то время с дворянами. Выгнали из дома (дом сожгли в 1920 гду), последние годы она мыкалась по чужим углам. Мать музыканта осталась без средств к существованию. Она пережила сына на четыре года, умерла в 1922 году на 87-м году жизни. Похоронена на кладбище рядом с Успенской церковью. Кладбище не сохранилось, через него построили дорогу, могилы нет. Но сейчас рядом с Успенской церковью установлен кенотаф.
После революции музыканты андреевского Великорусского оркестра влачили жалкое существование, чему была посвящена заметка в «Красной газете», 1926, № 271, стр. 6:
Несколько лет назад в Молдине открыли краеведческий музей. Экскурсию для нас провела Людмила Евгеньевна Смирнова. Во время этой поездки у нас было две замечательных экскурсии - по музею в Молдине и в Островне (проводил Д.Л. Подушков), содержание остальных экскурсий было так себе.
Людмила Евгеньевна рассказывала много и очень интересно, но из скромности почти ничего не рассказала о своем отце - Петрове Евгении Александровиче (1909-2000), легендарном председателе колхоза «Молдино», члене Верховного Совета РСФСР.
Его отец, Александр Васильевич Петров (1861-1918), происходил из мелкопоместных дворян Вышневолоцкого уезда, был морским офицером, служил в Кронштадте. Там 3 сентября 1909 года появился на свет Евгений Александрович Петров. После революции, спасаясь от голода и разрухи Мария Александровна Петрова вместе с сыном переезжает из Ораниенбаума в Вышневолоцкий уезд к своей родственнице, помещице Пель. Чтобы прокормить себя и сына, Мария Александровна завела хозяйство: корову, двух овец и 15 кур. Е.А. Петров вспоминал: «… чтобы существовать, мы стали продавать вещи, в первую очередь одежду отца. То, что мы имели в Ораниенбауме, наверное, надолго хватило бы нашей семье на жизнь (посуда, одежда, мебель, библиотека), но было присвоено нечестными людьми». Окончив школу в Вышнем Волочке в 1926 году, Петров сдал экзамены в Московский университет на юридический факультет. Экзамены сдал успешно, но его не приняли, так как он был дворянином. Ему удалось устроиться учителем в сельскую школу, потом в 1927 году работал избачем в избе-читальне, в которой было 7 тысяч книг из личной библиотеки помещика Н.К. Милюкова. В феврале 1929 года Петрова избрали председателем коммуны «Молдино».
В 1930-е годы на речке, вытекающей из озера Молдино, построили первую в районе гидростанцию, которая давала свет в домах, электрифицировали мельницу. Построили школу, детский сад, открыли родильный дом. После войны престарелые колхозники получали пенсию, работающие получали оплачиваемые отпуска. Ежегодные доходы колхоза составляли около миллиона рублей, урожаи льна и зерновых превышали урожаи соседних колхозов. Чего все это стоило Петрову можно прочитать в заметке Смирновой здесь . Петров руководил колхозом пятьдесят лет с 1929 по 1986, с небольшим перерывом в 1937-1938 гг., а также во время войны, когда несмотря не броню, ушел добровольцем. 11 мая 2000 года Петрова не стало. Колхоз «Молдино», имея хороший запас прочности, пережил перестройку, потом 1990-е, и даже сейчас еще как-то существует.
Молдинской средней школе присвоено имя В.В. Андреева.