"Аксиома Грамона"
Участник похода короля Яна II Казимира на Левобережье (1663-1664) Грамон описывал отступление польско-литовских войск обратно за Днепр прямо в духе 1812 года (стр. 29):
«Этот ужасный марш мы вынесли две недели. После него мы оказались в виду Могилева - мы, т. е. несколько человек из армии, так как об остальных не было ни слуху. Полки в 800-900 человек пришли самое большое в составе 60-ти или 80-ти, и в истории истекших веков нет ничего, что можно бы было сравнить с состоянием такого разгрома. Было потеряно более 40.000 коней, вместе с легкою кавалерией и обозом, и без преувеличения - три четверти армии. Что касается меня лично, то из бывших у меня шести повозок и шести коней, у меня осталась только одна татарская лошадь, которую я нагрузил боченком водки. Вот какова была развязка кампании короля Польши, в которую он вступил с могущественной армией в 130.000 человек, с которою он взял бы Москву и прогнал царя в Сибирь, если бы следовал совету мудрых людей и в течении около двух месяцев не делал самых ложных шагов, под влиянием предателя, деспотически им управлявшего».
Если бы у нас не было иных источников, можно было бы сделать вывод о невероятных потерях и ссылаться на мнение участника кампании (типа раз он был в рядах польских войск, то говорил правду и ничего кроме правды). Есть, правда, и другие источники.
Например, польский историк Ян Виммер в книге Wojsko polskie w drugiej połowie XVII wieku на стр. 144 критикует сведения французского резидента о том, что в походе полегла гусария, указывая, что численность участвовавшей в походе коронной гусарии уменьшилась аж с 875 до 820 всадников (с учетом подкреплений потери не превышали 150 человек).
Другой пример: анонимная поэма о походе Яна Собеского в Молдавию в 1691 году, описывающая поход в стиле Березины, при том, что по Виммеру потери составили 1,5 тысячи из 20 тысяч. Ну а по эмоциональным рассказам крымских татар о неудачных набегах можно составить статистику потерь уровня Михалона Литвина.
«Аксиому Грамона» сформулирую следующим образом: «Рассказы очевидца о лишениях и потерях отступающей армии как правило отражают эмоциональные впечатления лично испытавшего страдания человека и потому часто преувеличивают понесенный урон. Их не следует воспринимать как реальный аргумент, пока не будут найдены иные источники, подтверждающие эти рассказы».