Ученый ищет будущее Центральной Азии в ее прошлом
Когда Адиб Халид рос в пакистанском Лахоре, соседняя советская Средняя Азия казалась не соседским, а далеким экзотическим местом. Хотя сейчас, работая историком, он имеет возможность изучать сколь угодно далекие края, Халид стал ведущим специалистом по Центральной Азии и ее новейшей истории.
46-летний Халид, американец пакистанского происхождения, преподающий историю в колледже Карлтон в Миннесоте, приступил к шестимесячной научной стажировке в Вашингтоне. Он погрузился в ресурсы крупнейшей в мире библиотеки, чтобы закончить свою книгу по истории Центральной Азии в первые 15 лет советской власти после революции 1917 года в России. Этот ключевой период он характеризует как время националистических и идеалистических надежд, обернувшихся разочарованием и страхом.
Халид прослеживает карьеры и заботы интеллектуальных и политических лидеров Средней Азии той эпохи. По его словам, они стремились проводить в Центральной Азии прогрессивные общественные преобразования, учить граждан “грамоте, науке, научной методологии, гигиене, чтобы они могли вести себя как современные цивилизованные люди 20-го века. Предполагалось изменить положение женщины в обществе, покончить с принудительными браками, детскими браками, многоженством, всеми этими пережитками. Так что ставились грандиозные культурные задачи”.
Более того, отметил Халид, руководители Центральной Азии хотели совершить в своем регионе, населенном мелкими земледельцами и скотоводами-кочевниками, экономическую революцию, которая бы не только принесла орошение и другие новшества в сельское хозяйство, но и “положила конец колониальному неравенству, чтобы Центральная Азия обрела свою промышленность”.
Халид изображает Центральную Азию 1920-х годов как место открытых возможностей. В те годы Турция из остатков разгромленной Османской империи превращалась в современное светское национальное государство, и Центральная Азия стремилась идти по тому же пути. Культурная модернизация в значительной степени увенчалась успехом, отметил Халид, и Советский Союз способствовал становлению “этнонациональной самобытности”, создавая среднеазиатские советские республики.
Наследие первых лет советской власти также проявляется в исламе Центральной Азии - теме последней книги Халида (его предыдущая книга была посвящена политическим аспектам мусульманской культурной реформы, или джадидизма, при Российской империи, а еще он написал более десятка научных статей о последних 150 годах истории Центральной Азии). По его словам, в какой-то степени этническая идентичность Центральной Азии вытеснила идентичность религиозную, поскольку советская власть форсировала “массированную, последовательную антиисламскую кампанию” и “принудительную секуляризацию” общества, особенно с 1927 по 1940 год. “Я называю это выхолащиванием ислама как источника нравственного авторитета. Никто не говорил, что они не мусульмане, но это просто подразумевало нечто иное”.
В итоге, по его словам, “ислам является частью национального культурного наследия, но не обязательно диктует людям, как им жить, - в отличие, скажем, от Пакистана, где не принято говорить о национальном и культурном наследии, а только об исламе, и при помощи исламской риторики можно диктовать другим, а противопоставить им нечего”.
Более подробная информация на сайте:
http://www.america.gov/st/sca-russian/2011/February/20110202112243x9.157306e-02.html?CP.rss=true