Учиться! Учиться! Учиться!
The Art of Storytelling от "Пиксар" и " Основы русской коммуникативной семантики" от блистательной Коростелевой поверх курсов Ким и Курпатова про мозги и сторителлинг вместе дают феерический эффект, конечно:))
Во-первых, становится ясно, что истории зарождаются глубже, чем лежит язык. Меня в самую пятку поразило определение с лекции Коростелевой, "ситуация - это значимые обстоятельства, физические и ментальные, пропущенные через языковое сознание говорящего". И Коростелева еще отдельно отмечает, что язык НЕ делает различия между "физическим" и "ментальным" - "физически" вам кто-то угрожает или словесно, в реальной жизни что-то происходит или в интернетах - выражение реакций с точки зрения языка будет одинаковым.
Во-вторых, после того, как история сложилась (ситуация осознана) ее можно начать рассказывать, "переводить" на какой-то язык - но не обязательно с помощью слов.
Вот невыразимо прекрасный графический роман Шона Тана "Прибытие", например - там из всех слов только заголовок!
В-третьих, какой бы язык вы ни выбрали для того, чтобы излагать свою историю, там будут очень базовые вещи, которые влияют на восприятие. Например, мультипликаторов учат, что круг воспринимается как добрый, квадрат - как надежный, а треугольник - как опасный или динамичный, даже если это просто треугольник, круг, квадрат, о которых мы больше ничего не знаем! И это успевает произвести впечатление быстрее, чем мы понимаем, что произошло.
Точно так же в языке работает интонация и коммуникативные средства, те самые, про которые никто из носителей точно не знает, что они означают, но все пользуются ими каждый день. Коростелева приводит прелестный анекдот про немецкого профессора-русиста, который сидит на кафедре и пытается осознать диалог русских коллег:
- Вы не знаете, сколько времени?
- Вы знаете, не знаю.
Вот где-то в этот момент и приходит инсайт на тему того, что является аналогом в языке тех самых кругов, треугольников и квадратов - интонация и ритм фразы. Поэтому сразу всем ясно, какой из двух стишков грустный, а какой веселый:
Семнадцать, пятнадцать, семнадцать, четырнадцать, сорок,
Три тысячи семьдесят, сто, восемнадцать, четырнадцать, пять,
Семь, восемь, пятнадцать, тринадцать, сто восемь, сто сорок,
Ноль пять...
И
Три семь! Пятнадцать! Два! Четыре!
Сто семь! Пятнадцать! Сорок два!
Четыре! Семьдесят! Тринадцать!
И сорок пять, и тридцать два!
Хотя, казалось бы:)))
Разнесение - осознанно или неосознанно - значений в разных слоях текста открывает отдельный простор для создания спецэффектов, про которые не очень понятно, как они работают. Хотя вот давным-давно Честертон как раз писал про Байрона:
"Чтобы узнать, что же чувствует поэт на самом деле, очень полезно обратить внимание на его излюбленный размер. Он может лгать словами и фразами, но не может лгать ритмом. Слова и фразы Байрона полны отчаяния; ритм его стихов - мужествен и молод. Он проклинает бытие, отвергает надежду - и все-таки веселым весенним утром мы почти машинально повторяем в такт шагам:
Oh, there’s not a joy the world can give like that it takes away,
When the glow of early youth declines in beauty’s dull decay;
’Tis not upon the cheek of youth the blush that fades so fast,
But the tender bloom of heart is gone ere youth itself be past".
Хммм, ну-ка...
О, пятнадцать двадцать тридцать сорок тридцать сорок пять,
Три семнадцать семь четыре два тринадцать двадцать пять,
Четыре, пять, тринадцать, три, семь, девять, три и два,
Но тринадцать три и восемь, шесть, двенадцать, двадцать два.
Да, действительно, отличный марш:)
А самое интересное тут то, что все эти сложные нюансы встраиваются мгновенно и не требуют от авторов никаких усилий! Все, что требуется - это хорошо представлять себе историю, которую хочется рассказать.
Во-первых, становится ясно, что истории зарождаются глубже, чем лежит язык. Меня в самую пятку поразило определение с лекции Коростелевой, "ситуация - это значимые обстоятельства, физические и ментальные, пропущенные через языковое сознание говорящего". И Коростелева еще отдельно отмечает, что язык НЕ делает различия между "физическим" и "ментальным" - "физически" вам кто-то угрожает или словесно, в реальной жизни что-то происходит или в интернетах - выражение реакций с точки зрения языка будет одинаковым.
Во-вторых, после того, как история сложилась (ситуация осознана) ее можно начать рассказывать, "переводить" на какой-то язык - но не обязательно с помощью слов.
Вот невыразимо прекрасный графический роман Шона Тана "Прибытие", например - там из всех слов только заголовок!
В-третьих, какой бы язык вы ни выбрали для того, чтобы излагать свою историю, там будут очень базовые вещи, которые влияют на восприятие. Например, мультипликаторов учат, что круг воспринимается как добрый, квадрат - как надежный, а треугольник - как опасный или динамичный, даже если это просто треугольник, круг, квадрат, о которых мы больше ничего не знаем! И это успевает произвести впечатление быстрее, чем мы понимаем, что произошло.
Точно так же в языке работает интонация и коммуникативные средства, те самые, про которые никто из носителей точно не знает, что они означают, но все пользуются ими каждый день. Коростелева приводит прелестный анекдот про немецкого профессора-русиста, который сидит на кафедре и пытается осознать диалог русских коллег:
- Вы не знаете, сколько времени?
- Вы знаете, не знаю.
Вот где-то в этот момент и приходит инсайт на тему того, что является аналогом в языке тех самых кругов, треугольников и квадратов - интонация и ритм фразы. Поэтому сразу всем ясно, какой из двух стишков грустный, а какой веселый:
Семнадцать, пятнадцать, семнадцать, четырнадцать, сорок,
Три тысячи семьдесят, сто, восемнадцать, четырнадцать, пять,
Семь, восемь, пятнадцать, тринадцать, сто восемь, сто сорок,
Ноль пять...
И
Три семь! Пятнадцать! Два! Четыре!
Сто семь! Пятнадцать! Сорок два!
Четыре! Семьдесят! Тринадцать!
И сорок пять, и тридцать два!
Хотя, казалось бы:)))
Разнесение - осознанно или неосознанно - значений в разных слоях текста открывает отдельный простор для создания спецэффектов, про которые не очень понятно, как они работают. Хотя вот давным-давно Честертон как раз писал про Байрона:
"Чтобы узнать, что же чувствует поэт на самом деле, очень полезно обратить внимание на его излюбленный размер. Он может лгать словами и фразами, но не может лгать ритмом. Слова и фразы Байрона полны отчаяния; ритм его стихов - мужествен и молод. Он проклинает бытие, отвергает надежду - и все-таки веселым весенним утром мы почти машинально повторяем в такт шагам:
Oh, there’s not a joy the world can give like that it takes away,
When the glow of early youth declines in beauty’s dull decay;
’Tis not upon the cheek of youth the blush that fades so fast,
But the tender bloom of heart is gone ere youth itself be past".
Хммм, ну-ка...
О, пятнадцать двадцать тридцать сорок тридцать сорок пять,
Три семнадцать семь четыре два тринадцать двадцать пять,
Четыре, пять, тринадцать, три, семь, девять, три и два,
Но тринадцать три и восемь, шесть, двенадцать, двадцать два.
Да, действительно, отличный марш:)
А самое интересное тут то, что все эти сложные нюансы встраиваются мгновенно и не требуют от авторов никаких усилий! Все, что требуется - это хорошо представлять себе историю, которую хочется рассказать.