"Баядерка" в МАМТе 18.10.2013 г.
Мой ЖЖ в последнее время "выходит" преимущественно по выходным, но делать нечего, в другое время заниматься им не получается:(
Полноценную рецензию с анализом самой постановки я буду писать для журнала, а здесь, с позволения читателей, ограничусь беглыми заметками. Премьера прошла с огромным успехом. Занавес поднимали четыре раза (в один из них Полунин вынес Макарову на руках). Сколько раз центральных исполнителей вызывали за занавес, я не сосчитал, но вызывали бы еще больше, если бы в зале не дали свет как команду всем расходиться.
Спектакль взят труппой, что называется, «на вырост»: хотя многое уже сделано в моменту премьеры, но и оставшееся поле для работы пока еще велико.
Главной удачей первого представления я назову картину «Тени». Наталья Макарова и ее команда совершили почти чудо: на моей памяти кордебалет МАМТа еще никогда так хорошо не танцевал в тюниковой классике. Все в едином образе, с одинаковыми акцентами, почти идеально синхронно (ну был небольшой разнобой при сходе с девелоппе и арабесков, но это то «почти», которое сегодня можно наблюдать практически в любом театре). Правда, вальс и кордебалетные начала обоих разделов коды, т. е. те фрагменты, где повышается концентрация прыжков на единицу времени, нужно еще отрабатывать, они пока проблемны. Ну и если совсем уже придираться, то ход теней в антре можно сделать на более мягком плие. Отличная подобралась к премьере тройка теней - солисток. Особенно порадовала Ксения Рыжкова во второй (по-нашему - третьей) вариации, неожиданно для меня обнаружившая незаурядные способности в хореографической лирике. Хороша была третья (по-нашему вторая) тень (в программе - Оксана Кардаш, но танцевала не она, буду благодарен, если кто-нибудь подскажет фамилию. UPD: подсказали - все-таки это Кардаш). Первую (Татьяна Мельник) в контексте общего уровня исполнения тоже не стоит сильно критиковать, но по гамбургскому счету отмечу, что надо бы немного больше четкости в первой и третьей частях вариации и поменьше резкости во второй, ну и финальную диагональ бы пропрыгать подальше вперед. Наталья Сомова - Никия, несмотря на два срыва при сходе с движений и несколько недоведенных арабесков, станцевала технично и музыкально (в т. ч. два раза сделала в вариации с шарфом комбинацию из трех пируэтов в арабеске и одного обычного; теперь надо еще третий раз сделать то же).
"Баядерка". Картина "Тени". Солор - С. Полунин,тень Никии - Н. Сомова (фото Олега Черноуса с сайта театра)
На достаточно высоком уровне прошел третий акт. Дмитрия Загребина - Золотого божка готов хвалить долго и усердно, но, поскольку его и без меня уже долго хвалили, я скажу другое: мне, все-таки, хочется видеть Дмитрия в содержательных ролях, а не в танцевальных номерах. Жаль, очень жаль, что сейчас в московских театрах почти не ставится оригинальных балетов, которые могли бы дать нашим артистам полностью подходящий им материал для творчества. Эрике Микиртичевой (Гамзатти) пришлась в пору хореография Макаровой - с ее повышенной для классического танца угловатостью и изломом. Кстати, они с Сергеем Полуниным сумели осмысленно отыграть очень сложный в актерском плане момент квартета, когда Солор поднимает Гамзатти, а затем передает ее в руки радже и идет к Никии: переключение внимания Солора с невесты на призрак баядерки и искреннее недоумение Гамзатти изнутри оправдали рискованный хореографический ход.
Первый акт во многих частях требует дальнейшей отработки. Нужно добиваться пребывания в образе от кшатриев и браминов, участвующих в массовых мизансценах (пока в них чувствуются игровые пустоты), работать над эффектом плавного покачивания в танце баядерок (пока слишком чеканном), шлифовать танцы на площади.
Образы Никии и Гамзатти в первом акте сейчас взяты Сомовой и Микиртичевой в доминантных красках: первая лирична и смиренна в первых двух картинах и взвинченно-экспрессивна в третьей; вторая - горда и недоступна. От обеих хочется нюансировки. Наталье необходимо внести восточные изломы в соло первой картины - на премьере оно было станцовано слишком абстрактно-классически; показать больше страсти в дуэте с Солором, больше гордости в сцене ревности - пока попытка ее Никии заколоть Гамзатти кинжалом внутренне не подготовлена; и, наоборот, смягчить экспрессивный напор в «Танце с корзиной», чтобы просматривалось не только отчаяние Никии, но и ее подавленность - она же через минуту откажется от возможности спасти свою жизнь, не нужную ей без Солора. Эрике же я бы посоветовал просто очень, очень внимательно вслушаться в тоскливую мелодию, сопровождающую выход Гамзатти с фатой к портрету Солора и ответить самой себе: так ли однозначен в своем беспощадном блеске образ индийской принцессы?
[Полунин в первом акте заметно колеблется между двумя различными трактовками образа Солора. В первой картине и в свадебном гран па его персонаж предстает романтическим героем, при каждой удобной возможности отрывающимся от реального мира и устремляющемся к мечте об идеале. Во второй картине это просто слабовольный мальчик, который не способен сопротивляться окружающим обстоятельствам, а способен только плыть по течению, что делает его причиной разворачивающейся трагедии. В конечном счете торжествует вторая трактовка и, начиная с финала первого акта, Солор Полунина все больше запутывается в происходящем, тяготится им и ждет уже хоть какой-нибудь развязки. Задумка эта достаточно сильная, но осуществлена она пока неровно - видимо, как и в случаях с Францем и Альбертом, нужно подождать и дать артисту доработать роль.
Наиболее цельным образом в премьерном представлении получился Великий брамин Никиты Кириллова. Сдержанно, без ненужной густоты черных красок были сыграны все сцены, с чувством меры в пластику персонажа введены восточные мотивы: шаги с пятки на носок, характерные положения корпуса и рук - все тонкими намеками, без «лобовой» стилизации.
"Баядерка". Сцена из третьего акта. Солор - С. Полунин,тень Никии - Н. Сомова (фото Олега Черноуса с сайта театра)
В заключении, по просьбе nelly_529, кратко выскажусь о самой постановке (подробный анализ, как говорил выше, у меня еще впереди, а отдавать в печать уже где-то вывешенные тексты я не люблю). Так вот, редакция Макаровой, конечно, откровенно адаптирована под возможности театров, у которых есть исполнители для центральных ролей, но нет ресурсов, необходимых для того, чтобы воспроизвести в полном объеме всю каноническую редакцию. Я согласен не со всеми сделанными Макаровой сокращениями, но в целом, на мой взгляд, такая редакция имеет право на существование. Третий акт, конечно, не дотягивает до уровня хореографии М.И Петипа - В.И. Пономарева - В.М. Чабукиани (да, думаю, Наталья Романовна и сама на это не претендует), но именно в контексте данной редакции, как возможность исполнителям доиграть до конца историю - опять-таки, вполне допустима.
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.
Полноценную рецензию с анализом самой постановки я буду писать для журнала, а здесь, с позволения читателей, ограничусь беглыми заметками. Премьера прошла с огромным успехом. Занавес поднимали четыре раза (в один из них Полунин вынес Макарову на руках). Сколько раз центральных исполнителей вызывали за занавес, я не сосчитал, но вызывали бы еще больше, если бы в зале не дали свет как команду всем расходиться.
Спектакль взят труппой, что называется, «на вырост»: хотя многое уже сделано в моменту премьеры, но и оставшееся поле для работы пока еще велико.
Главной удачей первого представления я назову картину «Тени». Наталья Макарова и ее команда совершили почти чудо: на моей памяти кордебалет МАМТа еще никогда так хорошо не танцевал в тюниковой классике. Все в едином образе, с одинаковыми акцентами, почти идеально синхронно (ну был небольшой разнобой при сходе с девелоппе и арабесков, но это то «почти», которое сегодня можно наблюдать практически в любом театре). Правда, вальс и кордебалетные начала обоих разделов коды, т. е. те фрагменты, где повышается концентрация прыжков на единицу времени, нужно еще отрабатывать, они пока проблемны. Ну и если совсем уже придираться, то ход теней в антре можно сделать на более мягком плие. Отличная подобралась к премьере тройка теней - солисток. Особенно порадовала Ксения Рыжкова во второй (по-нашему - третьей) вариации, неожиданно для меня обнаружившая незаурядные способности в хореографической лирике. Хороша была третья (по-нашему вторая) тень (в программе - Оксана Кардаш, но танцевала не она, буду благодарен, если кто-нибудь подскажет фамилию. UPD: подсказали - все-таки это Кардаш). Первую (Татьяна Мельник) в контексте общего уровня исполнения тоже не стоит сильно критиковать, но по гамбургскому счету отмечу, что надо бы немного больше четкости в первой и третьей частях вариации и поменьше резкости во второй, ну и финальную диагональ бы пропрыгать подальше вперед. Наталья Сомова - Никия, несмотря на два срыва при сходе с движений и несколько недоведенных арабесков, станцевала технично и музыкально (в т. ч. два раза сделала в вариации с шарфом комбинацию из трех пируэтов в арабеске и одного обычного; теперь надо еще третий раз сделать то же).
"Баядерка". Картина "Тени". Солор - С. Полунин,тень Никии - Н. Сомова (фото Олега Черноуса с сайта театра)
На достаточно высоком уровне прошел третий акт. Дмитрия Загребина - Золотого божка готов хвалить долго и усердно, но, поскольку его и без меня уже долго хвалили, я скажу другое: мне, все-таки, хочется видеть Дмитрия в содержательных ролях, а не в танцевальных номерах. Жаль, очень жаль, что сейчас в московских театрах почти не ставится оригинальных балетов, которые могли бы дать нашим артистам полностью подходящий им материал для творчества. Эрике Микиртичевой (Гамзатти) пришлась в пору хореография Макаровой - с ее повышенной для классического танца угловатостью и изломом. Кстати, они с Сергеем Полуниным сумели осмысленно отыграть очень сложный в актерском плане момент квартета, когда Солор поднимает Гамзатти, а затем передает ее в руки радже и идет к Никии: переключение внимания Солора с невесты на призрак баядерки и искреннее недоумение Гамзатти изнутри оправдали рискованный хореографический ход.
Первый акт во многих частях требует дальнейшей отработки. Нужно добиваться пребывания в образе от кшатриев и браминов, участвующих в массовых мизансценах (пока в них чувствуются игровые пустоты), работать над эффектом плавного покачивания в танце баядерок (пока слишком чеканном), шлифовать танцы на площади.
Образы Никии и Гамзатти в первом акте сейчас взяты Сомовой и Микиртичевой в доминантных красках: первая лирична и смиренна в первых двух картинах и взвинченно-экспрессивна в третьей; вторая - горда и недоступна. От обеих хочется нюансировки. Наталье необходимо внести восточные изломы в соло первой картины - на премьере оно было станцовано слишком абстрактно-классически; показать больше страсти в дуэте с Солором, больше гордости в сцене ревности - пока попытка ее Никии заколоть Гамзатти кинжалом внутренне не подготовлена; и, наоборот, смягчить экспрессивный напор в «Танце с корзиной», чтобы просматривалось не только отчаяние Никии, но и ее подавленность - она же через минуту откажется от возможности спасти свою жизнь, не нужную ей без Солора. Эрике же я бы посоветовал просто очень, очень внимательно вслушаться в тоскливую мелодию, сопровождающую выход Гамзатти с фатой к портрету Солора и ответить самой себе: так ли однозначен в своем беспощадном блеске образ индийской принцессы?
[Полунин в первом акте заметно колеблется между двумя различными трактовками образа Солора. В первой картине и в свадебном гран па его персонаж предстает романтическим героем, при каждой удобной возможности отрывающимся от реального мира и устремляющемся к мечте об идеале. Во второй картине это просто слабовольный мальчик, который не способен сопротивляться окружающим обстоятельствам, а способен только плыть по течению, что делает его причиной разворачивающейся трагедии. В конечном счете торжествует вторая трактовка и, начиная с финала первого акта, Солор Полунина все больше запутывается в происходящем, тяготится им и ждет уже хоть какой-нибудь развязки. Задумка эта достаточно сильная, но осуществлена она пока неровно - видимо, как и в случаях с Францем и Альбертом, нужно подождать и дать артисту доработать роль.
Наиболее цельным образом в премьерном представлении получился Великий брамин Никиты Кириллова. Сдержанно, без ненужной густоты черных красок были сыграны все сцены, с чувством меры в пластику персонажа введены восточные мотивы: шаги с пятки на носок, характерные положения корпуса и рук - все тонкими намеками, без «лобовой» стилизации.
"Баядерка". Сцена из третьего акта. Солор - С. Полунин,тень Никии - Н. Сомова (фото Олега Черноуса с сайта театра)
В заключении, по просьбе nelly_529, кратко выскажусь о самой постановке (подробный анализ, как говорил выше, у меня еще впереди, а отдавать в печать уже где-то вывешенные тексты я не люблю). Так вот, редакция Макаровой, конечно, откровенно адаптирована под возможности театров, у которых есть исполнители для центральных ролей, но нет ресурсов, необходимых для того, чтобы воспроизвести в полном объеме всю каноническую редакцию. Я согласен не со всеми сделанными Макаровой сокращениями, но в целом, на мой взгляд, такая редакция имеет право на существование. Третий акт, конечно, не дотягивает до уровня хореографии М.И Петипа - В.И. Пономарева - В.М. Чабукиани (да, думаю, Наталья Романовна и сама на это не претендует), но именно в контексте данной редакции, как возможность исполнителям доиграть до конца историю - опять-таки, вполне допустима.
© А. С. Галкин.
Данный текст охраняется авторским правом. Его прямое или скрытое цитирование без указания имени автора запрещено.