Interbellum - Глава 24 - Расстрел на закате. Часть 1.
* * * * *
«Вид у него был, как у человека, которому только сейчас объявили, что его не расстреляют на рассвете».
Клиффорд Саймак, «Операция «Вонючка».
« - Мальчик, - сказал мне Чубук строго и в то же время с оттенком легкого сожаления, - если ты думаешь, что война - это вроде игры али прогулки по красивым местам, то лучше уходи обратно домой! Белый - это есть белый, и нет между нами и ними никакой средней линии. Они нас стреляют - и мы их жалеть не будем!»
Аркадий Гайдар, «Школа».
* * * * *
- Грязные ублюдки! - вопил Джек Спринг, когда его бросали в подвал. - Неблагодарные твари! Мерзавцы желтомазые, вы все, подлая раса, и предательство у вас в крови…
Вопли исходили практически от чистого сердца, потому что перед тем, как бросить Джека в подвал, товарищ комиссар Сы приказал своим подручным избить его - для большего правдоподобия, а невесть откуда появившийся товарищ комиссар Чжоу внимательно за этим наблюдал. Было больно и обидно, поэтому сейчас Спрингу даже не приходилось особенно напрягаться, играя роль незаслуженно пострадавшего от рук коварных азиатов. Он действительно пострадал.
- Запомни, после того как переступишь порог камеры - ты сам по себе, - говорил комиссар Четвертой Бригады, пока Джека молотила парочка тибетанцев, здоровенных, как ездовые яки их родной провинции. - Держи глаза и уши открытыми, не упусти момент, используй возможности. Не беспокойся, мы продолжим присматривать за тобой, однако в ближайшее время прямой связи не будет. Но рано или поздно к тебе придет человек и скажет, что от меня. Слушайся его, как родного отца. Понял?
- Мой родной отец был алкаш и подонок, - прохрипел Спринг, получая очередной удар (На самом деле нет, это была часть легенды). - Ой!
- Не придирайся по пустякам, - отмахнулся от него товарищ Сы.
- Пароль? - успел спросить Джек в паузе между новыми ударами.
- Какой еще пароль? - недоуменно моргнул комиссар.
- Твой человек… должен будет… назвать пароль… - пояснил несчастный Спринг, разбрызгивая во все стороны кровь, пот и слезы. - Ой, больно же!
- Какой еще пароль?! - повторил китайский злодей и недовольно поморщился. - Шпионских фильмов в своей Америке насмотрелся? Он просто скажет, что пришел от меня - это и будет пароль, самый настоящий, который невозможно подделать. А вот если вдруг услышишь от кого «Слоны идут на север» или «Солнце поднимается на востоке» - тут же вали насмерть или хватай для допроса. По обстоятельствам. Сам разберешься, не дурак. Понял? Если понял - кивни. Не можешь кивнуть, бедняга… Ну хоть рукой или ногой пошевели. Вот и молодец.
- Мы рассчитываем на вас, товарищ Спринг, - внезапно добавил Веллингтон Чжоу. «Смотри-ка, товарищем назвал, - подумал Джек. - Нашел себе товарища. Don't comrade me, look for comrades elsewhere».
Стальная дверь с лязгом захлопнулась. Джек перевел дыхание и осмотрелся. Подвал относительно чистый, сухой и даже светлый - на свободе стояло раннее утро, и первые солнечные лучи пробивались через небольшое окошко под самым потолком - высоким потолком, не добраться. И просторный, примерно пять на пять метров. В прошлые разы все было гораздо хуже. Китайская служба безопасности этого округа неплохо устроилась - конфисковала роскошный особняк, до войны принадлежавший какому-то вьетнамскому мандарину. Часть комфорта перепала и пленникам. В настоящий момент пленников было четверо - Джек Спринг и еще трое.
- Привет честной компании, - почти без всякой задней мысли произнес Джек на трех языках поочередно. - Доброе утро, хорошая погода, гость в хату - счастье в дом…
- Не валяй дурака, белый брат, - простонал один из обитателей подвала, сидевший на койке слева от входа. - Тут уголовных нет, можешь говорить по-человечески.
- Прошу прощения, - Спринг покраснел и шаркнул ножкой. - Разрешите представиться. Спринг. Джек Спринг. Еще вчера - капитан Добровольно-Революционной Армии Китая. Сегодня - заключенный без номера.
- Не беспокойся, в этом доме ты номер получить не успеешь, - утешил его собеседник. - Здесь никто не успевает номер получить.
- Спасибо, успокоил, - пробормотал Джек. - А завтрак здесь подают?
- Всякое бывает, - протянул новый знакомый. Этот китаец неплохо владел новокапским диалектом, отлично растягивал гласные. - Сегодня воскресенье. Если принесут, то позже обычного. Часам к десяти-одиннадцати. Присаживайся пока, тут свободная койка. Меня зовут Нельсон, Нельсон Гао.
- Спринг, Джек Спринг, - ответил Джек.
- Я расслышал с первого раза, - хмыкнул китаец. - Альбионец?
- Американец, - Спринг плюхнулся на пустую одноярусную койку - одну из четырех, каждая стоит в своем углу. Не подвал контрразведки, а какой-то пятизвездочный отель.
- И за что ты здесь? - поинтересовался Нельсон Гао. Типичный китаец, каких миллионы, никаких особых примет. Скорей всего, ровесник Джека Спринга.
- Понимаешь, записался в вашу армию добровольцем, - Джек намеренно подчеркнул «вашу». - Отвоевал в Маньчжурии, потом еще и здесь, с первого дня вторжения. Надоело. Знаешь, что такое «доброволец»?
- Знаю, - усмехнулся китаец.
- Говорю своему комиссару, мол, пора и честь знать, труба зовет, меня ждут великие дела, - продолжал Спринг. - А он меня сюда - за дезертирство в военное время! Я ему - «не имеешь права, я американский гражданин». А он мне - «заткнись бледнолицый, тут я власть». Такие дела, брат.
- Знакомая история, - хохотнул собеседник. - Ты не подумай чего, с нашим желтым братом здесь точно так же обращаются. Я ведь тоже доброволец. Надоело таскать ящики в Ново-Кейптаунском порту…
«Ага, вот откуда этот акцент», - мысленно похвалил себя Джек.
-…приезжаю - «здрасте, хочу это самое, послужить исторической родине». А меня - в подвал. «На кого работаешь, гад? На сколько разведок?! Кто тебя подослал?!» Такие дела, брат.
- Да, не повезло нам, - глубокомысленно констатировал Джек. - А эти братья здесь за что? - он кивнул на до сих пор молчавших обитателей подвала, каждый из которых продолжал валяться на койке в своем углу. То ли продолжали спать, то ли притворялись.
- Желтый парень - вроде меня, - поведал Нельсон. - То есть вроде нас с тобой. Доброволец, тоже грузчик портовый, только из Нагасаки. А белый - действительно виноват. Ну, как сказать, виноват. Военнопленный. С той стороны.
- Ишь ты, военнопленный, - пробормотал Джек.
- Ты не подумай, если я бывший грузчик, то слов таких не знаю? - Нельсон, похоже, неправильно его понял. - Я ведь не всегда грузчиком был…
- А помрешь грузчиком, - просипел китаец из Нагасаки, не открывая глаз. Ниппонский акцент, точно. - Заткнись уже, дай поспать немного. Когда еще такой шанс выпадет…
- И то верно, - охотно согласился китаец из Нового Капа, подмигнул Джеку и повернулся на другой бок. Спринг пожал плечами и растянулся на предложенной свободной койке - справа от входа, ближе к двери. Слишком хорошая койка, на переднем крае такие не водятся. Интересно, подумал Джек, громко зевнув (и снова не пришлось притворяться), кто из этих китайцев настоящий сварщик, то есть грузчик, а кто - секретный агент китайской сигуранцы? Или сразу оба агенты? Китайцев много, они себе могут такое позволить. Нельсон? Нельсон Гао, Веллингтон Чжоу… Интересно, как зовут парня из Нагасаки? Пальмерстон или Гамильтон? Между прочим, товарищ комиссар Сы, как случайно узнала Мэгги (и пересказала Джеку), отзывался на личное имя «Фарадей». Гонконг очень дурно повлиял сразу на несколько поколений китайцев…
С этими мыслями Джек и уснул.
Проснулся ближе к полудню - как раз завтрак принесли. Кормили как на убой, по рисовой плошке на брата. Черт его знает, может и в самом деле на убой. Ели молча, как на поминках. Черт его знает, может и в самом деле… Джек поспешно отогнал прочь мрачные мысли.
Не нравилась ему вся эта секретная операция. Будь он настоящим американским добровольцем - попытался бы отказаться от предложенной чести. Но будучи американским шпионом, Спринг продолжал играть роль добросовестного и на все готового волонтера. Поэтому и согласился. Не хотел оскорблять комиссара отказом. А то ведь обидится еще, начнет что-то подозревать, задавать неудобные вопросы… С другой стороны, здесь открывались интересные возможности. Джек ведь изначально планировал примкнуть к той или иной белголландской фракции. Конечно, преторианский Индокитай выглядит не так заманчиво и престижно, как юлиановская Япония, но на войне иногда выбирать не приходится.
Грузчик из Нагасаки (еще один скучный китаец среднего возраста без особых примет) так и не представился, быстро прикончил свой завтрак и снова отвернулся к стене. Поэтому Джек Спринг решил, что самое время поближе познакомиться с человеком, из-за которого он, собственно, здесь и очутился. Преторианец сидел на койке справа от него, ближе к окну, и поедал свою порцию риса обстоятельно и со знанием дела. Сразу видно, что вырос в Индокитае, хотя вряд ли родился там - белголландцы завоевали эту бывшую французскую колонию двадцать лет тому назад, а этот молодой человек чуть старше. Скорей всего, еще один ровесник Джека. А больше ничего общего. Даже цвет кожи не совпадает. Черты лица вполне европейские, североморский нордический тип, но слишком смуглый для белголландца. И дело не только в загаре. Глаза слишком черные, и волосы. Хотя, как знать, может быть именно так и должны выглядеть настоящие белголландцы… «Это для китайских комиссаров мы все на одно лицо, - думал Спринг, - заморские бледнолицые дьяволы, а у этого парня одна из бабушек родилась где-то на Яве». Неудивительно, что он примкнул к сепаратистам. В старой Империи он бы карьеру не сделал - чем выше поднимаешься, тем чаще вспоминают про чистоту крови. А тут такие возможности открываются! Можно в отцы-основатели угодить, почти как Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин и компания.
- Разрешите представиться, - Джек вежливо выждал, пока сосед по камере покончит с едой, и только тогда заговорил. - Джек Спринг, из Америки. В настоящее время - капитан революционной армии, скорей всего - уже бывший…
- Нельсон успел пересказать мне вашу историю, - товарищ по несчастью столь же вежливо кивнул в ответ. - Позвольте и мне. Питер ван Саравак, политический комиссар, Индокитайская Императорская Армия.
- Политический комиссар? - с неподдельным интересом переспросил Спринг. И снова не было нужды притворяться, ему и в самом деле стало интересно. - Вот уж не ожидал встретить преторианского комиссара. Я знаю, чем занимаются комиссары в китайской, русской или суданской армии, например, там все ясно, но вы? Если не секрет, проводником какой политической идеи вы являетесь?
- Идеи Особой Судьбы, разумеется, - прозвучало в ответ.
- Начало заманчивое, - заметил Джек. - Продолжайте, пожалуйста. Вы уж простите меня за прямоту, Питер, но я успел обратить внимание, что в этом гостеприимном заведении откровенно не хватает развлечений.
- Вот именно, - поддакнул со своего места Нельсон Гао, внимательно следивший за их разговором («Неужели все-таки подставной агент?» - снова задумался Спринг). - Кино только в следующем году обещали показать.
- Охотно готов вас просветить, - герр ван Саравак даже не оскорбился. - Начнем с того, что Индокитай не мог дальше оставаться в составе Белголландской Империи. Рано или поздно он должен был покинуть имперские пределы. И скорее рано, чем поздно. Полагаю, вам не раз приходилось слышать, как белголландцы говорят - «в Империи десять тысяч островов»…
- Точно, - снова подтвердил Нельсон. - В моем порту каждый день по радио, все уши прожужжали.
-…Новая Зеландия, Индонезия, Япония и так далее, - продолжал преторианец. - Белголландия - Островная Империя, и этим все сказано. А Индокитай расположен на материке. Чужеродный элемент. Нет, нам и островным белголландцам не по пути. И теперь, когда Индокитай снова обрел свободу - которую мы, индокитайцы, естественно, желаем сохранить - мы можем и даже должны стать единой нацией. Этому нет никаких препятствий. Все дело в уникальном географическом расположении Индокитая. Его название уже говорит о многом. Мы расположены на полпути между двумя великими цивилизациями Земли (пусть не такими великими, какой может стать наша) - на перекрестке, где сталкиваются народы, идеи, торговые маршруты. Ни один из народов Индокитая не может претендовать на роль автохтонов и аборигенов - все мы здесь пришельцы, как ваши колонисты в Америке. Вьетнамцы прибыли с севера, из южных регионов старого Китая; кхмеры - потомки арийцев из древней индийской Камбоджи, которая находилась где-то на границе с Афганистаном; лаосцы откочевали в Индокитай из провинций, ныне принадлежащих Таиланду, ну и так далее. Поэтому французы, голландцы и другие европейские колонисты имеют точно такие же права на эту землю, как вьеты или тямы. Этот райский уголок всегда привлекал лучших, а с нашей помощью может стать еще лучше! Мы сможем и дальше впитывать все лучшее, что могут нам предложить Восток и Запад - как людей, так и новые идеи. Вот увидите, когда завершится война за независимость Индокитая, мир увидит рождение новой нации, новой империи, новой великой державы - и содрогнется! Но нет, не от ужаса - а от зависти, и мы постараемся сделать так, чтобы это была добрая, белая зависть! Потому что наши неизбежные успехи и достижения…
- Складно излагает, а? - ухмыльнулся Нельсон. - Меня почти убедил. Я даже немного жалею, что не отправился прямиком в Сайгон. Впрочем, с моим везением, сидел бы сейчас в преторианской тюрьме.
-…впрочем, есть мнение, что мы должны отказаться от названия «Индокитай», - несколько неуверенно добавил Питер ван Саравак. - Оно якобы принижает нас и подчеркивает зависимость от соседей, пусть даже не политическую, а культурную. Ну, представьте себе, к примеру, что ваша родная страна называется «Мексоканада», Германия - «Франкопольша», а Россия - «Финнкитай», например.
- Понимаю, к чему вы клоните, - оживился Спринг. - Италия - «Албиспания» или «Швейцафрика», Испания - «Портуфранция», Персия - «Индотурция»…
- Древние римляне называли нашу страну «Chersonesus Aurea» - «Золотой Херсонес», «Золотой полуостров», - поведал индокитайский комиссар. - Мне нравится, хотя немного громоздко, конечно.
- Можно просто «Херсонес», - кивнул Джек. - Или еще короче - «Херсон».
- Херсон, - повторил преторианец. - Звучит неплохо, хотя я определенно где-то слышал это имя…
- Мне нравится ваш энтузиазм, но я его не разделяю, - в свою очередь продолжал Спринг. - Мне уже приходилось слышать нечто подобное, и не раз. От патриотов Австрийской Империи, от югославянских националистов - с теми и другими я сталкивался в Италии; от суданских трипартистов; и, разумеется, от самих белголландцев, которые считают, что Судьба, История и сам Господь Бог порешили, что им должны принадлежать все острова двух океанов от Африки до Америки - тут они с вами почти солидарны. Признаю, конечно, что границы вашей Утопии гораздо скромнее. Короче, не вдохновляет меня ваша Идея Особой Индокитайской Судьбы. Только без обид.
- Я не надеялся убедить вас с одного раза, - скромно улыбнулся Питер ван Саравак. - К сожалению, вряд ли у нас осталось много времени…
- Но мы можем провести его с пользой! - воскликнул Джек. - Попробуйте обратить меня в свою веру, как поступали святые отцы с древними язычниками перед казнью!
«Попробуй, малыш, постарайся. Хорошенько постарайся, - мысленно добавил Джек Спринг. - Я должен как следует пропитаться твоими мыслями и взглядами на мир. Иначе я не смогу убедительно играть твою роль».
- продолжение следует -
«Вид у него был, как у человека, которому только сейчас объявили, что его не расстреляют на рассвете».
Клиффорд Саймак, «Операция «Вонючка».
« - Мальчик, - сказал мне Чубук строго и в то же время с оттенком легкого сожаления, - если ты думаешь, что война - это вроде игры али прогулки по красивым местам, то лучше уходи обратно домой! Белый - это есть белый, и нет между нами и ними никакой средней линии. Они нас стреляют - и мы их жалеть не будем!»
Аркадий Гайдар, «Школа».
* * * * *
- Грязные ублюдки! - вопил Джек Спринг, когда его бросали в подвал. - Неблагодарные твари! Мерзавцы желтомазые, вы все, подлая раса, и предательство у вас в крови…
Вопли исходили практически от чистого сердца, потому что перед тем, как бросить Джека в подвал, товарищ комиссар Сы приказал своим подручным избить его - для большего правдоподобия, а невесть откуда появившийся товарищ комиссар Чжоу внимательно за этим наблюдал. Было больно и обидно, поэтому сейчас Спрингу даже не приходилось особенно напрягаться, играя роль незаслуженно пострадавшего от рук коварных азиатов. Он действительно пострадал.
- Запомни, после того как переступишь порог камеры - ты сам по себе, - говорил комиссар Четвертой Бригады, пока Джека молотила парочка тибетанцев, здоровенных, как ездовые яки их родной провинции. - Держи глаза и уши открытыми, не упусти момент, используй возможности. Не беспокойся, мы продолжим присматривать за тобой, однако в ближайшее время прямой связи не будет. Но рано или поздно к тебе придет человек и скажет, что от меня. Слушайся его, как родного отца. Понял?
- Мой родной отец был алкаш и подонок, - прохрипел Спринг, получая очередной удар (На самом деле нет, это была часть легенды). - Ой!
- Не придирайся по пустякам, - отмахнулся от него товарищ Сы.
- Пароль? - успел спросить Джек в паузе между новыми ударами.
- Какой еще пароль? - недоуменно моргнул комиссар.
- Твой человек… должен будет… назвать пароль… - пояснил несчастный Спринг, разбрызгивая во все стороны кровь, пот и слезы. - Ой, больно же!
- Какой еще пароль?! - повторил китайский злодей и недовольно поморщился. - Шпионских фильмов в своей Америке насмотрелся? Он просто скажет, что пришел от меня - это и будет пароль, самый настоящий, который невозможно подделать. А вот если вдруг услышишь от кого «Слоны идут на север» или «Солнце поднимается на востоке» - тут же вали насмерть или хватай для допроса. По обстоятельствам. Сам разберешься, не дурак. Понял? Если понял - кивни. Не можешь кивнуть, бедняга… Ну хоть рукой или ногой пошевели. Вот и молодец.
- Мы рассчитываем на вас, товарищ Спринг, - внезапно добавил Веллингтон Чжоу. «Смотри-ка, товарищем назвал, - подумал Джек. - Нашел себе товарища. Don't comrade me, look for comrades elsewhere».
Стальная дверь с лязгом захлопнулась. Джек перевел дыхание и осмотрелся. Подвал относительно чистый, сухой и даже светлый - на свободе стояло раннее утро, и первые солнечные лучи пробивались через небольшое окошко под самым потолком - высоким потолком, не добраться. И просторный, примерно пять на пять метров. В прошлые разы все было гораздо хуже. Китайская служба безопасности этого округа неплохо устроилась - конфисковала роскошный особняк, до войны принадлежавший какому-то вьетнамскому мандарину. Часть комфорта перепала и пленникам. В настоящий момент пленников было четверо - Джек Спринг и еще трое.
- Привет честной компании, - почти без всякой задней мысли произнес Джек на трех языках поочередно. - Доброе утро, хорошая погода, гость в хату - счастье в дом…
- Не валяй дурака, белый брат, - простонал один из обитателей подвала, сидевший на койке слева от входа. - Тут уголовных нет, можешь говорить по-человечески.
- Прошу прощения, - Спринг покраснел и шаркнул ножкой. - Разрешите представиться. Спринг. Джек Спринг. Еще вчера - капитан Добровольно-Революционной Армии Китая. Сегодня - заключенный без номера.
- Не беспокойся, в этом доме ты номер получить не успеешь, - утешил его собеседник. - Здесь никто не успевает номер получить.
- Спасибо, успокоил, - пробормотал Джек. - А завтрак здесь подают?
- Всякое бывает, - протянул новый знакомый. Этот китаец неплохо владел новокапским диалектом, отлично растягивал гласные. - Сегодня воскресенье. Если принесут, то позже обычного. Часам к десяти-одиннадцати. Присаживайся пока, тут свободная койка. Меня зовут Нельсон, Нельсон Гао.
- Спринг, Джек Спринг, - ответил Джек.
- Я расслышал с первого раза, - хмыкнул китаец. - Альбионец?
- Американец, - Спринг плюхнулся на пустую одноярусную койку - одну из четырех, каждая стоит в своем углу. Не подвал контрразведки, а какой-то пятизвездочный отель.
- И за что ты здесь? - поинтересовался Нельсон Гао. Типичный китаец, каких миллионы, никаких особых примет. Скорей всего, ровесник Джека Спринга.
- Понимаешь, записался в вашу армию добровольцем, - Джек намеренно подчеркнул «вашу». - Отвоевал в Маньчжурии, потом еще и здесь, с первого дня вторжения. Надоело. Знаешь, что такое «доброволец»?
- Знаю, - усмехнулся китаец.
- Говорю своему комиссару, мол, пора и честь знать, труба зовет, меня ждут великие дела, - продолжал Спринг. - А он меня сюда - за дезертирство в военное время! Я ему - «не имеешь права, я американский гражданин». А он мне - «заткнись бледнолицый, тут я власть». Такие дела, брат.
- Знакомая история, - хохотнул собеседник. - Ты не подумай чего, с нашим желтым братом здесь точно так же обращаются. Я ведь тоже доброволец. Надоело таскать ящики в Ново-Кейптаунском порту…
«Ага, вот откуда этот акцент», - мысленно похвалил себя Джек.
-…приезжаю - «здрасте, хочу это самое, послужить исторической родине». А меня - в подвал. «На кого работаешь, гад? На сколько разведок?! Кто тебя подослал?!» Такие дела, брат.
- Да, не повезло нам, - глубокомысленно констатировал Джек. - А эти братья здесь за что? - он кивнул на до сих пор молчавших обитателей подвала, каждый из которых продолжал валяться на койке в своем углу. То ли продолжали спать, то ли притворялись.
- Желтый парень - вроде меня, - поведал Нельсон. - То есть вроде нас с тобой. Доброволец, тоже грузчик портовый, только из Нагасаки. А белый - действительно виноват. Ну, как сказать, виноват. Военнопленный. С той стороны.
- Ишь ты, военнопленный, - пробормотал Джек.
- Ты не подумай, если я бывший грузчик, то слов таких не знаю? - Нельсон, похоже, неправильно его понял. - Я ведь не всегда грузчиком был…
- А помрешь грузчиком, - просипел китаец из Нагасаки, не открывая глаз. Ниппонский акцент, точно. - Заткнись уже, дай поспать немного. Когда еще такой шанс выпадет…
- И то верно, - охотно согласился китаец из Нового Капа, подмигнул Джеку и повернулся на другой бок. Спринг пожал плечами и растянулся на предложенной свободной койке - справа от входа, ближе к двери. Слишком хорошая койка, на переднем крае такие не водятся. Интересно, подумал Джек, громко зевнув (и снова не пришлось притворяться), кто из этих китайцев настоящий сварщик, то есть грузчик, а кто - секретный агент китайской сигуранцы? Или сразу оба агенты? Китайцев много, они себе могут такое позволить. Нельсон? Нельсон Гао, Веллингтон Чжоу… Интересно, как зовут парня из Нагасаки? Пальмерстон или Гамильтон? Между прочим, товарищ комиссар Сы, как случайно узнала Мэгги (и пересказала Джеку), отзывался на личное имя «Фарадей». Гонконг очень дурно повлиял сразу на несколько поколений китайцев…
С этими мыслями Джек и уснул.
Проснулся ближе к полудню - как раз завтрак принесли. Кормили как на убой, по рисовой плошке на брата. Черт его знает, может и в самом деле на убой. Ели молча, как на поминках. Черт его знает, может и в самом деле… Джек поспешно отогнал прочь мрачные мысли.
Не нравилась ему вся эта секретная операция. Будь он настоящим американским добровольцем - попытался бы отказаться от предложенной чести. Но будучи американским шпионом, Спринг продолжал играть роль добросовестного и на все готового волонтера. Поэтому и согласился. Не хотел оскорблять комиссара отказом. А то ведь обидится еще, начнет что-то подозревать, задавать неудобные вопросы… С другой стороны, здесь открывались интересные возможности. Джек ведь изначально планировал примкнуть к той или иной белголландской фракции. Конечно, преторианский Индокитай выглядит не так заманчиво и престижно, как юлиановская Япония, но на войне иногда выбирать не приходится.
Грузчик из Нагасаки (еще один скучный китаец среднего возраста без особых примет) так и не представился, быстро прикончил свой завтрак и снова отвернулся к стене. Поэтому Джек Спринг решил, что самое время поближе познакомиться с человеком, из-за которого он, собственно, здесь и очутился. Преторианец сидел на койке справа от него, ближе к окну, и поедал свою порцию риса обстоятельно и со знанием дела. Сразу видно, что вырос в Индокитае, хотя вряд ли родился там - белголландцы завоевали эту бывшую французскую колонию двадцать лет тому назад, а этот молодой человек чуть старше. Скорей всего, еще один ровесник Джека. А больше ничего общего. Даже цвет кожи не совпадает. Черты лица вполне европейские, североморский нордический тип, но слишком смуглый для белголландца. И дело не только в загаре. Глаза слишком черные, и волосы. Хотя, как знать, может быть именно так и должны выглядеть настоящие белголландцы… «Это для китайских комиссаров мы все на одно лицо, - думал Спринг, - заморские бледнолицые дьяволы, а у этого парня одна из бабушек родилась где-то на Яве». Неудивительно, что он примкнул к сепаратистам. В старой Империи он бы карьеру не сделал - чем выше поднимаешься, тем чаще вспоминают про чистоту крови. А тут такие возможности открываются! Можно в отцы-основатели угодить, почти как Джордж Вашингтон, Бенджамин Франклин и компания.
- Разрешите представиться, - Джек вежливо выждал, пока сосед по камере покончит с едой, и только тогда заговорил. - Джек Спринг, из Америки. В настоящее время - капитан революционной армии, скорей всего - уже бывший…
- Нельсон успел пересказать мне вашу историю, - товарищ по несчастью столь же вежливо кивнул в ответ. - Позвольте и мне. Питер ван Саравак, политический комиссар, Индокитайская Императорская Армия.
- Политический комиссар? - с неподдельным интересом переспросил Спринг. И снова не было нужды притворяться, ему и в самом деле стало интересно. - Вот уж не ожидал встретить преторианского комиссара. Я знаю, чем занимаются комиссары в китайской, русской или суданской армии, например, там все ясно, но вы? Если не секрет, проводником какой политической идеи вы являетесь?
- Идеи Особой Судьбы, разумеется, - прозвучало в ответ.
- Начало заманчивое, - заметил Джек. - Продолжайте, пожалуйста. Вы уж простите меня за прямоту, Питер, но я успел обратить внимание, что в этом гостеприимном заведении откровенно не хватает развлечений.
- Вот именно, - поддакнул со своего места Нельсон Гао, внимательно следивший за их разговором («Неужели все-таки подставной агент?» - снова задумался Спринг). - Кино только в следующем году обещали показать.
- Охотно готов вас просветить, - герр ван Саравак даже не оскорбился. - Начнем с того, что Индокитай не мог дальше оставаться в составе Белголландской Империи. Рано или поздно он должен был покинуть имперские пределы. И скорее рано, чем поздно. Полагаю, вам не раз приходилось слышать, как белголландцы говорят - «в Империи десять тысяч островов»…
- Точно, - снова подтвердил Нельсон. - В моем порту каждый день по радио, все уши прожужжали.
-…Новая Зеландия, Индонезия, Япония и так далее, - продолжал преторианец. - Белголландия - Островная Империя, и этим все сказано. А Индокитай расположен на материке. Чужеродный элемент. Нет, нам и островным белголландцам не по пути. И теперь, когда Индокитай снова обрел свободу - которую мы, индокитайцы, естественно, желаем сохранить - мы можем и даже должны стать единой нацией. Этому нет никаких препятствий. Все дело в уникальном географическом расположении Индокитая. Его название уже говорит о многом. Мы расположены на полпути между двумя великими цивилизациями Земли (пусть не такими великими, какой может стать наша) - на перекрестке, где сталкиваются народы, идеи, торговые маршруты. Ни один из народов Индокитая не может претендовать на роль автохтонов и аборигенов - все мы здесь пришельцы, как ваши колонисты в Америке. Вьетнамцы прибыли с севера, из южных регионов старого Китая; кхмеры - потомки арийцев из древней индийской Камбоджи, которая находилась где-то на границе с Афганистаном; лаосцы откочевали в Индокитай из провинций, ныне принадлежащих Таиланду, ну и так далее. Поэтому французы, голландцы и другие европейские колонисты имеют точно такие же права на эту землю, как вьеты или тямы. Этот райский уголок всегда привлекал лучших, а с нашей помощью может стать еще лучше! Мы сможем и дальше впитывать все лучшее, что могут нам предложить Восток и Запад - как людей, так и новые идеи. Вот увидите, когда завершится война за независимость Индокитая, мир увидит рождение новой нации, новой империи, новой великой державы - и содрогнется! Но нет, не от ужаса - а от зависти, и мы постараемся сделать так, чтобы это была добрая, белая зависть! Потому что наши неизбежные успехи и достижения…
- Складно излагает, а? - ухмыльнулся Нельсон. - Меня почти убедил. Я даже немного жалею, что не отправился прямиком в Сайгон. Впрочем, с моим везением, сидел бы сейчас в преторианской тюрьме.
-…впрочем, есть мнение, что мы должны отказаться от названия «Индокитай», - несколько неуверенно добавил Питер ван Саравак. - Оно якобы принижает нас и подчеркивает зависимость от соседей, пусть даже не политическую, а культурную. Ну, представьте себе, к примеру, что ваша родная страна называется «Мексоканада», Германия - «Франкопольша», а Россия - «Финнкитай», например.
- Понимаю, к чему вы клоните, - оживился Спринг. - Италия - «Албиспания» или «Швейцафрика», Испания - «Портуфранция», Персия - «Индотурция»…
- Древние римляне называли нашу страну «Chersonesus Aurea» - «Золотой Херсонес», «Золотой полуостров», - поведал индокитайский комиссар. - Мне нравится, хотя немного громоздко, конечно.
- Можно просто «Херсонес», - кивнул Джек. - Или еще короче - «Херсон».
- Херсон, - повторил преторианец. - Звучит неплохо, хотя я определенно где-то слышал это имя…
- Мне нравится ваш энтузиазм, но я его не разделяю, - в свою очередь продолжал Спринг. - Мне уже приходилось слышать нечто подобное, и не раз. От патриотов Австрийской Империи, от югославянских националистов - с теми и другими я сталкивался в Италии; от суданских трипартистов; и, разумеется, от самих белголландцев, которые считают, что Судьба, История и сам Господь Бог порешили, что им должны принадлежать все острова двух океанов от Африки до Америки - тут они с вами почти солидарны. Признаю, конечно, что границы вашей Утопии гораздо скромнее. Короче, не вдохновляет меня ваша Идея Особой Индокитайской Судьбы. Только без обид.
- Я не надеялся убедить вас с одного раза, - скромно улыбнулся Питер ван Саравак. - К сожалению, вряд ли у нас осталось много времени…
- Но мы можем провести его с пользой! - воскликнул Джек. - Попробуйте обратить меня в свою веру, как поступали святые отцы с древними язычниками перед казнью!
«Попробуй, малыш, постарайся. Хорошенько постарайся, - мысленно добавил Джек Спринг. - Я должен как следует пропитаться твоими мыслями и взглядами на мир. Иначе я не смогу убедительно играть твою роль».
- продолжение следует -