Человек
Слово человек, как я и говорил, не всегда обозначает именно (и исключительно) природу в зависимости от контекста.
Свт. Василий Великий:
"Так и Писанию обычно сие делать, и во многих других случаях, и в истории Иова. Ибо, приступая к повествованию о нем, [Писание] сперва помянуло общее и изрекло: «человек», а потом отделяет тем, что составляет его особенность, в присовокуплении слова «некий». Но оно прешло молчанием описание сущности, как бесполезное для предложенной цели слова; понятие же «некий» изображает свойственными чертами, именуя место, черты нрава и все те от внешности заимствованные признаки, которыми хотело отделить его от общего значения, чтобы описание лица, о котором повествуется, явственно было по всему: и по имени, и по месту, и по душевным свойствам, и по тому, что усматривается вне его. А если бы излагало оно понятие сущности, то при изъяснении естества не было бы никакого упоминания о сказанном, потому что понятие было бы то же, что и о Валдае савхейском, и о Софаре минейском, и о каждом из упомянутых там людей.
Сын же, Который Собою и вместе с Собою дает познавать Духа, исходящего от Отца, один единородно воссияв от нерожденного Света, по отличительным Своим признакам не имеет ничего общего со Отцем или с Духом Святым, но один познается по упомянутым признакам. А «Сый над всеми Бог» один имеет тот преимущественный признак Своей ипостаси, что Он - Отец, и бытие Его не от какой-либо вины, а по сему опять признаку Он, собственно, и познается".
Письмо 38 Григорию, брату
https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Velikij/pisma/38
Также, когда мы видим несколько существ, к примеру: тельца, льва, орла и человека, то когда говорим человек, то в контексте это слово хотя и означает природу, но указывает на конкретную ипостась, индивидуума.
Либо, как у некоторых принято, подзывая официанта обращением "Человек!", имеется в виду кто-то конкретный, чьё имя мы просто не знаем, а не его природа вообще.
Свт. Василий Великий:
"Так и Писанию обычно сие делать, и во многих других случаях, и в истории Иова. Ибо, приступая к повествованию о нем, [Писание] сперва помянуло общее и изрекло: «человек», а потом отделяет тем, что составляет его особенность, в присовокуплении слова «некий». Но оно прешло молчанием описание сущности, как бесполезное для предложенной цели слова; понятие же «некий» изображает свойственными чертами, именуя место, черты нрава и все те от внешности заимствованные признаки, которыми хотело отделить его от общего значения, чтобы описание лица, о котором повествуется, явственно было по всему: и по имени, и по месту, и по душевным свойствам, и по тому, что усматривается вне его. А если бы излагало оно понятие сущности, то при изъяснении естества не было бы никакого упоминания о сказанном, потому что понятие было бы то же, что и о Валдае савхейском, и о Софаре минейском, и о каждом из упомянутых там людей.
Сын же, Который Собою и вместе с Собою дает познавать Духа, исходящего от Отца, один единородно воссияв от нерожденного Света, по отличительным Своим признакам не имеет ничего общего со Отцем или с Духом Святым, но один познается по упомянутым признакам. А «Сый над всеми Бог» один имеет тот преимущественный признак Своей ипостаси, что Он - Отец, и бытие Его не от какой-либо вины, а по сему опять признаку Он, собственно, и познается".
Письмо 38 Григорию, брату
https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Velikij/pisma/38
Также, когда мы видим несколько существ, к примеру: тельца, льва, орла и человека, то когда говорим человек, то в контексте это слово хотя и означает природу, но указывает на конкретную ипостась, индивидуума.
Либо, как у некоторых принято, подзывая официанта обращением "Человек!", имеется в виду кто-то конкретный, чьё имя мы просто не знаем, а не его природа вообще.