ПИСЬМО ОБЕСПОКОЕННЫХ ПОПОВ: РАЗБОР
Учитывая всё ещё нарастающую волну обсуждения "Письма...", я счёл правильным разобрать его текст от начала и до конца.
«О, человек! сказано тебе, что - добро и чего требует от тебя Господь:
действовать справедливо, любить дела милосердия
и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (Мих. 6.8).
Эпиграф - цитата из Библии - вне критики, так как и по смыслу он уместен.
«Исполняя пастырский долг печалования о заключенных, мы, священники Русской Православной Церкви, каждый от своего имени, считаем своим долгом выразить убеждение в необходимости пересмотра судебных решений в виде тюремных сроков, присужденных ряду фигурантов «московского дела».»
Специально оговаривается, что подписывающие ставят подпись каждый от себя. То есть перед нами даже не коллективное письмо, а как бы 150 или сколько там уже одинаковых писем разных людей.
При первом прочтении я не обратил внимание на одну деталь, а именно про "ряд" фигурантов. То есть печалование заявлено не про всех, а только про некий ряд, отдельных лиц.
Дальше сразу идут три абзаца, посвященные всего двум конкретным лицам. Эти абзацы я перенёс в конец, чтобы рассмотреть отдельно. Но вот что интересно - если уж говорить о каких-то рядах, если подразумевать, что мы печалуемся не за всех, а лишь за избранных, то этих избранных необходимо либо прямо назвать, либо указать какой-то точный критерий, по которому всякий читающий сможет проделать процедуру сортировки самостоятельно.
Ни того, ни другого я в тексте не заметил. Если конечно не считать, что весь ряд сводится к упомянутым двум человекам. На ряд не тянет, но - неужели печалуются только о них?
Ещё замечу, что делу сразу дано звучное имя: московское дело. Писал человек понимающий в пиар-технологиях. Московское дело - это как "дело промпартии" или "дело Бейлиса". Оно понятно, когда меня бейлис, я дрейфус, но всё-таки...
Если же первый абзац подправить с учётом вышесказанного мною, полагаю, что каждый священник Русской Церкви будет готов под ним подписаться. Например:
"... считаем своим долгом просить власти о пересмотре судебных дел по причине их излишней, как нам представляется, строгости".
Нормально? По-моему, нормально.
****
Но читаем дальше:
«Мы категорически выступаем против любого проявления насилия как со стороны демонстрантов, так и со стороны представителей власти, обязанность которых - обеспечивать безопасность граждан, включая самих демонстрантов.»
Под этим, полагаю, любой христианин бы подписался, включая хоть Папу Римского, да и нехристь - Далай какой-нибудь Лама. Это конечно общие слова, но абсолютно правильные и корректные.
«В отношении фигурантов «московского дела», вызывают наше недоумение приговоры суда в сравнении с другими, гораздо более мягкими приговорами, которые вынесли российские суды обвиняемым в более тяжелых преступлениях. Мы считаем, что наказание должно быть соразмерно нарушению закона, а власть накладывает на человека дополнительную ответственность, а не освобождает от нее. В противном случае само правосудие превращается в насмешку и «массовый беспорядок».»
Что верно, то верно. Надо признать, что постоянно слышишь о скорее излишней строгости наших российских судов, нежели о излишней мягкости их приговоров. И напоминание власти об ответственности более чем уместно. Ну, можно убрать последнее предложение - ничего не изменится по сути.
«Мы хотим выразить надежду на то, что российские граждане будут жить с доверием к судебной системе, которая будет справедлива и беспристрастна независимо от социального, экономического и политического статуса подозреваемого или обвиняемого. Суд должен быть способным защитить гражданина от произвола исполнительной власти и силовых структур, в противном случае само его существование превращается в декорацию и формальность.»
Вполне тоже всё корректно. Я бы переформулировал так: "от произвола властей и ..." Но это не существенно. И да, суд, который способен только осуждать, а не защищать от произвола - фикция. Для того он и существует, чтобы уравновешивать силу правом.
«Мы обращаемся к людям, облеченным судебной властью и несущим службу в силовых структурах нашей страны. Многие из вас крещены в Православной Церкви и считают себя верующими людьми. Судебные разбирательства не должны носить репрессивный характер, суды не могут быть использованы как средство подавления несогласных, применение силы не должно осуществляться с неоправданной жестокостью.»
Золотые слова. Кто несогласен? Скажите, с чем и в чём?
«Мы выражаем обеспокоенность тем, что вынесенные приговоры в большей степени похожи на запугивание граждан России, чем на справедливое решение в отношении подсудимых. Апостол Павел связывает страх с рабским состоянием человека: «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе» (Рим. 8.15), а апостол Иоанн писал: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершенен в любви» (1 Ин. 4.18). На запугивании нельзя построить общество свободных, любящих друг друга людей.»
Если вы не обеспокоены или вам не кажется, что похоже - не подписывайте. Подписавшие же лишь свидетельствуют о своих ощущениях, возможно излишней обеспокоенности, но это их право как граждан РФ.
«Мы призываем всех к усиленной молитве о заключенных и о тех людях, в руках которых оказалась их судьба, о России, ее властях, воинстве и народе. Пусть Бог благословит всех нас Своим миром и подаст нам силы и решимость уважать и любить друг друга.»
А это кто не подписал бы, простите? Ау?
Итак, всё рассмотренное выше по-моему полностью адекватно и подпись под таким текстом не является чем-то предосудительным.
Теперь перейдём к вырезанным мною абзацам. Вот они целиком:
****
«Один из осужденных, Константин Котов, не совершая никаких насильственных действий ни в отношении представителей власти, ни других граждан, был подвергнут беспрецедентно жестокому наказанию. Вся «преступная» деятельность этого человека заключалась в заступничестве за других заключенных, при этом исключительно мирными средствами. Нам было горько узнать о том, что одним из вещественных доказательств, изъятых у него, был самодельный плакат со словами протоиерея Александра Меня «Милосердие - то, к чему мы призываем» и призывом к обмену пленными с Украиной. Спустя 29 лет после убийства отца Александра, нераскрытого следствием, его слова продолжают быть актуальными и звучат как укор нашему ожесточенному обществу. Что касается обмена пленными между Россией и Украиной, который совершился после ареста и суда над Константином Котовым, то он однозначно был поддержан Русской Православной Церковью, и оценивать его как призыв к противоправным действиям нелепо.
У нас вызывает недоумение отказ судьи приобщить к делу видеозапись, доказывающую невиновность Константина Котова и противоречащую показаниям полицейских, которые повторяют друг друга дословно. Мы хотим напомнить всем, кто давал или будет давать показания по этому и другим делам, слова Священного Писания: «Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, погибнет» (Притч. 19.9). Лжесвидетельство делает человека соучастником суда над Спасителем, который был также основан на показаниях лжесвидетелей (Мф. 26.60).
Мы надеемся, что с других фигурантов дела, которые ожидают суда и не обвиняются в насильственных действиях (в частности с Алексея Миняйло, православного человека, активно вовлеченного в социальную и благотворительную работу), будут сняты обвинения, и они окажутся на свободе в ближайшее время.»
Здесь конечно слишком много частностей, для чего нужно просто знать факты, например, была ли запись, которая потенциально могла убедить суд в невиновности или такой не было. Но если запись была предложена защитой и её не приобщили - почему это было сделано? Какая формулировка? Надо смотреть в протокол. И тут вопрос, что про это знают все 150+ подписантов? Они убедились в точности написанного здесь или доверились кому-то, подписав не интересуясь конкретикой?
Это не представляется разумным, мягко говоря.
Далее, состояла ли "вся вина" К. Котова в заступничестве? Под словами "вся вина" я имею в виду то, по обвинению в чём он был задержан и в чём его обвиняли на суде, а не вообще все те дела, которые он когда либо совершал. Это как минимум другие судебные процессы должны случиться. Насколько я понимаю, нельзя человека начать судить по одному делу, а закончить совсем по другому. Хотя и может быть что-то изменено в обвинении, но опять же, надо видеть протокол.
Очень сомневаюсь, что все или даже большинство подписавших тут разбирались и разобрались.
Но подписали, что называется, не читая.
Что же до выражения надежды, что не совершавшие насильственных действий вообще будут сняты обвинения - за надежду судить не положено. Хотя здесь можно заметить, что не только насильственные действия подлежат суду, а, например, пропаганда экстремистских идей и гомосексуализма среди несовершеннолетних. Или если я начну выкрикивать лозунги расистского свойства, мне вполне можно будет впаять срок и совершенно справедливо, хотя выкрикивание, особенно если оно будет вполне мелодичным, никак не является насильственным действием. Также обман, мошенничество, печатание фальшивых ассигнаций etc.
В указанных трёх абзацах авторы и подписанты явно сели в лужу. И было бы правильно как минимум внести определённые коррективы. Да-да, вплоть до того, чтобы отозвать свою подпись, ибо не грех признавать ошибки.
«О, человек! сказано тебе, что - добро и чего требует от тебя Господь:
действовать справедливо, любить дела милосердия
и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (Мих. 6.8).
Эпиграф - цитата из Библии - вне критики, так как и по смыслу он уместен.
«Исполняя пастырский долг печалования о заключенных, мы, священники Русской Православной Церкви, каждый от своего имени, считаем своим долгом выразить убеждение в необходимости пересмотра судебных решений в виде тюремных сроков, присужденных ряду фигурантов «московского дела».»
Специально оговаривается, что подписывающие ставят подпись каждый от себя. То есть перед нами даже не коллективное письмо, а как бы 150 или сколько там уже одинаковых писем разных людей.
При первом прочтении я не обратил внимание на одну деталь, а именно про "ряд" фигурантов. То есть печалование заявлено не про всех, а только про некий ряд, отдельных лиц.
Дальше сразу идут три абзаца, посвященные всего двум конкретным лицам. Эти абзацы я перенёс в конец, чтобы рассмотреть отдельно. Но вот что интересно - если уж говорить о каких-то рядах, если подразумевать, что мы печалуемся не за всех, а лишь за избранных, то этих избранных необходимо либо прямо назвать, либо указать какой-то точный критерий, по которому всякий читающий сможет проделать процедуру сортировки самостоятельно.
Ни того, ни другого я в тексте не заметил. Если конечно не считать, что весь ряд сводится к упомянутым двум человекам. На ряд не тянет, но - неужели печалуются только о них?
Ещё замечу, что делу сразу дано звучное имя: московское дело. Писал человек понимающий в пиар-технологиях. Московское дело - это как "дело промпартии" или "дело Бейлиса". Оно понятно, когда меня бейлис, я дрейфус, но всё-таки...
Если же первый абзац подправить с учётом вышесказанного мною, полагаю, что каждый священник Русской Церкви будет готов под ним подписаться. Например:
"... считаем своим долгом просить власти о пересмотре судебных дел по причине их излишней, как нам представляется, строгости".
Нормально? По-моему, нормально.
****
Но читаем дальше:
«Мы категорически выступаем против любого проявления насилия как со стороны демонстрантов, так и со стороны представителей власти, обязанность которых - обеспечивать безопасность граждан, включая самих демонстрантов.»
Под этим, полагаю, любой христианин бы подписался, включая хоть Папу Римского, да и нехристь - Далай какой-нибудь Лама. Это конечно общие слова, но абсолютно правильные и корректные.
«В отношении фигурантов «московского дела», вызывают наше недоумение приговоры суда в сравнении с другими, гораздо более мягкими приговорами, которые вынесли российские суды обвиняемым в более тяжелых преступлениях. Мы считаем, что наказание должно быть соразмерно нарушению закона, а власть накладывает на человека дополнительную ответственность, а не освобождает от нее. В противном случае само правосудие превращается в насмешку и «массовый беспорядок».»
Что верно, то верно. Надо признать, что постоянно слышишь о скорее излишней строгости наших российских судов, нежели о излишней мягкости их приговоров. И напоминание власти об ответственности более чем уместно. Ну, можно убрать последнее предложение - ничего не изменится по сути.
«Мы хотим выразить надежду на то, что российские граждане будут жить с доверием к судебной системе, которая будет справедлива и беспристрастна независимо от социального, экономического и политического статуса подозреваемого или обвиняемого. Суд должен быть способным защитить гражданина от произвола исполнительной власти и силовых структур, в противном случае само его существование превращается в декорацию и формальность.»
Вполне тоже всё корректно. Я бы переформулировал так: "от произвола властей и ..." Но это не существенно. И да, суд, который способен только осуждать, а не защищать от произвола - фикция. Для того он и существует, чтобы уравновешивать силу правом.
«Мы обращаемся к людям, облеченным судебной властью и несущим службу в силовых структурах нашей страны. Многие из вас крещены в Православной Церкви и считают себя верующими людьми. Судебные разбирательства не должны носить репрессивный характер, суды не могут быть использованы как средство подавления несогласных, применение силы не должно осуществляться с неоправданной жестокостью.»
Золотые слова. Кто несогласен? Скажите, с чем и в чём?
«Мы выражаем обеспокоенность тем, что вынесенные приговоры в большей степени похожи на запугивание граждан России, чем на справедливое решение в отношении подсудимых. Апостол Павел связывает страх с рабским состоянием человека: «Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе» (Рим. 8.15), а апостол Иоанн писал: «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершенен в любви» (1 Ин. 4.18). На запугивании нельзя построить общество свободных, любящих друг друга людей.»
Если вы не обеспокоены или вам не кажется, что похоже - не подписывайте. Подписавшие же лишь свидетельствуют о своих ощущениях, возможно излишней обеспокоенности, но это их право как граждан РФ.
«Мы призываем всех к усиленной молитве о заключенных и о тех людях, в руках которых оказалась их судьба, о России, ее властях, воинстве и народе. Пусть Бог благословит всех нас Своим миром и подаст нам силы и решимость уважать и любить друг друга.»
А это кто не подписал бы, простите? Ау?
Итак, всё рассмотренное выше по-моему полностью адекватно и подпись под таким текстом не является чем-то предосудительным.
Теперь перейдём к вырезанным мною абзацам. Вот они целиком:
****
«Один из осужденных, Константин Котов, не совершая никаких насильственных действий ни в отношении представителей власти, ни других граждан, был подвергнут беспрецедентно жестокому наказанию. Вся «преступная» деятельность этого человека заключалась в заступничестве за других заключенных, при этом исключительно мирными средствами. Нам было горько узнать о том, что одним из вещественных доказательств, изъятых у него, был самодельный плакат со словами протоиерея Александра Меня «Милосердие - то, к чему мы призываем» и призывом к обмену пленными с Украиной. Спустя 29 лет после убийства отца Александра, нераскрытого следствием, его слова продолжают быть актуальными и звучат как укор нашему ожесточенному обществу. Что касается обмена пленными между Россией и Украиной, который совершился после ареста и суда над Константином Котовым, то он однозначно был поддержан Русской Православной Церковью, и оценивать его как призыв к противоправным действиям нелепо.
У нас вызывает недоумение отказ судьи приобщить к делу видеозапись, доказывающую невиновность Константина Котова и противоречащую показаниям полицейских, которые повторяют друг друга дословно. Мы хотим напомнить всем, кто давал или будет давать показания по этому и другим делам, слова Священного Писания: «Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, погибнет» (Притч. 19.9). Лжесвидетельство делает человека соучастником суда над Спасителем, который был также основан на показаниях лжесвидетелей (Мф. 26.60).
Мы надеемся, что с других фигурантов дела, которые ожидают суда и не обвиняются в насильственных действиях (в частности с Алексея Миняйло, православного человека, активно вовлеченного в социальную и благотворительную работу), будут сняты обвинения, и они окажутся на свободе в ближайшее время.»
Здесь конечно слишком много частностей, для чего нужно просто знать факты, например, была ли запись, которая потенциально могла убедить суд в невиновности или такой не было. Но если запись была предложена защитой и её не приобщили - почему это было сделано? Какая формулировка? Надо смотреть в протокол. И тут вопрос, что про это знают все 150+ подписантов? Они убедились в точности написанного здесь или доверились кому-то, подписав не интересуясь конкретикой?
Это не представляется разумным, мягко говоря.
Далее, состояла ли "вся вина" К. Котова в заступничестве? Под словами "вся вина" я имею в виду то, по обвинению в чём он был задержан и в чём его обвиняли на суде, а не вообще все те дела, которые он когда либо совершал. Это как минимум другие судебные процессы должны случиться. Насколько я понимаю, нельзя человека начать судить по одному делу, а закончить совсем по другому. Хотя и может быть что-то изменено в обвинении, но опять же, надо видеть протокол.
Очень сомневаюсь, что все или даже большинство подписавших тут разбирались и разобрались.
Но подписали, что называется, не читая.
Что же до выражения надежды, что не совершавшие насильственных действий вообще будут сняты обвинения - за надежду судить не положено. Хотя здесь можно заметить, что не только насильственные действия подлежат суду, а, например, пропаганда экстремистских идей и гомосексуализма среди несовершеннолетних. Или если я начну выкрикивать лозунги расистского свойства, мне вполне можно будет впаять срок и совершенно справедливо, хотя выкрикивание, особенно если оно будет вполне мелодичным, никак не является насильственным действием. Также обман, мошенничество, печатание фальшивых ассигнаций etc.
В указанных трёх абзацах авторы и подписанты явно сели в лужу. И было бы правильно как минимум внести определённые коррективы. Да-да, вплоть до того, чтобы отозвать свою подпись, ибо не грех признавать ошибки.