Хаим Плуцик Ахитаи бен Нериан
И молвил я: - На улицы пойду,
В покоях тесных темный голод лишь ночует,
А где-то женщина, которую я встречу этой ночью…
О, Соломон, я - он, тот юноша, которого судил ты,
Из-за решетки ты смотрел, почтенный старец,
Писцу диктуя важный приговор,
Так шли мы - жертвы, друг навстречу другу.
Там было множество дорог, родившихся от нас там:
Пути в Египет, Куш, в страну Офир,
Где камни яркие выходят из земли живьем,
Путь к Морю Мертвому, и к Иордану путь,
Но лишь один из них нас связывал, и я же
Не шел с тобой, как бык навстречу смерти-
Скорее, будто сильный человек, превозмогавший силу.
Теперь я стар, как ты тогда - Эй, мальчик ближе!
Я сыну мудрость передам, и сыновьям сынов.
Ее отвергни ты, мой черноглазый, малодушный.
Сегодня вечером, когда лишь голод давит,
Как чресла камень, а желанье - губы,
О, брось ее, испей вина, а мудрость
Я на пергаменте сейчас тебе вручаю,
И жирных агнцев, и стада и выгон в Беньямине.
В покоях тесных темный голод лишь ночует,
А где-то женщина, которую я встречу этой ночью…
О, Соломон, я - он, тот юноша, которого судил ты,
Из-за решетки ты смотрел, почтенный старец,
Писцу диктуя важный приговор,
Так шли мы - жертвы, друг навстречу другу.
Там было множество дорог, родившихся от нас там:
Пути в Египет, Куш, в страну Офир,
Где камни яркие выходят из земли живьем,
Путь к Морю Мертвому, и к Иордану путь,
Но лишь один из них нас связывал, и я же
Не шел с тобой, как бык навстречу смерти-
Скорее, будто сильный человек, превозмогавший силу.
Теперь я стар, как ты тогда - Эй, мальчик ближе!
Я сыну мудрость передам, и сыновьям сынов.
Ее отвергни ты, мой черноглазый, малодушный.
Сегодня вечером, когда лишь голод давит,
Как чресла камень, а желанье - губы,
О, брось ее, испей вина, а мудрость
Я на пергаменте сейчас тебе вручаю,
И жирных агнцев, и стада и выгон в Беньямине.