Деревня-остров, на краю леса
00:05
Шестое января (2014), канун Рождества.
Лес, примерно в 200 километрах от Архангельска. Узкая двухколейная дорога, по которой едет наш Рено Логан, упирается в деревянную конструкцию со знаком кирпич. Впереди река Северная Двина и ледяная переправа. Но она закрыта из-за резкого потепления - на улице всего -2 градуса, лед тает.
Наш водитель Алексей сворачивает на колею слева, объезжает самодельное заграждение, и выезжает на лед.
-Утром тут провалился трактор, поэтому нужно держаться левее, - бодро рассказывает Алексей.
Я вижу огромное черное пятно с водой недалеко от берега. Машина медленно ползет между деревянными колышками, обозначающими колею. Под колесами начинает хлюпать вода.
Я сжимаю одной рукой сумку с фотоаппаратом, другой - ручку двери. Только какой в этом смысл - успею ли я выпрыгнуть, если машина начнет проваливаться? И куда я пойду, оказавшись в канун рождества посреди реки где-то в десятках километров от ближайших населенных пунктов…
Как я тут оказалась? О, это очень просто. Я хотела посмотреть на белых медведей (я их никогда не видела), а мой старый друг (угнал Мерседес небесно-голубого цвета) занялся восстановлением церквей на Русском Севере. И вот мы едем смотреть один из предполагаемых объектов где-то в Холмогорском районе.
Водитель Алексей, в прошлом риелтор, сейчас работник патриархии, везет нас в свою родную деревню - Пиньгишу, показывать свой родной храм.
Это место - де факто остров. С одной стороны оно отделено рекой, с другой - непроходимым лесом, который тянется на сотни километров с волками и сторожками лесников. В нем в 100 раз проще заблудиться, чем выйти на ту сторону в здравом уме и со всеми конечностями.
Сюда можно добраться только летом на пароме или по льду зимой. Весной и осенью община из тысячи человек, раскиданная по нескольким десяткам деревень, живет тут сама по себе.
Машина благополучно доезжает до берега. Мы оказывается на «той стороне». Можно перевести дыхание, но ненадолго - через 36 часов нам в обратный путь…. А за это время лед можно растаять еще сильнее и мы окажемся полностью отрезанными от остального мира.
***
2.
3.
Я просыпаюсь под огромным одеялом. Рядом русская печка. За окном - огромные сугробы. Десять часов утра. С кухни пахнет пирогами и жареной картошкой, которые приготовила жена хозяина. Нас на сутки приютил владелец местной лесопилки дядя Валя.
Утром, за чашкой чая, вчерашняя ночная переправа кажется чем-то комичным и совсем не страшным. Для местных жителей - это обычное дело, повседневность.
Необычно - это вот храм отремонтировать…
Дядя Валя, первый человек на «острове» и хозяин пилорамы, он родился и вырос в этой деревне. Потом женился на девушки из соседнего селенья и вместе с ней уехал работать в Архангельск. А теперь вот вернулся обратно, в Пиньгишу.
Его жена - тетя Нина все еще живет на два дома - продолжает работать в Архангельске и ездит к мужу обратно в деревню, когда это позволяет переправа…
***
Маленькая деревня, в которой живут дядя Валя и тетя Нина, это несколько ярко покрашенных домов начала XX века, построенные из широких срубов с высокими окнами и резными ставнями. Между ними на широкой по-купечески улице стоит храм Пресвятой Богородицы… Ради него мы тут.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
Этот храм был построен еще в 1618 году. Его неоднократно перестраивали, в XIX веке фактически заново, и поэтому он не относится к памятникам архитектуры. Советская власть тут устроила склад колхоза, поставила настилы и даже загоняла технику… Ничего необычного. Так было во всех церквях.
Теперь внутри пусто. Росписи потускнели из-за того, что течет крыша.
К нам через сугробы бежит глава мужчина, одетый в камуфляж. Он улыбается и протягивает руку.
- Виталий Васильевич Федоровцев, - представляется он. Это глава администрации уже почти последние 30 лет.
За последние годы он отстроил местную школу, нашел деньги и материал. Теперь дело за храмом - но для этого (нужно больше золота) средств нужно больше. Материалы готов представить дядя Валя, но нужны средства для работников и деньги на металл на крыше.
Пока же местные ездят в соседнюю деревню (все тут же, на острове). Там есть священник, батюшка Арсений. Но с храмом беда: рождественская служба проходит в переоборудованной под церковь избе.
И в этом парадокс. Тут есть приход, есть люди и есть священник, но нет храма, который бы их объединил… А в Москве так много храмов… но так мало там людей.
Я стою все семь часов службы. На сон останется два часа, а потом снова в дорогу, через ледяную переправу… Кто знает, где я окажусь вечером.. Может быть мне придется спать на скамье Хаджимурада… или где-нибудь еще.
11.
PS: помочь Пиньгише можно тут http://pingisha.ru