Его отец-осетин женился на русской женщине и получился Серёга Гаглоев. Жил он,они втроём, в отдельном частном домике в селе Баранково, что давно уже стало частью города Лохова. Отец работал на автопредприятии (там, где автобусы) и вскоре после безвременной кончины сына тоже поспешил расчитаться с этой жизнью - то ли спился, то ли повесился. Осталась одна, одинокая мать… А потом Петрович, часто проезжая мимо по пути на свою работу (по дороге на Закрайск, вдоль которой вытянулось сельцо Баранково) обнаружил вдруг, что там уже какие-то другие люди домик капитально ремонтируют: значит там теперь новые хозяева, вдобавок с деньгами (может, и родственники)…
Прошло много (10?) лет. Он почти забыл обо всём этом - и о детстве своём, и о странном письме из Владикавказа, где жили Серёгины предки по отцу (осетины), и совсем бы забыл, если бы не сон, приснившийся ему, совсем уже старику, накануне.
За оконным стеклом своего гипотетического дома, добротного, солидного дома, какого у него никогда не было и уже не будет, Иван Петрович увидел Серёгу Гаглоева, и трудно было не увидеть, ведь Серёга был с молотком, каким и долбил по стеклу, долбил требовательно и неустанно, - благо, стекло было чуть ли не бронебойное (и дом был, значит, буржуинский, дорогой, и окна такие же)…
«Выходит, из потустороннего своего мира хочет Серёга Гаглоев проникнуть в этот, наш мир, где другие законы и правила, и я поэтому не вправе его впускать», - так думал Петрович во сне, страшно испугавшись того, что Серёга может утащить его с собой на тот свет (а ему ведь, Петровичу, было уже далеко за 50, и он уже сильно поседел и полысел), хотя и не прочь был бы узнать, что Серёга хочет ему такого сказать…
А тот не зря ведь молоточком стучал, хотел, видать, сообщить что-то важное, может быть, даже и предупредить о чём-то…
#кукискондачка