Как из таинства сделать колдовство
Сначала одна история.
В местечке Имстерберг (Тироль, Австрия) отец Патрик на празднике Первого причастия (First Holy Communion, точного аналога в традициях ПЦ нет) попросил разведенных, второбрачных, и некоторых других слегка заблудших прихожан воздержаться от приобщения.
Собравшимся не слишком понравилась такая просьба, и они решили все воздержаться, независимо от того, у кого какие грехи. Мол, не стану кидать камня в брата своего. Приобщились только дети. А сама история стала поводом для дискуссий в местной прессе, насколько уместно такое разделение верующих, и если да, то в каком тоне уместны подобные просьбы со стороны служащего священника.
Подробности jacopone-da, а оригинал на ncronline.org.
Александр (velisaar) очень к месту вспоминает, на мой взгляд, Павла, который казалось бы уже все точки над i ещё тогда уже расставил. Александр пишет:
Честно говоря, уже надоело говорить про ценность религии, раз за разом закалывающей и сжирающей буквально, как она верит, своего собственного Бога, прикрываясь тем, что он сам так сказал. Хотя не нужно быть богословом, чтобы понять общий настрой момента хлебопреломления, слов Христа "творите сие в Мое воспоминание".
Если достать из чулана 1Кор.13, можно легко понять, что Евхаристия, будучи и воспоминанием, и благодарностью, является заключительным звеном.
Берем 1Кор.13: это есть, это есть, этого маловато, но что поделать... да хоть всего маловато и не хватает, но мы понимаем, что оно нужно.
И тогда мы берем хлеб, вино и объединяем все это. А Христу отсылаем пригласительный. Все. Все просто. Насколько оно просто, настолько оно и сложно, потому что это мы. Но раз мы это понимаем, значит, это лечится.
А и правда, что там у Павла? С одной стороны, как-то неудобно цитировать, чтобы ещё раз не затаскивать. А с другой, ведь не каждый по номеру главы знает, и не каждый пойдет откроет. И потому я, всё же, приведу, хотя и не люблю вот так цитировать. Но в этот раз откроем:
Павел, апостол. 1-е Коринфянам, глава 13 (или неудобная Черная кошка, для некоторых; )
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
Может христиане просто дико суеверные! А и правда, ведь 13-я глава, и там 13 в ней стихов :)
Но Павел, когда писал, не знал, что эту главу черной кошкой выкинут и забудут. Да и правда: стихи-то занумеровали, и на главы поделили уже веками позже. Но Павел уже тогда знал, потому что люди и прежде такими были: беда не в брюхе, но не хлебом же единым! А как там далее? Ну, правильно:но всяким Словом (Матф.4:4 и Лука 4;4).
Казалось бы тут больше и разговаривать не надо, потому что и без разговоров очевидно, что Церковь - это число множественное, а не рыхлое, и не единственное.
И опять же у Павла: чтобы и язычникам быть со-наследниками, составляющими одно тело, и со-причастниками обещанного (Еф.3:6).
Но только один ещё момент. Я уже прежде как-то писал про вот это вещественное, и вот это магическое. Но видимо не очень внятно. Потому повторюсь ещё раз. Только короче. Да здесь оно и к месту.
Вот как из таинства сделать колдовство, сохраняя все атрибуты церковности?
Колдовство, или магия - это иррациональные инструменты.
И не важно для чего они, кем и где применяются, когда употребляются, сколько стоят, или бесплатны
Если это инструменты, и если они иррациональные, то это колдовство, и это магия. Хоть она проклята церковью, хоть она трижды церковная. Хочешь, не хоччешь, но это так.
Ну, а теперь глядите сами, когда Причастие - лишь инструмент (ибо, как нас учат, приобщает Богу), и инструмент иррациональный (ибо неведомо, непостижимо, и проч., и прочее), то есть ли тут какое таинство в смысле высоком и божьем, а не только в колдовском или магичном?
Всего-то, что и требовалось - с рассуждением (с). Вот снова неудобный Павел (1Кор.11:29). А рассуждение уже означает, что никакой иррациональности тут не позволено. Или хотя бы то, что она должна быть, сколько можно уменьшена. Пусть минимум понимания, но твердого и ясного. Какого? Апостол цитирован выше.
Ну, просто пленяет человека как колдунское, так и божественное. Да вот только дал, видать, Бог, христианам задачку: различать одно и другое. Так что кроме хлеба да вина, видать, по любому, приобщится и человек, и церковь также духа.
А вот от того уже, как приобщится, озаботится рассуждением (с), или по другому - различением (с) [духов], от того уже, пожалуй, и зависит, каков кому будет этот приобщающий вас дух...
И что потом удивляться, когда при таком приобщении, в церкви обилие плодов того другого духа - «называя себя мудрыми, обезумели» (Рим.1:22) - и дальше с этого места читаем снова Павла:
Называя себя мудрыми, обезумели, и славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся, - то и предал их Бог в похотях сердец их нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью, и поклонялись, и служили твари вместо Творца, Который благословен во веки, аминь
Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие за свое заблуждение.
И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму - делать непотребства,
так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия, злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям, безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы, немилостивы.
Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти; однако не только их делают, но и делающих одобряют.
Ребяты, вы так всё ещё и не поняли?
Вот вы твердите, что причастие - главное. Да правильно, правильно, что главное! Ну, вот, как вы причащаетесь, такая у вас и церковь. Как вы причакщаетесь, таков и дух, какого вы причащаетесь. Как вы причащаетесь, таковы и раздаятели причастия.
А откуда вы думали берутся чаплины? Скоро на каждом приходе будет по нескольку таких клоунов. И ведь от одержимости ими враз не избавитесь. Они же вас и дальше этой дурью кормят. И учат: не думай! А апостол велел иначе: рассуждай!
Впрочем, перестать её глотать вот так не поздно. И даже апостолы обещают, что если иначе, то и исцелит и дурь прогонит. Но так это ж надо, с рассуждением (с). Но какого лешего, скажете. Какое, нафик, рассуждение. Лучше вон патриарха про Гермогена заслушать, и дальше продолжать, продолжать, продолжать...