МЕЩЕРСКИЙ СКИТ. КАК ОХОТЯТСЯ ВОЛКИ
Оригинал взят у slovocerkvi в МЕЩЕРСКИЙ СКИТ. КАК ОХОТЯТСЯ ВОЛКИ
Епископ Алимпий (Вербицкий)
Первый раз они к нам пришли 7 мая этого года. Их было двое, сотрудников ФСБ и участковый полицейский. Сообщили, что хотят побеседовать. Я спросил, в рамках какого уголовного дела будет производиться "беседа"? Ответили, что это, ни по какому, не по делу, а просто так, - поговорить. Представиться отказались. Я заявил, что будучи гражданином Российской Федерации, имею право знать, кто пришел ко мне в гости. И тогда, главный из них, показал удостоверение. Оказалось, что пожаловал сам глава районного Касимовского УФСБ, Стародубов Валерий Станиславович. Он потребовал, чтобы ни имени, ни должности его, я не записывал. Завязалась беседа. У меня выспрашивали сведения по одному из моих духовных чад, который уехал в Украину. Неожиданно на столе показались протокольные листы и все старательно записывалось. Я ничего не мог добавить к тому, что они и так уже, без меня знали. Протокол был написан на трех листах. Когда я перечитывал, то на втором листе обнаружил неточность. Попросил этот лист переписать. Мне грубо отказали. Тогда, - как держал я этот лист в руках, так сразу же и разорвал на части; смял и бросил под лавку. Гости поднялись и сказали, что я должен с ними проехать. Я с готовностью отозвался и стал одеваться. Но, выйдя во двор, узнал, что на этот раз, меня не забирают, жалея мое здоровье; действительно, я тогда сильно болел, и склонялся от боли в спине. Я предложил вернуться и дописать протокол. Они отказались и уехали.
Неделя прошла в болезни и сборах. Мы прекрасно сознавали, что это только начало. Молились. Матушки плакали и собирали мне котомку с книгами, сухарями, чаем и теплыми вещами, на случай посадки в СИЗО (следственный изолятор).
Через неделю, 14 мая, в 8 утра, они снова показались на пороге. На этот раз, шесть человек следователей, на нескольких машинах, вместе с тем же начальником, а с ними участковый и понятые. Начальник достал бумагу и стал зачитывать постановление суда, согласно которому, я подозревался в создании "экстремистской организации", в виду чего должен быть произведен обыск (Постановление председателя судебного комитета по Г.Д. Ряз. обл. суда, Платонова А. И. от 13.05.2015, №404, произвести обследование жилища и прилегающей территории, сотрудниками УФСБ России по Ряз. обл. Дроздовым А. С., Зотовым, Ю. Ю., Киселевым А. А.). Постановление было зачитано со страшной скоростью, мне отказали в него заглянуть и сделать выписки. Я спросил, все ли они из ФСБ? - ответили, да. Сказали, что обращались в церковные организации, и что я ни в одной из официальных конфессий не состою, а следовательно, я - никто и самозванец. Мне предложили добровольно сдать все экстремистские материалы, которые, по их мнению, у меня имелись. Позже я оценил их тактику: оказывается, в прошлый раз, они понаставили «жучков», и уже знали, что жесткие диски хранятся в коридоре; поэтому, сразу же, туда и направились. Начали с книг. Во время обыска, параллельно вели перекрестный допрос, который фиксировали на аудио. Задавали оскорбительные вопросы и сыпали циничными комментариями. Наконец, извлекли несколько жестких дисков, два ноутбука, планшет, два телефона. К этому присовокупили охотничье ружье, которое хранилось у меня вполне легально. Все упаковали в пакеты и запечатали.
Затем, меня взяли, и вместе, еще съездили на место старой моей регистрации, в дальнюю деревню, но там уже не сохранилось и дома. Раздосадованные безуспешной поездкой, они повезли меня в Касимов, о чем я узнал, только когда свернули на трассу.
Касимов находится от нас, в ста километрах. Когда приехали, уже смеркалось. Провели в здание УФСБ, в кабинет к начальнику. Там уже находились две женщины, я подумал, что это сотрудницы, но как покажет дело, все было гораздо интереснее. В кабинете, за столом расположились все те же шесть следователей, вместе с начальником, и перекрестный допрос продолжался. Я заявил, что на основании 51 - й статьи Конституции отказываюсь давать показания, поскольку считаю, что они могут быть использованы против меня, впрочем, согласился сделать пояснения по поводу предыдущих своих показаний.
Когда уже в десятый раз были заданы одни и те же вопросы, и услышаны одни и те же ответы, следователи потеряли терпение. Начальник перегнулся через стол, и орал мне в лицо матом, да так, что стены дрожали… Если отфильтровать ненормативную лексику, то из его тирады явствовало, что я создал вооруженную группировку, которая занимается вербовкой добровольцев для службы в Правом секторе. - Помилуйте, какая еще группировка: три человека; я и две престарелые инокини? - Группировка, - мне отвечали, это даже два человека! - А почему вооруженная? - Но, ведь у вас, же изъяли ружье! - Так ружье ведь охотничье и зарегистрированное! А начальник, опять - матом… - Ты ряженный, ты самозванец! - оскорбления так и сыпались. Я сказал, что если он не переменит тон, то я разговаривать дальше не буду.
- Вы антисоветчик! - продолжал орать начальник. - Да, я убежденный антисоветчик! - Почему вы так не любите Россию? - Это смотря как понимать Россию, - отвечал я; - я патриот России! А он мне снова криком - «вы антисоветчик»! - Да, я антисоветчик! Мне обещали, что я буду иметь возможность написать собственный «Архипелаг Гулаг». Меня спросили: Вы националист? - я многозначительно промолчал, предлагая им самим делать выводы. Тут подошел другой следователь и положил передо мной лист бумаги: - «напишите пароли от вашей электронной почты, вконтакта, фейсбука, твиттера и других аккаунтов, чтобы нам не пришлось их взламывать». - Никаких паролей я не напишу. - Тогда мы взломаем. - Ломайте, а пароли от меня не получите. - Значит вам есть что скрывать… - Я гражданин РФ, и имею право на тайну переписки, и посягать на это, Вы не вправе! Так значит, Вы отказываетесь сотрудничать? - Я не ваш сотрудник, и о сотрудничестве с вами не договаривался! А они опять: почему вы отказываетесь предоставить свои пароли? - Я снова: как гражданин РФ, я имею право на тайну переписки… Они опять - тот же самый вопрос, а я опять - тот же самый ответ, и так раз пять. Следователи явно утомились; одни выходили, заходили другие перенимая эстафету, - это был типичный конвейерный допрос. Меня спрашивали, как и к чему я отношусь. На все эти вопросы, я по нескольку раз повторял одно и то же, что мировоззренческие вопросы с сотрудниками спецслужб обсуждать не намерен. И еще, несколько раз подходил тот самый следователь с листом бумаги и снова требовал пароли, и я отвечал ему то же самое. Удивительно было смотреть на начальника, как тот пытался в одном лице, последовательно разыгрывать, то злого, то доброго следователя. Это известная полицейская игра, для которой требуется хотя-бы два человека и временные паузы; но, мой мучитель моментально перевоплощался у всех на глазах, а присутствующие, соответственно его маневру, или ругались, или посмеивались.
Время шло, и близилось к полуночи, пока меня истязали подобным образом, я заметил, что за компьютером у них ведется какая-то работа. Как вдруг, начальник прервал разговор и торжественно стал зачитывать протокол (оказывается, все это время, они потихоньку писали протокол моего допроса за монитором). Я был шокирован уже самыми первыми строками этого документа, а когда он дочитал, то от негодования сжалось сердце. Из строк протокола, от моего лица были написаны такие слова, которых я в жизни бы не сказал, согласно этому сгустку наглой лжи, получалось, что я оговаривал и самого себя, в том, чего не совершал, и своего духовного сына, который уехал в Украину. - «Я не буду подписывать такой протокол»! - А нам вашей подписи и не надо. Тут присутствующие, в лицо мне, дружно рассмеялись. - Здесь присутствуют представители общественности, учителя - начальник показал на тех самых дам, которых я приметил вначале, - они засвидетельствуют, что это все вы говорили. Подходите, подпишитесь, - обратился он к ним. Женщины, улыбаясь, кокетливо подошли к столу и поставили подписи. - Подлец! - вырвалось у меня. - Ах, так он еще и оскорбляет должностное лицо при исполнении служебных обязанностей! - возмутились следователи. - Что сказал, то сказал, - ответил я. Они стали что-то дописывать в протокол.
Теперь вы свободны, сказал мне начальник. - Действительно, а что он здесь вообще делает? - засмеялись следователи. Мы вас даже доставим обратно, откуда взяли… - Дайте хотя бы копию протокола. - Ничего мы вам не дадим! - И как будет называться дело, которое вы готовите? - Что вы, нет никакого дела!
Меня усадили в машину, была уже глубокая ночь. Везли двое следователей. По дороге разговорились о том, о сем. Заговорили про представителей животного мира. Один из них стал рассказывать о том, как охотятся волки. - «Когда стая волков выйдет на зверя, то они нападают не сразу. Вначале зверь силен и может оказать серьезное сопротивление. Волки его преследуют издали. Но, как только зверь решит передохнуть, они сразу же приближаются и он вынужден бежать дальше. Постепенно силы его оставляют, а волки не дают ему ни отдыха, ни передышки, неумолимо преследуя. И наконец, наступает время, когда совершенно обессиленный зверь просто падает в изнеможении. Сопротивляться он уже не может, и сломлен морально. Тогда волки уже спокойно его терзают…»
Они привезли меня к месту, где стояла моя машина. Я попрощался и поехал на заправку. Но тут, откуда ни возьмись, навстречу выехала машина ДПС. Это было совершенно невероятно: в такое время суток, и в таком месте, встретить этих полицейских. Остаток ночи я провел у них в отделении. Вернулся домой только утром, уже без машины; и все вспоминал рассказ про волчью охоту.
На этот раз, поотстали и притаились.
Епископ Алимпий (Вербицкий)
Первый раз они к нам пришли 7 мая этого года. Их было двое, сотрудников ФСБ и участковый полицейский. Сообщили, что хотят побеседовать. Я спросил, в рамках какого уголовного дела будет производиться "беседа"? Ответили, что это, ни по какому, не по делу, а просто так, - поговорить. Представиться отказались. Я заявил, что будучи гражданином Российской Федерации, имею право знать, кто пришел ко мне в гости. И тогда, главный из них, показал удостоверение. Оказалось, что пожаловал сам глава районного Касимовского УФСБ, Стародубов Валерий Станиславович. Он потребовал, чтобы ни имени, ни должности его, я не записывал. Завязалась беседа. У меня выспрашивали сведения по одному из моих духовных чад, который уехал в Украину. Неожиданно на столе показались протокольные листы и все старательно записывалось. Я ничего не мог добавить к тому, что они и так уже, без меня знали. Протокол был написан на трех листах. Когда я перечитывал, то на втором листе обнаружил неточность. Попросил этот лист переписать. Мне грубо отказали. Тогда, - как держал я этот лист в руках, так сразу же и разорвал на части; смял и бросил под лавку. Гости поднялись и сказали, что я должен с ними проехать. Я с готовностью отозвался и стал одеваться. Но, выйдя во двор, узнал, что на этот раз, меня не забирают, жалея мое здоровье; действительно, я тогда сильно болел, и склонялся от боли в спине. Я предложил вернуться и дописать протокол. Они отказались и уехали.
Неделя прошла в болезни и сборах. Мы прекрасно сознавали, что это только начало. Молились. Матушки плакали и собирали мне котомку с книгами, сухарями, чаем и теплыми вещами, на случай посадки в СИЗО (следственный изолятор).
Через неделю, 14 мая, в 8 утра, они снова показались на пороге. На этот раз, шесть человек следователей, на нескольких машинах, вместе с тем же начальником, а с ними участковый и понятые. Начальник достал бумагу и стал зачитывать постановление суда, согласно которому, я подозревался в создании "экстремистской организации", в виду чего должен быть произведен обыск (Постановление председателя судебного комитета по Г.Д. Ряз. обл. суда, Платонова А. И. от 13.05.2015, №404, произвести обследование жилища и прилегающей территории, сотрудниками УФСБ России по Ряз. обл. Дроздовым А. С., Зотовым, Ю. Ю., Киселевым А. А.). Постановление было зачитано со страшной скоростью, мне отказали в него заглянуть и сделать выписки. Я спросил, все ли они из ФСБ? - ответили, да. Сказали, что обращались в церковные организации, и что я ни в одной из официальных конфессий не состою, а следовательно, я - никто и самозванец. Мне предложили добровольно сдать все экстремистские материалы, которые, по их мнению, у меня имелись. Позже я оценил их тактику: оказывается, в прошлый раз, они понаставили «жучков», и уже знали, что жесткие диски хранятся в коридоре; поэтому, сразу же, туда и направились. Начали с книг. Во время обыска, параллельно вели перекрестный допрос, который фиксировали на аудио. Задавали оскорбительные вопросы и сыпали циничными комментариями. Наконец, извлекли несколько жестких дисков, два ноутбука, планшет, два телефона. К этому присовокупили охотничье ружье, которое хранилось у меня вполне легально. Все упаковали в пакеты и запечатали.
Затем, меня взяли, и вместе, еще съездили на место старой моей регистрации, в дальнюю деревню, но там уже не сохранилось и дома. Раздосадованные безуспешной поездкой, они повезли меня в Касимов, о чем я узнал, только когда свернули на трассу.
Касимов находится от нас, в ста километрах. Когда приехали, уже смеркалось. Провели в здание УФСБ, в кабинет к начальнику. Там уже находились две женщины, я подумал, что это сотрудницы, но как покажет дело, все было гораздо интереснее. В кабинете, за столом расположились все те же шесть следователей, вместе с начальником, и перекрестный допрос продолжался. Я заявил, что на основании 51 - й статьи Конституции отказываюсь давать показания, поскольку считаю, что они могут быть использованы против меня, впрочем, согласился сделать пояснения по поводу предыдущих своих показаний.
Когда уже в десятый раз были заданы одни и те же вопросы, и услышаны одни и те же ответы, следователи потеряли терпение. Начальник перегнулся через стол, и орал мне в лицо матом, да так, что стены дрожали… Если отфильтровать ненормативную лексику, то из его тирады явствовало, что я создал вооруженную группировку, которая занимается вербовкой добровольцев для службы в Правом секторе. - Помилуйте, какая еще группировка: три человека; я и две престарелые инокини? - Группировка, - мне отвечали, это даже два человека! - А почему вооруженная? - Но, ведь у вас, же изъяли ружье! - Так ружье ведь охотничье и зарегистрированное! А начальник, опять - матом… - Ты ряженный, ты самозванец! - оскорбления так и сыпались. Я сказал, что если он не переменит тон, то я разговаривать дальше не буду.
- Вы антисоветчик! - продолжал орать начальник. - Да, я убежденный антисоветчик! - Почему вы так не любите Россию? - Это смотря как понимать Россию, - отвечал я; - я патриот России! А он мне снова криком - «вы антисоветчик»! - Да, я антисоветчик! Мне обещали, что я буду иметь возможность написать собственный «Архипелаг Гулаг». Меня спросили: Вы националист? - я многозначительно промолчал, предлагая им самим делать выводы. Тут подошел другой следователь и положил передо мной лист бумаги: - «напишите пароли от вашей электронной почты, вконтакта, фейсбука, твиттера и других аккаунтов, чтобы нам не пришлось их взламывать». - Никаких паролей я не напишу. - Тогда мы взломаем. - Ломайте, а пароли от меня не получите. - Значит вам есть что скрывать… - Я гражданин РФ, и имею право на тайну переписки, и посягать на это, Вы не вправе! Так значит, Вы отказываетесь сотрудничать? - Я не ваш сотрудник, и о сотрудничестве с вами не договаривался! А они опять: почему вы отказываетесь предоставить свои пароли? - Я снова: как гражданин РФ, я имею право на тайну переписки… Они опять - тот же самый вопрос, а я опять - тот же самый ответ, и так раз пять. Следователи явно утомились; одни выходили, заходили другие перенимая эстафету, - это был типичный конвейерный допрос. Меня спрашивали, как и к чему я отношусь. На все эти вопросы, я по нескольку раз повторял одно и то же, что мировоззренческие вопросы с сотрудниками спецслужб обсуждать не намерен. И еще, несколько раз подходил тот самый следователь с листом бумаги и снова требовал пароли, и я отвечал ему то же самое. Удивительно было смотреть на начальника, как тот пытался в одном лице, последовательно разыгрывать, то злого, то доброго следователя. Это известная полицейская игра, для которой требуется хотя-бы два человека и временные паузы; но, мой мучитель моментально перевоплощался у всех на глазах, а присутствующие, соответственно его маневру, или ругались, или посмеивались.
Время шло, и близилось к полуночи, пока меня истязали подобным образом, я заметил, что за компьютером у них ведется какая-то работа. Как вдруг, начальник прервал разговор и торжественно стал зачитывать протокол (оказывается, все это время, они потихоньку писали протокол моего допроса за монитором). Я был шокирован уже самыми первыми строками этого документа, а когда он дочитал, то от негодования сжалось сердце. Из строк протокола, от моего лица были написаны такие слова, которых я в жизни бы не сказал, согласно этому сгустку наглой лжи, получалось, что я оговаривал и самого себя, в том, чего не совершал, и своего духовного сына, который уехал в Украину. - «Я не буду подписывать такой протокол»! - А нам вашей подписи и не надо. Тут присутствующие, в лицо мне, дружно рассмеялись. - Здесь присутствуют представители общественности, учителя - начальник показал на тех самых дам, которых я приметил вначале, - они засвидетельствуют, что это все вы говорили. Подходите, подпишитесь, - обратился он к ним. Женщины, улыбаясь, кокетливо подошли к столу и поставили подписи. - Подлец! - вырвалось у меня. - Ах, так он еще и оскорбляет должностное лицо при исполнении служебных обязанностей! - возмутились следователи. - Что сказал, то сказал, - ответил я. Они стали что-то дописывать в протокол.
Теперь вы свободны, сказал мне начальник. - Действительно, а что он здесь вообще делает? - засмеялись следователи. Мы вас даже доставим обратно, откуда взяли… - Дайте хотя бы копию протокола. - Ничего мы вам не дадим! - И как будет называться дело, которое вы готовите? - Что вы, нет никакого дела!
Меня усадили в машину, была уже глубокая ночь. Везли двое следователей. По дороге разговорились о том, о сем. Заговорили про представителей животного мира. Один из них стал рассказывать о том, как охотятся волки. - «Когда стая волков выйдет на зверя, то они нападают не сразу. Вначале зверь силен и может оказать серьезное сопротивление. Волки его преследуют издали. Но, как только зверь решит передохнуть, они сразу же приближаются и он вынужден бежать дальше. Постепенно силы его оставляют, а волки не дают ему ни отдыха, ни передышки, неумолимо преследуя. И наконец, наступает время, когда совершенно обессиленный зверь просто падает в изнеможении. Сопротивляться он уже не может, и сломлен морально. Тогда волки уже спокойно его терзают…»
Они привезли меня к месту, где стояла моя машина. Я попрощался и поехал на заправку. Но тут, откуда ни возьмись, навстречу выехала машина ДПС. Это было совершенно невероятно: в такое время суток, и в таком месте, встретить этих полицейских. Остаток ночи я провел у них в отделении. Вернулся домой только утром, уже без машины; и все вспоминал рассказ про волчью охоту.
На этот раз, поотстали и притаились.