о бабушках: размышления на почве личного опыта
однажды я тоже стану бабушкой.
сын будет привозить мне внуков на неделю, месяц, на все лето - вместе с котами, хомяком и шиншиллой. и, забирая обратно всю эту братию, будет ворчать и ругаться, что дети отбились от рук окончательно, что я их забаловала, кормила не тем, разрешала ложиться спать после 21:00 и не занималась их развитием.
а я буду улыбаться в ответ, гладить его жесткие волнистые волосы и кивать. молча - это главное. потому что ворчать на родителей - вечная прерогатива повзрослевших детей. потому что дети всегда по умолчанию взрослее своих родителей, в любом возрасте. потому что я точно такая же, а от осинки, ясень пень, не родятся апельсинки. поэтому мой сын будет ворчать и ругаться. но негромко и беззлобно. потому что маму он любит. даже когда она станет бабушкой.
особенно - когда она станет бабушкой. потому что каждый день приближает нас к потере.
будучи ранимым, сверхэмоциональным, экзальтированным подростком, я романтизировала смерть и много думала о том, что ждет нас после нее. мне было одновременно и страшно, и дико интересно. и когда обстановка в абьюзивной созависимой семье становилась совершенно невыносимой, я делала попытки заглянуть за эти тяжелые кулисы, отделяющие живое от мертвого. судя по тому, что мне уже сорок пять, нетрудно догадаться, что эти попытки не увенчались успехом. кому-то на радость, кому-то не очень. однозначно, для моего сына - на счастье.
я всегда знала, что буду мамой. но я не представляла себе, как это будет. после двух невыношенных беременностей материнство стало для меня idee fix, - но я не знала, что следует делать "настоящей" маме. я смотрела вокруг, изучала опыт своих друзей и родственников, но ни один из этих сценариев материнства не получал у меня внутри отклика. и когда родился Виталька, я поняла, что буду импровизировать.
я вообще сильна импровизацией. и ею же страшна. импровизация в моем вдохновенном исполнении подобна "Девятому валу" Айвазовского, только в органном сопровождении чего-нибудь из Баха.
в отличие от меня, мне кажется, моя бабуля, наследница одной из ветвей рода Шустовых, сильная и умная женщина, с юных лет готовила себя и к материнству, и к тому, как быть бабушкой. она была богиней кулинарии, ее дом всегда сверкал чистотой и ухоженностью, их отношения с дедулей для меня вечный эталон семейной жизни. она умела выстроить необходимую дистанцию с людьми - кого-то пускала ближе, кого-то на расстояние вытянутой руки, кого-то за три километра. она была блестящим врачом и, я уверена, отличным начальником. а еще - прекрасной мамой и лучшей в мире бабушкой. она не стремилась быть отличницей по жизни, поэтому просто была идеальной.
в отличие от нее, моя мама не была готова стать бабушкой. ни разу из трех. думаю, это потому, что перед ее мысленным взором постоянно маячил недосягаемый идеал ее мамы, моей бабули. он для мамы - как линия горизонта: всегда перед глазами, но не достичь, как ни старайся. однажды я повзрослела до нужного уровня смелости и мудрости и сказала ей: "Не пытайся быть своей мамой - ты ею никогда не будешь. Просто будь собой и стремись стать чуть лучше. У тебя своя жизнь, которая сформировала тебя - поэтому ты не можешь быть такой, как бабуля. Стань для Витальки такой бабулей, какую он будет любить". мама расслабилась и стала такой бабушкой, какой может. я считаю, это очень хорошо. по крайней мере, с точки зрения психического здоровья.
поэтому, когда я однажды стану бабушкой, я проинформирую сына, что не буду пытаться приспосабливаться под чьи-то проекции. пусть у моих внуков будет бабушка, идеальная в ее условиях, форме и содержанию. буду собой.
просто к другому я не готова.
сын будет привозить мне внуков на неделю, месяц, на все лето - вместе с котами, хомяком и шиншиллой. и, забирая обратно всю эту братию, будет ворчать и ругаться, что дети отбились от рук окончательно, что я их забаловала, кормила не тем, разрешала ложиться спать после 21:00 и не занималась их развитием.
а я буду улыбаться в ответ, гладить его жесткие волнистые волосы и кивать. молча - это главное. потому что ворчать на родителей - вечная прерогатива повзрослевших детей. потому что дети всегда по умолчанию взрослее своих родителей, в любом возрасте. потому что я точно такая же, а от осинки, ясень пень, не родятся апельсинки. поэтому мой сын будет ворчать и ругаться. но негромко и беззлобно. потому что маму он любит. даже когда она станет бабушкой.
особенно - когда она станет бабушкой. потому что каждый день приближает нас к потере.
будучи ранимым, сверхэмоциональным, экзальтированным подростком, я романтизировала смерть и много думала о том, что ждет нас после нее. мне было одновременно и страшно, и дико интересно. и когда обстановка в абьюзивной созависимой семье становилась совершенно невыносимой, я делала попытки заглянуть за эти тяжелые кулисы, отделяющие живое от мертвого. судя по тому, что мне уже сорок пять, нетрудно догадаться, что эти попытки не увенчались успехом. кому-то на радость, кому-то не очень. однозначно, для моего сына - на счастье.
я всегда знала, что буду мамой. но я не представляла себе, как это будет. после двух невыношенных беременностей материнство стало для меня idee fix, - но я не знала, что следует делать "настоящей" маме. я смотрела вокруг, изучала опыт своих друзей и родственников, но ни один из этих сценариев материнства не получал у меня внутри отклика. и когда родился Виталька, я поняла, что буду импровизировать.
я вообще сильна импровизацией. и ею же страшна. импровизация в моем вдохновенном исполнении подобна "Девятому валу" Айвазовского, только в органном сопровождении чего-нибудь из Баха.
в отличие от меня, мне кажется, моя бабуля, наследница одной из ветвей рода Шустовых, сильная и умная женщина, с юных лет готовила себя и к материнству, и к тому, как быть бабушкой. она была богиней кулинарии, ее дом всегда сверкал чистотой и ухоженностью, их отношения с дедулей для меня вечный эталон семейной жизни. она умела выстроить необходимую дистанцию с людьми - кого-то пускала ближе, кого-то на расстояние вытянутой руки, кого-то за три километра. она была блестящим врачом и, я уверена, отличным начальником. а еще - прекрасной мамой и лучшей в мире бабушкой. она не стремилась быть отличницей по жизни, поэтому просто была идеальной.
в отличие от нее, моя мама не была готова стать бабушкой. ни разу из трех. думаю, это потому, что перед ее мысленным взором постоянно маячил недосягаемый идеал ее мамы, моей бабули. он для мамы - как линия горизонта: всегда перед глазами, но не достичь, как ни старайся. однажды я повзрослела до нужного уровня смелости и мудрости и сказала ей: "Не пытайся быть своей мамой - ты ею никогда не будешь. Просто будь собой и стремись стать чуть лучше. У тебя своя жизнь, которая сформировала тебя - поэтому ты не можешь быть такой, как бабуля. Стань для Витальки такой бабулей, какую он будет любить". мама расслабилась и стала такой бабушкой, какой может. я считаю, это очень хорошо. по крайней мере, с точки зрения психического здоровья.
поэтому, когда я однажды стану бабушкой, я проинформирую сына, что не буду пытаться приспосабливаться под чьи-то проекции. пусть у моих внуков будет бабушка, идеальная в ее условиях, форме и содержанию. буду собой.
просто к другому я не готова.