Длинная история про Шорты
Бывает так, что один миг меняет жизнь.
Как будто ты шел по темному переулку и тут ты врезаешься во что-то твердое, из глаз сыплются искры, от которых - бах! - вспыхивает фонарь, и ты внезапно видишь вокруг дома, и магазины, и скамейки, и остановки, и людей. А, может, наоборот - шел ты себе, шел по освещенной дороге из пункта А в пункт Б, напевая песенку, срывая ромашки с обочины, и вдруг навстречу - комета, искрящим хвостом метет и заметает всё вокруг, на секунду ты слепнешь, застывая невидимой песчинкой в бескрайней темноте, а когда таки продираешь глаза - света в округе нет как нет, и всё, что остается теперь, - сесть в неизвестности, ожидая включения электричества, или ползти на четвереньках наощупь, чтобы не споткнуться или не влететь в яму… кстати, это не помогло, и уже падая, ты, кажется, видишь снова свет: может быть, это долгожданное включение электричества, или, возможно, свет в конце пресловутого тоннеля…
Или вот еще случай: она шла в аптеку за анальгином, он - за презервативами, случайно столкнулись в дверях и, спустя тридцать лет, четверых детей и десять внуков, они всё так же в обнимку в домашних тапках сидят у телевизора.
Один миг - и всё может измениться.
Или одна встреча.
Гале двадцать, на дворе вторая половина октября. Древняя, как царства Вавилонские, общага еще хранит крохи летнего тепла, но все студенты, начиная со второкурсников (небитые первогодки, как всегда, проходят природный отбор на живучесть) - достают теплые вещи и изучают их на предмет носибельности: протянет? Зашить? Выкинуть? Купить новую? На какие деньги?
Стипендия в институте связи - понятие не то чтобы эфемерное. Она есть, и даже есть те. кто ее получает. Но, чтобы жить, надо есть, а чтобы есть, стипендии не хватает. Поэтому в округе так много репетиторов, официантов на полдня, мойщиков и заправщиков на АЗС, кое-кто даже ухитрился пролезть в гувернеры и организаторы мероприятий.
В открывшуюся дверь комнаты всунулась голова Инки Яшкиной, соседки:
- Галка! Срочно в пятьсот восьмую! Там шмот привезли, разбирают!
Галя подняла голову от учебника. Прилипшая страница никак не отрывалась от щеки. Интересно, сколько времени?
- Мне ничего не надо. И вообще, у меня денег нет.
Инка дернула носом, выразительно шмыгнула:
- Не надо, ага! Помню я твой свитер: его еще в прошлом году надо было выбросить - одни дыры. Если еще помнишь, я с тобой живу, мне потом бациллы от тебя ловить, очень надо! Если подберешь чего, я займу. С чаевых и отдашь.
Пространство комнаты было равномерно утрамбовано девчонками и одеждой. Время от времени стихийно - как будто влетал сквозняк - образовывалась тропинка к зеркалу, после чего пространство смыкалось снова, как море. Просочившись внутрь, Галя попробовала оглядеться. Ее толкнули в спину, и она еле удержалась, чтобы не упасть на кровать, к которой ее прижали, как к стенке.
На кровати лежали Идеальные Шорты.
Это казалось святотатством.
Мир вокруг Шорт был несовершенен и бестолков: несуразная кровать с кое-как заправленной постелью; ворох тряпок, тапок, выглядывающий из сумки, девчонки, от которых несло табачищем на всю комнату (Гале захотелось лечь на Идеальные Шорты и прикрыть их от этого ужаса). Мир не заслуживал такой красоты: Шорты безмятежно сияли, как белый парус в морском тумане, среди брызг и волн, и от одного взгляда на них Гале, минута за минутой, становилось спокойнее, как будто Шорты знали какой-то тайный секрет и молча делились им с Галей.
Дыхание остановилось. Галя забыла, как вдыхать и выдыхать, и что именно из этого забытого сейчас нужно сделать. Мир замер, и только стук сердца (почему-то в ушах) напоминал Гале, что время идет.
Посмотри. Возьми в руки.
Что тебе, пять лет, в конце концов?
Галя моргнула.
В комнате было шумно, девчонки толкались, выбирая, бегали к зеркалу, прикладывая наряды. На Шорты почему-то никто не смотрел, как будто они ждали именно её. Сердце стукнуло, наконец, в грудную клетку. Галя поняла, что не может оторвать от них глаз. Руки, прижатые к груди (когда?), начали постепенно разжиматься.
Шорты были восхитительны. Прекрасны. Волшебно безупречны. Идеальной плотности ткань, аккуратно отстроченные швы, снизу на боках по диагонали вызывающе светились кружева - Галя ахнула еще раз.
Воплощенное Совершенство - можно любоваться, трогать нельзя. И лучше даже не мечтать. Так же, как, к примеру, о Витьке из параллельной группы, звезде брейка и баскетбола.
«Да ну!» - прошелестели Шорты. - «И даже не спросишь?»
Галя сглотнула.
И правда, пришла на барахолку, отчего хотя бы не спросить?
- Можно примерить?
- Давай! - безразлично кивнула Ленка Длинная. Обладательница ног, начинающихся чуть ниже ушей, она принципиально ходила только в мини, раз и навсегда разделив человечество на две половины: одни (независимо от пола) восхищались и осыпали ее комплиментами, другие же (здесь почему-то преобладали девочки, но порой попадались и парни) говорили, что показывать здесь нечего, и лучше бы про учебу думала, дура.
- А ты?
- Не влезла, прикинь! - Ленка хлопнула себя по безупречным ягодицам и критически скосилась на Шорты. - И, главное, вроде мой размер. Уже и Ирки обе примеряли, и тоже пролёт. Глянь вон: «Made in Italy» - ага, как же! В подворотне косорукие шили, точно говорю! Руки бы им повыдергивать…
Сердце Гали упало.
Косорукие, значит. Тогда даже примерять ни к чему. Пришла за свитером - ищи свитер. Кинуть последний взгляд на… Них.
Шорты из-под шелкового платка (откуда он взялся?) подмигнули:
«Сдаешься?»
… Когда Галя вышла в Шортах к зеркалу, в комнате все замолчали и остановились. Никто не мог сказать и слова.
Они были созданы друг для друга. Галя и Шорты, Шорты и Галя.
Белое, молочное, перламутровое сияние плыло по захламленной комнате, зачаровывая, выключая болтовню, останавливая суету, поднимая уголки губ в широкой улыбке.
- Очуметь. Королева! - подобрала, наконец, правильное слово Стаська, продавец всего вещего в комнате. - Берешь?
Галя смотрела на себя в зеркале и видела - нет, не сказочную королеву. Она впервые видела, какая она на самом деле красавица - лучше просто невозможно, и как же это здорово, быть Галей, студенткой третьего курса института связи, 172 сантиметра роста, 20 лет и всё, всё впереди только начинается!
Цена была непомерной. Ужасающей. Десять Галкиных стипендий. «Для себя брала!» - таращила глаза Стаська. - «Ни рубля сверху, только перевоз! Красота же!»
«Для себя»… Со Стаськиной-то жопой.
Смешно.
А так… Красота, кто спорит.
Галя сунула руку в кошелек с парой сотен рублей - на них здесь можно было купить свитер, кстати. Или одну пятнадцатую часть Шорт.
Шорты сидели идеально.
И что с того?
… Скажем так: она хотя бы попыталась.
Галка аккуратно положила Шорты поверх кучи тряпья. Может быть… нет, наверняка! - когда она закончит институт и начнет зарабатывать, она обязательно купит такие же точно шорты. Вот правда! Еще раз всмотрелась в молочное и перламутровое, запоминая расположение карманов и рисунок на кружевах.
«Ага» - презрительно скривились Шорты. - «Ну, бывай.»
Галя закусила губу.
… Час спустя она выпала из комнаты с пакетом, в котором лежали Они. И еще свитер. Непонятным образом она выторговала скидку (на две! Две стипендии!!), договорилась о рассрочке, Инка ткнула в ладонь половину нужной суммы, а на кровати под Шортами как раз лежал вполне симпатичный свитер, то, что надо. Происходило что-то невыразимое, почти неощутимое, и всё, что сейчас Галя могла осознавать и чувствовать каждой клеткой - молочное, перламутровое, ослепительно белое сияние счастья, которое окутывало ее сверху донизу и струилось во все стороны. Земли под ногами не было - только облака: молочные, белые и перламутровые.
Черт, она никогда не держала в руках таких денег - а тут внезапно оказалась в долгу.
«Не дрейфь» - прошуршали Шорты из пакета. Галя кивнула. - «Кстати, а Витька - это кто?»
Репетиторство, и чаевые, и найденный в грязи на обочине кошелек принесли денег больше, чем планировалось, и за Шорты она расплатилась не за полгода, как договаривались, а всего за три месяца.
Через эти же три месяца они с Витькой целовались в каждом темном уголке, который могли отыскать.
Галя разговаривала с Шортами каждый день. Они лежали на почетном верху стопки с вещами, и каждый раз, доставая из-под них кофту, Галя тихонько говорила им: «Привет!» - и они в ответ улыбались, она видела.
Ясно, как божий день, что их надо было выгуливать. Грех запирать чудо в шкафу! Но наступили холода и слякоть, даже в институтских аудиториях надо было утепляться в несколько слоев, чтобы не заболеть.
«Ничего,» - соглашались Шорты. - «Будет весна…»
Весной Галя с Витькой подали заявление. Через неделю после этого у Гали стремительно стал расти живот. Вроде и срок-то был еще небольшой, но, похоже, в Шорты этим летом Гале было не влезть.
А как бы было круто - в Шортах и фате, а…
Шорты хмыкнули: «Забей! Главное, чтобы у вас все было зашибись!» - и то правда.
Витька был великолепен. В общаге им дали отдельную комнату, до академа Галя сдала сессию, на лето поехала к родителям, там и родила. Витька приехал за ними с Машкой, и в сентябре они уже втроем обживали свою семейную комнату. На учебу вернуться пока не получалось. Машка часто болела, и, чтобы не уснуть ночами, Галя постоянно что-нибудь жевала. Сухарики, печенье, дольки яблок. Бесконечный чай со сгущенкой, чтобы молоко не уходило. Машка плохо засыпала, ей нужно было, чтобы Галя всё время была рядом. Галя вглядывалась в краснеющее несчастное детское личико и мечтала о том времени, когда можно будет уснуть хотя бы на три часа подряд.
Витька дежурил у Машки через раз: ему надо было учиться, в конце концов это университетская общага, вот вылетит он после сессии - и где жить?
После диплома Витьку позвали работать в Верхнековрижкин.
Гм… Галя морщила лоб. Верхнековрижкин, конечно, не край земли. Но от Расейска шесть часов на автобусе, а от родителей и все восемь. Но с работой для молодых специалистов нынче негусто, надо брать, пока дают, тем более, пообещали еще и квартиру.
«Молодым везде у нас дорога!» - хихикнули из шкафа Шорты. Галя привычно улыбнулась в ответ.
… Для Верхнековрижкина у них был еще довольно новый дом: кирпичная высотка в шесть этажей с балконами. Лифт скромно прятался в глубине за лестницей и работал через день. Козырек подъезда. Лавочки. Палисадник с мальвами, бархатцами и космеями.
Витька с утра уходил на работу, а Галя принималась хлопотать. Раскладывать вещи, играть с Машей (в садик их записали через три месяца), наводить порядок, готовить обед, гулять с Машей, изучая новый город, чтобы потом за ужином рассказывать Витьке сегодняшние открытия.
С садиком дело шло туго. Маша продолжала часто болеть, а Витька… Витька помогал, конечно. Ну то есть сначала помогал, да. А потом…
Потом надо было зарабатывать, чтобы кормить их всех, потом у него начались ночные смены, и корпоративы, и какие-то еще дела, и дома он появлялся всё реже.
… К лету была запланирована поездка на море и к родителям. Галя заглядывала в шкаф, посматривала на Шорты: пока влезть не получалось, но она уже почти покончила с вечерними печеньками, и живот немного поуменьшился. Теперь бы начать делать зарядку…
После бесконечных бессонных ночей слово «зарядка» звучало, как издевательство.
За три дня до отъезда на море Витька пропал. Гале позвонили с работы - где муж, почему не явился? Галя, посерев, вцепилась в телефон.
Друзья не знали. В больницах его не было. В морге…
Когда Галя, напившись пустырника пополам с анальгином, всё-таки позвонила и туда - в морге его не было тоже.
Заявление в милиции принимали только после трех суток отсутствия.
В конце третьего дня Витька ввалился в квартиру.
Мятый, воняющий перегаром, с полуоторванным правым рукавом на рубашке. На шее у него красовался… Галя всмотрелась внимательнее. Синяк? Нет. Засос. Еще один, близнец первого, багровел чуть ниже ключиц.
- Ты… Где?.. Откуда?..
Пошатываясь и пытаясь стоя разуться, Витька поднял глаза на Галю. На целую минуту, кажется, в комнате все застыло. Потом он отвернулся; так и не сняв кроссовки, дошагал до дивана в гостиной и свалился на него. На шум выскочила Машка, Галя вытолкала ее за дверь.
- Ты же умная, - сказал Витька, повернулся к стенке и захрапел.
Галя вышла из комнаты и дошла до коридорного зеркала во весь рост - обычно она пробегала мимо, а тут внезапно остановилась. В зеркале была… неужели это она так изменилась? Ммм… да. Витьку тоже можно понять.
Что тут вообще понимать?
К-козел…
Сколько размеров прибавилось за это время? Ох…
Галя зашла в комнату, открыла шкаф, прислонилась головой к полкам. Отодвинулась. Где-то внизу белели Шорты. Она нашла их взглядом.
- Такие дела, - сообщила она.
- Ага. - согласились Шорты.
Утром Витька получил чемодан с вещами. Галя с Машкой поехали к родителям.
Вернувшись с мамой, которая согласилась помочь на первое время, Галя устроилась продавцом в магазин. А Маша снова пошла в садик. Жизнь продолжалась. За осенью приходила зима, за зимой - весна. Время от времени Галя подходила к зеркалу, оглядеть себя. Время от времени доставала Шорты и, сложив заново, укладывала в низ стопки.
Шортам свежий воздух необходим. А еще им нужны свежие впечатления.
И вообще: этот гад должен увидеть Галю во всей красе, чтобы понять, что он потерял!
«В общем, да» - молчали Шорты.
Но снова и снова не получалось.
Нарощенные бессонными ночами килограммы и размеры отказывались уходить. Галя завела привычку инспектировать в соседнем с ее канцтоварами - книжном отделе - книжки про диеты.
Диета Пугачевой. Диета Долиной. Диета Улановой. Китайская диета. Японская. Собирателей. Охотников.
Килограммы уходили и возвращались снова.
Приседания. Прогулки вокруг садика с Машей.
Мама уехала. Маша, наконец, окрепла и ходила в садик.
Размеры держались, как прибитые.
Белковая диета. Овощная. Фруктовая. Монодиеты: арбузная, помидорная, огуречная - по неделе, или хотя бы четыре дня есть только арбузы, или помидоры, или… что дальше по списку.
На третий день капустной диеты Галя безрассудно решила добавить морковку: вообще-то каротин нужен всем и всегда! Вымыла, отрезала хвост, с хрустом откусила целую треть большой морковины и стала жевать. Дальше был провал. Вроде бы она отключилась всего на минуту - но очнулась только ночью, за столом. Половина торта (откуда он взялся?) была съедена. Щека и губы были в креме, руки тоже. Пустая чашка из-под чая стояла рядом.
«Ты, это…» - крякнула полочка с Шортами. - «Мать, с ума-то сходить не торопись. Красота - это хорошо, но если ты чокнешься или помрешь раньше времени, гулять будет некому.»
Галя скрипнула зубами.
Всё равно!
В смысле - но пасаран! - у нее всё равно это получится.
Пусть не сразу.
В шкафу отчетливо хмыкнули Шорты. «Так держать!»
Со временем один размер всё-таки ушел. Отсутствие печенья к чаю и регулярные приседания всё-таки сделали свое дело. Но вот остальные килограммы с размерами никак не соглашались уходить.
«Может быть, когда Маша вырастет, я подарю ей Шорты…» - иногда ночами приходила мысль, очень похожая на Машку; Мысль по-хозяйски открывала шкаф и доставала оттуда Шорты. Галя вздрагивала, просыпалась и шла на кухню. Выпить воды и успокоиться.
Это только сон…
Однажды, придя с работы, она увидела раскрытые дверцы шкафа и Машку, примерявшую ее платья. Сбоку из-под платьев выглядывали Шорты…
Галя быстро прошла к кровати, взяла Шорты и прижала к груди. Сердце почему-то билось, как раненая птица.
«Не отдам! Ни Машке, ни… никому не отдам! Сама буду выгуливать!»
Из кармана выскользнула связка ключей и брякнулась о пол.
«Тогда на фитнес, что ли, иди. И со здоровьем разбирайся, если такая решительная!»
А что, это мысль.
«Даже две.»
«Хорошо-хорошо» - согласно кивнула Галя. - «Договорились».
Как будто ты шел по темному переулку и тут ты врезаешься во что-то твердое, из глаз сыплются искры, от которых - бах! - вспыхивает фонарь, и ты внезапно видишь вокруг дома, и магазины, и скамейки, и остановки, и людей. А, может, наоборот - шел ты себе, шел по освещенной дороге из пункта А в пункт Б, напевая песенку, срывая ромашки с обочины, и вдруг навстречу - комета, искрящим хвостом метет и заметает всё вокруг, на секунду ты слепнешь, застывая невидимой песчинкой в бескрайней темноте, а когда таки продираешь глаза - света в округе нет как нет, и всё, что остается теперь, - сесть в неизвестности, ожидая включения электричества, или ползти на четвереньках наощупь, чтобы не споткнуться или не влететь в яму… кстати, это не помогло, и уже падая, ты, кажется, видишь снова свет: может быть, это долгожданное включение электричества, или, возможно, свет в конце пресловутого тоннеля…
Или вот еще случай: она шла в аптеку за анальгином, он - за презервативами, случайно столкнулись в дверях и, спустя тридцать лет, четверых детей и десять внуков, они всё так же в обнимку в домашних тапках сидят у телевизора.
Один миг - и всё может измениться.
Или одна встреча.
Гале двадцать, на дворе вторая половина октября. Древняя, как царства Вавилонские, общага еще хранит крохи летнего тепла, но все студенты, начиная со второкурсников (небитые первогодки, как всегда, проходят природный отбор на живучесть) - достают теплые вещи и изучают их на предмет носибельности: протянет? Зашить? Выкинуть? Купить новую? На какие деньги?
Стипендия в институте связи - понятие не то чтобы эфемерное. Она есть, и даже есть те. кто ее получает. Но, чтобы жить, надо есть, а чтобы есть, стипендии не хватает. Поэтому в округе так много репетиторов, официантов на полдня, мойщиков и заправщиков на АЗС, кое-кто даже ухитрился пролезть в гувернеры и организаторы мероприятий.
В открывшуюся дверь комнаты всунулась голова Инки Яшкиной, соседки:
- Галка! Срочно в пятьсот восьмую! Там шмот привезли, разбирают!
Галя подняла голову от учебника. Прилипшая страница никак не отрывалась от щеки. Интересно, сколько времени?
- Мне ничего не надо. И вообще, у меня денег нет.
Инка дернула носом, выразительно шмыгнула:
- Не надо, ага! Помню я твой свитер: его еще в прошлом году надо было выбросить - одни дыры. Если еще помнишь, я с тобой живу, мне потом бациллы от тебя ловить, очень надо! Если подберешь чего, я займу. С чаевых и отдашь.
Пространство комнаты было равномерно утрамбовано девчонками и одеждой. Время от времени стихийно - как будто влетал сквозняк - образовывалась тропинка к зеркалу, после чего пространство смыкалось снова, как море. Просочившись внутрь, Галя попробовала оглядеться. Ее толкнули в спину, и она еле удержалась, чтобы не упасть на кровать, к которой ее прижали, как к стенке.
На кровати лежали Идеальные Шорты.
Это казалось святотатством.
Мир вокруг Шорт был несовершенен и бестолков: несуразная кровать с кое-как заправленной постелью; ворох тряпок, тапок, выглядывающий из сумки, девчонки, от которых несло табачищем на всю комнату (Гале захотелось лечь на Идеальные Шорты и прикрыть их от этого ужаса). Мир не заслуживал такой красоты: Шорты безмятежно сияли, как белый парус в морском тумане, среди брызг и волн, и от одного взгляда на них Гале, минута за минутой, становилось спокойнее, как будто Шорты знали какой-то тайный секрет и молча делились им с Галей.
Дыхание остановилось. Галя забыла, как вдыхать и выдыхать, и что именно из этого забытого сейчас нужно сделать. Мир замер, и только стук сердца (почему-то в ушах) напоминал Гале, что время идет.
Посмотри. Возьми в руки.
Что тебе, пять лет, в конце концов?
Галя моргнула.
В комнате было шумно, девчонки толкались, выбирая, бегали к зеркалу, прикладывая наряды. На Шорты почему-то никто не смотрел, как будто они ждали именно её. Сердце стукнуло, наконец, в грудную клетку. Галя поняла, что не может оторвать от них глаз. Руки, прижатые к груди (когда?), начали постепенно разжиматься.
Шорты были восхитительны. Прекрасны. Волшебно безупречны. Идеальной плотности ткань, аккуратно отстроченные швы, снизу на боках по диагонали вызывающе светились кружева - Галя ахнула еще раз.
Воплощенное Совершенство - можно любоваться, трогать нельзя. И лучше даже не мечтать. Так же, как, к примеру, о Витьке из параллельной группы, звезде брейка и баскетбола.
«Да ну!» - прошелестели Шорты. - «И даже не спросишь?»
Галя сглотнула.
И правда, пришла на барахолку, отчего хотя бы не спросить?
- Можно примерить?
- Давай! - безразлично кивнула Ленка Длинная. Обладательница ног, начинающихся чуть ниже ушей, она принципиально ходила только в мини, раз и навсегда разделив человечество на две половины: одни (независимо от пола) восхищались и осыпали ее комплиментами, другие же (здесь почему-то преобладали девочки, но порой попадались и парни) говорили, что показывать здесь нечего, и лучше бы про учебу думала, дура.
- А ты?
- Не влезла, прикинь! - Ленка хлопнула себя по безупречным ягодицам и критически скосилась на Шорты. - И, главное, вроде мой размер. Уже и Ирки обе примеряли, и тоже пролёт. Глянь вон: «Made in Italy» - ага, как же! В подворотне косорукие шили, точно говорю! Руки бы им повыдергивать…
Сердце Гали упало.
Косорукие, значит. Тогда даже примерять ни к чему. Пришла за свитером - ищи свитер. Кинуть последний взгляд на… Них.
Шорты из-под шелкового платка (откуда он взялся?) подмигнули:
«Сдаешься?»
… Когда Галя вышла в Шортах к зеркалу, в комнате все замолчали и остановились. Никто не мог сказать и слова.
Они были созданы друг для друга. Галя и Шорты, Шорты и Галя.
Белое, молочное, перламутровое сияние плыло по захламленной комнате, зачаровывая, выключая болтовню, останавливая суету, поднимая уголки губ в широкой улыбке.
- Очуметь. Королева! - подобрала, наконец, правильное слово Стаська, продавец всего вещего в комнате. - Берешь?
Галя смотрела на себя в зеркале и видела - нет, не сказочную королеву. Она впервые видела, какая она на самом деле красавица - лучше просто невозможно, и как же это здорово, быть Галей, студенткой третьего курса института связи, 172 сантиметра роста, 20 лет и всё, всё впереди только начинается!
Цена была непомерной. Ужасающей. Десять Галкиных стипендий. «Для себя брала!» - таращила глаза Стаська. - «Ни рубля сверху, только перевоз! Красота же!»
«Для себя»… Со Стаськиной-то жопой.
Смешно.
А так… Красота, кто спорит.
Галя сунула руку в кошелек с парой сотен рублей - на них здесь можно было купить свитер, кстати. Или одну пятнадцатую часть Шорт.
Шорты сидели идеально.
И что с того?
… Скажем так: она хотя бы попыталась.
Галка аккуратно положила Шорты поверх кучи тряпья. Может быть… нет, наверняка! - когда она закончит институт и начнет зарабатывать, она обязательно купит такие же точно шорты. Вот правда! Еще раз всмотрелась в молочное и перламутровое, запоминая расположение карманов и рисунок на кружевах.
«Ага» - презрительно скривились Шорты. - «Ну, бывай.»
Галя закусила губу.
… Час спустя она выпала из комнаты с пакетом, в котором лежали Они. И еще свитер. Непонятным образом она выторговала скидку (на две! Две стипендии!!), договорилась о рассрочке, Инка ткнула в ладонь половину нужной суммы, а на кровати под Шортами как раз лежал вполне симпатичный свитер, то, что надо. Происходило что-то невыразимое, почти неощутимое, и всё, что сейчас Галя могла осознавать и чувствовать каждой клеткой - молочное, перламутровое, ослепительно белое сияние счастья, которое окутывало ее сверху донизу и струилось во все стороны. Земли под ногами не было - только облака: молочные, белые и перламутровые.
Черт, она никогда не держала в руках таких денег - а тут внезапно оказалась в долгу.
«Не дрейфь» - прошуршали Шорты из пакета. Галя кивнула. - «Кстати, а Витька - это кто?»
Репетиторство, и чаевые, и найденный в грязи на обочине кошелек принесли денег больше, чем планировалось, и за Шорты она расплатилась не за полгода, как договаривались, а всего за три месяца.
Через эти же три месяца они с Витькой целовались в каждом темном уголке, который могли отыскать.
Галя разговаривала с Шортами каждый день. Они лежали на почетном верху стопки с вещами, и каждый раз, доставая из-под них кофту, Галя тихонько говорила им: «Привет!» - и они в ответ улыбались, она видела.
Ясно, как божий день, что их надо было выгуливать. Грех запирать чудо в шкафу! Но наступили холода и слякоть, даже в институтских аудиториях надо было утепляться в несколько слоев, чтобы не заболеть.
«Ничего,» - соглашались Шорты. - «Будет весна…»
Весной Галя с Витькой подали заявление. Через неделю после этого у Гали стремительно стал расти живот. Вроде и срок-то был еще небольшой, но, похоже, в Шорты этим летом Гале было не влезть.
А как бы было круто - в Шортах и фате, а…
Шорты хмыкнули: «Забей! Главное, чтобы у вас все было зашибись!» - и то правда.
Витька был великолепен. В общаге им дали отдельную комнату, до академа Галя сдала сессию, на лето поехала к родителям, там и родила. Витька приехал за ними с Машкой, и в сентябре они уже втроем обживали свою семейную комнату. На учебу вернуться пока не получалось. Машка часто болела, и, чтобы не уснуть ночами, Галя постоянно что-нибудь жевала. Сухарики, печенье, дольки яблок. Бесконечный чай со сгущенкой, чтобы молоко не уходило. Машка плохо засыпала, ей нужно было, чтобы Галя всё время была рядом. Галя вглядывалась в краснеющее несчастное детское личико и мечтала о том времени, когда можно будет уснуть хотя бы на три часа подряд.
Витька дежурил у Машки через раз: ему надо было учиться, в конце концов это университетская общага, вот вылетит он после сессии - и где жить?
После диплома Витьку позвали работать в Верхнековрижкин.
Гм… Галя морщила лоб. Верхнековрижкин, конечно, не край земли. Но от Расейска шесть часов на автобусе, а от родителей и все восемь. Но с работой для молодых специалистов нынче негусто, надо брать, пока дают, тем более, пообещали еще и квартиру.
«Молодым везде у нас дорога!» - хихикнули из шкафа Шорты. Галя привычно улыбнулась в ответ.
… Для Верхнековрижкина у них был еще довольно новый дом: кирпичная высотка в шесть этажей с балконами. Лифт скромно прятался в глубине за лестницей и работал через день. Козырек подъезда. Лавочки. Палисадник с мальвами, бархатцами и космеями.
Витька с утра уходил на работу, а Галя принималась хлопотать. Раскладывать вещи, играть с Машей (в садик их записали через три месяца), наводить порядок, готовить обед, гулять с Машей, изучая новый город, чтобы потом за ужином рассказывать Витьке сегодняшние открытия.
С садиком дело шло туго. Маша продолжала часто болеть, а Витька… Витька помогал, конечно. Ну то есть сначала помогал, да. А потом…
Потом надо было зарабатывать, чтобы кормить их всех, потом у него начались ночные смены, и корпоративы, и какие-то еще дела, и дома он появлялся всё реже.
… К лету была запланирована поездка на море и к родителям. Галя заглядывала в шкаф, посматривала на Шорты: пока влезть не получалось, но она уже почти покончила с вечерними печеньками, и живот немного поуменьшился. Теперь бы начать делать зарядку…
После бесконечных бессонных ночей слово «зарядка» звучало, как издевательство.
За три дня до отъезда на море Витька пропал. Гале позвонили с работы - где муж, почему не явился? Галя, посерев, вцепилась в телефон.
Друзья не знали. В больницах его не было. В морге…
Когда Галя, напившись пустырника пополам с анальгином, всё-таки позвонила и туда - в морге его не было тоже.
Заявление в милиции принимали только после трех суток отсутствия.
В конце третьего дня Витька ввалился в квартиру.
Мятый, воняющий перегаром, с полуоторванным правым рукавом на рубашке. На шее у него красовался… Галя всмотрелась внимательнее. Синяк? Нет. Засос. Еще один, близнец первого, багровел чуть ниже ключиц.
- Ты… Где?.. Откуда?..
Пошатываясь и пытаясь стоя разуться, Витька поднял глаза на Галю. На целую минуту, кажется, в комнате все застыло. Потом он отвернулся; так и не сняв кроссовки, дошагал до дивана в гостиной и свалился на него. На шум выскочила Машка, Галя вытолкала ее за дверь.
- Ты же умная, - сказал Витька, повернулся к стенке и захрапел.
Галя вышла из комнаты и дошла до коридорного зеркала во весь рост - обычно она пробегала мимо, а тут внезапно остановилась. В зеркале была… неужели это она так изменилась? Ммм… да. Витьку тоже можно понять.
Что тут вообще понимать?
К-козел…
Сколько размеров прибавилось за это время? Ох…
Галя зашла в комнату, открыла шкаф, прислонилась головой к полкам. Отодвинулась. Где-то внизу белели Шорты. Она нашла их взглядом.
- Такие дела, - сообщила она.
- Ага. - согласились Шорты.
Утром Витька получил чемодан с вещами. Галя с Машкой поехали к родителям.
Вернувшись с мамой, которая согласилась помочь на первое время, Галя устроилась продавцом в магазин. А Маша снова пошла в садик. Жизнь продолжалась. За осенью приходила зима, за зимой - весна. Время от времени Галя подходила к зеркалу, оглядеть себя. Время от времени доставала Шорты и, сложив заново, укладывала в низ стопки.
Шортам свежий воздух необходим. А еще им нужны свежие впечатления.
И вообще: этот гад должен увидеть Галю во всей красе, чтобы понять, что он потерял!
«В общем, да» - молчали Шорты.
Но снова и снова не получалось.
Нарощенные бессонными ночами килограммы и размеры отказывались уходить. Галя завела привычку инспектировать в соседнем с ее канцтоварами - книжном отделе - книжки про диеты.
Диета Пугачевой. Диета Долиной. Диета Улановой. Китайская диета. Японская. Собирателей. Охотников.
Килограммы уходили и возвращались снова.
Приседания. Прогулки вокруг садика с Машей.
Мама уехала. Маша, наконец, окрепла и ходила в садик.
Размеры держались, как прибитые.
Белковая диета. Овощная. Фруктовая. Монодиеты: арбузная, помидорная, огуречная - по неделе, или хотя бы четыре дня есть только арбузы, или помидоры, или… что дальше по списку.
На третий день капустной диеты Галя безрассудно решила добавить морковку: вообще-то каротин нужен всем и всегда! Вымыла, отрезала хвост, с хрустом откусила целую треть большой морковины и стала жевать. Дальше был провал. Вроде бы она отключилась всего на минуту - но очнулась только ночью, за столом. Половина торта (откуда он взялся?) была съедена. Щека и губы были в креме, руки тоже. Пустая чашка из-под чая стояла рядом.
«Ты, это…» - крякнула полочка с Шортами. - «Мать, с ума-то сходить не торопись. Красота - это хорошо, но если ты чокнешься или помрешь раньше времени, гулять будет некому.»
Галя скрипнула зубами.
Всё равно!
В смысле - но пасаран! - у нее всё равно это получится.
Пусть не сразу.
В шкафу отчетливо хмыкнули Шорты. «Так держать!»
Со временем один размер всё-таки ушел. Отсутствие печенья к чаю и регулярные приседания всё-таки сделали свое дело. Но вот остальные килограммы с размерами никак не соглашались уходить.
«Может быть, когда Маша вырастет, я подарю ей Шорты…» - иногда ночами приходила мысль, очень похожая на Машку; Мысль по-хозяйски открывала шкаф и доставала оттуда Шорты. Галя вздрагивала, просыпалась и шла на кухню. Выпить воды и успокоиться.
Это только сон…
Однажды, придя с работы, она увидела раскрытые дверцы шкафа и Машку, примерявшую ее платья. Сбоку из-под платьев выглядывали Шорты…
Галя быстро прошла к кровати, взяла Шорты и прижала к груди. Сердце почему-то билось, как раненая птица.
«Не отдам! Ни Машке, ни… никому не отдам! Сама буду выгуливать!»
Из кармана выскользнула связка ключей и брякнулась о пол.
«Тогда на фитнес, что ли, иди. И со здоровьем разбирайся, если такая решительная!»
А что, это мысль.
«Даже две.»
«Хорошо-хорошо» - согласно кивнула Галя. - «Договорились».