(no subject)
Возможно, самое трудное в литературе - показать характер в развитии. Люди меняются, иногда непредсказуемо, механизм этих изменений сложен. Даже наблюдая ход событий в реальной жизни, не всегда понимаешь, как человек попал из пункта А в пункт Б. Что касается литературы, то писателям, мне кажется, передать героев в развитии удается чаще, чем героинь. В "Волшебной Горе", например, Манн рисует путь Ганса Касторпа из "хорошенького бюргера" в мыслители - путь длиной в 7 лет и 1000 страниц - так, что ни малейших сомнений в правдивости и возможности такого пути не возникает. То ли дело, женские образы. Попытки, конечно есть, но что мы с них имеем? Светскую львицу Татьяну-некогда-Ларину и плодовитую самку Наташу Ростову?
А я, собственно, о Наташе. О ней сейчас многие пишут. Как могла она из девочки с незаурядной остротой восприятия, "девочки без кожи" (как подметила Женька), превратиться в самку? Я видела в жизни женщин, у которых семья/дети замещали многое - потребность спорить до хрипоты и до рассвета о том, Поэт ли Окуджава, потребность знать, чья власть нынче в городе - в культурном смысле. Но ведь Наташа не была интеллектуалкой, её сила была в умении тонко чувствовать, и в незаурядном эмоциональном потенциале. Ну, тонкость восприятия, пожалуй, может перейти в тонкость восприятия материнства. Пятна на пеленках - это мир, который очень скучен снаружи, и восхитителен изнутри. Сами там были. Но эмоциональность, мне кажется, одно из самых устойчивых человеческих проявлений. Темперамент проявляется в младенчестве, и не меняется, не меняется. Ох, Пьер, выдаст тебе еще твоя Наташа. Ох, граф, неправда Ваша. А Ганс Касторп - это да. Рекомендую.
А я, собственно, о Наташе. О ней сейчас многие пишут. Как могла она из девочки с незаурядной остротой восприятия, "девочки без кожи" (как подметила Женька), превратиться в самку? Я видела в жизни женщин, у которых семья/дети замещали многое - потребность спорить до хрипоты и до рассвета о том, Поэт ли Окуджава, потребность знать, чья власть нынче в городе - в культурном смысле. Но ведь Наташа не была интеллектуалкой, её сила была в умении тонко чувствовать, и в незаурядном эмоциональном потенциале. Ну, тонкость восприятия, пожалуй, может перейти в тонкость восприятия материнства. Пятна на пеленках - это мир, который очень скучен снаружи, и восхитителен изнутри. Сами там были. Но эмоциональность, мне кажется, одно из самых устойчивых человеческих проявлений. Темперамент проявляется в младенчестве, и не меняется, не меняется. Ох, Пьер, выдаст тебе еще твоя Наташа. Ох, граф, неправда Ваша. А Ганс Касторп - это да. Рекомендую.