Одиночество
Когда ты в душе немного больше писатель, чем фотограф, одновременно с серией фотографий, заданных на курсах, рождается рассказ.
Дед был стар и одинок. Некогда крепкие ноги с каждым днем теряли силу. Скрюченные пальцы отказывались держать трость, а сердце стучало все реже и тише. Ясным оставался лишь его ум. И от этого было еще горше.
Звонок у входных ворот давно заржавел - в старую, как сам дед, дверь годами никто не звонил. Жена уже почила, дети разлетелись по миру, проживая свою жизнь. Привычных соседей сменили погруженные в собственные заботы бизнесмены.
Даже деловой почтальон катил свою тележку мимо. Старику, как полковнику из известной русской песни, никто ни о чем не писал.
Последней заклинила щеколда. Нет смысла смазывать, возвращая к жизни, то, что никому не нужно.
Старик чувствовал: он уходит так же, как ушло все, что было ему близко.
Как любимый диван.
Как верная машина.
Он не жалел о пролетевшей молодости и прожитых годах. Не винил друзей, детей и внуков. Лишь немного грустил о том, что уйдет один, в пустом, умирающем доме.
Минуты тянулись как дни, а дни - как годы. Дед уже не мог ходить за продуктами и с отвращением смотрел на еду. Он высох, как корка позавчерашнего хлеба.
Сорванный со столба клочок бумаги с телефоном организаторов паломнических туров пропал под слоем пыли. Мечте доехать до монастыря и остаться навеки там, в тишине и покое, не суждено было сбыться.
Спустя недели, вскрыв затянутый паутиной замок, старика нашли его дети. Они приехали слишком поздно: вместо сильного, жизнерадостного отца их ждало его безжизненное, утопленное в потрепанное кресло тело.
Его отпели в ближайшей церкви, безудержно проливая слезы.
Но деду было уже все равно. Давний компаньон, одиночество, теперь сопровождает кого-то совсем другого. А для него самого началась иная, неизвестная нам история.
*Все персонажи истории выдуманы, все фотографии сняты в новисадском районе Алмашка (Подбара).
Дед был стар и одинок. Некогда крепкие ноги с каждым днем теряли силу. Скрюченные пальцы отказывались держать трость, а сердце стучало все реже и тише. Ясным оставался лишь его ум. И от этого было еще горше.
Звонок у входных ворот давно заржавел - в старую, как сам дед, дверь годами никто не звонил. Жена уже почила, дети разлетелись по миру, проживая свою жизнь. Привычных соседей сменили погруженные в собственные заботы бизнесмены.
Даже деловой почтальон катил свою тележку мимо. Старику, как полковнику из известной русской песни, никто ни о чем не писал.
Последней заклинила щеколда. Нет смысла смазывать, возвращая к жизни, то, что никому не нужно.
Старик чувствовал: он уходит так же, как ушло все, что было ему близко.
Как любимый диван.
Как верная машина.
Он не жалел о пролетевшей молодости и прожитых годах. Не винил друзей, детей и внуков. Лишь немного грустил о том, что уйдет один, в пустом, умирающем доме.
Минуты тянулись как дни, а дни - как годы. Дед уже не мог ходить за продуктами и с отвращением смотрел на еду. Он высох, как корка позавчерашнего хлеба.
Сорванный со столба клочок бумаги с телефоном организаторов паломнических туров пропал под слоем пыли. Мечте доехать до монастыря и остаться навеки там, в тишине и покое, не суждено было сбыться.
Спустя недели, вскрыв затянутый паутиной замок, старика нашли его дети. Они приехали слишком поздно: вместо сильного, жизнерадостного отца их ждало его безжизненное, утопленное в потрепанное кресло тело.
Его отпели в ближайшей церкви, безудержно проливая слезы.
Но деду было уже все равно. Давний компаньон, одиночество, теперь сопровождает кого-то совсем другого. А для него самого началась иная, неизвестная нам история.
*Все персонажи истории выдуманы, все фотографии сняты в новисадском районе Алмашка (Подбара).