Российско-американские сюжеты
Сегодня давайте поговорим об удивительном проекте, который, будь он осуществлен, привел бы к появлению "Новой Богемии" на российском Дальнем Востоке, и вообще, вероятно, круто изменил бы многие миграционные процессы в середине XIX века. И это не упражнение в "альтернативной истории": как показывает новая статья В.В.Носкова (которую я в сокращении представляю ниже), чехи, эмигрировавашие в США накануне тамошней Гражданской войны, были готовы - и предприняли серьезные усилия к тому, чтобы перебраться из воюющей Америки на Дальний Восток и убедить изменить направление эмиграции следующие "волны" славян, покидавших Австрийскую империю. Изменение внутри- и внешнеполитической конъюнктуры и финансовые проблемы Российской империи поставили крест на этом проекте в тот момент, когда американские чехи, по некоторым данным, уже сидели на чемоданах.
В результате двух договоров с Китаем, заключенных в 1858 и 1860 г., в состав России вошли обширный Приамурский край и Приморская область, занимавшая все пространство между р. Уссури и побережьем Японского моря.
Одной из важнейших проблем при освоении Амурского края было его заселение. «Одно уже развитие наших военных морских сил на устьях Амура, помимо всех других соображений, требует настоятельно быстрого заселения Приамурского края», писал Муравьев-Амурский в сентябре 1858 г. Несмотря на все его старания, ни один из первоначальных планов заселения Амурского края не принес должных результатов. По оценке британского наблюдателя, у России не было никаких шансов для успешной колонизации края в сколько-нибудь значительных масштабах. Ее собственного населения, отмечал он, не хватало даже для освоения европейской части России, а колонисты из других стран по-прежнему будут предпочитать Сибири Америку и Австралию. Как докладывал в начале 1860 г. коммерческий представитель США на Амуре, край по-прежнему испытывал «недостаток деятельного и достаточного по численности населения подходящего рода, чтобы быстро развивать ресурсы этой страны».
Николай Николаевич Муравьев-АмурскийВ сентябре 1860 г. Муравьев-Амурский представил в Сибирский комитет проект «свободного переселения на Амур», считая его скорейшее освоение делом безотлагательной важности, поскольку «страны, прилегающие к Амуру, будут с каждым годом приобретать и бóльшее значение, и бóльшую ценность, по мере развития Европейской и Американской промышленности и торговли на Восточном океане». Предлагаемые Муравьевым-Амурским правила предусматривали, что в новые владения России могут переселяться «как Русские подданные, так и иностранцы».
Незадолго до отставки Муравьева-Амурского российское правительство приняло принципиальное решение о правилах заселения Амурского края, основанное на его рекомендациях. В постановлении Амурского комитета от 9 января 1861 г. говорилось: «Приступить ныне же к заселению Уссурийского Края и портов Манчжурии, призвав для того Славянских выходцев, с продажею им земель и предоставлением учредить по собственному усмотрению управления в колониях. Нижнюю часть Амура заселить Германскими колонистами, также с продажею им земли в собственность». Одновременно министерству иностранных дел поручалось предписать «Миссиям нашим в Европе собрать негласным образом сведения о том, окажутся ли желающие переселяться на тех условиях, которые будут предложены». 5 апреля 1861 г. император подписал указ о заселении Амурской и Приморской областей Восточной Сибири как русскими, так и иностранными подданными.
Помимо других мер, именно в этот период была предпринята попытка привлечь к освоению Амурского края чешских выходцев из Богемии, переселившихся в Америку, поскольку, как сообщал новый генерал-губернатор Восточной Сибири М.С. Корсаков, по «собранным, при предшественнике моем, сведениям оказалось что между Славянами, живущими в Европе и Америке, есть желающие воспользоваться дозволением переселиться в означенный край».
Михаил Семенович Корсаков
Главной движущей силой в осуществлении этого проекта стало морское ведомство, которое возглавлял в те годы великий князь Константин Николаевич.
Великий князь Константин Николаевич (1865)
7 мая 1861 г. управляющий морским министерством извещал управляющего делами Сибирского комитета: «Государь-Император, по Всеподданнейшему докладу Его Императорского Высочества Генерал-Адмирала, ходатайства Генерал-Адъютанта Графа Муравьева Амурского, Высочайше разрешить соизволил, командировать чиновника Особых Поручений при Военном Губернаторе Амурской области, Коллежского Асессора Малиновского, к выселившимся в Америку Славянам, для устранения между теми из них, которые пожелают переселиться на Амур, всех недоразумений, могущих возникнуть вследствие переселения».
Как выяснилось, инициатива с «переселением Славян из Америки в При-Амурский край» оказалась полной неожиданностью и для Сибирского комитета, и для российского МИД. В своем ответе морской министр Н.К.Краббе разъяснил, что «по Морскому Министерству не сделано еще никаких распоряжений относительно переселения Славян из Америки в При-Амурский край. Исходатайствование Высочайшего разрешения командировать в Америку Г. Малиновского … имеет целью только собрать им, под ближайшим руководством нашего посланника в Вашингтоне, Действительного Статского Советника Стекля, надлежащих данных по сему предмету и для изучения на местности возможности применения Высочайше утвержденных правил … к поселившимся в Америке Славянам, которые пожелали бы выселиться в При-Амурский край».
Николай Карлович Краббе (1865)Вслед за Малиновским за океан отправился подполковник Д.И. Романов. В ноябре 1861 г. он оказался в городке Расин (Висконсин), который являлся духовным центром чешской диаспоры в Америке. В своем отчете из Расина от 8/20 ноября 1861 г. Романов сообщал: «В последнем пункте я в настоящее время задержан на несколько дней сношениями со здешними чехами, желающими переселиться на Амур». Несмотря на то, что переговоры с чехами не входили в круг его обязанностей, он посчитал дело настолько важным, чтобы на время отвлечься от выполнения своей главной задачи (подготовки к проведению телеграфной линии вдоль Амура), и подготовил обширный доклад по этому вопросу, отправленный 25 ноября из Сент-Луиса.
«Славянское и преимущественно чешское население разбросано по Северной Америке в 18 штатах, но наибольшая половина его находится в штате Висконсин, - сообщал Романов. - Узнать точную численность американских славян было весьма трудно, но здесь ее обыкновенно полагают до 80 000 человек». «В штате Висконсин славянское население сосредоточено более около Расина (Racine), небольшого городка, на берегу озера Мичиган. В самом городе чехов весьма немного, потому что, как народ по преимуществу земледельческий, они располагаются более фермами и отдельными деревушками в окрестностях его. Но городок этот, не смотря на свою незначительность, имеет известное влияние и составляет как бы средоточие чешского населения, потому что в нем издаются, единственные в Америке чешские газеты: Slawan American и Narodny Noviny, слившиеся теперь в одну Slavie. Цель этих газет - поддержка славянской народности, языка и литературы».
Выпуск газеты "Славие", 1861
Все чехи, утверждал русский офицер, «проникнуты одним и тем же чувством: сильною любовью к своей родине и национальности и совершенным отвращением от меркантильного направления американцев, ставящих спекуляции и деньги выше всего на свете». Многие из них «предвидят, что им не устоять против всепоглощающего американского влияния». «Это то различие врожденных наклонностей, эта та борьба национальности с меркантилизмом и составляют причины, почему чехи никак не могут свыкнуться с Америкой, как свыкаются с ней немцы, и если и остаются в ней, то только потому, что не имеют никаких средств к лучшему исходу».
«Весьма естественно, что при таких обстоятельствах мысль о переселении на Амур была принята американскими чехами с восторгом, - утверждал Романов. - Здешние славянские газеты тотчас перепечатали Высочайше утвержденные правила заселения амурского края и приложили к ним иркутскую карту амурской страны, переведенную по славянски». По его мнению, переселение чехов именно на Амур «способно удовлетворить всем их желаниям». «Поэтому желающих переселиться на Амур много, в чем мне неоднократно приходилось убеждаться лично, и если бы не ограниченность их средств, то многие отправились бы туда теперь же».
Романов подчеркивал при этом, что «переселение именно американских славян имеет на стороне своей столько важных преимуществ, что перечень только главнейших из них, заставит предпочесть его прямому переселению славян из Европы». Во-первых, писал он, чешские переселенцы, «основавшиеся на дальнем западе Америки, утвердившиеся и обзаведшиеся хозяйством, прошли уже полный курс колонизации, со всеми сопряженными с нею лишениями, трудностями, неудачами и т.п.»
Русский офицер рисовал далее идеальный тип фронтирсмена, обладающего массой достоинств. Этот идеальный тип сочетал в себе американскую практичность со славянской душой и действительно выглядел очень привлекательным. По существу, речь шла о перенесении на русскую почву особого человеческого типа, сформированного американским фронтиром, но облагороженного по сравнению с типичным фронтирсменом благодаря сохранению в нем присущих славянству высоких душевных качеств. Такой идеальный пионер с американской закалкой, по мысли автора, и должен был положить начало «русскому фронтиру» на Дальнем Востоке.
«Американские славяне не могут свыкнуться с Америкой, не любят ее и готовы оставить ее», писал Романов далее. «Американские славяне испытали уже на деле, что значит американская свобода, о которой так вздыхают европейцы, уверились, что не все там золото, что блестит, что и в свободной Америке можно быть подавлену деспотизмом самым грубым, самым невежественным, о котором в Европе не имеют и понятия». «Успех переселения американских славян на Амур будет иметь важные последствия как для дальнейшего населения этого края, так и для будущего направления европейской эмиграции», - продолжал он.
После первого успешного опыта, полагал Романов, «вся славянская колонизация, направляющаяся из Европы добровольно и на свой счет в Америку, - таким же точно образом может обратиться на Амур, без всяких пожертвований со стороны русского правительства». Как представлялось русскому офицеру, «американские чехи дорожат своим славянством более, чем чехи богемские и моравские, предвидят ему неминуемую гибель и уничтожение и потому для спасения его охотнее помышляют о России и скорее готовы переселиться в нее». «По их уверениям, эта поддержка славянской народности, в случае сбывшегося переселения на Амур, произведет сильное впечатление на все славянство, и поднимет высоко имя Русского Императора во всем славянском мире. Поэтому уже одно это, великой политической важности обстоятельство достаточно, чтобы заставить настойчиво желать переселения американских славян в Амурский край», - утверждал Романов.
Теперь, писал он, «на дальнем Востоке, открывается для европейской эмиграции новый край, находящийся в условиях местности и в климате весьма аналогических с Европою: это Амурско-Усурийский край. Если чехи выселяются из Богемии за океан в Америку, если немцы из Германии плывут на юг Африки и в Австралию, то нет причины, препятствующей им отправиться на Амур, как только край этот будет поставлен в благоприятствующие к тому условия». А доказывать «пользу заселения излишне. Амурско-Усурийский край, несмотря на свои богатства и приволья, несмотря на свое выгодное положение близ возникающего центра европейско-китайского движения, и пр., - но без населения, - никогда не составит прочного владения России и никогда не будет в состоянии принести ей пользу», - предупреждал Романов. Здесь «неминуемо приходится прибегать к иностранной эмиграции».
Но «для прочного и успешного основания этого дела, начало его должно быть положено средствами правительства». «В этом скромном начале кроется, может быть, великая будущность: ослабление европейского выселения за океан в далекую Америку и Австралию, - и открытие ему нового естественного исхода на богатые приволья русской территории». При таком исходе любые издержки легко окупятся «приобретением новых подданных, деятельных, трудолюбивых, - внесущих в новый край улучшенные системы американского хозяйства». «Для начала этого дела, кажется, трудно выбрать время благоприятнее настоящего, - писал Романов в заключение. - Война и смуты в Соединенных Штатах начинают уже останавливать прилив европейской эмиграции в Америку». «Поэтому теперь, более чем когда либо, легче повернуть хотя часть европейской эмиграции на Амур, особенно предвидя, что война, затруднения и стеснения дел в Америке продолжатся еще несколько лет».
Но «не открыв ей своевременного исхода в Крым, Сибирь, на Амур и др. места России, мы потеряем время и благоприятные обстоятельства, которые уже могут долго (а, может быть, и никогда) не повториться».
Вскоре после отправки этого доклада Корсаков сообщал в Сибирский комитет: «Ныне Г. Малиновский уведомил меня, что из Славян, живущих в Америке, оказывается весьма много желающих переселиться в Уссурийский край», но они не могли переехать «без пособия от казны». По сведениям Малиновского, желание переселиться на Амур выразило примерно 200 чешских семейств. В связи с этим предлагалось остановить переселение на Амур русских крестьян, а предназначенные для этого средства направить на обустройство американских славян.
В конце 1861 г. Корсаков представил в Сибирский комитет «Проект правил для заселения Славянами При-Амурского края», который в начале следующего года был направлен на рассмотрение заинтересованных ведомств. Со своей стороны, морское министерство также предпринимало меры для успешного решения этого вопроса. «Присоединение к Российской державе земель в Приамурском и Приуссурийском крае», говорилось в секретном докладе Краббе императору, «вызвало мысль о необходимости принятия мер к заселению их. Одною из таких мер представляется переселение на Амур чешских славян, покинувших Богемию и поселившихся в Америке». Переговоры с ними, сообщал адмирал, уже ведутся.
Одновременно в ход была пущена докладная записка А. Малиновского, в значительной степени повторявшая и усиливавшая аргументацию Романова. Среди чехо-славянского населения Америки, писал он, «начинается движение к внутренней работе по двум направлениям, в одном из них окончательно выразившееся в желании переселиться на почву более им сродную в Амурско-Уссурийский край». В Америке, продолжал Малиновский, «чехо-славяне пришли к сознанию всех своих отдельных и совокупных прав только путем отрицательным», поскольку они уступают «не только предприимчивым американцам, но и расчетливым немцам». В этом сказался «особый народный характер, пожалуй менее предприимчивый, чем американский, но более честный», «одним словом индивидуально менее независимый, но в столкновении с ближними более человечный христианский». Их газета «Народны Новины» уже в 1860 г. пришла «к убеждению в невозможности сохранить свое национальное я среди наплыва чуждых элементов и тем более под влиянием верной и естественной натурализации американской». Решающее влияние на решение чешских эмигрантов круто поменять свою судьбу оказало начало Гражданской войны в США.
Карта Амурского края
В мае 1861 г., сообщал Малиновский, «прислана была им из С.Петербурга статья “о колонизации Амурского и Уссурийского края”, через нашего Посланника в Вашингтоне, и они успели ее напечатать». По его мнению, момент был самым подходящим, чтобы воспользоваться этим чешским движением, и пойти навстречу «уже решившим вопрос о выселении положительно, чтобы спасти единоплеменное наше население в Америке от национальной гибели, нравственного падения и материального бедствия, и вместе с тем привлечь в наш пустынный край население славянское, необыкновенно развитое в промышленном отношении, трудолюбивое, спокойное и неспособное ради выгод нескольких честолюбцев и меньшинства капиталистов пожертвовать благосостоянием всего общества.
Большинство этих чехо-американцев, - продолжал Малиновский, - приняв сначала деятельное участие в борьбе /за идею чисто человеческую, в борьбе/ против рабства, впоследствии времени горьким опытом и осязательно убедилось в том, что самые яркие противники невольничества придерживаются той же надувательной системы как и его защитники, что вся Америка есть великий сумбур и что для них это чисто в чужом пиру похмелье. В таком расположении застает их статья о колонизации Амурского и Уссурийского края».
«“Слован Американский”, другой орган славянской гласности в Америке», в минуту кризиса направил «все свои силы на популяризирование этой идеи». В результате появилось «прошение, поданное издателем и редактором этой газеты». Чтобы прояснить ситуацию, чешские общины решили «отправить депутатов для обозрения края». Средства на их переезд в Россию были выделены посланником России в Вашингтоне Э.А. Стеклем и «теперь они прибыли в Петербург». Проезжая через Богемию, добавлял Малиновский, депутаты убедились в поддержке этой идеи местными чехами. «Таким образом дело переселения американских чехо-славян в наши владения на Тихом Океане является только первым шагом к направлению туда соплеменной нам эмиграции из Европы». В заключение он указывал, что «нынешнее положение Соединенных Штатов делает с одной стороны пребывание там чехо-славян весьма тяжелым, а с другой стороны удерживает выселение их туда из Европы». Поэтому следовало ловить момент и предпринять решительный шаг к осуществлению дела заселения Амурского края, «к положению ему краеугольного камня посредством переселения туда чехо-славян из Америки».
Однако все эти аргументы, так убедительно изложенные Романовым и Малиновским, не возымели своего действия, поскольку на российском политическом Олимпе начали происходить серьезные перемены, ослабившие позиции сторонников проекта. Муравьев-Амурский еще в марте 1861 г. надолго уехал на лечение в Париж. Решающее же значение для судьбы проекта имело назначение на пост управляющего министерством финансов М.Х. Рейтерна, состоявшееся 23 января 1862 г., в тот самый день, когда его предшественник выразил свое согласие с предложениями Корсакова. Первым следствием его назначения стала приостановка подготовки заключения министерства финансов по вопросу об ассигновании средств на переселение чехов.
Михаил Христофорович Рейтерн
В ответ на обращения Рейтерн заявил, что, «по неимению в виду никаких данных о числе Славянских семейств, которые пожелают переселиться на Амур, а равно и о размере необходимого им по сему случаю пособия, я не могу не выразить мнения, что определяемой на сей предмет Г. Генерал-Майором Корсаковым суммы будет недостаточно и мнение это основано на подобном же деле о переселении Христиан из Турции в Новороссийский край». Управляющий министерством финансов указывал, что там черногорское «переселение приняло уже размеры для Государственного Казначейства обременительное». И «это движение, если оно не будет благовременно остановлено, может обратиться в наплыв народа в таких массах», что «переселение примет размеры совершенно неисполнимые». Рейтерн сообщал также, что «переселение сие необходимо ограничить сколь возможно меньшим размером, каковое мнение удостоено 27 Февраля Высочайшего утверждения». В заключение он писал: «Начатое однажды движение Американских Славян на Амур может равным образом достигнуть огромных размеров и потребовать значительных вновь пожертвований от Государственного Казначейства». Поэтому «я находил бы необходимым отклонить предлагаемое переселение из Америки Славян в Уссурийский край».
Два дня спустя Бутков разослал мнение Рейтерна в заинтересованные ведомства. Попытка Великого князя Константина Николаевича форсировать решение вопроса обернулась провалом. Заслушав мнения всех заинтересованных сторон, Сибирский комитет постановил: «не приступая ныне к обсуждению представленных исправляющим должность Генерал-Губернатора Восточной Сибири правил о поселении Славян в При-Амурском крае, правила сии возвратить Генерал-Майору Корсакову, и сообщив ему все сделанные на эти правила замечания, предоставить ему:
1, По обозрении Чешскими депутатами тех земель, которые могут быть отданы Чехам для поселения в При-Амурском крае, войдти в рассмотрение условий, кои будут ими предложены и затем, по обсуждении сих условий и вообще по собрании всех необходимых сведений, представить окончательные свои, по предмету их переселения, соображения и предположения, и
2, Как при личном сношении с Чешскими депутатами, так и вообще при всех других случаях, стараться не возбуждать в них надежд на какие либо со стороны правительства, для переселения Чехов пособия, надежды, кои впоследствии могут и не осуществиться». «Государь Император на журнале Комитета в 27-й день сего Марта Высочайше соизволил написать собственноручно “Исполнить”».
К тому времени история с переселением чехов получила хождение в петербургском обществе, обрастая по мере распространения самыми невероятными подробностями. Брат товарища министра иностранных дел, например, записывал 21 марта в своем дневнике: «Чехи Американские и Австрийские изъявили желание, в числе 80000, переселиться во вновь приобретенный нами край, но в Сибирском комитете мера переселения встретила сильное сопротивление со стороны министра финансов и других членов».
Вскоре после этого, в мае 1862 г., Константин Николаевич был отправлен наместником в Царство Польское. Его недолгое правление завершилось катастрофой Польского восстания, после чего великий князь на длительное время был отстранен от активного участия в политических делах. Таким образом, чешский проект лишился своего главного сторонника в высших сферах, а Рейтерн, наоборот, тем временем продолжал укреплять свои позиции в кругу ближайших советников императора.
Между тем, становилась очевидной неудача всех других проектов заселения Приамурского края. Капитан-лейтенант Д.С. Арсеньев, посетивший в мае 1862 г. поселение в заливе Св. Ольги, констатировал: «это была Россия с самой неприглядной стороны». Вскоре после этого на Дальний Восток прибыли чешские депутаты, которые, наоборот, укрепились в своем энтузиазме. «До половины августа я почти не жил на посту, - сообщал начальник военного поста во Владивостоке, - ходил с депутатами чехов-славян из Америки по окрестностям.
Прибыв во Владивосток 31 июля на клипере “Наездник”, для обзора местности, они осмотрели западный берег Амурского залива, от Песчаного мыса до Славянской бухты, и северные берега Усурийского и Амурского заливов. Местность по берегу последнего, по их замечанию, представляет все удобства для хлебопашества и скотоводства. 13 августа они отправились вверх по р. Суйфун, на озеро Ханка, до Хабаровки. От внимания депутатов ничего не ускользнуло; обо всем до малейших подробностей они разспрашивали. Переселение чехов-славян принесет огромную пользу этому краю, - полагал русский офицер, - потому что между ними не одни хлебопашцы, но и ремесленники. В Америке они приобрели достаточно опытности. Главнейшая цель депутатов - было избрание удобного пункта для высадки переселенцев, из которого бы они, как из центра, могли бы расходиться. Владивосток они нашли более удобным, как отличную гавань и место, удовлетворяющие их желанию. Дай Бог успеха этому делу», - заключал он.
Планы переселения чехов на Дальний Восток не ускользнули от внимания коммерческого агента США в Николаевске-на-Амуре, который в октябре 1862 г. докладывал в госдепартамент, что администрация Восточной Сибири предпринимает усилия для привлечения на берега Уссури пяти тысяч поселенцев из Америки славянского происхождения. Этот проект, по его мнению, не был лишен здравомыслия и в случае успеха привел бы к появлению в крае «населения, испытавшего влияние американского проворства, сельскохозяйственных и технических идей», которое сумеет оградить русские владения от маньчжуров и «завистливых корейцев». Эта «американо-славянская эмиграция» могла бы стать примечательным эпизодом в истории «славянского завоевания Татарии», полагал он, выразив в заключение уверенность, что русские могли бы добиться успеха в этом деле, если бы захотели.
Чешские депутаты Франта Мрачек (Franta Mrácêk) и Ян Барта Летовский (Jan Barta Letovsky), возвратившиеся к началу года в С.-Петербург, 3 марта 1863 г. вручили Корсакову свое прошение императору от 27 февраля/11 марта, в котором выражалось согласие на переселение при условии предоставления чешским поселенцам определенных прав и привилегий. «Доверенные Чехо-Славянских общин в Америке возвратились из своего путешествия по Амурско-Уссурийскому краю, и ознакомившись лично со всеми особенностями и условиями страны, предполагаемой к заселению, изложили в прошении на Высочайшее Имя желание и просьбы своих верителей, основываясь на полномочиях, которые они имеют», - писал в связи с этим Корсаков.
Франта Мрачек
Ян Барта Летовский«Прошение это вместе с доверенностью, данною им от нескольких общин они представили мне, прося повергнуть его в возможно скорейшем времени на Всемилостивейшее воззрение Государя Императора; почему я долгом считаю без дальнейшего отлагательства препроводить к Вашему Превосходительству чешский подлинник прошения с означенным приложением, подписанные Франтою Мрачком и Яном Бартою Литовским, а также подлинную доверенность Г.г. Депутатов».
Желая «приготовить счастливую будущность для нашей народности» и для того, «чтобы найти себе новое славянское отечество и спасти свою народность от гибели», - писали чешские депутаты, они приняли решение «призвать наших сограждан к общему переселению». Для начала же испрашивалось разрешение «на переселение одной тысячи семейств Чехо-Славян из Америки». Основная часть документа была посвящена подробному изложению тех условий и льгот, предоставления которых чехи надеялись получить от российского правительства.
Первое сообщение об амурской экспедиции Мрачека и Летовского в чешской прессе Австрии
Чешские депутаты обратились со своим прошением к императору России в тот самый момент, когда в Царстве Польском разгоралось восстание, в ходе которого некоторые богемские газеты выступили в поддержку мятежников. В связи с этим ведущий российский славяновед (и переводчик чешского обращения на русский язык) Гильфердинг 24 апреля 1863 г. писал одному из наиболее влиятельных деятелей чешского национального движения Ф.Л. Ригеру: «Вы знаете, что недавно был возбужден вопрос о переселении Чехов в Амурский и Усурийский край. Вы были в числе первых, от которых я слышал эту мысль; я первый (если не ошибаюсь), после возвращения из Чехии в 1859 году, высказал такое предположение в статье, напечатанной в Иркутской газете Амур. Теперь уже дело подвинулось довольно далеко. Депутаты от Чешских переселенцев в Америке осмотрели места в Усурийском крае, нашли их удобными и вручили, кажется, проект Русскому правительству. Если голос современной Чешской журналистики есть действительно голос Чешского общества и Чешского народа, то я раскаялся бы в участии, принятом мною в этом деле, опасаясь, что на берегах Восточного океана зародилась бы новая Польша».
Александр Федорович Гильфердинг
Однако не столько эти опасения, сколько экстраординарные расходы, вызванные Польским мятежом и ложившиеся тяжелым бременем на бюджет империи, и без того подорванный Крымской войной и Великими реформами, стали главным препятствием для осуществления проекта переселения американских чехов на Дальний Восток.
Сибирский комитет так и не решился представить «прошение доверенных от Чехо-Славянских общин в Америке» на «Высочайшее благоусмотрение». Помимо этого, в конце 1863 г. министерство внутренних дел указало на необходимость «совокупного в Государственном Совете рассмотрения настоящего дела с общим делом об устройстве быта ссыльных в Сибири».
Междуведомственная переписка продолжалась еще долго, но в конечном итоге даже Корсаков вынужден был признать, что «надо оставить этот вопрос». В марте 1865 г., незадолго до окончания Гражданской войны в США, пал последний бастион защитников чешского проекта. В письме Комитету министров от 5 марта управляющий морским министерством признал, что, исходя из положения государственных финансов, дело придется отложить. 26 мая 1865 г. вопрос слушался на заседании Комитета министров, который постановил: «вопрос о переселении Американских Чехо-Славян на Амур отложить до более благоприятного времени».
Источник: Носков В.В. Проект переселения американских чехов в Приморский край // Americana. Вып.13. Россия и Гражданская война в США. Сборник материалов конференции, Волгоград, 20-21 октября 2011 г. Волгоград, 2012. См. также: SVĚTOOBČAN
( Оглавление "российско-американских сюжетов")
В результате двух договоров с Китаем, заключенных в 1858 и 1860 г., в состав России вошли обширный Приамурский край и Приморская область, занимавшая все пространство между р. Уссури и побережьем Японского моря.
Одной из важнейших проблем при освоении Амурского края было его заселение. «Одно уже развитие наших военных морских сил на устьях Амура, помимо всех других соображений, требует настоятельно быстрого заселения Приамурского края», писал Муравьев-Амурский в сентябре 1858 г. Несмотря на все его старания, ни один из первоначальных планов заселения Амурского края не принес должных результатов. По оценке британского наблюдателя, у России не было никаких шансов для успешной колонизации края в сколько-нибудь значительных масштабах. Ее собственного населения, отмечал он, не хватало даже для освоения европейской части России, а колонисты из других стран по-прежнему будут предпочитать Сибири Америку и Австралию. Как докладывал в начале 1860 г. коммерческий представитель США на Амуре, край по-прежнему испытывал «недостаток деятельного и достаточного по численности населения подходящего рода, чтобы быстро развивать ресурсы этой страны».
Николай Николаевич Муравьев-АмурскийВ сентябре 1860 г. Муравьев-Амурский представил в Сибирский комитет проект «свободного переселения на Амур», считая его скорейшее освоение делом безотлагательной важности, поскольку «страны, прилегающие к Амуру, будут с каждым годом приобретать и бóльшее значение, и бóльшую ценность, по мере развития Европейской и Американской промышленности и торговли на Восточном океане». Предлагаемые Муравьевым-Амурским правила предусматривали, что в новые владения России могут переселяться «как Русские подданные, так и иностранцы».
Незадолго до отставки Муравьева-Амурского российское правительство приняло принципиальное решение о правилах заселения Амурского края, основанное на его рекомендациях. В постановлении Амурского комитета от 9 января 1861 г. говорилось: «Приступить ныне же к заселению Уссурийского Края и портов Манчжурии, призвав для того Славянских выходцев, с продажею им земель и предоставлением учредить по собственному усмотрению управления в колониях. Нижнюю часть Амура заселить Германскими колонистами, также с продажею им земли в собственность». Одновременно министерству иностранных дел поручалось предписать «Миссиям нашим в Европе собрать негласным образом сведения о том, окажутся ли желающие переселяться на тех условиях, которые будут предложены». 5 апреля 1861 г. император подписал указ о заселении Амурской и Приморской областей Восточной Сибири как русскими, так и иностранными подданными.
Помимо других мер, именно в этот период была предпринята попытка привлечь к освоению Амурского края чешских выходцев из Богемии, переселившихся в Америку, поскольку, как сообщал новый генерал-губернатор Восточной Сибири М.С. Корсаков, по «собранным, при предшественнике моем, сведениям оказалось что между Славянами, живущими в Европе и Америке, есть желающие воспользоваться дозволением переселиться в означенный край».
Михаил Семенович Корсаков
Главной движущей силой в осуществлении этого проекта стало морское ведомство, которое возглавлял в те годы великий князь Константин Николаевич.
Великий князь Константин Николаевич (1865)
7 мая 1861 г. управляющий морским министерством извещал управляющего делами Сибирского комитета: «Государь-Император, по Всеподданнейшему докладу Его Императорского Высочества Генерал-Адмирала, ходатайства Генерал-Адъютанта Графа Муравьева Амурского, Высочайше разрешить соизволил, командировать чиновника Особых Поручений при Военном Губернаторе Амурской области, Коллежского Асессора Малиновского, к выселившимся в Америку Славянам, для устранения между теми из них, которые пожелают переселиться на Амур, всех недоразумений, могущих возникнуть вследствие переселения».
Как выяснилось, инициатива с «переселением Славян из Америки в При-Амурский край» оказалась полной неожиданностью и для Сибирского комитета, и для российского МИД. В своем ответе морской министр Н.К.Краббе разъяснил, что «по Морскому Министерству не сделано еще никаких распоряжений относительно переселения Славян из Америки в При-Амурский край. Исходатайствование Высочайшего разрешения командировать в Америку Г. Малиновского … имеет целью только собрать им, под ближайшим руководством нашего посланника в Вашингтоне, Действительного Статского Советника Стекля, надлежащих данных по сему предмету и для изучения на местности возможности применения Высочайше утвержденных правил … к поселившимся в Америке Славянам, которые пожелали бы выселиться в При-Амурский край».
Николай Карлович Краббе (1865)Вслед за Малиновским за океан отправился подполковник Д.И. Романов. В ноябре 1861 г. он оказался в городке Расин (Висконсин), который являлся духовным центром чешской диаспоры в Америке. В своем отчете из Расина от 8/20 ноября 1861 г. Романов сообщал: «В последнем пункте я в настоящее время задержан на несколько дней сношениями со здешними чехами, желающими переселиться на Амур». Несмотря на то, что переговоры с чехами не входили в круг его обязанностей, он посчитал дело настолько важным, чтобы на время отвлечься от выполнения своей главной задачи (подготовки к проведению телеграфной линии вдоль Амура), и подготовил обширный доклад по этому вопросу, отправленный 25 ноября из Сент-Луиса.
«Славянское и преимущественно чешское население разбросано по Северной Америке в 18 штатах, но наибольшая половина его находится в штате Висконсин, - сообщал Романов. - Узнать точную численность американских славян было весьма трудно, но здесь ее обыкновенно полагают до 80 000 человек». «В штате Висконсин славянское население сосредоточено более около Расина (Racine), небольшого городка, на берегу озера Мичиган. В самом городе чехов весьма немного, потому что, как народ по преимуществу земледельческий, они располагаются более фермами и отдельными деревушками в окрестностях его. Но городок этот, не смотря на свою незначительность, имеет известное влияние и составляет как бы средоточие чешского населения, потому что в нем издаются, единственные в Америке чешские газеты: Slawan American и Narodny Noviny, слившиеся теперь в одну Slavie. Цель этих газет - поддержка славянской народности, языка и литературы».
Выпуск газеты "Славие", 1861
Все чехи, утверждал русский офицер, «проникнуты одним и тем же чувством: сильною любовью к своей родине и национальности и совершенным отвращением от меркантильного направления американцев, ставящих спекуляции и деньги выше всего на свете». Многие из них «предвидят, что им не устоять против всепоглощающего американского влияния». «Это то различие врожденных наклонностей, эта та борьба национальности с меркантилизмом и составляют причины, почему чехи никак не могут свыкнуться с Америкой, как свыкаются с ней немцы, и если и остаются в ней, то только потому, что не имеют никаких средств к лучшему исходу».
«Весьма естественно, что при таких обстоятельствах мысль о переселении на Амур была принята американскими чехами с восторгом, - утверждал Романов. - Здешние славянские газеты тотчас перепечатали Высочайше утвержденные правила заселения амурского края и приложили к ним иркутскую карту амурской страны, переведенную по славянски». По его мнению, переселение чехов именно на Амур «способно удовлетворить всем их желаниям». «Поэтому желающих переселиться на Амур много, в чем мне неоднократно приходилось убеждаться лично, и если бы не ограниченность их средств, то многие отправились бы туда теперь же».
Романов подчеркивал при этом, что «переселение именно американских славян имеет на стороне своей столько важных преимуществ, что перечень только главнейших из них, заставит предпочесть его прямому переселению славян из Европы». Во-первых, писал он, чешские переселенцы, «основавшиеся на дальнем западе Америки, утвердившиеся и обзаведшиеся хозяйством, прошли уже полный курс колонизации, со всеми сопряженными с нею лишениями, трудностями, неудачами и т.п.»
Русский офицер рисовал далее идеальный тип фронтирсмена, обладающего массой достоинств. Этот идеальный тип сочетал в себе американскую практичность со славянской душой и действительно выглядел очень привлекательным. По существу, речь шла о перенесении на русскую почву особого человеческого типа, сформированного американским фронтиром, но облагороженного по сравнению с типичным фронтирсменом благодаря сохранению в нем присущих славянству высоких душевных качеств. Такой идеальный пионер с американской закалкой, по мысли автора, и должен был положить начало «русскому фронтиру» на Дальнем Востоке.
«Американские славяне не могут свыкнуться с Америкой, не любят ее и готовы оставить ее», писал Романов далее. «Американские славяне испытали уже на деле, что значит американская свобода, о которой так вздыхают европейцы, уверились, что не все там золото, что блестит, что и в свободной Америке можно быть подавлену деспотизмом самым грубым, самым невежественным, о котором в Европе не имеют и понятия». «Успех переселения американских славян на Амур будет иметь важные последствия как для дальнейшего населения этого края, так и для будущего направления европейской эмиграции», - продолжал он.
После первого успешного опыта, полагал Романов, «вся славянская колонизация, направляющаяся из Европы добровольно и на свой счет в Америку, - таким же точно образом может обратиться на Амур, без всяких пожертвований со стороны русского правительства». Как представлялось русскому офицеру, «американские чехи дорожат своим славянством более, чем чехи богемские и моравские, предвидят ему неминуемую гибель и уничтожение и потому для спасения его охотнее помышляют о России и скорее готовы переселиться в нее». «По их уверениям, эта поддержка славянской народности, в случае сбывшегося переселения на Амур, произведет сильное впечатление на все славянство, и поднимет высоко имя Русского Императора во всем славянском мире. Поэтому уже одно это, великой политической важности обстоятельство достаточно, чтобы заставить настойчиво желать переселения американских славян в Амурский край», - утверждал Романов.
Теперь, писал он, «на дальнем Востоке, открывается для европейской эмиграции новый край, находящийся в условиях местности и в климате весьма аналогических с Европою: это Амурско-Усурийский край. Если чехи выселяются из Богемии за океан в Америку, если немцы из Германии плывут на юг Африки и в Австралию, то нет причины, препятствующей им отправиться на Амур, как только край этот будет поставлен в благоприятствующие к тому условия». А доказывать «пользу заселения излишне. Амурско-Усурийский край, несмотря на свои богатства и приволья, несмотря на свое выгодное положение близ возникающего центра европейско-китайского движения, и пр., - но без населения, - никогда не составит прочного владения России и никогда не будет в состоянии принести ей пользу», - предупреждал Романов. Здесь «неминуемо приходится прибегать к иностранной эмиграции».
Но «для прочного и успешного основания этого дела, начало его должно быть положено средствами правительства». «В этом скромном начале кроется, может быть, великая будущность: ослабление европейского выселения за океан в далекую Америку и Австралию, - и открытие ему нового естественного исхода на богатые приволья русской территории». При таком исходе любые издержки легко окупятся «приобретением новых подданных, деятельных, трудолюбивых, - внесущих в новый край улучшенные системы американского хозяйства». «Для начала этого дела, кажется, трудно выбрать время благоприятнее настоящего, - писал Романов в заключение. - Война и смуты в Соединенных Штатах начинают уже останавливать прилив европейской эмиграции в Америку». «Поэтому теперь, более чем когда либо, легче повернуть хотя часть европейской эмиграции на Амур, особенно предвидя, что война, затруднения и стеснения дел в Америке продолжатся еще несколько лет».
Но «не открыв ей своевременного исхода в Крым, Сибирь, на Амур и др. места России, мы потеряем время и благоприятные обстоятельства, которые уже могут долго (а, может быть, и никогда) не повториться».
Вскоре после отправки этого доклада Корсаков сообщал в Сибирский комитет: «Ныне Г. Малиновский уведомил меня, что из Славян, живущих в Америке, оказывается весьма много желающих переселиться в Уссурийский край», но они не могли переехать «без пособия от казны». По сведениям Малиновского, желание переселиться на Амур выразило примерно 200 чешских семейств. В связи с этим предлагалось остановить переселение на Амур русских крестьян, а предназначенные для этого средства направить на обустройство американских славян.
В конце 1861 г. Корсаков представил в Сибирский комитет «Проект правил для заселения Славянами При-Амурского края», который в начале следующего года был направлен на рассмотрение заинтересованных ведомств. Со своей стороны, морское министерство также предпринимало меры для успешного решения этого вопроса. «Присоединение к Российской державе земель в Приамурском и Приуссурийском крае», говорилось в секретном докладе Краббе императору, «вызвало мысль о необходимости принятия мер к заселению их. Одною из таких мер представляется переселение на Амур чешских славян, покинувших Богемию и поселившихся в Америке». Переговоры с ними, сообщал адмирал, уже ведутся.
Одновременно в ход была пущена докладная записка А. Малиновского, в значительной степени повторявшая и усиливавшая аргументацию Романова. Среди чехо-славянского населения Америки, писал он, «начинается движение к внутренней работе по двум направлениям, в одном из них окончательно выразившееся в желании переселиться на почву более им сродную в Амурско-Уссурийский край». В Америке, продолжал Малиновский, «чехо-славяне пришли к сознанию всех своих отдельных и совокупных прав только путем отрицательным», поскольку они уступают «не только предприимчивым американцам, но и расчетливым немцам». В этом сказался «особый народный характер, пожалуй менее предприимчивый, чем американский, но более честный», «одним словом индивидуально менее независимый, но в столкновении с ближними более человечный христианский». Их газета «Народны Новины» уже в 1860 г. пришла «к убеждению в невозможности сохранить свое национальное я среди наплыва чуждых элементов и тем более под влиянием верной и естественной натурализации американской». Решающее влияние на решение чешских эмигрантов круто поменять свою судьбу оказало начало Гражданской войны в США.
Карта Амурского края
В мае 1861 г., сообщал Малиновский, «прислана была им из С.Петербурга статья “о колонизации Амурского и Уссурийского края”, через нашего Посланника в Вашингтоне, и они успели ее напечатать». По его мнению, момент был самым подходящим, чтобы воспользоваться этим чешским движением, и пойти навстречу «уже решившим вопрос о выселении положительно, чтобы спасти единоплеменное наше население в Америке от национальной гибели, нравственного падения и материального бедствия, и вместе с тем привлечь в наш пустынный край население славянское, необыкновенно развитое в промышленном отношении, трудолюбивое, спокойное и неспособное ради выгод нескольких честолюбцев и меньшинства капиталистов пожертвовать благосостоянием всего общества.
Большинство этих чехо-американцев, - продолжал Малиновский, - приняв сначала деятельное участие в борьбе /за идею чисто человеческую, в борьбе/ против рабства, впоследствии времени горьким опытом и осязательно убедилось в том, что самые яркие противники невольничества придерживаются той же надувательной системы как и его защитники, что вся Америка есть великий сумбур и что для них это чисто в чужом пиру похмелье. В таком расположении застает их статья о колонизации Амурского и Уссурийского края».
«“Слован Американский”, другой орган славянской гласности в Америке», в минуту кризиса направил «все свои силы на популяризирование этой идеи». В результате появилось «прошение, поданное издателем и редактором этой газеты». Чтобы прояснить ситуацию, чешские общины решили «отправить депутатов для обозрения края». Средства на их переезд в Россию были выделены посланником России в Вашингтоне Э.А. Стеклем и «теперь они прибыли в Петербург». Проезжая через Богемию, добавлял Малиновский, депутаты убедились в поддержке этой идеи местными чехами. «Таким образом дело переселения американских чехо-славян в наши владения на Тихом Океане является только первым шагом к направлению туда соплеменной нам эмиграции из Европы». В заключение он указывал, что «нынешнее положение Соединенных Штатов делает с одной стороны пребывание там чехо-славян весьма тяжелым, а с другой стороны удерживает выселение их туда из Европы». Поэтому следовало ловить момент и предпринять решительный шаг к осуществлению дела заселения Амурского края, «к положению ему краеугольного камня посредством переселения туда чехо-славян из Америки».
Однако все эти аргументы, так убедительно изложенные Романовым и Малиновским, не возымели своего действия, поскольку на российском политическом Олимпе начали происходить серьезные перемены, ослабившие позиции сторонников проекта. Муравьев-Амурский еще в марте 1861 г. надолго уехал на лечение в Париж. Решающее же значение для судьбы проекта имело назначение на пост управляющего министерством финансов М.Х. Рейтерна, состоявшееся 23 января 1862 г., в тот самый день, когда его предшественник выразил свое согласие с предложениями Корсакова. Первым следствием его назначения стала приостановка подготовки заключения министерства финансов по вопросу об ассигновании средств на переселение чехов.
Михаил Христофорович Рейтерн
В ответ на обращения Рейтерн заявил, что, «по неимению в виду никаких данных о числе Славянских семейств, которые пожелают переселиться на Амур, а равно и о размере необходимого им по сему случаю пособия, я не могу не выразить мнения, что определяемой на сей предмет Г. Генерал-Майором Корсаковым суммы будет недостаточно и мнение это основано на подобном же деле о переселении Христиан из Турции в Новороссийский край». Управляющий министерством финансов указывал, что там черногорское «переселение приняло уже размеры для Государственного Казначейства обременительное». И «это движение, если оно не будет благовременно остановлено, может обратиться в наплыв народа в таких массах», что «переселение примет размеры совершенно неисполнимые». Рейтерн сообщал также, что «переселение сие необходимо ограничить сколь возможно меньшим размером, каковое мнение удостоено 27 Февраля Высочайшего утверждения». В заключение он писал: «Начатое однажды движение Американских Славян на Амур может равным образом достигнуть огромных размеров и потребовать значительных вновь пожертвований от Государственного Казначейства». Поэтому «я находил бы необходимым отклонить предлагаемое переселение из Америки Славян в Уссурийский край».
Два дня спустя Бутков разослал мнение Рейтерна в заинтересованные ведомства. Попытка Великого князя Константина Николаевича форсировать решение вопроса обернулась провалом. Заслушав мнения всех заинтересованных сторон, Сибирский комитет постановил: «не приступая ныне к обсуждению представленных исправляющим должность Генерал-Губернатора Восточной Сибири правил о поселении Славян в При-Амурском крае, правила сии возвратить Генерал-Майору Корсакову, и сообщив ему все сделанные на эти правила замечания, предоставить ему:
1, По обозрении Чешскими депутатами тех земель, которые могут быть отданы Чехам для поселения в При-Амурском крае, войдти в рассмотрение условий, кои будут ими предложены и затем, по обсуждении сих условий и вообще по собрании всех необходимых сведений, представить окончательные свои, по предмету их переселения, соображения и предположения, и
2, Как при личном сношении с Чешскими депутатами, так и вообще при всех других случаях, стараться не возбуждать в них надежд на какие либо со стороны правительства, для переселения Чехов пособия, надежды, кои впоследствии могут и не осуществиться». «Государь Император на журнале Комитета в 27-й день сего Марта Высочайше соизволил написать собственноручно “Исполнить”».
К тому времени история с переселением чехов получила хождение в петербургском обществе, обрастая по мере распространения самыми невероятными подробностями. Брат товарища министра иностранных дел, например, записывал 21 марта в своем дневнике: «Чехи Американские и Австрийские изъявили желание, в числе 80000, переселиться во вновь приобретенный нами край, но в Сибирском комитете мера переселения встретила сильное сопротивление со стороны министра финансов и других членов».
Вскоре после этого, в мае 1862 г., Константин Николаевич был отправлен наместником в Царство Польское. Его недолгое правление завершилось катастрофой Польского восстания, после чего великий князь на длительное время был отстранен от активного участия в политических делах. Таким образом, чешский проект лишился своего главного сторонника в высших сферах, а Рейтерн, наоборот, тем временем продолжал укреплять свои позиции в кругу ближайших советников императора.
Между тем, становилась очевидной неудача всех других проектов заселения Приамурского края. Капитан-лейтенант Д.С. Арсеньев, посетивший в мае 1862 г. поселение в заливе Св. Ольги, констатировал: «это была Россия с самой неприглядной стороны». Вскоре после этого на Дальний Восток прибыли чешские депутаты, которые, наоборот, укрепились в своем энтузиазме. «До половины августа я почти не жил на посту, - сообщал начальник военного поста во Владивостоке, - ходил с депутатами чехов-славян из Америки по окрестностям.
Прибыв во Владивосток 31 июля на клипере “Наездник”, для обзора местности, они осмотрели западный берег Амурского залива, от Песчаного мыса до Славянской бухты, и северные берега Усурийского и Амурского заливов. Местность по берегу последнего, по их замечанию, представляет все удобства для хлебопашества и скотоводства. 13 августа они отправились вверх по р. Суйфун, на озеро Ханка, до Хабаровки. От внимания депутатов ничего не ускользнуло; обо всем до малейших подробностей они разспрашивали. Переселение чехов-славян принесет огромную пользу этому краю, - полагал русский офицер, - потому что между ними не одни хлебопашцы, но и ремесленники. В Америке они приобрели достаточно опытности. Главнейшая цель депутатов - было избрание удобного пункта для высадки переселенцев, из которого бы они, как из центра, могли бы расходиться. Владивосток они нашли более удобным, как отличную гавань и место, удовлетворяющие их желанию. Дай Бог успеха этому делу», - заключал он.
Планы переселения чехов на Дальний Восток не ускользнули от внимания коммерческого агента США в Николаевске-на-Амуре, который в октябре 1862 г. докладывал в госдепартамент, что администрация Восточной Сибири предпринимает усилия для привлечения на берега Уссури пяти тысяч поселенцев из Америки славянского происхождения. Этот проект, по его мнению, не был лишен здравомыслия и в случае успеха привел бы к появлению в крае «населения, испытавшего влияние американского проворства, сельскохозяйственных и технических идей», которое сумеет оградить русские владения от маньчжуров и «завистливых корейцев». Эта «американо-славянская эмиграция» могла бы стать примечательным эпизодом в истории «славянского завоевания Татарии», полагал он, выразив в заключение уверенность, что русские могли бы добиться успеха в этом деле, если бы захотели.
Чешские депутаты Франта Мрачек (Franta Mrácêk) и Ян Барта Летовский (Jan Barta Letovsky), возвратившиеся к началу года в С.-Петербург, 3 марта 1863 г. вручили Корсакову свое прошение императору от 27 февраля/11 марта, в котором выражалось согласие на переселение при условии предоставления чешским поселенцам определенных прав и привилегий. «Доверенные Чехо-Славянских общин в Америке возвратились из своего путешествия по Амурско-Уссурийскому краю, и ознакомившись лично со всеми особенностями и условиями страны, предполагаемой к заселению, изложили в прошении на Высочайшее Имя желание и просьбы своих верителей, основываясь на полномочиях, которые они имеют», - писал в связи с этим Корсаков.
Франта Мрачек
Ян Барта Летовский«Прошение это вместе с доверенностью, данною им от нескольких общин они представили мне, прося повергнуть его в возможно скорейшем времени на Всемилостивейшее воззрение Государя Императора; почему я долгом считаю без дальнейшего отлагательства препроводить к Вашему Превосходительству чешский подлинник прошения с означенным приложением, подписанные Франтою Мрачком и Яном Бартою Литовским, а также подлинную доверенность Г.г. Депутатов».
Желая «приготовить счастливую будущность для нашей народности» и для того, «чтобы найти себе новое славянское отечество и спасти свою народность от гибели», - писали чешские депутаты, они приняли решение «призвать наших сограждан к общему переселению». Для начала же испрашивалось разрешение «на переселение одной тысячи семейств Чехо-Славян из Америки». Основная часть документа была посвящена подробному изложению тех условий и льгот, предоставления которых чехи надеялись получить от российского правительства.
Первое сообщение об амурской экспедиции Мрачека и Летовского в чешской прессе Австрии
Чешские депутаты обратились со своим прошением к императору России в тот самый момент, когда в Царстве Польском разгоралось восстание, в ходе которого некоторые богемские газеты выступили в поддержку мятежников. В связи с этим ведущий российский славяновед (и переводчик чешского обращения на русский язык) Гильфердинг 24 апреля 1863 г. писал одному из наиболее влиятельных деятелей чешского национального движения Ф.Л. Ригеру: «Вы знаете, что недавно был возбужден вопрос о переселении Чехов в Амурский и Усурийский край. Вы были в числе первых, от которых я слышал эту мысль; я первый (если не ошибаюсь), после возвращения из Чехии в 1859 году, высказал такое предположение в статье, напечатанной в Иркутской газете Амур. Теперь уже дело подвинулось довольно далеко. Депутаты от Чешских переселенцев в Америке осмотрели места в Усурийском крае, нашли их удобными и вручили, кажется, проект Русскому правительству. Если голос современной Чешской журналистики есть действительно голос Чешского общества и Чешского народа, то я раскаялся бы в участии, принятом мною в этом деле, опасаясь, что на берегах Восточного океана зародилась бы новая Польша».
Александр Федорович Гильфердинг
Однако не столько эти опасения, сколько экстраординарные расходы, вызванные Польским мятежом и ложившиеся тяжелым бременем на бюджет империи, и без того подорванный Крымской войной и Великими реформами, стали главным препятствием для осуществления проекта переселения американских чехов на Дальний Восток.
Сибирский комитет так и не решился представить «прошение доверенных от Чехо-Славянских общин в Америке» на «Высочайшее благоусмотрение». Помимо этого, в конце 1863 г. министерство внутренних дел указало на необходимость «совокупного в Государственном Совете рассмотрения настоящего дела с общим делом об устройстве быта ссыльных в Сибири».
Междуведомственная переписка продолжалась еще долго, но в конечном итоге даже Корсаков вынужден был признать, что «надо оставить этот вопрос». В марте 1865 г., незадолго до окончания Гражданской войны в США, пал последний бастион защитников чешского проекта. В письме Комитету министров от 5 марта управляющий морским министерством признал, что, исходя из положения государственных финансов, дело придется отложить. 26 мая 1865 г. вопрос слушался на заседании Комитета министров, который постановил: «вопрос о переселении Американских Чехо-Славян на Амур отложить до более благоприятного времени».
Источник: Носков В.В. Проект переселения американских чехов в Приморский край // Americana. Вып.13. Россия и Гражданская война в США. Сборник материалов конференции, Волгоград, 20-21 октября 2011 г. Волгоград, 2012. См. также: SVĚTOOBČAN
( Оглавление "российско-американских сюжетов")