О причинах underperformance в российских университетах
Интересный текст А.Олейника о НИУ-ВШЭ, но на самом деле обо всем российском высшем образовании, из которого я сюда вытаскиваю только одну тему:
...Данный перекос в иерархической структуре, во-первых, ложится тяжелым бременем на операционный бюджет, ибо «генеральские» должности по определению дороже (в смысле окладов и расходов на содержание заместителей и секретариатов). ...
Во-вторых, он сказывается на системе стимулов, делая для исследователя административную карьеру более привлекательной, чем научная деятельность (то есть усиливая ориентацию homo academicus на аккумулирование административных позиций). Зачем писать (и многократно перерабатывать на основе полученных комментариев) статьи и книги, если участие в бюрократическом документообороте сулит бόльшие преимущества, выражающиеся как в статусе, так и в уровне дохода? Отсюда риск «окапывания в офисах» (managerial entrenchment), то есть несменяемости занимающих высшие административные должности по нескольку сроков кряду.
Здесь следует подчеркнуть еще один аспект. НИУ-ВШЭ, как и любой другой российский вуз, заключает со своими штатными сотрудниками долгосрочные трудовые договоры. Согласно статье 332 Трудового кодекса РФ, эти договоры должны перезаключаться на конкурсной основе не реже чем раз в пять лет. Иными словами, институт пожизненного найма после пяти-восьми лет испытательного срока, tenure, практикуемый в Северной Америке, здесь отсутствует. При перезаключении договора всегда можно найти, к чему придраться, учитывая отсутствие абсолютных критериев научной
и преподавательской производительности (особенно при отсутствии включенных в ISI Web of Science публикаций). В результате не только свобода ученого при определении программы исследований оказывается под угрозой, но и возрастают стимулы к получению внеконтрактных гарантий занятости в виде установления «хороших отношений»
с руководством или, еще лучше, занятия руководящей должности.
...сложившаяся система оплаты труда основана на предположении, что на самом деле профессорско-преподавательский состав ведет себя согласно модели homo oeconomicus. Его представители занимаются исследованиями и пишут статьи не для того, чтобы открыть что-то новое, а чтобы получить дополнительную материальную полезность. В конечном счете стимулируется не собственно инновационная деятельность - с помощью масштабных инвестиций в библиотеку, защиту
интеллектуальной собственности и авторских прав, развитие исследовательской инфраструктуры (обеспечение преподавателей отдельными офисами, покупка подчас дорогостоящих институциональных лицензий специализированных компьютерных программ, например для контент-анализа), - а поиск ренты. Инноватору в таких институциональных условиях просто не выжить: он будет попросту неконкурентоспособен по сравнению с homo academicus и homo oeconomicus.
...Данный перекос в иерархической структуре, во-первых, ложится тяжелым бременем на операционный бюджет, ибо «генеральские» должности по определению дороже (в смысле окладов и расходов на содержание заместителей и секретариатов). ...
Во-вторых, он сказывается на системе стимулов, делая для исследователя административную карьеру более привлекательной, чем научная деятельность (то есть усиливая ориентацию homo academicus на аккумулирование административных позиций). Зачем писать (и многократно перерабатывать на основе полученных комментариев) статьи и книги, если участие в бюрократическом документообороте сулит бόльшие преимущества, выражающиеся как в статусе, так и в уровне дохода? Отсюда риск «окапывания в офисах» (managerial entrenchment), то есть несменяемости занимающих высшие административные должности по нескольку сроков кряду.
Здесь следует подчеркнуть еще один аспект. НИУ-ВШЭ, как и любой другой российский вуз, заключает со своими штатными сотрудниками долгосрочные трудовые договоры. Согласно статье 332 Трудового кодекса РФ, эти договоры должны перезаключаться на конкурсной основе не реже чем раз в пять лет. Иными словами, институт пожизненного найма после пяти-восьми лет испытательного срока, tenure, практикуемый в Северной Америке, здесь отсутствует. При перезаключении договора всегда можно найти, к чему придраться, учитывая отсутствие абсолютных критериев научной
и преподавательской производительности (особенно при отсутствии включенных в ISI Web of Science публикаций). В результате не только свобода ученого при определении программы исследований оказывается под угрозой, но и возрастают стимулы к получению внеконтрактных гарантий занятости в виде установления «хороших отношений»
с руководством или, еще лучше, занятия руководящей должности.
...сложившаяся система оплаты труда основана на предположении, что на самом деле профессорско-преподавательский состав ведет себя согласно модели homo oeconomicus. Его представители занимаются исследованиями и пишут статьи не для того, чтобы открыть что-то новое, а чтобы получить дополнительную материальную полезность. В конечном счете стимулируется не собственно инновационная деятельность - с помощью масштабных инвестиций в библиотеку, защиту
интеллектуальной собственности и авторских прав, развитие исследовательской инфраструктуры (обеспечение преподавателей отдельными офисами, покупка подчас дорогостоящих институциональных лицензий специализированных компьютерных программ, например для контент-анализа), - а поиск ренты. Инноватору в таких институциональных условиях просто не выжить: он будет попросту неконкурентоспособен по сравнению с homo academicus и homo oeconomicus.