Друг детей - товарищ Ермаков.
В шоке просто нахожусь от этой находки. Обратите внимание : под катом статья Л.Неверова "Товарищ Маузер", которая посвящена личному оружию Петра Ермакова, активного участника убийства царской семьи. И статья эта была опубликована в газете "Пионерская правда" в сентябре 1957 года. Еще раз повторяю : "Пионерская правда". То есть в детской газете...
Обязательно загляните под кат и прочтите заметку в "Пионерской правде"...
Нужно напомнить, конечно, как именно "маузер стал верно служить революции в руках командира красногвардейского отряда Ермакова"...
"Подвыпивший и еще более опьянев от вида крови, Ермаков повернулся от Николая и поглядел на Александру, стоявшую всего в двух метрах от него. Подняв свой «маузер», палач прицелился, а императрица отвернулась и стала осенять себя крестным знамением. Не успела она перекреститься, как Ермаков, вспоминал Андрей Стрекотин, спустил курок. Пуля угодила Александре в левую сторону головы. Струя крови и мозга тотчас брызнула из ее правого уха. Ударная сила выстрела отбросила царицу назад, и она навзничь упала на пол".
В том числе и о том, как он относился к детям тоже нужно вспомнить...
"В глубине комнаты царевна Мария, отделившись от своих сестер, «начала стучать в запертую дверь кладовой», неистово барабаня в нее своими слабыми кулачками. Услышав ее крики, Ермаков, стоявший в центре комнаты, сделал шаг в ее сторону. Патроны в его «маузере» кончились, и он, выхватив из-за ремня второй пистолет, выстрелил сквозь облако дыма, повисшее в комнате. Его пуля попала царевне в бедро, и она, вспоминал Кудрин, как подкошенная упала на пол".
"Павел Медведев, тоже вернувшийся в комнату, увидел, что царевич Алексей лежал на полу, «стонущий, но живой». Юровский, в «маузере» которого кончились патроны, позвал Ермакова, который к тому времени вернулся в центр комнаты и вытащил из-за ремня восьмидюймовый трехгранный штык, перешагивая через руки и ноги жертв. Опустившись на пол, убийца занес свой клинок, блеснувший в неверном свете, и несколько раз ударил им беспомощного мальчика. После каждого удара он поднимал клинок, с которого стекала дымящаяся кровь, капавшая на недавно еще желтоватый деревянный пол. Юровский с ужасом наблюдал, как Алексей пытался бороться с сильным, обезумевшим от крови Ермаковым".
"В тот же миг Ермаков, свирепо вращая глазами, дико сверкавшими на забрызганном кровью лице, шагнул вперед. Царевна Ольга попыталась было встать, но он сильно ударил ее ногой и оттолкнул назад, одновременно спустив курок своего «нагана». Грянул выстрел, и пуля угодила падавшей царевне чуть ниже подбородка, отстрелив нижнюю челюсть. Пробив череп и раздробив мозг, пуля вышла навылет в области темени. Царевна, рухнув на тело своей сестры, мгновенно умерла".
"Анастасия забилась в угол возле двери в кладовую. Ермаков повернулся к ней, размахивая штыком. Пьяный и обезумевший от крови, он ударил в простенок, и его штык вонзился глубоко в толщу штукатурки. Вытащив штык из стены, убийца ударил им в грудь царевну Анастасию, пытавшуюся было защититься от него. Словно описывая новый виток спирали этой бойни, Ермаков несколько раз ударил царевну штыком, но тот так и не пробил ее корсаж Царевна «кричала и вырывалась», писал Юровский, наблюдавший за этой сценой, и упала лишь после того, как Ермаков выхватил свой пистолет и выстрелил ей в голову.
Юровский и Ермаков направились к открытым дверям в коридор, как вдруг, вспоминал Кудрин, «в углу зашевелилось что-то белое». Это была Анна Демидова, упавшая в обморок после того, как пуля ранила ее в ногу. «Слава Богу! - воскликнула она. - Бог спас меня!» Она попыталась подняться на ноги, но Ермаков, размахивая штыком и уже находясь на грани бреда, направился к ней. «Она ухватилась руками за штык, крича и рыдая», - вспоминал Кабанов. Штык располосовал ей руки, и она, не в силах более защищаться, была убита.
В комнате, где еще недавно слышались стоны и крики умирающих, воцарилась мертвая тишина. В приступе пьяного бреда Ермаков, размахивая своим окровавленным штыком, неверными шагами бродил по комнате, вонзая клинок в трупы тех, кого он особенно люто ненавидел. Подойдя к безжизненному телу императора, он вонзил в него штык с такой силой и яростью, что клинок, пробив грудную клетку, раздробил кости и пришпилил Николая к половице. Повернувшись к императрице, палач несколько раз вонзил ей штык в живот и в грудь. Один из ударов оказался настолько силен, что раздробил ребра и расколол позвоночник".
Что еще можно добавить? Как оценить ту власть, которая в детской газете печатала заметки об убийце детей?
Обязательно загляните под кат и прочтите заметку в "Пионерской правде"...
Нужно напомнить, конечно, как именно "маузер стал верно служить революции в руках командира красногвардейского отряда Ермакова"...
"Подвыпивший и еще более опьянев от вида крови, Ермаков повернулся от Николая и поглядел на Александру, стоявшую всего в двух метрах от него. Подняв свой «маузер», палач прицелился, а императрица отвернулась и стала осенять себя крестным знамением. Не успела она перекреститься, как Ермаков, вспоминал Андрей Стрекотин, спустил курок. Пуля угодила Александре в левую сторону головы. Струя крови и мозга тотчас брызнула из ее правого уха. Ударная сила выстрела отбросила царицу назад, и она навзничь упала на пол".
В том числе и о том, как он относился к детям тоже нужно вспомнить...
"В глубине комнаты царевна Мария, отделившись от своих сестер, «начала стучать в запертую дверь кладовой», неистово барабаня в нее своими слабыми кулачками. Услышав ее крики, Ермаков, стоявший в центре комнаты, сделал шаг в ее сторону. Патроны в его «маузере» кончились, и он, выхватив из-за ремня второй пистолет, выстрелил сквозь облако дыма, повисшее в комнате. Его пуля попала царевне в бедро, и она, вспоминал Кудрин, как подкошенная упала на пол".
"Павел Медведев, тоже вернувшийся в комнату, увидел, что царевич Алексей лежал на полу, «стонущий, но живой». Юровский, в «маузере» которого кончились патроны, позвал Ермакова, который к тому времени вернулся в центр комнаты и вытащил из-за ремня восьмидюймовый трехгранный штык, перешагивая через руки и ноги жертв. Опустившись на пол, убийца занес свой клинок, блеснувший в неверном свете, и несколько раз ударил им беспомощного мальчика. После каждого удара он поднимал клинок, с которого стекала дымящаяся кровь, капавшая на недавно еще желтоватый деревянный пол. Юровский с ужасом наблюдал, как Алексей пытался бороться с сильным, обезумевшим от крови Ермаковым".
"В тот же миг Ермаков, свирепо вращая глазами, дико сверкавшими на забрызганном кровью лице, шагнул вперед. Царевна Ольга попыталась было встать, но он сильно ударил ее ногой и оттолкнул назад, одновременно спустив курок своего «нагана». Грянул выстрел, и пуля угодила падавшей царевне чуть ниже подбородка, отстрелив нижнюю челюсть. Пробив череп и раздробив мозг, пуля вышла навылет в области темени. Царевна, рухнув на тело своей сестры, мгновенно умерла".
"Анастасия забилась в угол возле двери в кладовую. Ермаков повернулся к ней, размахивая штыком. Пьяный и обезумевший от крови, он ударил в простенок, и его штык вонзился глубоко в толщу штукатурки. Вытащив штык из стены, убийца ударил им в грудь царевну Анастасию, пытавшуюся было защититься от него. Словно описывая новый виток спирали этой бойни, Ермаков несколько раз ударил царевну штыком, но тот так и не пробил ее корсаж Царевна «кричала и вырывалась», писал Юровский, наблюдавший за этой сценой, и упала лишь после того, как Ермаков выхватил свой пистолет и выстрелил ей в голову.
Юровский и Ермаков направились к открытым дверям в коридор, как вдруг, вспоминал Кудрин, «в углу зашевелилось что-то белое». Это была Анна Демидова, упавшая в обморок после того, как пуля ранила ее в ногу. «Слава Богу! - воскликнула она. - Бог спас меня!» Она попыталась подняться на ноги, но Ермаков, размахивая штыком и уже находясь на грани бреда, направился к ней. «Она ухватилась руками за штык, крича и рыдая», - вспоминал Кабанов. Штык располосовал ей руки, и она, не в силах более защищаться, была убита.
В комнате, где еще недавно слышались стоны и крики умирающих, воцарилась мертвая тишина. В приступе пьяного бреда Ермаков, размахивая своим окровавленным штыком, неверными шагами бродил по комнате, вонзая клинок в трупы тех, кого он особенно люто ненавидел. Подойдя к безжизненному телу императора, он вонзил в него штык с такой силой и яростью, что клинок, пробив грудную клетку, раздробил кости и пришпилил Николая к половице. Повернувшись к императрице, палач несколько раз вонзил ей штык в живот и в грудь. Один из ударов оказался настолько силен, что раздробил ребра и расколол позвоночник".
Что еще можно добавить? Как оценить ту власть, которая в детской газете печатала заметки об убийце детей?