Пост, иллюстрирующий, что в похожих ситуациях люди могут вести себя по-разному
Давным-давно я отдыхала с подругой в "Буревестнике", лагере при МГУ. Правда, мы забурились не в сам лагерь, где палаты, корпуса и обед по расписанию, так как это у меня с детства вызывает нервную чесотку, а нашли домик при лагере с хозяйкой-армянкой. Даже не домик, а она держала россыпь комнатушек по участку, каждая - отдельно, как домик Бильбо Бэггинса. В каждой комнатке жили либо ее многочисленные родственники, либо родители студентов из лагеря, которые поехали с кровиночкой отдыхать в одно место, но раздельно. Наша с Полиной комнатка аккуратно прилегала к комнатке, где жили два подростка из Краснодара, наших примерно лет. Подростки из Краснодара..ну, это все знают. "Ээ, пошли со мной, каму гаварю..Ыы..Да я твою маму..".
Они нас напрягали тем, что постоянно находили нас на пляже, как бы мы не ныкались, и по-джентльменски предлагали глотнуть с ними из баклажки "Клинского".
При их приближении через пару дней у меня уже начинал дергаться глаз. Потому что на фразу "Ребята, да мы сами отдыхаем, сами по себе, да нет, не хотим мы Клинского, у нас у самих два ведра арсенального в холодильнике, да нет, да мы уже уходим..", они отвечали: "Ээ, красавицы, ты куда пошел, мы же с душой, эй, стой, я сказал, э, давай отдохнем культурно, бля!".
Я жаловалась Полинке на то, что у меня нервы и они не рассчитаны на таких гостеприимных краснодарских хлопцев.
В общем, ситуация номер один.
Мой папенька, узнав, куда я еду, присвистнул и дал фляжку с неплохим коньяком, напутствовав им "лечиться от отравления, мало ли там на море микробов". Не будучи фанаткой крепкого алкоголя, я все же исправно лечилась после каждого похода на пляж, и микробы меня не беспокоили.
Как-то раз, вползая на кухню после кафе с поэтическим названием "У Саныча" за глотком коньяка, я обнаружила, что его там существенно поубавилось. Очень, сука, существенно.
Я за шкирку вытащила этих двух, пытающихся слабо упираться пятками в землю, и закатила такой скандал на великом русском, что они..просто замолчали. Молчали и смирно на меня смотрели, ожидая, когда иссякнет мой словесный поток. Из моих слов выходило, что я немедленно звоню в милицию, местную и в Москву, я прям щас позову хозяйку, страшно нажалуюсь, как не стыдно брать чужое, немедленно дайте мне телефон!!!
Они попытались меня успокоить вполне смирными словами "Мы не брали, ну, чего ты", и, пятясь, ушли в ночь.
А мы опять пошли в кафе, но мой воинственный настрой требовал выхода.
Очень кстати группа местных оборванцев, среди которых грустно маячили наши соседи, подошла к нам и вполне вежливо спросила, не видели ли мы козлов из "Буревестника", с которыми у них вышло недопонимание.
- А в чем дело? - не очень вежливо спросила я, ибо "этих козлов" мы знали лично и не раз уже с ними пили самбуку на брудершафт.
- Ээ, - поцокал языком один, - ты знаешь, что он сказал ему? Он сказал "я твою маму ебал", это страшное неуважение, мы щас порвем его за это прям тут нахуй.
- Да-да, мою маму, епта! - подтвердил другой фальцетом. - Где они, сука? Порву!
- Ой, да идите вы нахуй, - буркнули мы и отвернулись.
Они потоптались, потом все же подняли нас из-за стола "кое-что сказать", и мы вместе прошли куда-то по улочке, мы с Полиной и за нами штук двадцать пять кавказцев разной степени кровожадности. Люди от нас шарахались. Наконец мы встали на перекрестке.
- Передай этим козлам.. - завел в десятый раз шарманку один.
Тут меня накрыло второй раз. Я театрально повернулась к этой ватаге, и..
Слова "Да хуле вы доебались, недоношенные" и "пиздуйте отсюда прям щас блядь нахуй" были не самыми жесткими в моей яркой и экспрессивной речи. Сказав это, я повернулась спиной и демонстративно ушла домой спать. В полнейшей тишине. Меня догнал один.
- Давай-ка я тебя до дома провожу, - озабоченно сказал он. - что ж ты такая борзая, больше всех надо, что ли? Смотрите теперь, с подругой побольше на освещенных местах бывайте и вдвоем лучше никуда не ходите несколько дней, мало ли..В общем, будьте на людях.
На следующий день я проспалась и действительно меня стало немножко потряхивать. Пару дней я ходила по улицам, цепляясь за полинкину руку, и нервно осматривалась по сторонам. Но это прошло.
Местные нас особо не беспокоили больше.
Ситуация номер два, короткая.
Это была ночь перед нашим отъездом домой, по этому поводу мы, конечно, неплохо залились в очередном кабаке и теперь спали чутким сном алкоголиков.
Где-то под утро я услышала, что под нашими окнами собирается какой-то отряд из местных, хихикающий и что-то обсуждающий. Потом внезапно одни стали пытаться открыть наше окно, другие - дверь, которая и так держалась больше на честном слове, чем на замке.
У меня пересохло во рту.
- Ребят.. - тоненько проскулила я. - Эй, ребята..
Никакой реакции.
- Ой, - еще больше испугалась я. - Полин, эй! Полина!!!
Полина, флегматичость которой и из пушки не прошибешь, зло заворочалась и хрипло спросила:
- Что, бля?
- Полина, нам, кажется, ломают дверь, - шипящим шепотом просвистела я на одном издыхании.
- Да? - удивилась она. Приподнялась на локте и прислушалась.
- Действительно, - согласилась она, и вдруг заорала прокуренным басом сорокалетнего мужика, имеющего проблемы с психикой и алкоголем, - Эй, бляди, а ну пошли сука нахуй отсюда, заебали, мать вашу!
Во дворе перестали нестись птицы, ораву как ветром сдуло. Я выразила ей восхищение и свою искренную признательность и мы спокойно продолжили спать.
Они нас напрягали тем, что постоянно находили нас на пляже, как бы мы не ныкались, и по-джентльменски предлагали глотнуть с ними из баклажки "Клинского".
При их приближении через пару дней у меня уже начинал дергаться глаз. Потому что на фразу "Ребята, да мы сами отдыхаем, сами по себе, да нет, не хотим мы Клинского, у нас у самих два ведра арсенального в холодильнике, да нет, да мы уже уходим..", они отвечали: "Ээ, красавицы, ты куда пошел, мы же с душой, эй, стой, я сказал, э, давай отдохнем культурно, бля!".
Я жаловалась Полинке на то, что у меня нервы и они не рассчитаны на таких гостеприимных краснодарских хлопцев.
В общем, ситуация номер один.
Мой папенька, узнав, куда я еду, присвистнул и дал фляжку с неплохим коньяком, напутствовав им "лечиться от отравления, мало ли там на море микробов". Не будучи фанаткой крепкого алкоголя, я все же исправно лечилась после каждого похода на пляж, и микробы меня не беспокоили.
Как-то раз, вползая на кухню после кафе с поэтическим названием "У Саныча" за глотком коньяка, я обнаружила, что его там существенно поубавилось. Очень, сука, существенно.
Я за шкирку вытащила этих двух, пытающихся слабо упираться пятками в землю, и закатила такой скандал на великом русском, что они..просто замолчали. Молчали и смирно на меня смотрели, ожидая, когда иссякнет мой словесный поток. Из моих слов выходило, что я немедленно звоню в милицию, местную и в Москву, я прям щас позову хозяйку, страшно нажалуюсь, как не стыдно брать чужое, немедленно дайте мне телефон!!!
Они попытались меня успокоить вполне смирными словами "Мы не брали, ну, чего ты", и, пятясь, ушли в ночь.
А мы опять пошли в кафе, но мой воинственный настрой требовал выхода.
Очень кстати группа местных оборванцев, среди которых грустно маячили наши соседи, подошла к нам и вполне вежливо спросила, не видели ли мы козлов из "Буревестника", с которыми у них вышло недопонимание.
- А в чем дело? - не очень вежливо спросила я, ибо "этих козлов" мы знали лично и не раз уже с ними пили самбуку на брудершафт.
- Ээ, - поцокал языком один, - ты знаешь, что он сказал ему? Он сказал "я твою маму ебал", это страшное неуважение, мы щас порвем его за это прям тут нахуй.
- Да-да, мою маму, епта! - подтвердил другой фальцетом. - Где они, сука? Порву!
- Ой, да идите вы нахуй, - буркнули мы и отвернулись.
Они потоптались, потом все же подняли нас из-за стола "кое-что сказать", и мы вместе прошли куда-то по улочке, мы с Полиной и за нами штук двадцать пять кавказцев разной степени кровожадности. Люди от нас шарахались. Наконец мы встали на перекрестке.
- Передай этим козлам.. - завел в десятый раз шарманку один.
Тут меня накрыло второй раз. Я театрально повернулась к этой ватаге, и..
Слова "Да хуле вы доебались, недоношенные" и "пиздуйте отсюда прям щас блядь нахуй" были не самыми жесткими в моей яркой и экспрессивной речи. Сказав это, я повернулась спиной и демонстративно ушла домой спать. В полнейшей тишине. Меня догнал один.
- Давай-ка я тебя до дома провожу, - озабоченно сказал он. - что ж ты такая борзая, больше всех надо, что ли? Смотрите теперь, с подругой побольше на освещенных местах бывайте и вдвоем лучше никуда не ходите несколько дней, мало ли..В общем, будьте на людях.
На следующий день я проспалась и действительно меня стало немножко потряхивать. Пару дней я ходила по улицам, цепляясь за полинкину руку, и нервно осматривалась по сторонам. Но это прошло.
Местные нас особо не беспокоили больше.
Ситуация номер два, короткая.
Это была ночь перед нашим отъездом домой, по этому поводу мы, конечно, неплохо залились в очередном кабаке и теперь спали чутким сном алкоголиков.
Где-то под утро я услышала, что под нашими окнами собирается какой-то отряд из местных, хихикающий и что-то обсуждающий. Потом внезапно одни стали пытаться открыть наше окно, другие - дверь, которая и так держалась больше на честном слове, чем на замке.
У меня пересохло во рту.
- Ребят.. - тоненько проскулила я. - Эй, ребята..
Никакой реакции.
- Ой, - еще больше испугалась я. - Полин, эй! Полина!!!
Полина, флегматичость которой и из пушки не прошибешь, зло заворочалась и хрипло спросила:
- Что, бля?
- Полина, нам, кажется, ломают дверь, - шипящим шепотом просвистела я на одном издыхании.
- Да? - удивилась она. Приподнялась на локте и прислушалась.
- Действительно, - согласилась она, и вдруг заорала прокуренным басом сорокалетнего мужика, имеющего проблемы с психикой и алкоголем, - Эй, бляди, а ну пошли сука нахуй отсюда, заебали, мать вашу!
Во дворе перестали нестись птицы, ораву как ветром сдуло. Я выразила ей восхищение и свою искренную признательность и мы спокойно продолжили спать.