Гелиоцентрическое: Мученики науки, или Пепел Коперника стучит в наши сердца
Когда атеист начинает ругать Церковь с претензиями на объективность, он не может не вспомнить про науку, которой Церковь, якобы, всячески препятствовала. Ограниченная (справедливости ради, не по их вине) историческая эрудиция моих уважаемых (и не очень) собеседников сводит "аргументацию" к двум пунктам: "мученики науки" (ну да, ксёндзы сожгли Джордано Бруно) и нежелание Церкви признать Солнце неподвижным центром Вселенной. В особо больном мозгу при этом вздрагивают стрелки каких-то думательных осцилографов -- и оказывается, что ксёндзы сожгли Коперника за то, что Земля всё-таки вертится.
"Мученики науки" -- тема крайне забавная (даром что людей живьём жгли иногда). Ранее я писал уже о том, за что на самом деле сожгли Джордано Бруно. Если считать все эти ритуалы вызывания бесов и астрологические предсказания Второго Пришествия "наукой", то большая часть историй с "мучениками науки" сводится ко вполне пристойной научной дискуссии: двое учёных (причём, возможно, оба оканчивали один и тот же университет) поспорили по вполне научному вопросу (о процентном соотношении божественной и человеческой составляющих в природе Христа), и один из них, являющийся приверженцем господствующей научной точки зрения по вопросу, сжёг оппонента. Вавилов и Лысенко, в общем. Мученик науки Грегорио Пьетрилло д'Грабовой едва не сожжён православной инквизицией по надуманному обвинению в мошенничестве. Ужас-ужас-ужас!
Намедни один атеист брякнул сдуру про то, что Церковь "сжигала физиков и химиков, биологов... за то, что они ломают шаблоны представления мира христианам". Будучи припёрт к стенке требованием назвать по одному имени сожжённых Церковью физика, химика и биолога (и чтобы ни один не был Джордано Бруно), немедля заюлил ("мало кто из тех прошлых учёных средних веков можно назвать целенаправленным учёным, часто их работы были на кране [орфография сохранена] всякого оккультизма"), но имена таки назвал.
Биологов, физиков и химиков среди поименованных, впрочем, не было. Было три врача, баловавшихся астрологией.
Первый утверждал, что может при определенном расположении звёзд делать необыкновенные вещи и верит в существование злых духов в высших сферах; полагал возможным по положению звёзд предсказать рождение Христа и приход Антихриста (на чём и погорел).
Второй заявлял, что повелевает семью могущественными духами небесных сфер и персональным духом-фамилиаром, заключённым в хрустальный шар (был за это судим дважды и оба раза по приговору Трибунала Святой Инквизиции сожжён заживо умер в своей постели, так что даже тела его Инквизиции не досталось -- пришлось сжигать макет в натуральную величину).
Третий в буквальном смысле слова жизнь положил на опровержение христианского учения о Троице, а в свободное время в просветительских целях тиснул под своим именем трактат некоего Ибн-ан-Нафиса о лёгочном кровообращении, креативно дополнив его утверждением о крови, как "носителе души", и всё теми же "опровержениями" догмата о Троице; за все грехи был горячо нелюбим католиками и протестантами: у первых был личным врачом архиепископа вьеннского (трудотерапия, такая себе соЛЖЕницынская "шарашка" в версии средневековой Инквизиции; наверняка архиепископ должен был уморить мученика науки потогонным трудом), у вторых же (конкретно у Кальвина) был сожжён, будучи в Женеве проездом (во взглядах на Троицу не совпали).
Другой мой собеседник -- человек несравненно более умный и образованный -- в аналогичной дискуссии привёл два других имени: Андреаса Везалия (якобы приговорённого Инквизицией к сожжению "за вскрытие трупов") и Гипатии Александрийской.
Вот там истории были гораздо интереснее. Везалий, как оказалось, попал под следствие не за вскрытие трупов вообще, а за вскрытие одного конкретного трупа. А точнее -- за непредумышленное убийство одного конкретного дворянина, добровольно завещавшего свой труп для вскрытия. Владелец трупа умер, великий анатом начал вскрытие -- и обнаружил в разделанной грудной клетке живое бьющееся сердце; случившиеся при этом родственники покойного немедля позвонили в Инквизицию и почему-то очень хотели добиться смертного приговора. Добились церковного покаяния и паломничества -- вот в паломничестве-то Везалий и умер...
Что касается Гипатии, то в её истории не оказалось ни науки, ни Церкви: образованная язычница на лекциях проповедовала против христианства и персонально местного церковного руководства среди горожан и лично градоначальника, а обличаемое церковное руководство в конце концов организовало толпу фанатиков, растерзавшую обличительницу. Власти в центре пожурили организатора убийства за самодеятельность и перегибы на местах, жертву же со временем канонизировали. Как и, впрочем, убийцу.
В общем, так оно обычно с "мучениками науки" и бывает: на поверку или "науки" не обнаруживается, или "мученичества". Или Церкви.
А что же с Землёй? Вращается ли она-таки вокруг Солнца? И почему Церковь оказалась так непроходимо глупа, что признала сей очевидный факт только в конце прошлого века?
Ну, начнём с того, что очевиден "факт" прямо противоположный: Земля под нашими ногами неподвижна, а Солнце, планеты, звёзды и иные небесные тела вокруг неё вращаются. На основе этого факта и прорвы наблюдений учёные построили научную теорию -- геоцентрическую модель мира, в центре которой находилась неподвижная Земля, а по периметру -- сфера неподвижных звёзд. Между Землёй и звёздами двигались по заковыристым траекториям все остальные тела Солнечной системы (Солнце, Луна, планеты), учёные же пытались оные траектории разложить на систему равномерных круговых движений, которая позволила бы вычислять положение подвижных небесных тел в произвольный момент времени.
Простой модели с круговыми орбитами не получалось -- возникали системы эпициклов с деферентами. Деферент -- это круговая орбита, центром которой является Земля. По ней вращается не небесное тело, а геометрическая точка -- центр второй круговой орбиты, эпицикла, по которой уже движется планета.
Справедливости ради, пары равномерных круговых движений по деференту и эпициклу недостаточно для описания реальных траекторий планет (особенно внутренних): планеты двигаются неравномерно. Чтобы объяснить эту неравномерность, Птолемей был вынужден ввести так называемую теорию экванта: движение небесного тела по эпициклу таки должно было выглядеть равномерным, но не из центра орбиты, а из некоей особой точки (экванта). Другим путём пошли арабские астрономы -- они сочинили вторичные эпициклы.
На секунду отвлекусь, чтобы прокомментировать все эти построения с точки зрения современной науки. В самой по себе идее разложения видимого движения планеты на элементарные круговые движения нет ничего предосудительного или антинаучного. На выходе учёные получали модель, имеющую предсказательную силу. Проблема в том, что у небесных тел нет никаких физичнеских причин для движения вокруг абстрактных геометрических точек. Мы это знаем, Птолемей же во втором веке знать вряд ли мог...
Но вернёмся к нашим баранам. Очередной из них, некто Николай Коперник, польский церковник из Торуни, решил, что для упрощения рассчётов в центр всех круговых вращений надо поместить не Землю, а... "Солнце!" -- скажете вы, и будете неправы: в модели Коперника в центре всех круговых движений находилось не Солнце, а геометрический центр круговой орбиты Земли. Солнце было расположено неподвижно относительно этой донельзя специальной точки. Дальше в ход шли всё те же эпициклы с деферентами, но теперь уже их было достаточно для объяснения видимого движения планет и Солнца. Земля была нерядовой планетой -- у неё единственной почему-то не было эпициклов.
Коперник не сочинял новую космологию -- он создавал новую вычислительную модель. Его результаты сразу же нашли много сторонников (среди коих -- епископ Тидеман Гизе). Противников было не меньше -- из наиболее известных перечислю Тихо Браге, Франсуа Виета и Фрэнсиса Бэкона.
У модели Коперника было два существенных недостатка. Во-первых, она не соответствовала действительности. Построенные на её основе таблицы очень быстро стали давать расхождение с реальным движением небесных тел. Подгонка реальности под модель быстро переусложнила модель до высот, о которых Птолемей не мог и мечтать (благо с его времён математика шагнула далеко вперёд).
Вторым недостатком модели Коперника стало обилие клоунов типа гражданина Бруно, решивших использовать вычислительную астрономическую модель для получения неких богословских выводов. В головёнках мракобесов для гелиоцентризма находилось только одно "применение" -- построение на её основе очередной христианской ереси. Церковь, разумеется, от такого применения гелиоцентризма была в полнейшем восторге...
А что, собственно, думала Церковь о гелиоцентризме и лично товарище Николае Николаевиче Копернике? Много всего. Уже в 1533 году (задолго до конца прошлого века) в Ватикане был заслушан доклад о системе Коперника, с которым выступил известный востоковед Иоганн Альберт Видманштадт. В знак благодарности присутствовавший там Папа Римский Климент VII подарил докладчику ценную древнегреческую рукопись. Спустя еще три года кардинал Николай Шомберг написал Копернику восхищенное письмо, в котором настоятельно рекомендовал поскорее опубликовать книгу с детальным изложением его теории. Обнародовать новую систему мира Коперника настойчиво убеждал и его близкий друг, епископ Тидеман Гизе. Так, собственно, Коперник и поступил -- и Церковь воспользовалась плодами его трудов при проведении реформы календаря.
Потребовался почти век для того, чтобы окончательно допечь Церковь псевдогелиоцентристскими ересями. Только в 1616 году книга Коперника оказывается в индексе запрещённых книг, где и пребывает целых четыре мучительных года. А после цензуры -- возвращается на книжные полки. В промежутке между 1616 и 1620 годами никто не складывает из книг Коперника костров на площадях. Собственно, вся цензура сводится к тому, что известные владельцы экземпляров труда Коперника получают предписание вымарать из текстов такие-то абзацы, предложения и слова (ср.: Хрущов и БСЭ). Некоторые так и делают. Другие -- нет. Сравнительное изучение дошедших до нас первых редакций сочинения Коперника, владельцы которыъх нам известны, является ценным источником сведений для истории науки.
Но опять-таки вернёмся к баранам. Коперник был неправ, и его требовалось поправить. Тихо Браге, коего я уже упоминал выше, сделал это первым: на основе гигантского объёма прорведённых им наблюдений Браге из недогелиоцентрического сумбура Коперника сделал стройную гео-гелиоцентрическую модель с Землёй в центре, снимавшую космологические возражения Церкви и, что более важно для нас, бывшую менее громоздкой и дававшую более точные результаты.
Говоря об отношении Церкви с гелиоцентризмом, любят вспоминать Галилео Галилея, представляя его ещё одним "мучеником науки". Галилео Винченцевич Галилей действительно был активным проповедником коперникианского гелиоцентризма. Он провёл ряд ценных телескопических наблюдений (у Браге, впрочем, телескопа не было, а наблюдений оказалось на порядки больше). Он открыл инерцию и принцип относительности -- веские контраргументы для утверждения "Если Земля вращается, то почему мы все куда-то не попадали?"). А ещё он был редкостным склочником. По приезде в Рим он сцеился с учёными-иезуитами, коим "доказывал" (естественно, со сверхнаучных гелиоцентрических позиций), что комет-де "не бывает". Талантливо настраивая всех против себя, он подвёл под монастырь и себя, и гелиоцентризм, как научную теорию (книги по гелиоцентризму из индекса запрещённых вычеркнули только в 1758 году). Умер в своей постели, на 78-м году жизни.
Тем временем некто Иоганн Кеплер, завладев материалами наблюдений Тихо Браге, начал превращать коперниковскую теорию в нечто разумное. Не будем обольщаться: как и многие его собратья-гелиоцентристы, Кеплер полагал Солнце неподвижным светилом, прибитым гвоздями к центру Вселенной и окружённым сферой неподвижных звёзд. Революционным стал отказ от зацикленности предшественников и современников на круговых движениях. Кеплеровы планеты начали равномерно двигаться по эллитическим орбитам, как им и положено; построенные Кеплером на основе своей теории астрономические таблицы служили астрономам и морякам вплоть до начала XIX века.
Иоганн Кеплер не был под судом Инквизиции, хотя его книги (спасибо Галилею!) попадали в индекс. Пожалуй, единственным серьёзным столкновением Иоганна Кеплера с Инквизицией стало его участие в судебном процессе над собственной матерью Катариной в качестве защитника. Мать, естественно, оправдали.
Кеплер не доказывал, что камни-де с неба не падают, и не пытался задирать каждого священника, которого увидит. Когда он посмеялся сначала над Галилеем, увидевшим в телескоп спутники Юпитера ("непонятно, к чему быть [спутникам], если на этой планете нет никого, кто бы мог любоваться этим зрелищем"), то потом, сам поглядев в телескоп, мнение переменил (замечу, что Галилей кеплеровых эллипсов так и не принял). Умер по дороге к императору: ехал за жалованием и простудился.
Нетрудно догадаться, что с атеистической точки зрения Кеплер ценен для науки существенно ниже, нежели Галилей. Каковой стал бы ещё ценнее только на костре, громко орущим в мегафон "И всё-таки она вертится!!!"
С научной точкой зрения всё несколько сложнее.
PS: А Земля, кстати, не вращается вокруг неподвижного Солнца. И вокруг подвижного -- тоже.
"Мученики науки" -- тема крайне забавная (даром что людей живьём жгли иногда). Ранее я писал уже о том, за что на самом деле сожгли Джордано Бруно. Если считать все эти ритуалы вызывания бесов и астрологические предсказания Второго Пришествия "наукой", то большая часть историй с "мучениками науки" сводится ко вполне пристойной научной дискуссии: двое учёных (причём, возможно, оба оканчивали один и тот же университет) поспорили по вполне научному вопросу (о процентном соотношении божественной и человеческой составляющих в природе Христа), и один из них, являющийся приверженцем господствующей научной точки зрения по вопросу, сжёг оппонента. Вавилов и Лысенко, в общем. Мученик науки Грегорио Пьетрилло д'Грабовой едва не сожжён православной инквизицией по надуманному обвинению в мошенничестве. Ужас-ужас-ужас!
Намедни один атеист брякнул сдуру про то, что Церковь "сжигала физиков и химиков, биологов... за то, что они ломают шаблоны представления мира христианам". Будучи припёрт к стенке требованием назвать по одному имени сожжённых Церковью физика, химика и биолога (и чтобы ни один не был Джордано Бруно), немедля заюлил ("мало кто из тех прошлых учёных средних веков можно назвать целенаправленным учёным, часто их работы были на кране [орфография сохранена] всякого оккультизма"), но имена таки назвал.
Биологов, физиков и химиков среди поименованных, впрочем, не было. Было три врача, баловавшихся астрологией.
Первый утверждал, что может при определенном расположении звёзд делать необыкновенные вещи и верит в существование злых духов в высших сферах; полагал возможным по положению звёзд предсказать рождение Христа и приход Антихриста (на чём и погорел).
Второй заявлял, что повелевает семью могущественными духами небесных сфер и персональным духом-фамилиаром, заключённым в хрустальный шар (был за это судим дважды и оба раза по приговору Трибунала Святой Инквизиции сожжён заживо умер в своей постели, так что даже тела его Инквизиции не досталось -- пришлось сжигать макет в натуральную величину).
Третий в буквальном смысле слова жизнь положил на опровержение христианского учения о Троице, а в свободное время в просветительских целях тиснул под своим именем трактат некоего Ибн-ан-Нафиса о лёгочном кровообращении, креативно дополнив его утверждением о крови, как "носителе души", и всё теми же "опровержениями" догмата о Троице; за все грехи был горячо нелюбим католиками и протестантами: у первых был личным врачом архиепископа вьеннского (трудотерапия, такая себе соЛЖЕницынская "шарашка" в версии средневековой Инквизиции; наверняка архиепископ должен был уморить мученика науки потогонным трудом), у вторых же (конкретно у Кальвина) был сожжён, будучи в Женеве проездом (во взглядах на Троицу не совпали).
Другой мой собеседник -- человек несравненно более умный и образованный -- в аналогичной дискуссии привёл два других имени: Андреаса Везалия (якобы приговорённого Инквизицией к сожжению "за вскрытие трупов") и Гипатии Александрийской.
Вот там истории были гораздо интереснее. Везалий, как оказалось, попал под следствие не за вскрытие трупов вообще, а за вскрытие одного конкретного трупа. А точнее -- за непредумышленное убийство одного конкретного дворянина, добровольно завещавшего свой труп для вскрытия. Владелец трупа умер, великий анатом начал вскрытие -- и обнаружил в разделанной грудной клетке живое бьющееся сердце; случившиеся при этом родственники покойного немедля позвонили в Инквизицию и почему-то очень хотели добиться смертного приговора. Добились церковного покаяния и паломничества -- вот в паломничестве-то Везалий и умер...
Что касается Гипатии, то в её истории не оказалось ни науки, ни Церкви: образованная язычница на лекциях проповедовала против христианства и персонально местного церковного руководства среди горожан и лично градоначальника, а обличаемое церковное руководство в конце концов организовало толпу фанатиков, растерзавшую обличительницу. Власти в центре пожурили организатора убийства за самодеятельность и перегибы на местах, жертву же со временем канонизировали. Как и, впрочем, убийцу.
В общем, так оно обычно с "мучениками науки" и бывает: на поверку или "науки" не обнаруживается, или "мученичества". Или Церкви.
А что же с Землёй? Вращается ли она-таки вокруг Солнца? И почему Церковь оказалась так непроходимо глупа, что признала сей очевидный факт только в конце прошлого века?
Ну, начнём с того, что очевиден "факт" прямо противоположный: Земля под нашими ногами неподвижна, а Солнце, планеты, звёзды и иные небесные тела вокруг неё вращаются. На основе этого факта и прорвы наблюдений учёные построили научную теорию -- геоцентрическую модель мира, в центре которой находилась неподвижная Земля, а по периметру -- сфера неподвижных звёзд. Между Землёй и звёздами двигались по заковыристым траекториям все остальные тела Солнечной системы (Солнце, Луна, планеты), учёные же пытались оные траектории разложить на систему равномерных круговых движений, которая позволила бы вычислять положение подвижных небесных тел в произвольный момент времени.
Простой модели с круговыми орбитами не получалось -- возникали системы эпициклов с деферентами. Деферент -- это круговая орбита, центром которой является Земля. По ней вращается не небесное тело, а геометрическая точка -- центр второй круговой орбиты, эпицикла, по которой уже движется планета.
Справедливости ради, пары равномерных круговых движений по деференту и эпициклу недостаточно для описания реальных траекторий планет (особенно внутренних): планеты двигаются неравномерно. Чтобы объяснить эту неравномерность, Птолемей был вынужден ввести так называемую теорию экванта: движение небесного тела по эпициклу таки должно было выглядеть равномерным, но не из центра орбиты, а из некоей особой точки (экванта). Другим путём пошли арабские астрономы -- они сочинили вторичные эпициклы.
На секунду отвлекусь, чтобы прокомментировать все эти построения с точки зрения современной науки. В самой по себе идее разложения видимого движения планеты на элементарные круговые движения нет ничего предосудительного или антинаучного. На выходе учёные получали модель, имеющую предсказательную силу. Проблема в том, что у небесных тел нет никаких физичнеских причин для движения вокруг абстрактных геометрических точек. Мы это знаем, Птолемей же во втором веке знать вряд ли мог...
Но вернёмся к нашим баранам. Очередной из них, некто Николай Коперник, польский церковник из Торуни, решил, что для упрощения рассчётов в центр всех круговых вращений надо поместить не Землю, а... "Солнце!" -- скажете вы, и будете неправы: в модели Коперника в центре всех круговых движений находилось не Солнце, а геометрический центр круговой орбиты Земли. Солнце было расположено неподвижно относительно этой донельзя специальной точки. Дальше в ход шли всё те же эпициклы с деферентами, но теперь уже их было достаточно для объяснения видимого движения планет и Солнца. Земля была нерядовой планетой -- у неё единственной почему-то не было эпициклов.
Коперник не сочинял новую космологию -- он создавал новую вычислительную модель. Его результаты сразу же нашли много сторонников (среди коих -- епископ Тидеман Гизе). Противников было не меньше -- из наиболее известных перечислю Тихо Браге, Франсуа Виета и Фрэнсиса Бэкона.
У модели Коперника было два существенных недостатка. Во-первых, она не соответствовала действительности. Построенные на её основе таблицы очень быстро стали давать расхождение с реальным движением небесных тел. Подгонка реальности под модель быстро переусложнила модель до высот, о которых Птолемей не мог и мечтать (благо с его времён математика шагнула далеко вперёд).
Вторым недостатком модели Коперника стало обилие клоунов типа гражданина Бруно, решивших использовать вычислительную астрономическую модель для получения неких богословских выводов. В головёнках мракобесов для гелиоцентризма находилось только одно "применение" -- построение на её основе очередной христианской ереси. Церковь, разумеется, от такого применения гелиоцентризма была в полнейшем восторге...
А что, собственно, думала Церковь о гелиоцентризме и лично товарище Николае Николаевиче Копернике? Много всего. Уже в 1533 году (задолго до конца прошлого века) в Ватикане был заслушан доклад о системе Коперника, с которым выступил известный востоковед Иоганн Альберт Видманштадт. В знак благодарности присутствовавший там Папа Римский Климент VII подарил докладчику ценную древнегреческую рукопись. Спустя еще три года кардинал Николай Шомберг написал Копернику восхищенное письмо, в котором настоятельно рекомендовал поскорее опубликовать книгу с детальным изложением его теории. Обнародовать новую систему мира Коперника настойчиво убеждал и его близкий друг, епископ Тидеман Гизе. Так, собственно, Коперник и поступил -- и Церковь воспользовалась плодами его трудов при проведении реформы календаря.
Потребовался почти век для того, чтобы окончательно допечь Церковь псевдогелиоцентристскими ересями. Только в 1616 году книга Коперника оказывается в индексе запрещённых книг, где и пребывает целых четыре мучительных года. А после цензуры -- возвращается на книжные полки. В промежутке между 1616 и 1620 годами никто не складывает из книг Коперника костров на площадях. Собственно, вся цензура сводится к тому, что известные владельцы экземпляров труда Коперника получают предписание вымарать из текстов такие-то абзацы, предложения и слова (ср.: Хрущов и БСЭ). Некоторые так и делают. Другие -- нет. Сравнительное изучение дошедших до нас первых редакций сочинения Коперника, владельцы которыъх нам известны, является ценным источником сведений для истории науки.
Но опять-таки вернёмся к баранам. Коперник был неправ, и его требовалось поправить. Тихо Браге, коего я уже упоминал выше, сделал это первым: на основе гигантского объёма прорведённых им наблюдений Браге из недогелиоцентрического сумбура Коперника сделал стройную гео-гелиоцентрическую модель с Землёй в центре, снимавшую космологические возражения Церкви и, что более важно для нас, бывшую менее громоздкой и дававшую более точные результаты.
Говоря об отношении Церкви с гелиоцентризмом, любят вспоминать Галилео Галилея, представляя его ещё одним "мучеником науки". Галилео Винченцевич Галилей действительно был активным проповедником коперникианского гелиоцентризма. Он провёл ряд ценных телескопических наблюдений (у Браге, впрочем, телескопа не было, а наблюдений оказалось на порядки больше). Он открыл инерцию и принцип относительности -- веские контраргументы для утверждения "Если Земля вращается, то почему мы все куда-то не попадали?"). А ещё он был редкостным склочником. По приезде в Рим он сцеился с учёными-иезуитами, коим "доказывал" (естественно, со сверхнаучных гелиоцентрических позиций), что комет-де "не бывает". Талантливо настраивая всех против себя, он подвёл под монастырь и себя, и гелиоцентризм, как научную теорию (книги по гелиоцентризму из индекса запрещённых вычеркнули только в 1758 году). Умер в своей постели, на 78-м году жизни.
Тем временем некто Иоганн Кеплер, завладев материалами наблюдений Тихо Браге, начал превращать коперниковскую теорию в нечто разумное. Не будем обольщаться: как и многие его собратья-гелиоцентристы, Кеплер полагал Солнце неподвижным светилом, прибитым гвоздями к центру Вселенной и окружённым сферой неподвижных звёзд. Революционным стал отказ от зацикленности предшественников и современников на круговых движениях. Кеплеровы планеты начали равномерно двигаться по эллитическим орбитам, как им и положено; построенные Кеплером на основе своей теории астрономические таблицы служили астрономам и морякам вплоть до начала XIX века.
Иоганн Кеплер не был под судом Инквизиции, хотя его книги (спасибо Галилею!) попадали в индекс. Пожалуй, единственным серьёзным столкновением Иоганна Кеплера с Инквизицией стало его участие в судебном процессе над собственной матерью Катариной в качестве защитника. Мать, естественно, оправдали.
Кеплер не доказывал, что камни-де с неба не падают, и не пытался задирать каждого священника, которого увидит. Когда он посмеялся сначала над Галилеем, увидевшим в телескоп спутники Юпитера ("непонятно, к чему быть [спутникам], если на этой планете нет никого, кто бы мог любоваться этим зрелищем"), то потом, сам поглядев в телескоп, мнение переменил (замечу, что Галилей кеплеровых эллипсов так и не принял). Умер по дороге к императору: ехал за жалованием и простудился.
Нетрудно догадаться, что с атеистической точки зрения Кеплер ценен для науки существенно ниже, нежели Галилей. Каковой стал бы ещё ценнее только на костре, громко орущим в мегафон "И всё-таки она вертится!!!"
С научной точкой зрения всё несколько сложнее.
PS: А Земля, кстати, не вращается вокруг неподвижного Солнца. И вокруг подвижного -- тоже.