Гомер в НРИ
Давно думаю о сходстве мастеров и филологов. Собственно, главное из них на поверхности: и тем, и другим нужно знать всё. Или хотя бы как можно больше.
Второе общее - конечно, та самая свобода. Мастер в своём мире не скован вообще ничем, а значит и его игрокам передаётся это чудесное ощущение. У филолога, по идее, абсолютно свободен ум, но поделиться этим гораздо сложнее. Тут на помощь приходят дополнительные лекции, разве что. И книги, прочтённые по собственному желанию.
Было и ещё что-то универсальное, может, потом вспомнится. Но в моей вчерашней игре был ещё и общий сеттинг - мы с игроками мотанулись в «Илиаду».
Было невероятно классно готовиться к этой сессии, вооружившись Гнедичем и Куном. Неожиданно открыла много нового в тексте, который на первом курсе восторгов вовсе не вызывал. И, да, ахейский лагерь, в котором оказываются приключенцы, был описан вполне подробно, так что оставалось только взять карту и расположить на ней шатры.
Но по порядку.
Герои - воспитанники Генриха Шлимана, которые после его смерти отправляются на поиски какого-то древнего и страшно опасного артефакта, о котором учёный пишет крайне туманно, опасаясь перехвата писем. Надо помнить и о том, что в последние годы жизни его преследовали галлюцинации, а повёрнутость на Гомере уже сама по себе была похожа на отклонение. Так, например, он чуть не сорвал крещение своего сына Агамемнона. Да-да, а ещё дочь назвал Андромахой.
Всё это, конечно, хорошо известно команде - Талфибию, Эфрибату, Синону, Эпею (ну, у нас Эпей, потому что игроком была девушка) и Асклепию. Каждый из них в разном возрасте и при разных обстоятельствах познакомился со Шлиманом, который с удовольствием спонсировал детей за право переименовать их. Хорошо, исторический Шлиман поступал так только с немецкими детьми, но наш - со всеми. Основания для этого есть - он очень много путешествовал, знал дикое количество языков и вёл путевые дневники на языке той страны, в которой находился.
Эпей - англичанка-искусствовед. Была влюблена в Шлимана, долгое время собирала вырезки из газет, а потом сама попросила её удочерить (и даже имя сама выбрала), чтобы необходимость подчиняться закону помогла избавиться от ненужных чувств.
Эфрибат - немец-музыковед. Прозябал в семейном трактире, где мечтал стать великим композитором, пока в один прекрасный день приехавший в родной город учёный не объявил, что собирается взять с собой нескольких детей, которым даст возможность учиться и путешествовать вместе с ним.
Синон - француз-археолог, самый старший из героев. Влюбился в греческую культуру, фанател от Гомера и познакомился со Шлиманом уже тогда, когда сам занялся археологией.
Асклепий - монгол-спелеолог, когда-то украденный цыганами. Он сбежал от своих похитителей недалеко от Казани, несколько недель ныкался от них по переулкам, воруя еду на базаре, пока не попался учёному, оказавшемуся в городе проездом. Археолог взял его с собой, обучил грамоте и привил любовь к наукам.
Талфибий - русский биолог, конечно же. В духе Леонида Рогозова сам себе зашивал колотую рану на животе, но это уже во время приключения. А по предыстории он обзавёлся гомеровским именем в девятилетнем возрасте, когда его отца сбила карета какого-то чиновника и матери нужны были деньги на содержание семьи, поэтому она отдала сына чудаковатому Генриху Ивановичу.
Правда, из этой чудесной команды Синон (это он рассказывает троянцам, что враги ночью смотали удочки, а конь - подарок богам) и Эфрибат (вместе с Талфибием забирают у Ахилла Брисеиду) до нас не добрались, играли втроём.
Начинают герои в 1891 году у входа в плохо изученный нижний уровень города. Ладно, вообще не изученный - тут и был-то в своё время только сам Шлиман. Раскопал мини-лабиринт, оставил подсказки, - на кириллице, конечно, ведь он не хотел, чтобы его путём прошли конкуренты - но вернуться за артефактом не успел, умер. Зато, уже понимая, что сам не в состоянии завершить своё дело, созвал отряд.
Подсказки - спойлер - не сработали. Вообще, похоже, игроки не любят подземелья-лабиринты, особенно такие, где есть правильный и неправильный пути. Кто-то ждёт за каждым поворотом минотавра, кто-то каждые пять минут ищет ловушки, кто-то ищет в тупике что-то ценное. Кто ж так ходит по лабиринтам?
Мне-игроку интересна возможность запутаться так, что не только выхода, входа-то не найдёшь. Ведь, если не пользоваться правилом левого поворота и проходить подземелье с конкретной целью, то потеряться не так-то и сложно. Поэтому обычно я предлагаю игрокам рисовать карту или хотя бы просто отмечать направления. А тут мне пришла заявка: «Здесь и дальше мы запоминаем, как шли, чтобы потом беспрепятственно вернуться».
Шлиман подписал коридоры на развилках:
1. Кто в карауле? / Или тебе не помогут ни жезл твой, ни божья повязка
2. Лес беспредельно великий и заревом блещет далёко / Феб золотил тогда улыбкой изваянья / Ребята купили дешёвой ценой
2а. Удар последний и громовый / Себе я сам предстал в виденьи сонном
3. И устремляется прочь с побледневшими страшно щеками / Мне снились страстные восторги и страданья
3а. На страже с нами в нынешнюю ночь / Опять путём греха, смеясь, скользит душа
4. А у второго, огромным мечом по ключице ударив / Жизни не хватит на то, чтобы всё изучить
5. Дышло её раздробили и к городу сами / Гремят раскаты молодые
6. Афиероева сына, которого палиценосец / Афиерой породил с волоокою Филомедусой
Ну и да, тут мы застряли на час.
Причём тут какая ещё штука. У Талфибия в письме сказано: «Если возникнут трудности, обратись к той, что не позволяет себе ошибаться». Я-то предполагала, что он задаст вопрос чопорной англичанке-искусствоведу Эпей, а она, вспомнив про «Гамлета» у себя в сумке, поймёт, что «Кто в карауле?» - это вопрос Бернардо из самого начала пьесы. Да и из первых букв верных подсказок собирается всё то же слово «ИЛИАДА». Но вообще достаточно было просто выбирать гекзаметр, хотя неправильные строки все были известными - Байрон, Шекспир, Гейне, Бодлер и даже Тютчев. Конечно, персонажи могли на раз плюнуть справиться с подобным (спелеолог находит надпись, русский читает и переводит, англичане-французы-немцы разбирают своих), тем более, что они должны знать и сам текст. Но задача-то была для игроков, а они принялись меня закидывать проверками Ума, которые последовательно провалили, выкинув меньше 10 на d20.
Это было грустно на самом-то деле. Так и не увидев смысла в шлимановских метках, ребята начали просто кидать монетку и идти абы куда.
Хотя был ещё странный момент. На второй развилке они понимали, что строка про «блещущий лес» - из Гомера. Успешная - в кои-то веки - проверка даже дала им вспомнить, что это из второй песни «Илиады». Но они всё равно пошли не туда =)
Понятно, что на слух всё воспринимается сложнее, а записывать им было лениво, но получилось, что в действиях персонажей логика попросту отсутствует.
Но в конце концов они добрались до алтаря, в котором лежал кулон - две руки, держащие яблоко. Когда Асклепий достал его из ниши, выяснилось, что артефакт затыкал собой узкий канал, по которому в пещеру очень быстро начал проникать подземный газ. Вообще я хотела вырубить их мгновенно, но у меня были хорошие игроки, которые быстро реагировали.
Асклепий (сын бога Аполлона и врач, побеждающий даже смерть, за что и прогневавший Зевса) схватил у Эпей кусок угля, которым она ставила свои метки на стенах и быстро съел. Сама Эпей села на корточки, надеясь, что газ скопится под потолком. Талфибий, увидев, что товарищей вырубило, побежал за подмогой и пробежал аж целых шесть шагов.
И вот в этот-то момент они оказались на корабле, подплывающем к ахейскому лагерю. Эта сцена удалась, я начала описывать Асклепию, как он медленно приходит в себя, возвращаясь к реальности и, когда на него наорал капитан судна, он в самом деле изумился.
А дальше были разговоры с Ахиллом, Агамемноном, Калхасом.
Вместо амулета, сунутого в той реальности за пазуху, Асклепий нашёл у себя ветку саксаула (ну нельзя же было просто отнять его вместе с одеждой XIX века, всему должен был быть аналог), с которой ребята затем всюду таскались, думая, куда бы её применить. Пришлось сказать, что это знак Эриды.
В лагере они провели меньше дня, за это время почти раскрутив до конца историю с этим самым амулетом. В нём Эрида собрала силу всех трёх поссорившихся богинь: и Афины, и Геры, и Афродиты. Получился мощнейший артефакт, наделяющий мужчину своим могуществом, но никак не реагирующий на женщин. Собственно, принадлежит он лично Елене Прекрасной, ныне сидящей в Трое. И если Менелай правда хочет вернуть жену, а Агамемнон претендует на сокровища брата, так же украденные Парисом, то Одиссей в качестве своей награды и под шумок собирается захапать это самое «Эридино яблоко».
Тут ещё надо сказать о нескольких уровнях родителей Елены. Её земные родители - Леда и Тиндар, хотя все знают, что последний - не настоящий отец, а настоящий - Зевс. Но вот то, что знают совсем не все, а даже вот прямо никто из современников, что и прекрасная Леда - не мать виновницы всех несчастий. А мать её - Немесида, богиня возмездия. Елена была рождена для того, чтобы стали возможны распри за неё. И это не я так говорю, а Тахо-Годи с Лосевым. А я говорю, что дело в её кулоне, который, как она говорит, достался ей в наследство от матери, не уточняя, от какой из.
Помните, как Одиссей проникает в Трою? Просто притворившись нищим. Так же поступают и ребята, заходя в город с разных сторон. Эпей говорит, что она жрица из разорённого храма Аполлона, Талфибий показывает своё ранение и представляется философом, Асклепий называется пастухом, пришедшим помолиться богам за крепость города.
Кстати, о ранении. Получено оно было в стычке с Терситом, возникшей на пустом месте и закончившейся тем, что на карлика уронили его же палатку, а потом оглушили ударом щита по голове и бросили валяться, раздумывая, придёт ли он в себя до прилива. Это было единственное подобие боевой сцены, хотя я надеялась, что они побывают хотя бы в первом сражении. Но нет.
А в Трое они разыскивают ещё целый на тот момент храм, потом приходят к Елене, которая ноет, что всё ещё любит Менелая, но и против Париса пойти не может, да и вообще что-то (мы-то помним, что чары Афродиты) вынуждает её оставаться в городе. Эпей предлагает ей передать мужу весточку, а с ней - что-то ценное, что он сразу сможет опознать. Так команда завладевает амулетом, несущем в себе силу и разрушения.
Шлиман писал в своих письмах, что связывает свою судьбу с судьбой Трои, что от действий его учеников зависит и его жизнь. И, поделись Асклепий своей историей и расскажи о старом споре о возможности воскрешения, картинка бы у партии сложилась. Но они снова, в который раз, не сообщили друг другу всего! Неизменно поражаюсь, до чего же люди не любят работать вместе!
И только теперь, когда даже и время игры уже вышло, Талфибий прочёл вслух строки о «той, что не позволяет себе ошибаться». И команда дружно решила, что это прорицательница Кассандра, проклятая Аполлоном! Эм.. ну ладно. Кассандра же честно ответила, что, если кулон уничтожить, войны не будет совсем.
Асклепий распереживался за судьбу мировой литературы и истории («А будет ли Рим?»), но другого способа вернуться в своё время они не нашли.
Когда Талфибий эпично расколошматил яблоко, все пришли в себя под капельницами в окружении археологов из соседнего городка. В начале игры они предупреждали приключенцев, что нужно вернуться до заката, потом отправились на поиски и нашли в канализации лежащими без сознания.
Эпей: «Я сейчас задам вопрос, который в аналогичной ситуации всегда считают тупым... Но всё-таки, кто победил в троянской войне?»
Надо было тут ввернуть про «фэнтези Гомера», но нет, не догадалась. Археологи просто изумились вопросу, да. А потом герои вышли из троянской больницы, стоящей на горе, и с балкона увидели маленькую, но узнаваемую фигурку Генриха Шлимана, спешащего им навстречу из здания мэрии...
Но вообще всё было вовсе не радужно. За Эпей играла девушка, которая сама много (и судя по всему - интересно) мастерит. И, кстати, знает греческий, учила его на нашем десятом этаже, довольно забавно. Она оказалась большой любительницей этой культуры и даже собирается в скором времени вовсе переехать.
Сказала же Эпей, что вообще не любит дынду и подобные системы, основанные на d20. Что предпочитает социалку и редко просит игроков использовать навыки, ей важнее их правильные вопросы и всё прочее.
Обидно в этом то, что я согласна с таким подходом и, мне казалось, ему и следую, не только не перебарщивая с проверками, но и часто опуская их, позволяя что-то делать за так, за одно лишь хорошее описание. Но она-игрок этого не увидела, явно проводя своё вождение в качестве противоположного примера.
Не понимаю только, как с таким подходом сочетается желание броском кубика решить загадку.
А второе, что она мне сказала на пару с Асклепием, - что мне стоит освоить Fate Core. И, может, и надо, но, рррр, такие предложения тоже огорчают, потому что видно, что люди не хотят вникнуть в предложенную систему, а сводят всё к уже известной.
Играли мы по Смуте, а Смута как раз и заточена под минимальное количество бросков. В ней нет навыков, только характеристики, модификатор которых понижается и повышается, когда на d20 выпадает 1 или 20 соответственно. Это должно само по себе наводить на мысль, что лучше зря не рисковать, устраивая проверки на ровном месте.
Асклепий сказал, что его раздражала эта неустойчивость, когда понижение Характера ведёт за собой понижение Инициативы и Здоровья. Но разве не так бывает в жизни? Всё взаимосвязано и постоянно меняется.
Печально, в общем.
Кстати, в прошлый раз мне про Смуту же сказали, что система перегружена, потому что голод и сон лишние. «Почему нельзя как в дынде навесить утомление, если мы пропустим короткий отдых?». Эту механику я с тех пор изменила, но она и сейчас плохо сработала. «Мы едим сухпаёк, у нас же он должен быть, и идём дальше, не тратя времени». Киборги просто =)
А ещё всё та же Эпей сказала, что ей понятно желание дать игрокам пообщаться со всеми этими прикольными людьми, но было бы круто, если бы с этим возникли какие-то проблемы. «Почему Агамемнон нас принимает?»
Это было смешно, потому что я, наоборот, намеренно не стала вводить лишних сложностей. Зачастую команда не может сделать вообще ничего, натыкаясь на упёртую непись. И игроки начинают сердиться: да с какой стати, мы герои, а нас гонят прочь?
И, да, герой - такой же человек, как и все остальные, я против повышенного внимания к нему. И к Агамемнону - по замыслу - мог зайти каждый, потому что это демократичный вождь. Потому что он хочет быть в курсе новостей своего лагеря, ему, в конце концов, скучно в своём шатре. Кроме того, ребята только что приплыли, он спрашивает у них о своей жене, о других греческих новостях, разговаривает, как говорил бы с любым другим своим соотечественником, владеющим актуальной информацией.
Терсит насмехался над ними, потому что они спорили, что делать дальше, не подумав даже удалиться от лагеря. Одиссей стал наблюдать, когда они во всей голос обсуждали, как попасть в осаждённую Трою, даже не оглянувшись. Люди Ахилла прогнали незнакомцев от своих шатров, а сам вождь был высокомерен. Своими делами занимался и Эврисак - брат Аякса Теламодида. Эврисака я сделала врачом, это на нём лежала ответственность за сжигание тел ахейцев, умерших от чумы. Это всё обитатели лагеря тоже сделали сами, так откуда же снова появилось ощущение, что без попаданцев ничего бы не вышло?
Даже и с конём, хотя это был яркий момент, когда герои поняли, что могут переломить ход войны, рассказав об этой хитрости. Но Одиссей придумал бы коня сам (хотя вообще это идея прорицателя Калхаса), просто чуть позже. Поручения Агамемнона отправиться за Брисеидой тоже скорее мешали, чем как-то выделяли ребят среди прочих.
Но воспринято это было как развлекательный «квест», а не досадный приказ. И отсюда появилось впечатление, что сюжет крутится вокруг команды.
И это странно - когда тебе дают советы «делать иначе» и описывают то, что ты и так уже сделал. Но вообще я собираюсь как-нибудь прийти к этой девушке на игру, потому что заявляет она очень интересные истории. Ну и, судя по выданной мне теории, игры должны получаться правильными, как я люблю.
По времени. В этот раз мы играли 4,5 часа. Правда, я-то думала, что игроки проживут все здоровские сцены: битва у стен Трои, битва у кораблей, глумление над трупом Гектора, приход Приама в лагерь Ахилла, скорбь по Ахиллу, появление Неоптолема, кража палладия, наконец, вручение Коня, которого должна была нарисовать Эпей, ведь она носит имя художника. А параллельно - общение с разными ахейцами, ведь в лагере сидит не только всем известный Одиссей, но и прикольный Диомед, и два Аякса (собственно, в лагерь Аякса должны были быть отправлены и попаданцы), и много кто ещё. Хотела подружить их с Антилохом, которого в какой-то момент убивают. Сколько красок и эмоций! Но сейчас понятно, что это задел для кампании на несколько сессий.
Ваншот же вполне сложился. Если бы ребята быстрее справились с вводной подземной частью, то мы уложились бы ровно в четыре часа, причём можно было немного повставлять палок в колёса в сценах, когда они проникают в Трою. Кстати, здесь не было вообще ни одной проверки. Ладно, одна может быть, потому что Эпей пыталась убедить жриц, что Талфибий - девушка, а такие вещи меня возмущают, всё-таки окружающие-то не всегда дураки. Но ей, кстати, удалось.
Но звёздного «вау, ух!» не вышло, во многом из-за того первого провисшего часа и спешки в финале.
О, вот ещё одно сходство. Ваншоты тяготеют к принципу единства времени, места и действия. Хочется закончить историю в один день. Нет и мысли, что некоторые задания требуют долгой предварительной работы.
В итоге подготовка к сессии мне лично понравилась больше самой сессии. Хотя, повторюсь, игроки были опытными. Но, наверное, слишком со своим видением идеальной игры по фейту и правилам классицизма.
Заявлять следующее приключение на какой-нибудь там четверг следовало бы сегодня, чтобы было время на набор игроков, но этого я уже не сделала. Это значит, что ноябрьская половина подсезона завершена. Из «Дисперсии», «Весомого аргумента» и «Сокровища Трои» самой глубокой оказалась история с гарпиями, а понравилась большей части игроков первая.
В декабре мне нужно провести ещё четыре игры, две из которых должны получить хорошую оценку. В таком случае войду в Ведущую лигу, а это весьма и весьма неплохо.
Жаль вот только, что приключение по самим Смутным временам в этой статистике никак не учитывается, хотя тоже было оценено народом. Но я провела эту сессию в конце октября, а это был прошлый подсезон.
Но о Гомере. Во-первых, да, всё-таки хочу кампанию по осаде Трои. Во-вторых, ждёт своей очереди ваншот по «Одиссее». Выдавать его сейчас, сразу после «Илиады» не хочу, да и готовиться нужно долго.
А ещё было бы круто сыграть с филологами, но эххх. Наш настолочный клуб, который должен был подготовить почву для внедрения ролёвок, выявил на факультете отсутствие интереса ко всем этим радостям жизни.