Нуменор (d)
d. О верованиях и воззрениях Нуменорэ
В основе традиционной веры Нуменора лежит «благое триединство», три неотъемлемых качества Эру Илуватара: всесилие, всеблагость и всеведение. В этой картине мира Валар рассматриваются как предстоятели Единого и его «ставленники», управляющие миром по воле Творца.
В первые десятилетия существования Нуменора утверждаются три основных празднества («молебна»), посвящённые Эру: Эрукъéрмэ («Молитва Эру»), Эрулáйталэ («Хвала Эру») и Эрухáнталэ («Благодарение Эру»), совпадавшие с тремя сезонными праздниками - весенним равноденствием, летним солнцестоянием и осенним равноденствием. Традиция празднеств зародилась в Валиноре, где соответствующие праздники проводились в определённое время года. По всей видимости, то, что зимнее солнцестояние не праздновалось, было связано со сменой сезонов в земле Аман, где за осенью следовала весна; это совпадало с природными условиями Острова, на котором, в силу его географического положения, также не было холодных снежных зим.
Во время молебна король или правящая королева Нуменора поднимались на вершину Менелтармы в белых одеждах, украшенные гирляндами цветов, совершали подношение плодов земли и возносили молитвы. Во все прочие дни на священной вершине царило молчание. Правителей Острова сопровождали родичи и приближённые, однако говорить на вершине Священной горы могли только потомки Элроса.
Хотя считалось, что все нуменорцы верят в Эру, на деле такая вера в чистом её виде была свойственна только знати, то есть, тем, кто непосредственно общался с эльфами Валинора, посещавшими Остров в первые столетия его существования. Для простонародья, при формальной вере в Единого, более характерным было поклонение Валар, соблюдение обрядов и обычаев, зародившимся задолго до встречи людей Трёх Племён с эльфами и адаптированным к новым знаниям о мироустройстве.
Поскольку новые территории Хъяралондиэ (впоследствии Гондор) осваивали простолюдины, естественным образом, они принесли в Покинутые земли и свою веру; так как представления о «стихийных» (управляющих погодой, морем, природой) богах у разных народов, как правило, довольно близки, это позволяло легче находить общий язык с коренным населением. Правители и знать колоний при этом придерживались «чистой», «истинной» веры; однако если метрополия следовала канону, в южных землях философская мысль была более свободной.
Воззрения Нуменора опирались на три основных неоспариваемых положения: Эру - Творец мира, Валар - законные и истинные правители мира по велению Эру, народ Нуменора - избранники, хранители истинной веры, призванные нести её непросвещённым народам Срединных земель.
Первым, кто подверг сомнению основы веры, был Менелтир (р. 2098, год смерти неизвестен). В своём неоконченном трактате «Сомнения, или Размышления о существовании двух начал» он писал о трёх ступенях творения (Замысел Эру, музыка Айнур, обустройство материального мира трудами Валар), каждая из которых менее совершенна, чем предыдущая. В «Сомнениях» впервые высказывается мысль о том, что весь тварный мир отягощён злом, и что в Арде нет места или существа, полностью свободного от зла. Менелтир также выдвигает предположение, что Эру, безусловный создатель мира, не является при этом единой совершенной сущностью, поскольку такая сущность объемлет всё и не может противоборствовать с одной из своих частей - что, собственно, и сделало «Сомнения» неприемлемыми с точки зрения нуменорского канона.
Ниже приводится один из сохранившихся отрывков «Сомнений», дающий представление о том, что именно последователи «истинной веры» считали столь возмутительным в рассуждениях Менелтира.
«Жил некогда один скульптор, творивший прекрасные вещи, подобных которым не было в мире; и возвёл он большой дом, и украсил его, и своих детей поселил в нём. Однажды встретился ему разбойник, и понял скульптор, что это человек недобрый, замысливший отнять его достояние. Тогда сказал он разбойнику: что бы ты ни делал, знай, что в конце концов кара настигнет тебя, я же восторжествую над тобой. И стало так в какой-то из дней, что пришёл разбойник в дом скульптора, а тот был в отлучке и не мог помешать исполнению злого умысла; и ограбил дом, и убил многих из тех, кто был в нём, а других увёл с собой. Возвратившись, нашёл скульптор свой дом разорённым; прекрасные творения его были осквернены и разбиты или исчезли, многие из детей его погибли, иные же пропали бесследно. Тогда скульптор отправил стражу по следу лиходея, и разбойник был схвачен и казнён, так что стало по слову сказанному, и скульптор восторжествовал над своим врагом. Однако то прекрасное, что было уничтожено, пропало навеки, и убитым нельзя было вернуть живое дыхание; те же из детей скульптора, которых увёл с собой разбойник, ступили на путь зла, и души их нельзя уже было спасти.
Поразмысли же вот о чём: хотя видим мы, что скульптор был великим творцом, что сердце его было чистым, исполненным любви, и деяния его были благом, разве не стало так, что своим бездействием он потворствовал злу и способствовал его приумножению в мире? Не лучше ли было, предвидя грядущее, предотвратить зло, распространившееся благодаря этому попустительству, не уповая на то, что, упреждён о неминуемой каре в будущем, разбойник сам откажется от неблагого пути?
Теперь спрошу я: если Эру было ведомо, какое зло причинит Его старший сын, вступив с прочими в сотворённый мир, если Ему было ведомо, что Преступивший станет врагом всему благому и чистому, отчего же Он не положил предел злу прежде, чем росток, едва проклюнувшийся из зерна, не дал недобрые всходы, и на плодородной ниве не произросли тернии и волчцы? Ибо, пребывающий вне времени, всеведущий, Он должен был знать о том, что будет вершиться; всеблагой, не мог желать торжества зла, хотя бы на краткое время; всесильный, имел силу пресечь зло прежде, чем оно обрело силу в мире. Если же Творец не избрал предотвращение зла, но создал первые Свои творения таковыми, что в них могла проснуться зависть к Его совершенству, вследствие чего первый из Его Сотворённых ступил на неблагой путь и тем принёс многие беды миру, есть ли способ оправдать Его, притом не отвергая ни одного из свойств, которые, как говорят нам, присущи Ему от начала? Если Эру есть Первоначало и причина всему, следственно, Он является причиной всякой зависти и всякого зла; если же мы принимаем Его как того, в Ком нет никакой тьмы и никакого зла, следственно, зло имеет иную природу, и корень его - в ином начале; но тогда следует признать, что наш благой Творец не един и не всесилен, и есть иная сила, с коей Он вечно противоборствует…»
Несмотря на то, что «Сомнения» так и остались незавершёнными [1], и текст этот был известен только по отрывкам и записям рассуждений Менелтира, в 2200-х годах появилось немало полемических трудов, самым известным из которых является «Увещевание усомнившегося, или Беседы о благости Единого, свободе человека и сущности зла», для опровержения доводов Менелтира добавляющее к «благому триединству» свойств Единого непознаваемость, то есть, невозможность для людей в полной мере постичь природу Эру, его замысел и суть творения. Помимо прочего, однако, «Увещевание» содержало весьма любопытное положение, развитие которого привело к зарождению новых воззрений, в большинстве своём не отвергавших «благое триединство»:
«Каким же образом, спросит несведущий, сильнейший и первый из Его посланников стал тем, кого древние сказания именуют Великим Врагом?
Правда здесь в том, что, даровав своим творениям свободную волю, Единый даёт им возможность прийти к Нему не потому, что природа их неукоризненна, ибо лишь Он один совершенен, но потому, что ежедневно и ежечасно способны они делать выбор, ведущий ко благу.
Итак, как мы видим, зло не существует само по себе; то, что именуют таковым живущие в мире, является лишь отсутствием добра, возникающим вследствие неверного выбора».
Более позднее учения развивают эту мысль.
Самым заметным и обретшим наибольшее число сторонников стало учение Благовествующих, полагавших, что Неведомые Пути людей есть пути перерождения, на которых душа человека, проходя испытания, очищается и совершенствуется, пока для неё не становится возможным войти в Чертог Единого и пребывать с Ним. Тварный мир нечист и создан для испытаний, потому, когда все души, «павшие в тюрьму мира», придут к Единому, мир будет «поглощён пламенем, из которого рождён». Благовествующие также по-своему решают вопрос существования зла: по их представлениям, старший сын Единого не отпадал от Отца, но исполнял Его волю, проводя людей через испытания - участь, отвергнутая всеми прочими Айнур; причиной же войны Могуществ явилось то, что Валар недоступны сокровенные замыслы Единого, поскольку, непостижимый для людей, Он непостижим в полной мере также и для первых своих творений.
«В поистине детской наивности своей наши предки полагали, что телесные немощи и хвори, недолгий век и самая смерть были карой Единого людям за неведомое преступление против воли Его; и Старшие Дети не только не разубеждали, но и укрепляли нас в этом пагубном заблуждении. На деле же Единый тем суровее испытывает Своих Детей, чем ближе они Его духу: так отец более суров с тем из своих сыновей, в ком видит надежду своего рода и продолжателя своего дела. Люди же, полагая, что на заре времён прогневили своего Отца, измышляли историю собственного падения и убеждали себя, что должны смиренно нести эту кару до скончания века.
От начала Старшим Детям даны были щедрые дары силы духовной и телесной, здоровье, и острый ум, и бессмертие; однако они не видели в том особой милости Всеотца, принимая эти дары как должное и пользуясь ими лишь для собственного удовольствия и возвеличивания.
И увидел Единый (ибо Он пребывает вне времени, потому прошлое и будущее равно открыты Ему), что дарованное им по любви Его и щедрости Его, полученное без труда, Старшие Дети Его не умеют ценить; потому, творя Младших Детей, удержал Он эти дары. Старшие же возвысились в мыслях своих, говоря - вот, мы чисты духом, глаза наши видели совершенный Свет; не видя и не понимая промысла Всеотца, насмехались они над младшими братьями своими, и даже лучшие из них не испытывали к людям ничего кроме жалости.
И вот, в давние времена в Белерианде положено было испытание Детям Единого, явившее истинную слабость и силу каждого из них. Ибо эльфы раз за разом отступали пред Врагом и не выстояли бы, если бы не люди. Смертные, они не страшились смерти; слабые, являли непреклонную стойкость и силу,
Когда же взошла над полем боя звезда Эарендила, потомка смертных вождей, она знаменовала не только победу над врагом, но и зарю нового века, века смертных людей, истинных Детей Единого, призванных свершить то, чего не сумели ни слуги Его, ни Старшие Дети Его: исправить зло и возродить замыслы Всеотца в новом мире - в Арде Исцелённой. Не зная того, люди Трёх Племён завоевали не только победу, но и дары Единого, ибо увидел Он, что люди достойны этого.
В предначальные времена Валар назначено было обустроить дом для Детей Эру; однако когда окончилось затишье после Первой Войны и вновь немирье настало в мире, отвергнув свой долг, они бежали в землю Аман, отделённую от прочих Великим Морем, и, оградив её, там пребывали в свете в то время, как весь прочий мир был погружён во тьму [2], и не вспоминали о грядущем приходе Детей. Когда же те пробудились (а Валар узнали об этом задолго после пробуждения, и лишь случайно), увидели Стихии и Силы, что Старшие Дети во многом подобны им самим, Младшим же даны иные дары - странные и непостижимые, а оттого пугающие. Потому Валар призвали Старших Детей в свой свет, а о Младших не заботились и не вспоминали более; эльфы же говорили, что люди напоминают Преступившего более, чем кого-либо иного из Айнур [3].
Что же до эльфов, то, полагая себя чистыми и совершенными, они отвергли путь, положенный Единым: призванные наставлять и просвещать людей, отвернулись от них; призванные хранить и умножать красоту мира, предпочли покинуть его и пребывать в земле бессмертных, запретной для людей; прельстившись собственной ложной чистотой, в мыслях своих вознеслись над живущими в смертном мире. Тогда Единый в милосердной мудрости Своей дал им возможность вернуться на путь, положенный Им. Руками первого из Своих Сотворённых он отнял у них то, что они полагали воплощением их совершенства; также, не видя иного пути вразумить Своих посланников, допустил Он, чтобы тот свет, в коем пребывали Валар, был отнят у них.
Но это не вразумило их; и Валар не покинули землю Аман, а эльфы, вернувшись в Смертные земли, помышляли лишь о мести и о том, чтобы вернуть своё достояние; когда же благодаря Смертным восторжествовали, вновь возвратились под руку Валар, а те, кто остался в Срединных землях, оградили свои владения в ожидании часа, когда также смогут уйти на Запад, недоступный для их младших братьев.
Если же тебе требуются дальнейшие доказательства того, что эльфы отступились от пути, ведущего к Единому, поразмысли вот о чём. Те из них, кто не выдержал испытания, обратились в чудовищ, уродливых душой и телом, быть может, навеки лишённых возможности очиститься; те же, кто полагал, что выдержал испытание, ныне довольствуются бездеятельным пребыванием в земле Аман, которая, хотя, как говорят, прекрасна и дарует своим обитателям телесное бессмертие, всё же есть лишь подобие Чертога Единого. Они подобны скупцу, ревниво оберегающему своё достояние, но не преумножающему его и не пускающему в дело. Расставаясь с жизнью, они тоскуют по своим телам, стремясь вновь вернуться в оковы плоти и пребывать в них вечно, потому многие полагают, что ныне путь, ведущий к престолу Единого, закрыт для них, и в тот час, когда плотский мир сгинет в очищающем пламени, в нём прекратится и их бытие».
Примерно в это же время возникает учение Искупителей. Беря за основу основные положения Благовествующих (путь испытаний, положенный людям, учение о перерождении, представления о несовершенстве тварного мира и его гибели в конце времён), они приходят к идее, что душа совершенствуется страданиями, потому следует довольствоваться малым, смиренно и с благодарностью принимая все тяготы, выпадающие на долю человека. Соглашаясь с тем, что Мелькор, следуя велению Эру, исполняет предназначение, действуя как Противоречащий, они полагают, что и сам он испытывает от этого не меньшие страдания. Искупители по-своему чтут Мелькора и именуют его «господин страданий наших и очищения нашего»; они полагают, что, благодаря этим страданиям, душа Первого из Айнур очистилась, и после его изгнания из мира он чистым возвратился к Эру.
«…он тот, кто испытывает нас, через огонь, лёд и сталь проводит нас; тот, кто по велению Единого взвешивает и измеряет нас, и отмеряет долю испытаний каждому по силам его; и если порой нам кажется, что бремя это неподъёмно, это лишь потому, что сами мы не знаем себя. Нам же не должно проклинать того, ко испытывает нас, ибо нет ничего, что не делалось бы по воле Единого, и делается это для нашего возвышения, чтобы, очистившись в страдании, мы смогли достойно предстать перед Всеотцом».
Как Благовествующие, так и Искупители полагали нуменорцев народом избранников, чьё дело - обращение дикарей («людей тьмы») в истинную веру: только таким образом души всех людей способны очиститься и возвыситься. Оба учения предполагают, что количество душ, хотя и непредставимо велико, всё же ограничено - Единый не творит новые души, они не приходят из-за Грани и не «рождаются», число же «чистых» умножается в силу распространения истинной веры. Когда все люди будут обращены, число их начнёт сокращаться, пока земля не опустеет, и тогда вещественный мир будет уничтожен. Уничтожение плотского, тварного мира рассматривается как восстановление задуманного Единым мира «прообразов и идей».
В целом, концепция Благовествующих была принята арандили, поскольку именно в этот период (правление Тар-Анкалимона, 2221-2386 годы) становится особенно популярной идея главенства людей, от начала призванных преобразовать мир. Однако арандили менее радикальны во взглядах на судьбы мира: если Благовествующие полагают, что тварный мир есть место испытаний и потому, когда все люди возвысятся и придут к престолу Эру, должен погибнуть, ибо в нём более не будет необходимости, то арандили считают, что изначальные замыслы Эру могут быть восстановлены в тварном мире, и что люди суть единственный инструмент, способный осознанно свершить это преображение - чего, в силу свойств, изначально заложенных Единым в его творения, ни Валар, ни эльфы совершить не способны:
«Итак, следуя пути, назначенному Единым, истребляя зло и неся волю Его и слово Его, обретём мы то, чего от начала были лишены, заслужив это деяниями своими. И когда будет повержено зло и утверждена повсеместно воля Единого, люди обретут бессмертие, и воцарятся в мире, и наследуют землю…»
Главным отличием арандили от элендили на этом этапе является то, что официальная вера больше не признаёт Валар «королями мира», поскольку те не поняли замысла Единого, «подвели» его так же, как эльфы, отказавшиеся исполнять своё предназначение - и, следственно, были «взвешены, измерены и признаны негодными». Такие взгляды способствовали укреплению власти короля. Валар более не рассматривались как посредники между Эру и людьми, они признавались «недостойными наместниками», власть же короля, в представлениях арандили, оставалась священной, ибо исходила непосредственно от Эру.
Особняком среди прочих стоит учение Детей Пламени, объявленное «смущающим души, лживым и отступническим» как Верными, так и людьми короля. «Откровение огня» отвергает саму идею избранности народа Западной земли, объявляя равными всех людей. Кроме того, в «Откровении» утверждается, что детьми Эру являются только элдар, в то время как создание атани приписывается Мелькору. Элдар способны лишь следовать пути замысла, в то время как атани дана возможность менять судьбы мира (что, впрочем, не отрицается и в своде «Сильмариллион»); возможность выбора и бесконечного совершенствования, как утверждает «Откровение», рано или поздно приведёт к тому, что люди станут равными Валар и превзойдут их в мудрости и могуществе. При этом не имеет значения ни кровь, ни род, ни положение человека, ни то, какой именно веры он придерживается, ибо к истине ведёт множество путей, и ни один из них нельзя считать заведомо ложным.
Несмотря на неприятие и враждебность, с которой основатели и последователи прочих учений относились к «Откровению», оно оказало на них определённое влияние; в частности, можно с уверенностью сказать, что идея жертвы, которой будет спасён мир, являющаяся одной из основополагающих в учении Искупителей, была позаимствована ими из «Откровения».
С 1900-х годов на Острове начинает развиваться алхимия; однако понятие охаттано более широко, оно включает в себя как собственно алхимиков, так и целителей, и бальзамировщиков, и всех, кто проводит опыты по изменению природы. Далеко не все трактаты охаттанар посвящены алхимическим практикам; во многих поднимаются философские вопросы, а преобразование рассматривается в более широком смысле - как изменение и совершенствование души. Примером такого текста может служить «Плод Золотого Древа» Нуламира Орондириона [4].
Возникающее в 2500-х годах Эпохи учение Преобразователей (эахъямор) является своеобразным синтезом веры и алхимии. Принимая общую канву верований арандили, «алхимики» полагали, что люди должны не только совершенствоваться духовно, но и самостоятельно открыть для себя дары Эру, «взять их по праву», как результат собственных трудов. При этом, по их представлениям, никакое знание, включая и знания «низших» людей, не является запретным или недостойным, везде можно отыскать крупицы истины. В первую очередь эахъямор были именно «собирателями знаний». В основе символики их учения - заимствованная из верований Ана фигура Госпожи Тайн: «девы под вуалью», «госпожи под семью покровами». Полагая, что образы чужеземных богов являются переосмыслением образов Валар, эахъямор связывали образ Госпожи Тайн с Ниенной, металлом её почитая серебро; её образ символизировал тайное искусство (алхимию), позволяющую совершать преобразование материи, а, следовательно, и преображение плотского мира (собственно эахъямэ). Однако, как отмечает Аксантур Южанин в книге «Об истинной крови», не следует думать, что одно это искусство способно сделать людей такими, какими они были в изначальном замысле Единого: «…одно лишь преобразование материи не позволяет получить истинную драконову кровь (т. е. источник бессмертия. - прим. комм.). Наша госпожа тайн - алхимия, наш господин тайн - магия: лишь их союз вершит преображение, лишь открывая тайны магии, сплавляя воедино материю и дух, мы достигнем цели [5]». Следственно, для достижения цели необходимо преображение не только плоти, но и духа (фэахъямэ), а это преображение возможно осуществить только при помощи магии.
Магию в символике эахъямор представляет фигура Господина Тайн, чьё имя не произносится перед непосвящёнными; его атрибуты - железный молот (свершение, делание), сокрушающий пределы и границы, установленные косностью и невежеством, и золотой ключ (озарение, дерзновенная мысль), открывающий врата знания. По представлениям эахъямор, знание о магии, которым обладали элдар, намеренно скрывалось от смертных, «ибо [они] страшились того, что, обретя это [знание], Младшие дети сравняются со Старшими и превзойдут их, став более достойными в глазах Всеотца». Здесь стоит отметить, что, не признавая запретов в области знания, стремясь избавиться от всякого ограничения, в конечном итоге, эахъямор отказались и от ограничений внутренних, моральных и этических, что дало им возможность использовать недозволенную магию крови. О силе крови говорят легенды многих народов; для Нуменорэ эти предания подтверждаются ещё и тем, что именно кровь даровала жителям Острова и их потомкам долгий век, а роду Элроса - верховную власть. Следовательно, как полагали эахъямор, для достижения бессмертия необходимо было приумножить эту силу, получить её в чистом виде, выделить её квинтэссенцию.
Бессмертие стало одной из целей эахъямор: оно дало бы человеку, избавленному от оков короткой жизни и множества перерождений, больше возможностей для преобразования мира и возвращения ему истинного облика, существовавшего в замыслах Единого. Характерно, что и в этом Валар представляются скорее противниками людей, чем их союзниками. Цитируя труды Верных, Аксантур пишет: «Долгая жизнь и мир - вот две вещи, о коих просили эдайн, когда Валар предложили им награду при падении Тангородрима. Мир был дарован с готовностью; долгая жизнь - менее охотно и лишь после того, как Манве обратился к Эру [6]. Итак, мы видим, что Валар охотнее оставили бы людей в том положении, в коем те пребывали от начала времён; лишь волею Эру люди получили награду, которую заслужили, пройдя испытание железом войны. Однако награда эта была также и обещанием для избранных, дабы видели они, что, следуя путём деяния и свершения, можно вновь обрести дары, до времени удержанные Всеотцом». В последующие столетия эахъямор занимались поисками «истинной драконовой крови» [7], под которой, по всей видимости, понималось не какое-либо вещество или эликсир, но совокупность алхимических действий и магических ритуалов.
Одним из приверженцев учения Преобразователей был младший сын Ар-Гимилзора, Гимилхад (3044-3243); впоследствии, уже по смерти Гимилхада его изысканиями заинтересовался будущий государь Калион (Фаразон). Он был не первым, кто включил в Великое Деяние эахъямор магию крови [8]; однако именно ему удалось продвинуться по этому пути дальше, чем его предшественникам.
Учения Благовествующих, Преобразователей и арандили были лишены внешней обрядовости, поскольку их последователи полагали, что Единому угодны не молебны и ритуалы, но действенное служенние. В объяснение этому Аксантур приводит такую притчу:
«Пришёл однажды в некий город человек достойный и благородный, изнывая от жажды; и один из жителей долго выбирал среди сосудов в своём доме, и выбрал золотую, искусно изукрашенную чашу, и с ней поспешил к путнику; другой же, взяв простой глиняный кувшин, отправился к колодцу и набрал чистой воды. И первый с почтением приветствовал путника, и, восславив его мудрость и иные достоинства, о коих был наслышан, протянул ему чашу; второй же молча подал свой кувшин. Едва удостоив взглядом великолепную чашу, путник потянулся к кувшину; когда же утолил жажду, первый житель сказал: я оказал тебе величайшее почтение и прекраснейший сосуд поднёс тебе, этот же человек ни слова не сказал тебе и не потрудился выбрать для тебя ничего лучше простой глины; скажи, отчего же его ты принял, а меня отверг? На что путник ответил: твои слова возвышенны и выбор превосходен; об одном лишь ты забыл - наполнить эту прекрасную чашу.
Задумайся над моим рассказом, и ты поймёшь: наилучшие помыслы и прекраснейше обряды бесполезны, если не подкреплены делом. Мы можем служить Единому лишь совершением того, чего желает Его воля, и исполнением того, чего Он желает и жаждет для Себя или Своих творений. Если же не имеем того, чем утолить Его жажду, то все наши намерения и слова бесполезны».
Для Благовествующих служением были благие деяния и совершенствование души, для Преобразователей - собирание знаний и обретение даров Единого, для людей короля - завоевания и распространение истинной веры в Средиземье. Таким образом, служением становилась вся их жизнь; деяние, делание заменяло молитву, было единственной хвалой, которую можно и должно возносить Творцу.
После гибели Нуменора Королевства в Изгнании (Арнор и Гондор) вернулись к вере элендили, что неудивительно, поскольку правителями этих земель стали потомки князя Андуниэ Амандила. Для дунэдайн, наряду с упованием на Единого (эстэл) было характерно восприятие Валар как заступников и королей мира: их именами клялись, к ним обращались с просьбами о помощи и покровительстве, хотя представляется сомнительным, что в те времена Валар были способны оказать подобную помощь. В особо серьёзных случаях короли дунэдайн призывали в свидетели Эру, и клятва именем Эру считалась нерушимой; однако традиция Трёх Молебнов не была возрождена. В конце Эпохи были предприняты попытки восстановить прежние отношения с эльфами, но по завершении войны Последнего Союза пути Старших и Младших Детей вновь разошлись, так что в конце следующей, Третьей Эпохи эльфы воспринимались большинством дунэдайн не как мудрые наставники, а как опасные колдуны.
Следует отметить, что идея избранности людей Запада пережила Нуменорэ. В этом наблюдается определённая преемственность: как эльфы Валинора именовали себя, в отличие от прочих, калаквэнди [9], так и люди Острова, а затем их потомки считали себя «людьми Света» - единственными, кто сражался плечом к плечу с эльфами, единственными, в ком была эльфийская кровь.
Последнее, впрочем, неверно.
[1] На деле, трактат был закончен в 2284 году, однако в те времена Менелтир уже давно проживал в одном из небольших городков Центральной Ханатты; до владений нуменорцев его творение просто не дошло.
[2] «Тьму» не следует понимать в буквальном смысле; здесь этим словом обозначается невежество, заблуждения, отсутствие истинного знания, в то время как Валинор обладает «светом» - то есть, метафизическим знанием о творении, Творце и судьбах мира.
[3] «Квэнта Сильмариллион», глава «О начале времён».
[4] Подробнее см. главу «Покинутые земли: Плод Золотого Древа».
[5] Более полный отрывок из трактата «Об истинной крови» приводится в главе «Покинутые земли: Драконова кровь».
[6] Приводится по заметкам «О природе Средиземья», раздел «Мир, его земли и их обитатели».
[7] История возникновения термина приводится в главе «Покинутые земли: Драконова кровь».
[8] В этот период в чрезвычайно редких случаях такая магия использовалась только в отдельных областях Нгхатты (Дальнего юга); по всей вероятности, именно оттуда сведения о ней принесли нуменорские путешественники середины 2500-х годов Эпохи. [9] Калаквэ́нди (Кв.) - «эльфы Света», те, кто видел свет Двух Дерев; также иногда называются «высокими эльфами» или ама́нъяр (Кв.), «те, что из Амана». Все прочие эльфы именовались ими мориквэ́нди («тёмные эльфы») или ума́нъяр («те, что не из Амана»).
В основе традиционной веры Нуменора лежит «благое триединство», три неотъемлемых качества Эру Илуватара: всесилие, всеблагость и всеведение. В этой картине мира Валар рассматриваются как предстоятели Единого и его «ставленники», управляющие миром по воле Творца.
В первые десятилетия существования Нуменора утверждаются три основных празднества («молебна»), посвящённые Эру: Эрукъéрмэ («Молитва Эру»), Эрулáйталэ («Хвала Эру») и Эрухáнталэ («Благодарение Эру»), совпадавшие с тремя сезонными праздниками - весенним равноденствием, летним солнцестоянием и осенним равноденствием. Традиция празднеств зародилась в Валиноре, где соответствующие праздники проводились в определённое время года. По всей видимости, то, что зимнее солнцестояние не праздновалось, было связано со сменой сезонов в земле Аман, где за осенью следовала весна; это совпадало с природными условиями Острова, на котором, в силу его географического положения, также не было холодных снежных зим.
Во время молебна король или правящая королева Нуменора поднимались на вершину Менелтармы в белых одеждах, украшенные гирляндами цветов, совершали подношение плодов земли и возносили молитвы. Во все прочие дни на священной вершине царило молчание. Правителей Острова сопровождали родичи и приближённые, однако говорить на вершине Священной горы могли только потомки Элроса.
Хотя считалось, что все нуменорцы верят в Эру, на деле такая вера в чистом её виде была свойственна только знати, то есть, тем, кто непосредственно общался с эльфами Валинора, посещавшими Остров в первые столетия его существования. Для простонародья, при формальной вере в Единого, более характерным было поклонение Валар, соблюдение обрядов и обычаев, зародившимся задолго до встречи людей Трёх Племён с эльфами и адаптированным к новым знаниям о мироустройстве.
Поскольку новые территории Хъяралондиэ (впоследствии Гондор) осваивали простолюдины, естественным образом, они принесли в Покинутые земли и свою веру; так как представления о «стихийных» (управляющих погодой, морем, природой) богах у разных народов, как правило, довольно близки, это позволяло легче находить общий язык с коренным населением. Правители и знать колоний при этом придерживались «чистой», «истинной» веры; однако если метрополия следовала канону, в южных землях философская мысль была более свободной.
Воззрения Нуменора опирались на три основных неоспариваемых положения: Эру - Творец мира, Валар - законные и истинные правители мира по велению Эру, народ Нуменора - избранники, хранители истинной веры, призванные нести её непросвещённым народам Срединных земель.
Первым, кто подверг сомнению основы веры, был Менелтир (р. 2098, год смерти неизвестен). В своём неоконченном трактате «Сомнения, или Размышления о существовании двух начал» он писал о трёх ступенях творения (Замысел Эру, музыка Айнур, обустройство материального мира трудами Валар), каждая из которых менее совершенна, чем предыдущая. В «Сомнениях» впервые высказывается мысль о том, что весь тварный мир отягощён злом, и что в Арде нет места или существа, полностью свободного от зла. Менелтир также выдвигает предположение, что Эру, безусловный создатель мира, не является при этом единой совершенной сущностью, поскольку такая сущность объемлет всё и не может противоборствовать с одной из своих частей - что, собственно, и сделало «Сомнения» неприемлемыми с точки зрения нуменорского канона.
Ниже приводится один из сохранившихся отрывков «Сомнений», дающий представление о том, что именно последователи «истинной веры» считали столь возмутительным в рассуждениях Менелтира.
«Жил некогда один скульптор, творивший прекрасные вещи, подобных которым не было в мире; и возвёл он большой дом, и украсил его, и своих детей поселил в нём. Однажды встретился ему разбойник, и понял скульптор, что это человек недобрый, замысливший отнять его достояние. Тогда сказал он разбойнику: что бы ты ни делал, знай, что в конце концов кара настигнет тебя, я же восторжествую над тобой. И стало так в какой-то из дней, что пришёл разбойник в дом скульптора, а тот был в отлучке и не мог помешать исполнению злого умысла; и ограбил дом, и убил многих из тех, кто был в нём, а других увёл с собой. Возвратившись, нашёл скульптор свой дом разорённым; прекрасные творения его были осквернены и разбиты или исчезли, многие из детей его погибли, иные же пропали бесследно. Тогда скульптор отправил стражу по следу лиходея, и разбойник был схвачен и казнён, так что стало по слову сказанному, и скульптор восторжествовал над своим врагом. Однако то прекрасное, что было уничтожено, пропало навеки, и убитым нельзя было вернуть живое дыхание; те же из детей скульптора, которых увёл с собой разбойник, ступили на путь зла, и души их нельзя уже было спасти.
Поразмысли же вот о чём: хотя видим мы, что скульптор был великим творцом, что сердце его было чистым, исполненным любви, и деяния его были благом, разве не стало так, что своим бездействием он потворствовал злу и способствовал его приумножению в мире? Не лучше ли было, предвидя грядущее, предотвратить зло, распространившееся благодаря этому попустительству, не уповая на то, что, упреждён о неминуемой каре в будущем, разбойник сам откажется от неблагого пути?
Теперь спрошу я: если Эру было ведомо, какое зло причинит Его старший сын, вступив с прочими в сотворённый мир, если Ему было ведомо, что Преступивший станет врагом всему благому и чистому, отчего же Он не положил предел злу прежде, чем росток, едва проклюнувшийся из зерна, не дал недобрые всходы, и на плодородной ниве не произросли тернии и волчцы? Ибо, пребывающий вне времени, всеведущий, Он должен был знать о том, что будет вершиться; всеблагой, не мог желать торжества зла, хотя бы на краткое время; всесильный, имел силу пресечь зло прежде, чем оно обрело силу в мире. Если же Творец не избрал предотвращение зла, но создал первые Свои творения таковыми, что в них могла проснуться зависть к Его совершенству, вследствие чего первый из Его Сотворённых ступил на неблагой путь и тем принёс многие беды миру, есть ли способ оправдать Его, притом не отвергая ни одного из свойств, которые, как говорят нам, присущи Ему от начала? Если Эру есть Первоначало и причина всему, следственно, Он является причиной всякой зависти и всякого зла; если же мы принимаем Его как того, в Ком нет никакой тьмы и никакого зла, следственно, зло имеет иную природу, и корень его - в ином начале; но тогда следует признать, что наш благой Творец не един и не всесилен, и есть иная сила, с коей Он вечно противоборствует…»
Несмотря на то, что «Сомнения» так и остались незавершёнными [1], и текст этот был известен только по отрывкам и записям рассуждений Менелтира, в 2200-х годах появилось немало полемических трудов, самым известным из которых является «Увещевание усомнившегося, или Беседы о благости Единого, свободе человека и сущности зла», для опровержения доводов Менелтира добавляющее к «благому триединству» свойств Единого непознаваемость, то есть, невозможность для людей в полной мере постичь природу Эру, его замысел и суть творения. Помимо прочего, однако, «Увещевание» содержало весьма любопытное положение, развитие которого привело к зарождению новых воззрений, в большинстве своём не отвергавших «благое триединство»:
«Каким же образом, спросит несведущий, сильнейший и первый из Его посланников стал тем, кого древние сказания именуют Великим Врагом?
Правда здесь в том, что, даровав своим творениям свободную волю, Единый даёт им возможность прийти к Нему не потому, что природа их неукоризненна, ибо лишь Он один совершенен, но потому, что ежедневно и ежечасно способны они делать выбор, ведущий ко благу.
Итак, как мы видим, зло не существует само по себе; то, что именуют таковым живущие в мире, является лишь отсутствием добра, возникающим вследствие неверного выбора».
Более позднее учения развивают эту мысль.
Самым заметным и обретшим наибольшее число сторонников стало учение Благовествующих, полагавших, что Неведомые Пути людей есть пути перерождения, на которых душа человека, проходя испытания, очищается и совершенствуется, пока для неё не становится возможным войти в Чертог Единого и пребывать с Ним. Тварный мир нечист и создан для испытаний, потому, когда все души, «павшие в тюрьму мира», придут к Единому, мир будет «поглощён пламенем, из которого рождён». Благовествующие также по-своему решают вопрос существования зла: по их представлениям, старший сын Единого не отпадал от Отца, но исполнял Его волю, проводя людей через испытания - участь, отвергнутая всеми прочими Айнур; причиной же войны Могуществ явилось то, что Валар недоступны сокровенные замыслы Единого, поскольку, непостижимый для людей, Он непостижим в полной мере также и для первых своих творений.
«В поистине детской наивности своей наши предки полагали, что телесные немощи и хвори, недолгий век и самая смерть были карой Единого людям за неведомое преступление против воли Его; и Старшие Дети не только не разубеждали, но и укрепляли нас в этом пагубном заблуждении. На деле же Единый тем суровее испытывает Своих Детей, чем ближе они Его духу: так отец более суров с тем из своих сыновей, в ком видит надежду своего рода и продолжателя своего дела. Люди же, полагая, что на заре времён прогневили своего Отца, измышляли историю собственного падения и убеждали себя, что должны смиренно нести эту кару до скончания века.
От начала Старшим Детям даны были щедрые дары силы духовной и телесной, здоровье, и острый ум, и бессмертие; однако они не видели в том особой милости Всеотца, принимая эти дары как должное и пользуясь ими лишь для собственного удовольствия и возвеличивания.
И увидел Единый (ибо Он пребывает вне времени, потому прошлое и будущее равно открыты Ему), что дарованное им по любви Его и щедрости Его, полученное без труда, Старшие Дети Его не умеют ценить; потому, творя Младших Детей, удержал Он эти дары. Старшие же возвысились в мыслях своих, говоря - вот, мы чисты духом, глаза наши видели совершенный Свет; не видя и не понимая промысла Всеотца, насмехались они над младшими братьями своими, и даже лучшие из них не испытывали к людям ничего кроме жалости.
И вот, в давние времена в Белерианде положено было испытание Детям Единого, явившее истинную слабость и силу каждого из них. Ибо эльфы раз за разом отступали пред Врагом и не выстояли бы, если бы не люди. Смертные, они не страшились смерти; слабые, являли непреклонную стойкость и силу,
Когда же взошла над полем боя звезда Эарендила, потомка смертных вождей, она знаменовала не только победу над врагом, но и зарю нового века, века смертных людей, истинных Детей Единого, призванных свершить то, чего не сумели ни слуги Его, ни Старшие Дети Его: исправить зло и возродить замыслы Всеотца в новом мире - в Арде Исцелённой. Не зная того, люди Трёх Племён завоевали не только победу, но и дары Единого, ибо увидел Он, что люди достойны этого.
В предначальные времена Валар назначено было обустроить дом для Детей Эру; однако когда окончилось затишье после Первой Войны и вновь немирье настало в мире, отвергнув свой долг, они бежали в землю Аман, отделённую от прочих Великим Морем, и, оградив её, там пребывали в свете в то время, как весь прочий мир был погружён во тьму [2], и не вспоминали о грядущем приходе Детей. Когда же те пробудились (а Валар узнали об этом задолго после пробуждения, и лишь случайно), увидели Стихии и Силы, что Старшие Дети во многом подобны им самим, Младшим же даны иные дары - странные и непостижимые, а оттого пугающие. Потому Валар призвали Старших Детей в свой свет, а о Младших не заботились и не вспоминали более; эльфы же говорили, что люди напоминают Преступившего более, чем кого-либо иного из Айнур [3].
Что же до эльфов, то, полагая себя чистыми и совершенными, они отвергли путь, положенный Единым: призванные наставлять и просвещать людей, отвернулись от них; призванные хранить и умножать красоту мира, предпочли покинуть его и пребывать в земле бессмертных, запретной для людей; прельстившись собственной ложной чистотой, в мыслях своих вознеслись над живущими в смертном мире. Тогда Единый в милосердной мудрости Своей дал им возможность вернуться на путь, положенный Им. Руками первого из Своих Сотворённых он отнял у них то, что они полагали воплощением их совершенства; также, не видя иного пути вразумить Своих посланников, допустил Он, чтобы тот свет, в коем пребывали Валар, был отнят у них.
Но это не вразумило их; и Валар не покинули землю Аман, а эльфы, вернувшись в Смертные земли, помышляли лишь о мести и о том, чтобы вернуть своё достояние; когда же благодаря Смертным восторжествовали, вновь возвратились под руку Валар, а те, кто остался в Срединных землях, оградили свои владения в ожидании часа, когда также смогут уйти на Запад, недоступный для их младших братьев.
Если же тебе требуются дальнейшие доказательства того, что эльфы отступились от пути, ведущего к Единому, поразмысли вот о чём. Те из них, кто не выдержал испытания, обратились в чудовищ, уродливых душой и телом, быть может, навеки лишённых возможности очиститься; те же, кто полагал, что выдержал испытание, ныне довольствуются бездеятельным пребыванием в земле Аман, которая, хотя, как говорят, прекрасна и дарует своим обитателям телесное бессмертие, всё же есть лишь подобие Чертога Единого. Они подобны скупцу, ревниво оберегающему своё достояние, но не преумножающему его и не пускающему в дело. Расставаясь с жизнью, они тоскуют по своим телам, стремясь вновь вернуться в оковы плоти и пребывать в них вечно, потому многие полагают, что ныне путь, ведущий к престолу Единого, закрыт для них, и в тот час, когда плотский мир сгинет в очищающем пламени, в нём прекратится и их бытие».
Примерно в это же время возникает учение Искупителей. Беря за основу основные положения Благовествующих (путь испытаний, положенный людям, учение о перерождении, представления о несовершенстве тварного мира и его гибели в конце времён), они приходят к идее, что душа совершенствуется страданиями, потому следует довольствоваться малым, смиренно и с благодарностью принимая все тяготы, выпадающие на долю человека. Соглашаясь с тем, что Мелькор, следуя велению Эру, исполняет предназначение, действуя как Противоречащий, они полагают, что и сам он испытывает от этого не меньшие страдания. Искупители по-своему чтут Мелькора и именуют его «господин страданий наших и очищения нашего»; они полагают, что, благодаря этим страданиям, душа Первого из Айнур очистилась, и после его изгнания из мира он чистым возвратился к Эру.
«…он тот, кто испытывает нас, через огонь, лёд и сталь проводит нас; тот, кто по велению Единого взвешивает и измеряет нас, и отмеряет долю испытаний каждому по силам его; и если порой нам кажется, что бремя это неподъёмно, это лишь потому, что сами мы не знаем себя. Нам же не должно проклинать того, ко испытывает нас, ибо нет ничего, что не делалось бы по воле Единого, и делается это для нашего возвышения, чтобы, очистившись в страдании, мы смогли достойно предстать перед Всеотцом».
Как Благовествующие, так и Искупители полагали нуменорцев народом избранников, чьё дело - обращение дикарей («людей тьмы») в истинную веру: только таким образом души всех людей способны очиститься и возвыситься. Оба учения предполагают, что количество душ, хотя и непредставимо велико, всё же ограничено - Единый не творит новые души, они не приходят из-за Грани и не «рождаются», число же «чистых» умножается в силу распространения истинной веры. Когда все люди будут обращены, число их начнёт сокращаться, пока земля не опустеет, и тогда вещественный мир будет уничтожен. Уничтожение плотского, тварного мира рассматривается как восстановление задуманного Единым мира «прообразов и идей».
В целом, концепция Благовествующих была принята арандили, поскольку именно в этот период (правление Тар-Анкалимона, 2221-2386 годы) становится особенно популярной идея главенства людей, от начала призванных преобразовать мир. Однако арандили менее радикальны во взглядах на судьбы мира: если Благовествующие полагают, что тварный мир есть место испытаний и потому, когда все люди возвысятся и придут к престолу Эру, должен погибнуть, ибо в нём более не будет необходимости, то арандили считают, что изначальные замыслы Эру могут быть восстановлены в тварном мире, и что люди суть единственный инструмент, способный осознанно свершить это преображение - чего, в силу свойств, изначально заложенных Единым в его творения, ни Валар, ни эльфы совершить не способны:
«Итак, следуя пути, назначенному Единым, истребляя зло и неся волю Его и слово Его, обретём мы то, чего от начала были лишены, заслужив это деяниями своими. И когда будет повержено зло и утверждена повсеместно воля Единого, люди обретут бессмертие, и воцарятся в мире, и наследуют землю…»
Главным отличием арандили от элендили на этом этапе является то, что официальная вера больше не признаёт Валар «королями мира», поскольку те не поняли замысла Единого, «подвели» его так же, как эльфы, отказавшиеся исполнять своё предназначение - и, следственно, были «взвешены, измерены и признаны негодными». Такие взгляды способствовали укреплению власти короля. Валар более не рассматривались как посредники между Эру и людьми, они признавались «недостойными наместниками», власть же короля, в представлениях арандили, оставалась священной, ибо исходила непосредственно от Эру.
Особняком среди прочих стоит учение Детей Пламени, объявленное «смущающим души, лживым и отступническим» как Верными, так и людьми короля. «Откровение огня» отвергает саму идею избранности народа Западной земли, объявляя равными всех людей. Кроме того, в «Откровении» утверждается, что детьми Эру являются только элдар, в то время как создание атани приписывается Мелькору. Элдар способны лишь следовать пути замысла, в то время как атани дана возможность менять судьбы мира (что, впрочем, не отрицается и в своде «Сильмариллион»); возможность выбора и бесконечного совершенствования, как утверждает «Откровение», рано или поздно приведёт к тому, что люди станут равными Валар и превзойдут их в мудрости и могуществе. При этом не имеет значения ни кровь, ни род, ни положение человека, ни то, какой именно веры он придерживается, ибо к истине ведёт множество путей, и ни один из них нельзя считать заведомо ложным.
Несмотря на неприятие и враждебность, с которой основатели и последователи прочих учений относились к «Откровению», оно оказало на них определённое влияние; в частности, можно с уверенностью сказать, что идея жертвы, которой будет спасён мир, являющаяся одной из основополагающих в учении Искупителей, была позаимствована ими из «Откровения».
С 1900-х годов на Острове начинает развиваться алхимия; однако понятие охаттано более широко, оно включает в себя как собственно алхимиков, так и целителей, и бальзамировщиков, и всех, кто проводит опыты по изменению природы. Далеко не все трактаты охаттанар посвящены алхимическим практикам; во многих поднимаются философские вопросы, а преобразование рассматривается в более широком смысле - как изменение и совершенствование души. Примером такого текста может служить «Плод Золотого Древа» Нуламира Орондириона [4].
Возникающее в 2500-х годах Эпохи учение Преобразователей (эахъямор) является своеобразным синтезом веры и алхимии. Принимая общую канву верований арандили, «алхимики» полагали, что люди должны не только совершенствоваться духовно, но и самостоятельно открыть для себя дары Эру, «взять их по праву», как результат собственных трудов. При этом, по их представлениям, никакое знание, включая и знания «низших» людей, не является запретным или недостойным, везде можно отыскать крупицы истины. В первую очередь эахъямор были именно «собирателями знаний». В основе символики их учения - заимствованная из верований Ана фигура Госпожи Тайн: «девы под вуалью», «госпожи под семью покровами». Полагая, что образы чужеземных богов являются переосмыслением образов Валар, эахъямор связывали образ Госпожи Тайн с Ниенной, металлом её почитая серебро; её образ символизировал тайное искусство (алхимию), позволяющую совершать преобразование материи, а, следовательно, и преображение плотского мира (собственно эахъямэ). Однако, как отмечает Аксантур Южанин в книге «Об истинной крови», не следует думать, что одно это искусство способно сделать людей такими, какими они были в изначальном замысле Единого: «…одно лишь преобразование материи не позволяет получить истинную драконову кровь (т. е. источник бессмертия. - прим. комм.). Наша госпожа тайн - алхимия, наш господин тайн - магия: лишь их союз вершит преображение, лишь открывая тайны магии, сплавляя воедино материю и дух, мы достигнем цели [5]». Следственно, для достижения цели необходимо преображение не только плоти, но и духа (фэахъямэ), а это преображение возможно осуществить только при помощи магии.
Магию в символике эахъямор представляет фигура Господина Тайн, чьё имя не произносится перед непосвящёнными; его атрибуты - железный молот (свершение, делание), сокрушающий пределы и границы, установленные косностью и невежеством, и золотой ключ (озарение, дерзновенная мысль), открывающий врата знания. По представлениям эахъямор, знание о магии, которым обладали элдар, намеренно скрывалось от смертных, «ибо [они] страшились того, что, обретя это [знание], Младшие дети сравняются со Старшими и превзойдут их, став более достойными в глазах Всеотца». Здесь стоит отметить, что, не признавая запретов в области знания, стремясь избавиться от всякого ограничения, в конечном итоге, эахъямор отказались и от ограничений внутренних, моральных и этических, что дало им возможность использовать недозволенную магию крови. О силе крови говорят легенды многих народов; для Нуменорэ эти предания подтверждаются ещё и тем, что именно кровь даровала жителям Острова и их потомкам долгий век, а роду Элроса - верховную власть. Следовательно, как полагали эахъямор, для достижения бессмертия необходимо было приумножить эту силу, получить её в чистом виде, выделить её квинтэссенцию.
Бессмертие стало одной из целей эахъямор: оно дало бы человеку, избавленному от оков короткой жизни и множества перерождений, больше возможностей для преобразования мира и возвращения ему истинного облика, существовавшего в замыслах Единого. Характерно, что и в этом Валар представляются скорее противниками людей, чем их союзниками. Цитируя труды Верных, Аксантур пишет: «Долгая жизнь и мир - вот две вещи, о коих просили эдайн, когда Валар предложили им награду при падении Тангородрима. Мир был дарован с готовностью; долгая жизнь - менее охотно и лишь после того, как Манве обратился к Эру [6]. Итак, мы видим, что Валар охотнее оставили бы людей в том положении, в коем те пребывали от начала времён; лишь волею Эру люди получили награду, которую заслужили, пройдя испытание железом войны. Однако награда эта была также и обещанием для избранных, дабы видели они, что, следуя путём деяния и свершения, можно вновь обрести дары, до времени удержанные Всеотцом». В последующие столетия эахъямор занимались поисками «истинной драконовой крови» [7], под которой, по всей видимости, понималось не какое-либо вещество или эликсир, но совокупность алхимических действий и магических ритуалов.
Одним из приверженцев учения Преобразователей был младший сын Ар-Гимилзора, Гимилхад (3044-3243); впоследствии, уже по смерти Гимилхада его изысканиями заинтересовался будущий государь Калион (Фаразон). Он был не первым, кто включил в Великое Деяние эахъямор магию крови [8]; однако именно ему удалось продвинуться по этому пути дальше, чем его предшественникам.
Учения Благовествующих, Преобразователей и арандили были лишены внешней обрядовости, поскольку их последователи полагали, что Единому угодны не молебны и ритуалы, но действенное служенние. В объяснение этому Аксантур приводит такую притчу:
«Пришёл однажды в некий город человек достойный и благородный, изнывая от жажды; и один из жителей долго выбирал среди сосудов в своём доме, и выбрал золотую, искусно изукрашенную чашу, и с ней поспешил к путнику; другой же, взяв простой глиняный кувшин, отправился к колодцу и набрал чистой воды. И первый с почтением приветствовал путника, и, восславив его мудрость и иные достоинства, о коих был наслышан, протянул ему чашу; второй же молча подал свой кувшин. Едва удостоив взглядом великолепную чашу, путник потянулся к кувшину; когда же утолил жажду, первый житель сказал: я оказал тебе величайшее почтение и прекраснейший сосуд поднёс тебе, этот же человек ни слова не сказал тебе и не потрудился выбрать для тебя ничего лучше простой глины; скажи, отчего же его ты принял, а меня отверг? На что путник ответил: твои слова возвышенны и выбор превосходен; об одном лишь ты забыл - наполнить эту прекрасную чашу.
Задумайся над моим рассказом, и ты поймёшь: наилучшие помыслы и прекраснейше обряды бесполезны, если не подкреплены делом. Мы можем служить Единому лишь совершением того, чего желает Его воля, и исполнением того, чего Он желает и жаждет для Себя или Своих творений. Если же не имеем того, чем утолить Его жажду, то все наши намерения и слова бесполезны».
Для Благовествующих служением были благие деяния и совершенствование души, для Преобразователей - собирание знаний и обретение даров Единого, для людей короля - завоевания и распространение истинной веры в Средиземье. Таким образом, служением становилась вся их жизнь; деяние, делание заменяло молитву, было единственной хвалой, которую можно и должно возносить Творцу.
После гибели Нуменора Королевства в Изгнании (Арнор и Гондор) вернулись к вере элендили, что неудивительно, поскольку правителями этих земель стали потомки князя Андуниэ Амандила. Для дунэдайн, наряду с упованием на Единого (эстэл) было характерно восприятие Валар как заступников и королей мира: их именами клялись, к ним обращались с просьбами о помощи и покровительстве, хотя представляется сомнительным, что в те времена Валар были способны оказать подобную помощь. В особо серьёзных случаях короли дунэдайн призывали в свидетели Эру, и клятва именем Эру считалась нерушимой; однако традиция Трёх Молебнов не была возрождена. В конце Эпохи были предприняты попытки восстановить прежние отношения с эльфами, но по завершении войны Последнего Союза пути Старших и Младших Детей вновь разошлись, так что в конце следующей, Третьей Эпохи эльфы воспринимались большинством дунэдайн не как мудрые наставники, а как опасные колдуны.
Следует отметить, что идея избранности людей Запада пережила Нуменорэ. В этом наблюдается определённая преемственность: как эльфы Валинора именовали себя, в отличие от прочих, калаквэнди [9], так и люди Острова, а затем их потомки считали себя «людьми Света» - единственными, кто сражался плечом к плечу с эльфами, единственными, в ком была эльфийская кровь.
Последнее, впрочем, неверно.
[1] На деле, трактат был закончен в 2284 году, однако в те времена Менелтир уже давно проживал в одном из небольших городков Центральной Ханатты; до владений нуменорцев его творение просто не дошло.
[2] «Тьму» не следует понимать в буквальном смысле; здесь этим словом обозначается невежество, заблуждения, отсутствие истинного знания, в то время как Валинор обладает «светом» - то есть, метафизическим знанием о творении, Творце и судьбах мира.
[3] «Квэнта Сильмариллион», глава «О начале времён».
[4] Подробнее см. главу «Покинутые земли: Плод Золотого Древа».
[5] Более полный отрывок из трактата «Об истинной крови» приводится в главе «Покинутые земли: Драконова кровь».
[6] Приводится по заметкам «О природе Средиземья», раздел «Мир, его земли и их обитатели».
[7] История возникновения термина приводится в главе «Покинутые земли: Драконова кровь».
[8] В этот период в чрезвычайно редких случаях такая магия использовалась только в отдельных областях Нгхатты (Дальнего юга); по всей вероятности, именно оттуда сведения о ней принесли нуменорские путешественники середины 2500-х годов Эпохи. [9] Калаквэ́нди (Кв.) - «эльфы Света», те, кто видел свет Двух Дерев; также иногда называются «высокими эльфами» или ама́нъяр (Кв.), «те, что из Амана». Все прочие эльфы именовались ими мориквэ́нди («тёмные эльфы») или ума́нъяр («те, что не из Амана»).