«Шоссе в «никуда»» своего сознания
Скажу сразу: фильмы Дэвида Линча я практически всегда смотрю по частям. Наверное потому, что объем информации, а уж тем более психологического давление на единицу времени у Линча неизменно превышает это соотношение у многих более или менее даровитых режиссеров-современников, работающих в жанре психологических триллеров. Этот, пусть и малодушный, прием имеет свои преимущества, позволяя как-то успеть в паузах между просмотрами частей выстроить свое понимание идей фильма, не дать намотаться клубку неразберихи в коллизиях и угнездиться подавляющей душу растерянности к моменту появления заключительных титров.
Оставляя за рамками все написанные ранее рецензии и интерпретации идей фильма "Шоссе в никуда", как и пересказ его, отмечу лишь три диалога героев с неким Таинственным человеком. Как мне представляется, они принадлежат к одним из стержневых для понимания идеи фильма и несколько колеблют устоявшееся представление, что в фильмах Линча все строится на эффектной загадочности видеоряда, при вторичности речевого текста как ключа к раскрытию многослойной идеи фильма.
Фильм композиционно не линеен, - заключительные сцены есть начало истории - и потому первый диалог таинственного человека и Фреда происходит как бы в конце фильма (сцена в сарае) :
-Где Эллис?
-Какая Эллис? Ее зовут Рене, если она сказала, что ее зовут Эллис, она наврала. А тебя как зовут? Как тебя зовут, мать твою!
Итак, здесь эксплицируется разгадка - блондинка и брюнетка есть одно лицо (а потом уже эта мысль закрепляется в показе фотографии с одной Рене). Он же служит ключом к идентификации других главных героев. Кто есть Фред и Пит, а затем, по аналогии, кто есть Эдди и Дик. Итак, первое допущение об идентификации одного героя Эллис-Рене при параллельных сюжетах позволяет утверждать, что и Пит есть двойник Фреда, как Эдди и Дик - одна личность.
Следующий диалог, проясняющий уже природу таинственного человека происходит в номинальном начале фильма: сцена на вечеринке и разговор с ним Фреда:
-Мы ведь уже встречались.
-Не думаю. И где, по-Вашему мы встречались?
- У тебя дома. Разве не помнишь?
- Нет, не помню. Ты уверен? Уверен?
- Конечно, вообще-то я и сейчас там.
- Это ты про что? Где это ты сейчас?
- У тебя дома.
- Да ты рехнулся.
- Позвони мне. Набирай свой номер, давай.
Фред набирает номер.
Голос таинственного человека в трубке: - Я же сказал, что я здесь.
Фред: - Как ты это сделал?
- Спроси меня.
- Как ты проник в мой дом?
- Мы меня пригласил. Я не привык ходить туда, где меня не ждут.
- Кто ты?
Двойной смех: в трубке и таинственного человека.
Смысл диалога: я в твоем доме, т.е. я в тебе, я есть ты сам или часть тебя. Отождествление дом-душа происходит ранее в фильме, когда появляется кассета и незримый дух наблюдает за квартирой Фреда и Рене. Подозрение Фреда о неверности Рене позволяет материализовать их вначале в виде таинственного наблюдателя, т.е. таинственного человека. Неверие, ревность, замысел был впущен в дущу и в дом. Затем этот символ получает расширение, отождествляя уже потом все темное, уродливое, подсознательное, что нормальный человек не ощущает и не принимает как реалию. Реализациями этого символа становятся и психические отклонения, и ревность, и месть, и мания, да и та же жажда насилия. Потому и мафиози Эдди (он же Дик) также знаком с этим же «другом».
Третий разговор - это телефонный разговор Пита и Эдди, который передает трубку своему другу, т.е. таинственному человеку, и начало которого полностью повторяет прошлый диалог с Фредом, закрепля идею идентичности Фред-Пит:
- Мы ведь уже встречались. Так ведь?
- Не думаю, где - по-вашему, мы встречались?
- У тебя дома, разве не помнишь?
- Нет, не помню.
- На Востоке, когда человека приговаривают к смертной казни, его помещают в место, откуда не выбраться, и неизвестно, когда палач окажется за его спиной...
- Что происходит?
- Было приятно поговорить.
Последняя загадка - это введение аллегории - чего-то, откуда невозможно сбежать или убежать. Единственное «это что-то», как известно - это ты сам. Ибо нельзя убежать от сознания самого себя.
В некоторых прочитанных рецензиях высказывалась точка зрения, что «а в смысл, в конце концов, можно и не вдумываться. Можно просто так смотреть», отказывающая тем самым режиссеру в его способности донести до зрителя задуманные при создании фильма смыслы. На мой взгляд, Линч, как и в других фильмах, и здесь не изменяет себе, обязательно предоставляя зрителю ключи к разгадке. Другое дело, будут ли, как минимум, эти ключи опознаны как таковые... Самое элементарное прочтение фильма Линч даже сам и сформулировал, ссылаясь на идею о психогенной фуге - медицинском термине, которым обозначают особый тип распада сознания: «Человек, страдающий от неё, создаёт в своей голове полноценную новую личность, новых друзей, новый дом, новый мир - он полностью забывает прошлую личность». Думается все же, что визуальная демонстрация медицинского анамнеза в области психиатрии явилась все же лишь отправной точкой для реализации идеи выстраивания Линчем перипетий фильма для характеризации более тонких материй психологии человека вообще.