Во имя отца, и сына...
(с одной поправкой, Макса - отца Антония больше нет - его не стало весной, в страстную пятницу, а на Пасху его похоронили)
Есть у меня один друг - гений-полиглот. Мы с одного факультета, но во время учебы знакомы не были. А его все знали, он был выдающимся у нас на РГФ (романо-германская филология). Потом вместе работали. Звали его Макс, теперь зовут отец Антоний.
Когда-то он научил меня блестяще редактировать в Word-е, привил любовь к русскому языку и словарям. И случилось это уже после универа. Он был не взрослый, в отличие от других моих "по жизни" учителей, даже на год младше. Попутно открыл новый неведомый мир человеческих взаимоотношений, но сейчас не про это.
Мы работали в пресс-службе у одного известного медийного мужика. Макс был руководителем, я - пресс-секретарем и редактором. У нас в отделе были два чудных ребенка "на воспитании" - Лёшечка и Катюша. Лёшечка, милый мальчик с внешностью маленького принца, заканчивал философский факультет. Любили мы его за словосочетание "аксиологический стержень", которое он на полном серьёзе вставлял во все свои тексты.
Катю к нам привели уже с дипломом факультета журналистики. Её папа был военным, и когда-то они служили в Литве. На журфак нашего университета Катя поступила с не очень внятным русским. За годы обучения ситуация чуть-чуть улучшилась. Но когда она показывала свой очередной текст, мы с Максом и Лёшечкой хором думали - "как?!!" Она видела наш вопрос и уносила текст домой переписывать, и откуда-то "переписывала". Но любили мы её не за это. А за светлую в прямом смысле голову и большие голубые глаза. Она создавала нашему весёлому отделу гармоничную завершённость.
На работе мы пели. Арии из мюзикла "Собор Парижской Богоматери". В оригинале. Макс распечатывал тексты и ставил нам французское произношение. К слову, он закончил кафедру романской филологии и у него французский - второй родной, итальянский - третий родной (другие языки в совершенстве, но не родные). Я сама, будучи с германской кафедры, имела фрэнч вторым языком и тогда его ещё не забыла.
На наш детский сад с нами в кабинете пятым сидел один относительно взрослый - руководитель отдела теории и анализа исследований (социологических, и писали мы про социологию и результаты исследований, опять к слову). Ему мы тоже раздавали текст. Он сначала был строгим и не пел, а потом стал петь. А ещё он разводил цветы у нас кабинете. В воронежской квартире папа до сих пор поливает дикий нарцисс и ципирус папирус, которые достались мне при очередной весенней пересадке цветов...
Но чтобы вся эта картинка вдруг возникла перед глазами, вспомнила сначала, как Макс, щеголяя латынью (а латынь у нас на всех кафедрах учили), любил произносить Отче наш, и звучало это мистически. И мы просили "на бис".
Pater noster,
qui es in caelis,
sanctificetur nomen tuum.
Adveniat regnum tuum.
Fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra.
Panem nostrum quotidianum da nobis hodie.
Et dimitte nobis debita nostra,
sicut et nos dimittimus debitoribus nostris.
Et ne nos inducas in tentationem,
sed libera nos a malo.
In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti.
Amen.